6.4.2. Типы регуляции взаимоотношений социальных групп

Первый тип регуляции взаимоотношений связан с чувством неудовлетворенности, возникающим у группы-победителя межгруппового сравнения. В этом случае группа прибегает к материальному (если она обладает более высоким социальным статусом, а соответственно и властными полномочиями) или психологическому давлению на партнера для приведения его социально-психологических отношений к соответствию групповым представлениям, сложившимся у выигрывающей группы.

Группа может так же обратиться к системным силам и призвать, например властные структуры для того, чтобы они привели партнера к соответствию или изменили структуру взаимодействия. Такие случаи нередко рассматриваются в истории, социологии, психологии управления, и мы поэтому не будем на них особо останавливаться, отсылая читателя к соответствующей литературе. Здесь же мы рассмотрим лишь одну из тактик построения межгрупповых отношений, которую я обнаружили при исследовании взаимоотношений производственных групп (206). С подобной же тактикой мы встретились в ходе организации избирательных кампаний (75).

Эта тактика стала очевидной при исследовании одной из организаций, прошедших структурную перестройку, в результате которой группы, существовавшие ранее как самостоятельные подразделения организации, были отданы под начало единого руководителя. Вместе с тем самокатегоризация групп как самостоятельных субъектов сохранилась, несмотря на изменение структуры взаимодействия. Сохранился и более высокий статус работников одного из бывших подразделений.

Как и в уже упоминавшихся ранее случаях, анализировалась структура степени важности групповых качеств для межгруппового взаимодействия.

Оказалось, что структура требований, предъявляемых группе-партнеру имела обычный вид, характерный для аналогичных групп в эффективно работающих организациях.

Иначе дело обстояло со структурой требований, предъявляемых группой, бывшей ранее высоко статусной, к себе. Обнаружилось не повышение, а снижение требовательности к ряду качеств собственной группы. Снижение произошло по отношению к уровню квалификации группы, темпу выполнения работ и принятию решений, способности к длительному труду, к самостоятельности в исполнении работ и творческому подходу к делу. Эти качества непосредственно затрагивают принцип устройства системы, а так же самодостаточность и независимость группы как элемента социальной системы. Они обычно наиболее строго предъявляются в требованиях к собственной группе.

Снизили так же свое значение для группы членства такие качества как характер реакции на помощь других, поведение по отношению к другим членам коллектива, дисциплинированность, отношение группы к коллективу организации в целом. Эти качества делают группу эффективным со-деятелем во взаимодействии групп и в нормальной ситуации производственной организации более строго оцениваются у группы членства.

Принцип, на основе которого высоко статусная группа стала предъявлять требования к самой себе по отношению к группе-партнеру, в определенной мере, напоминает принцип дополнительности, по которому группы строят отношения с целью непосредственного воздействия на других, рассматривая их как объект, принадлежащий другой социальной системе. Но сама суть производственной организации не позволяет это сделать. Зато она в известных случаях позволяет, не ставя на первый план достижение организационных целей, использовать партнеров по взаимодействию, насколько это возможно, в своих, групповых интересах и именно таким способом компенсировать, возникающее чувство групповой неудовлетворенности.

Гораздо интереснее с точки зрения психологии второй тип регуляции взаимоотношений, который подразумевает неудовлетворенность, возникающую у групп, проигравших межгрупповое сравнение. Тогда проблема самосохранения групп становится для них существенно важной, что приводит к целому спектру внутригрупповых психологических явлений и влиянию последних на избрание новой тактики межгрупповых взаимоотношений.

Неудовлетворенность, возникающая как реакция на результаты межгруппового сравнения, вызывает состояние тревожности и ощущение ненадежности группового существования. Некоторые авторы связывают это состояние с потерей группой контроля над ситуацией взаимодействия (383). В итоге, группа начинает поиск путей восстановления группового контроля.

Различные варианты развития поведенческих реакций приводятся Сержем Московичи как континуум модальностей поведения меньшинства по отношению к большинству (392). Он выделяет конформность как процесс согласования позиций за счет ограничения отклонений группы меньшинства от социально-психологических отношений, демонстрируемых большинством и подчинение последнему. Конформность основана на стремлении к стабилизации существующих отношений. Второй вариант развития - нормализация, то есть стремление к избежанию напряженности через компромисс. Московичи определяет ее как прогрессивное изменение поведения или убеждений с целью принятия норм, которые разделяют обе группы. Третий вариант лежит по другую сторону континуума от конформности - это инновация, как путь внедрения в общество новых форм поведения и принципиально новых убеждений, носителями которых является меньшинство. Инновация ориентирована на создание конфликта и разрешение его в пользу группы членства.

