3. Об «осуществлении» русской идеи

в советский период жизни российского общества

Концепция русской идеи, как известно, формировалась великими гуманистами России. И сегодня ее разработка возможна лишь потому, что в России нет тоталитаризма. В марксистско-ленинской, большевистской идеологии о русской идее ничего не говорилось. Во-первых, потому, что русская идея разрабатывалась в основном религиозными философами, а во-вторых, потому, что русская идея включает в себя высший гуманизм, несовместимый с идеологией и практикой грубости, насилия, «бесовства» большевиков. Однако, хотя большевики (Ленин и Сталин) есть «бесы», но они наши, российские, «бесы». Программой их деятельности было построение коммунизма в России и позднее во всем мире. Поэтому, наряду со своим изуверством, они вовлекли огромное количество простых людей – рабочих, крестьян, служащих, интеллигентов – в социалистические преобразования общества. Они формировали производственные коллективы в городе и на селе, профсоюзные, спортивные, культурные организации. Инфраструктура социалистической России была достаточно развита и многообразна. Можно было бы даже сказать, что в социалистической России формировалось гражданское обще-ство, если бы оно не было под неусыпным контролем КПСС и КГБ. Большевики и КПСС считали, что они «несут» благо российскому обществу и всему мировому сообществу. Другими словами, и русская идея и российский коммунизм имели одну и ту же цель – построить в России самое справедливое, самое совершенное общество, которое стало бы завидным примером для всех народов мира. Однако грубость, диктат, насилие, принуждение, догматизм, слежка за инакомыслящими перечеркнули все благие намерения коммунистов. Они постепенно утратили поддержку населения своей страны, а для западного мира стали создателями «империи зла».

И вот сегодня наиболее упрямые остатки тех коммунистов, которые из-за своей несостоятельности вынуждены были передать власть демократам, пытаются консолидировать идеологию Народно-патриотического союза России. Само по себе это действие вполне нормальное: почему бы не способствовать улучшению жизни российского народа, укреплению государства российского. Но что настораживает? Во-первых, они грубо критикуют российских либерал-демократов за то, что те в определенной степени пытаются учиться демократии на Западе. Это застарелая привычка коммунистов, которые за все советские годы привыкли считать себя партией нового типа, единственной руководящей и направляющей силой, обладающей истиной в последней инстанции. Во-вторых, совершенно необоснованно обвиняют либерал-демократов в русофобии. В-третьих, абсолютно бессовестно пытаются выдать себя за сторонников русской идеи, в то время как их прародители, большевики во главе с Лениным и Сталиным, самым жестким образом преследовали русскую нематериалистическую философию, где прежде всего и разрабатывалась русская идея, считая ее представителей «дипломированными лакеями поповщины». Более того, Сталина, компрачикоса человеческих душ, насаждавшего в стране атмосферу нетерпимости к инакомыслящим, атмосферу подозрительности и доносов, убившего миллионы невинных людей, провозглашают активным проводником, деятельным сторонником русской идеи. Что объединяет сегодняшних коммунистов и авторов и сторонников концепции двух типов общества – коллективистского (российского) и индивидуалистического (западного)? Это тоска по тоталитаризму и стремление его возродить в России. Как они пытаются это делать? Они пытаются закамуфлировать свои пристрастия и пропаганду тоталитаризма в гуманистические понятия русской религиозной философии, такие, как русская идея, соборность, устремленность к совершенству, единоумие, единомыслие, вселенское братство и др., хотя, как говорится, «ослиные уши» тоталитаризма им полностью спрятать не удается.