Эти три тенденции можно, на мой взгляд, рассматривать не только на фоне взаимоотношений большинство-меньшинство, но и в контексте итогов межгруппового сравнения любых групп.

На этом этапе регулирования проигравшая группа будет наиболее вероятно прибегать или к конформности, или к нормализации.

Примеры проявления конформности встретился мне в условиях взаимодействия групп, в котором один из партнеров был группой низко статусной и явно менее квалифицированной.

Распределение качеств по степени их важности, которое сделали проигрывающие сравнение группы, как для групп партнеров, так и для себя не отличались по характеру от аналогичных распределений, сделанных группами с нормально развивающимися взаимоотношениями. Но характеристики группами самих себя были примечательны большой критичностью. Группы были не только недовольны рядом своих характеристик, но и считали их развитыми хуже, чем у внешних взаимодействующих групп. Причем, подавляющее большинство наиболее критично оцениваемых качеств относились к необходимым и важным для взаимодействия групп (см. п.4.2.)

Эти же качества были низко оценены у групп и партнерами по взаимодействию, и руководством организаций.

Такая отрицательная оценка группообразующих качеств никогда не встречалась в других ситуациях взаимодействия. Как не встречался и общий итог взаимоотношений таких групп: более половины их членов предпочли группы-партнеров в целом.

Результаты межгруппового сравнения настолько затронули групповое сознание, что свойство социоцентризма оказалось неспособным противостоять объективным проявлениям групповых качеств. Чувство групповой приверженности оказалось утраченным. При условии свободной миграции, такие группы перестали бы существовать. Но поскольку организационная система не оставляет альтернатив, члены групп вынуждены конформировать по направлению к более высоко статусным партнерам и выбирать тактику взаимодействия, которая приспосабливала бы их отношения к отношениям, декларируемым группой-партнером. Полная ассимиляция групп не достигая только благодаря существующим межгрупповым границам, поддерживаемым организацией и более высоко статусной группой-партнером.

Тенденция нормализации становится возможной благодаря особым психологическим защитным механизмам групп. Объяснение им дает теория социальной идентичности. Она основана на том, что индивид стремиться поддержать позитивную самооценку. А поскольку категоризация себя в определенную социальную группу входит в самообраз личности, то индивид будет стремиться принадлежать к тем группам, которые обеспечивают конструктивный вклад в Я-концепцию. И, следовательно, группы будут делать все возможное, чтобы такие отличий от других групп добиться (439).

Хотя мы и отметили ранее определенные ограничения теории социальной идентичности в объяснении межгрупповых процессов, она метко подсказывает нам те выходы, которые будет находить группа, попав в ситуацию непредпочтительного сравнения и пытаясь сохранить себя как психологическая общность:

а) группа будет сравнивать себя с внешней группой по некоторому новому измерению.

Лемэйн (Lemain) (1966) обнаружил, что детские группы, которым доставалось меньше материалов для конструирования домика, из-за чего они не могли выгодно сравнивать себя в этом отношении с другими, начинали сравнивать себя в достижениях по конструированию окружающей домик территории;

б) уход в значимое для взаимодействия, но новое измерение не всегда возможен в силу ограниченности количества таких мер, но группа может изменить ценности групповых свойств таким образом, что сравнение из негативного превратится в позитивное.

Исследования Пибоди (Peabody) (1968) показали, что хотя группы и согласны с их относительными характеристиками, более ценной считается та черта, которой обладает группа. Измерение, например цвет кожи, остается тем же самым, но господствующая ценностная система, связанная с ним реверсируется: "черное становится прекрасным";

в) поиск более подходящей для сравнения внешней группы. Некоторые исследования показали, что сравнение с равно- или низко статусными группами повышает самооценку группы, потерпевшей неудачу в сравнении с высоко статусным партнером (439).