Вот несколько примеров. Пытаясь «привлечь» на свою сторону философию В.С. Соловьева, они, якобы, разделяют его идеи о всеединстве, о всемирном значении устремленности российского народа к построению истинно человеческого общества, но здесь же называют В.С. Соловьева «абстрактным, христианским» гуманистом. Что это значит? Это значит, что долговременный, тяжкий путь совершенствования российского общества через экономическое, политическое, культурное, нравственное развитие для них неприемлем. Конкретным, реальным, действительным гуманизмом они считают социалистический интернационализм и тот социализм и коммунизм, который строился в СССР под руководством КПСС. Тот факт, что страна была опутана сетью концлагерей, что подавлялось всякое свободомыслие, что были уничтожены государством миллионы российских граждан, их нисколько не смущает. Построение «совершенного» общества руками политических заключенных, осужденных по сфабрикованным обвинениям, по доносам, по показаниям свидетелей, выбитых пытками, – вот что для них является конкретным гуманизмом. Путать святое с грешным – любимое занятие авторов и сторонников концепции двух типов общества, российского и западного. Так, соборность, софийность, всеединство, как идеи и проявления высшего гуманизма, они без зазрения совести перемножают на энтузиазм социалистических преобразований советской России, осуществляемых в ежовых рукавицах КПСС и КГБ. Пишут, с одной стороны, что русская идея есть идея сердца; сердца, созерцающего свободно и предметно, что русская идея является главным источником русской веры и русской культуры, и тут же пишут о том, что Октябрьская революция 1917 г., в ходе которой совершались массовые мерзейшие преступления против личности, обусловила наполнение духовно-христианской формулы этой идеи реальным социально-экономическим содержанием.

Оказывается, русские большевики, сторонники В.И. Ленина, сознавали международное значение своей миссии, но были озабочены преимущественно практической стороной дела, социально-политической реализацией «русской идеи» в евразийском масштабе и добились первых успехов ее реализации в Советской России и затем в СССР. Поистине безграничным цинизмом надо обладать, чтобы писать о том, что палачи русской религиозной философии были озабочены практическим внедрением идей этой самой философии и даже добились определенных успехов на этом поприще. Если «русская идея» была такой важной для большевиков, если они занимались практическим ее осуществлением, то зачем надо было преследовать ее авторов, зачем их во главе с Н.А. Бердяевым вывозить на двух «философских» пароходах из России, зачем оставшихся в России гноить в концлагерях? Ответ прост. Большевиками осуществлялась не истинная, гуманистическая русская идея, где свободное развитие каждого должно быть условием свободного развития всех, а ее тоталитарный, искаженный насилием над личностью вариант. Авторы же и сторонники концепции двух типов общества, российского и западного, чтобы как-то прикрыть свои тоталитарные пристрастия, записываются в продолжателей дела русской религиозной философии, приглашая ее в свою «стряпню» в качестве свадебного генерала.

Далее посмотрим, как спекулируют авторы и сторонники концепции двух типов общества, российского и западного, на творчестве Н.А. Бердяева. Вот один из перлов: «Несмотря на свой субъективизм в понимании как христианства, так и социального смысла коммунизма, Бердяев уже за рубежом Отчизны пытается объективно оценить смысл русской коммунистической революции». Что характерно: те высказывания Н.А. Бердяева, которые расходятся, противоречат взглядам авторов и сторонников концепции двух типов общества, они признают субъективными (неистинными), а те мысли Бердяева, которые не противоречат концепции авторов, они признают объективными, т.е. истинными. Ну конечно, разве может «абстрактно-гуманистическая» философия Н.А. Бердяева претендовать на тот уровень объективности, которого достигли конкретные гуманисты – авторы и сторонники концепции двух типов общества. Однако на ум приходит выражение: «Карлик, стоящий на плечах великана, видит дальше, но нет в нем биения гигантского сердца».

Именно Н.А. Бердяев, по мнению авторов и сторонников концепции двух типов общества, показал глубокую духовную связь особенностей «русского коммунизма» с концепцией «русской идеи», анализируя бытие этой связи уже в ХХ в. Да, действительно показал. Но каков характер этой связи? Что об этом говорит Бердяев? Так, например, Н.А. Бердяев пишет, что вначале марксисты производили впечатление менее крайних и свирепых революционеров, чем старые социалисты-народники или социалисты-революционеры, как их стали позднее называть, марксисты были против террора. Но, как оказалось, это была обманчивая внешность, вводившая в заблуждение даже жандармов. Возникновение русского марксизма, по Бердяеву, было кризисом русской интеллигенции, потрясением основ их миросозерцания. Дело в том, что традиционно русская интеллигенция разрабатывала идеологию русской идеи, т.е. теорию гуманистического, истинно человеческого преобразования общества; большевики же Маркса соединили со Стенькой Разиным, ибо они были революционерами. Революционеры, как известно, имеют интегральное мировоззрение, в котором теория и практика органически слиты; тоталитарность во всем – основной признак революционного отношения к жизни. Поэтому Н.А. Бердяев и отмечает, что марксизм был крушением русской интеллигенции, сознанием ее слабости. Хотя искание царства социальной правды и справедливости остается, но на первый план выходят жертвоспособность, аскетическое отношение к культуре, целостное, тоталитарное отношение к жизни, определяемое главной целью – осуществлением социализма. Большевикам была чужда русская философия, их не интересовали вопросы духа, культурный уровень не только средних революционеров, но и вожаков революции был невысок, мысль их упрощена. Им оставались чужды темы Достоевского, Л. Толстого, Вл. Соловьева, Ницше. Самый большой парадокс в судьбе России, пишет Бердяев, заключается в том, что либеральные идеи, идеи права, как и идеи социального реформизма, оказались в России утопическими. Тоталитарный коммунизм оказался неотвратимой судьбой России, внутренним моментом в судьбе русского народа.

Далее Н.А. Бердяев дает характеристику В.И. Ленину. Ленин соединял в себе черты Чернышевского, Нечаева, Ткачева, Желябова с чертами великих князей московских, Петра Великого и русских государственных деятелей деспотического типа. Ленин был революционером-максималистом и государственным человеком. Он соединял в себе предельный максимализм революционной идеи, тоталитарного революционного мировоззрения с гибкостью и оппортунизмом в средствах борьбы, в практической политике. Только такие люди успевают и побеждают. Он соединял в себе простоту, прямоту и нигилистический аскетизм с хитростью, почти с коварством. В философии, в искусстве, в духовной культуре Ленин был очень отсталый и элементарный человек, он соединял социальную революционность с духовной реакционностью. Все мышление его было империалистическим, деспотическим. Тип культуры Ленина был невысокий, многое ему было недоступно и неизвестно. Всякая рафинированность мысли и духовной жизни его отталкивала. В нем не было способности к созерцанию. Он всю жизнь боролся за целостное, тоталитарное мировоззрение, которое необходимо было для борьбы, которое должно сосредоточивать революционную энергию. Он допускал все средства для борьбы, для достижения целей революции. Добро было для него все, что служит революции, зло – все, что ей мешает. Революционность Ленина имела моральный источник, он не мог вынести несправедливости, угнетения, эксплуатации. Но став одержимым революционной идеей, он в конце концов потерял непосредственное различие между добром и злом, потерял непосредственное отношение к живым людям, допускал обман, ложь, насилие, жестокость. Для Ленина марксизм есть прежде всего учение о диктатуре пролетариата. Он утверждал диктатуру даже в философии, требуя диктатуры диалектического материализма над мыслью. Как это парадоксально ни звучит, но большевизм есть третье явление русской великодержавности, русского империализма, – первым явлением было московское царство, вторым явлением – петровская империя.

Вот как характеризует Бердяев государство, созданное большевиками во главе с Лениным. Большевизм – за сильное, централизованное государство. Произошло соединение воли к социальной правде с волей к государственному могуществу, и вторая воля оказалась сильнее. Большевизм вошел в русскую жизнь как в высшей степени милитаризированная сила. Большевики создали полицейское государство, по способам управления очень похожее на старое русское государство. Новые люди, пришедшие снизу, были чужды традициям русской культуры, их отцы и деды были безграмотны, лишены всякой культуры и жили исключительно верой. Коммунисты с презрением называли старую революционную и радикальную интеллигенцию буржуазной. В новом коммунистическом типе мотивы силы и власти вытеснили старые мотивы правдолюбия и сострадательности, в этом типе выработалась жесткость, переходящая в жестокость. Этот новый душевный тип оказался очень благоприятным плану Ленина, он стал материалом организации коммунистической партии, он стал властвовать над огромной страной. Коммунисты во главе с Лениным – это антигуманисты и антидемократы. В этом они – люди новой эпохи, эпохи не только коммунистических, но и фашистских переворотов. Ленинизм есть вождизм нового типа, он выдвигает вождя масс, наделенного диктаторской властью. Этому будут подражать Муссолини и Гитлер. Сталин будет законченным типом вождя-диктатора. Ленинизм не есть, конечно, фашизм, но сталинизм уже очень походит на фашизм. По Ленину, демократия совсем не нужна для пролетариата и для осуществления коммунизма, демократические свободы лишь мешают осуществлению царства коммунизма.