Последняя тактика вряд ли способствует нормализации отношений, так как речь может идти скорее об изоляции группы и физического нарушения взаимоотношений, характерного для определенного пути развития конфликта, то есть второй стадии регулирования взаимоотношений. Если же группы не могут по каким-либо причинам, например, властной природы, уйти от взаимодействия с группой-победителем, они неизбежно будут терпеть ущерб от межгруппового сравнения и будут наиболее вероятно терять чувство групповой приверженности скорее, чем компенсировать ущерб путем сравнения с другими, низко статусными группами.

Но тактика трансформации ценностной структуры измерений, по которым происходит межгрупповое сравнение встречается, на мой взгляд, нередко. Она встретилась и в неоднократно упомянутом исследовании взаимоотношений групп в производственной организации за несколько лет до того как первые статьи о теории социальной идентификации в оригинале попали в руки российского читателя.

Группы, проявившие такую тактику, в целом характеризовались руководством организации как нормальные производственные подразделения, в практике которых встречаются трудности совместной деятельности, в частности, трудности совместных решений и внедрения совместных проектов.

Одна из групп подчеркивала более активную позицию и более высоко оценивала свой опыт работы и плодотворность идей.. Она была критична по отношению к себе и к своим партнерам.

Вторая группа менее критична, и ее критика была направлена преимущественно против партеров. В социальной структуре организации она занимала более низко статусную позицию по сравнению с первой. Эта, вторая, группа признавала более высокий уровень квалификации, самостоятельности и исполнительности у своих партнеров, то есть качеств необходимых и важных для профессионального взаимодействия. Она одновременно подчеркивала у себя более высокий уровень развития доброжелательности, веселости, дружности, опрятности, образованности, дисциплинированности и ряда других качеств не столь важных, и а даже совсем маловажных для взаимодействия. И партнеры против этого, в принципе, не возражали. Таким образом, проигрыш сравнения по основным характеристикам, от которых зависит результат взаимодействия, был очевиден.

Казалось бы члены группы должны в этом случае прибегать к конформности по отношению к партнерам. Но они избрали иной путь. Когда анализ обратился к распределению степени ценности определенных качеств для взаимодействия, то обнаружилась необычная тенденция. Большинство качеств, которые у себя высоко оценивала проигрывающая группа, изменили свою значимость, и некоторые - очень существенно. Оценки "совсем неважно" и "не очень важно" сменились на "важно" и "очень важно".

Проигравшая группа, наряду с признанием значимости некоторых важных для взаимодействия групп качеств, приписала высокую ценность и ряду других качеств, обязательных для группы членства и совсем неважных для партнеров. Увеличивая психологический разрыв между ценностью для себя и внешней группы по наиболее выгодным групповым качествам, группа подчеркивает таким образом свою индивидуальность и создает психологическую защиту, предохраняющую ее от ущерба межгруппового сравнения.

Тактика, избранная группой, приближает ее скорее к полюсу изоляции от другой группы, нежели к полюсу ассимиляции с ней, как это делает тактика, обеспечивающая конформность.

Возможности для реализации тенденции к нормализации вплетены в культуру любого государства. Сама история государства или сообщества представляет собой итог работы защитных механизмов, предохраняющих его от возможных неудач. Пишется она в духе "избранного" народа, обладающего уникальной, ни с кем не сравнимой судьбой и самыми справедливыми законами. Народные герои - самые смелые и умные. Враги - самые коварные. И даже жертвы - самые большие.

Некоторые народы специально стимулируют восприятие своей подчиненности и гонимости со стороны других социальных групп, укрепляя солидарность внутри общности и получая дополнительные политические и экономические преимущества. Так, опрос городского населения по проблемам межнациональных отношений проходил в 1989 году на фоне распространяющихся в еврейской среде слухов о росте антисемитских настроений среди русского населения. Результаты опроса показали, что такие же реакции проявились по отношению к татарам и более негативные - по отношению ко многим другим национальностям, которые однако не стимулировали распространение соответствующих слухов (95).

Своеобразной защитой служит стимулирование расхождения отдельных национальных черт и ниш групповой активности. Немцы - самые пунктуальные, горцы - самые свободолюбивые, русские - самые хлебосольные. Это расхождение не только объективно складывается, но и специально поддерживается в общественном сознании.

Уолтер и Куки Стефан (Walter Stephan & Cookie Stephan) проанализировали рад следствий групповой тревоги (429). Они обратили внимание на три вида последствий: когнитивные, аффективные и поведенческие. Учитывая и опыт других исследований, мы можем сделать ряд интересных обобщений.