Как и почему прекратится то насилие и принуждение, то отсутствие всякой свободы, которые характеризуют переходный к коммунизму период, период пролетарской диктатуры? Ответ Ленина очень прост. Сначала нужно пройти через муштровку, через принуждение, через железную диктатуру сверху. Тут, по мнению Бердяева, мы встречаемся с очень интересным явлением. Ленин не верил в человека, не признавал в нем никакого внутреннего начала, не верил в дух и свободу духа. Но он бесконечно верил в общественную муштровку человека, верил, что принудительная общественная организация может создать какого угодно нового человека, социально совершенного человека, не нуждающегося больше в насилии. Так и Маркс верил, что новый человек фабрикуется на фабриках. В этом был утопизм Ленина, но утопизм реализуемый и реализованный. Одного, однако, он не предвидел, того, что классовое угнетение может принять совершенно новые формы, не похожие на капиталистические. Диктатура пролетариата, усилив государственную власть, развивает колоссальную бюрократию, охватывающую, как паутина, всю страну и все себе подчиняющую. Эта новая советская бюрократия, более сильная, чем бюрократия царская, есть новый привилегированный класс, который может жестоко эксплуатировать народные массы. Это и происходило. Простой рабочий сплошь и рядом получал 75 рублей в месяц, советский же чиновник, специалист – 1500 рублей в месяц. И это чудовищное неравенство существовало в коммунистическом государстве. Советская Россия стала страной государственного капитализма, который эксплуатировал более жестоко по сравнению с частным капитализмом.

Переходный период, по мнению Бердяева, мог затянуться до бесконечности, что и произошло в действительности. Те, которые в нем властвовали, вошли во вкус властвования и не захотели изменений, которые неизбежны для окончательного осуществления коммунизма. Воля к власти стала самодовлеющей и за нее боролись, как за цель, а не как за средство. Все это было вне кругозора Ленина. Тут он особенно утопичен, особенно наивен. Советское государство стало таким же, как всякое деспотическое государство, оно действовало теми же средствами – ложью и насилием. Это было прежде всего государство военно-полицейское. Его международная политика как две капли воды напоминала дипломатию буржуазных государств. Коммунистическая революция была оригинально русской, но чу-да рождения новой жизни не произошло. Марксизм-ленинизм впитал в себя все необходимые элементы народного социализма, но отбросил его большую человечность, его моральную щепетильность как помеху для завоевания власти. Он оказался ближе к морали старой деспотической власти, причем, деспотизм его оказался еще более жестким и жестоким. Этим определяются ужас революции, ее жуткость, ее смертоносный и кровавый образ. Революция есть грех и свидетельство о грехе, по мнению Бердяева, как и война есть грех и свидетельство о грехе. Но революция есть рок истории, неотвратимая судьба исторического существования. В революции происходит суд над злыми силами, творящими неправду, но судящие силы сами творят зло; в революции и добро осуществляется силами зла, так как добрые силы были бессильны реализовать свое добро в истории.

Революции, по мнению Бердяева, в христианской истории всегда были судом над историческим христианством, над их изменой христианским заветам, над их искажением христианства. Именно христианам необходимо постигнуть смысл революции, она есть вызов и напоминание христианам о неосуществленной ими правде. Революция ужасна и жутка, она уродлива и насильственна, как уродливо и насильственно рождение ребенка, уродливы и насильственны муки рожающей матери, уродлив и подвержен насилию рождающийся ребенок. Таково проклятие греховного мира. Озлобленность деятелей революции не может не отталкивать, но судить о ней нельзя исключительно с точки зрения индивидуальной морали. Атмосфера войны, как пишет Бердяев, создала в России тип победоносного большевизма, выдвинула новый тип большевика – победителя и завоевателя. Именно война с ее навыками и методами переродила тип русской интеллигенции. Методы войны перенесены были внутрь страны. Большевизм воспользовался не только свойствами русской души, во всем противоположной секуляризированному буржуазному обществу, ее религиозностью, ее догматизмом и максимализмом, ее исканием социальной правды и царства божьего на земле, ее способностью к жертвам и терпеливому несению страданий, но также и проявлением грубости и жестокости, воспользовался русским мессионазмом, всегда остающимся, хотя бы в бессознательной форме, русской верой в особые пути России. Большевизм провозгласил обязательность целостного, тоталитарного мировоззрения, господствующего вероучения, что соответствовало навыкам и потребностям русского народа в вере и символах, управляющих жизнью. Русская душа, пишет Бердяев, не склонна к скептицизму и ей менее всего соответствует скептический либерализм. Народная душа легче всего могла перейти от целостной веры к другой целостной вере, к другой ортодоксии, охватывающей всю жизнь.

Пало старое священное русское царство и образовалось новое, тоже священное царство, обратная теократия. Произошло удивительное превращение. Марксизм, столь не русского происхождения и не русского характера, приобретает русский стиль, стиль восточный, почти приближающийся к славянофильству. Даже старая славянофильская мечта о перенесении столицы из Петербурга в Москву, в Кремль, осуществлена красным коммунизмом. Русский коммунизм, по мнению Н.А. Бердяева, есть явление вполне объяснимое, но объяснение не есть оправдание. Неслыханная тирания, которую представлял собой советский строй, подлежит нравственному суду, сколько бы мы ее ни объясняли. Постыдно и позорно, что наиболее совершенно организованное учреждение, созданное первым опытом революции коммунизма был ГПУ (сначала ЧК), т.е. орган государственной полиции, несравненно более тиранический, чем институт жандармов старого режима, налагающий свою лапу даже на церковные дела.

Анализируя работу Н.А. Бердяева «Истоки и смысл русского коммунизма», мы отчетливо видим, что автор советскую действительность ни в коем случае не считает примером или вариантом реализаций русской идеи; наоборот, он ярко показывает, что в тоталитарном советском коммунизме были уничтожены гуманность, честность, сострадание, уважение к личности, любовь к прекрасному и возвышенному, то есть то реальное содержание, которое включает в себя русская идея. Поэтому попытки авторов и сторонников концепции двух типов общества, российского и западного, представить действительность советской России в качестве практического воплощения русской идеи, при этом «приглашая» себе в союзники Н.А. Бердяева, совершенно безосновательны и бессовестны. Для них, конечно, это не аргумент, поскольку само понятие «совесть» для них носит виртуальный характер, в их философских изысканиях не имеющий решающего значения. Об этом свидетельствует следующее высказывание: «Русские коммунисты… имеют возможность опереться в своей борьбе за народовластие и социализм не только на великие идеи В.И. Ленина и И.В. Сталина, но и на идеологию государственного патриотизма, завещанную нашими великими предками». Спрашивается, за какое народовластие могут бороться опозорившиеся перед своими соотечественниками и перед всем миром своей глупостью, догматизмом, бесчеловечностью, жестокостью, тоталитаризмом русские коммунисты? При этом они хотят опереться «на великие идеи В.И. Ленина и И.В. Сталина», превративших Россию в единый концлагерь, где преследовались все честные, мыслящие самостоятельно люди, где сохранялись жизнь и свобода только послушным и доносчикам.

И, наконец, шедевр лицемерия: «Российские коммунисты органически соединяют в своей политике социалистический интернационализм с соборностью, характерной для концепции русской идеи». Как, каким образом можно соединить тоталитарный, диктаторский империалистический, осуществленный силой оружия и обмана, социалистический интернационализм с соборностью, характерной для русской идеи, где предполагается добровольное единение людей на основе общего для всех стремления к правде, к истине, к справедливости, объединенных сердечной устремленностью к прекрасному и возвышенному. Как говорится, нет слов.

В заключение.

1. Октябрьская революция и советский период в жизни российского народа имеют огромное значение в истории России. Подавляющее большинство населения России было вовлечено в социальные преобразования, было окончательно уничтожено феодальное сословное неравенство. Однако диктатура и принуждение со стороны нового господствующего класса, большевистской номенклатуры, недоверие к отдельному человеку, пренебрежение интересами личности, почти полное искоренение устремленности к возвышенному и прекрасному привели к засилью формализма и банальности в жизни российского общества.

2. Совершенно бессмысленно говорить и писать о том, что в советский период осуществлялась хоть в какой-то степени русская идея, потому что большевики и их преемники коммунисты руководили обществом с позиции силы и хитрости, с позиции неуважения и недоверия к личности; соответственно, в обществе в основном формировалась атмосфера лицемерия, ханжества, карьеризма. Все лучшее, творческое, человеческое, возвышенное и прекрасное существовало за счет личной инициативы отдельных людей – подвижников и многих, многих безымянных российских граждан, сохранявших в своих сердцах и душах истинно человеческие черты. Причем, государство таким людям не доверяло и зачастую чинило всякие препятствия их деятельности.

3. Признание сторонниками концепции двух типов общества – российского и западного – того факта, что русская идея практически воплощалась в советский период существования российского общества, фактически неверно, а с точки зрения нравственности – бессовестно. Это только лишний раз показывает, что преемники «великих идей» Ленина и Сталина унаследовали наряду с тоталитаризмом, приемами насилия над обществом и личностью их хитрость, коварство, беспринципность.

4. Для становления и развития русской идеи в современной России как раз необходимо отмежеваться не только от насилия и принуждения, но, прежде всего, от лицемерия, ханжества, обмана, то есть воплотить те принципы жизни человека и общества, которые пропагандировали и по которым сами старались жить лучшие представители социального авангарда дореволюционной и советской России. Становление в России высоконравственного общества может стать весомым вкладом в современный глобализационный процесс.

4. О ценности и универсальности демократии

при всех ее недостатках

В XXI веке, в условиях глобализации, необходимость демократического устройства общества признается большинством мыслителей и рядовых граждан планеты. Однако и сегодня есть противники этого, к ним относятся авторы и сторонники концепции двух типов общества во главе с Н.М. Чуриновым.

Абсурдность концепции двух типов общества, коллективистского и индивидуалистического, заключена, прежде всего, в ее основной аксиоме, а именно в признании несуществующего факта наличия двух типов общества существующим. Еще раз необходимо напомнить, что любое общество, будь то западное или российское, живет и развивается путем совершенствования как личности, индивидуальности, так и коллективных форм ее существования, поскольку человек есть общественное существо по природе, по содержанию, по существованию и по сущности. Мыслить одно общество индивидуалистическим, а другое коллективистским так же неверно, как признавать одно общество мужским, а другое женским. При этом предпринимается попытка неверных обобщений, а именно, осуществляется попытка разделения противоположностей и исследования их развития отдельно друг от друга.

Чтобы показать неприглядность демократического общества как такового и, главное, «инородность» демократии для России, авторы и сторонники концепции двух типов общества обращаются к Аристотелю. Аристотель, по их мнению, «различает три основных типа государственного устройства: демократический, формирующийся в соответствии со стандартом свободы, аристократический, формирующийся согласно стандарту добродетели, и олигархический, формирующийся согласно стандарту богатства». Кроме того, Аристотель «к числу отрицательно себя зарекомендовавших» относит, в частности, демократический строй. Он многократно высмеивает его и иронизирует по его поводу. Он пишет буквально следующее: «Где бы ни вводили демократический строй, дело заканчивалось хаосом или тиранией». Да, конечно, Аристотель прав, в классовом обществе, где все время изменяется соотношение классовых сил, и в Древней Греции и даже в наше время демократическое устройство общества не застраховано от появления тирании, авторитаризма и тоталитаризма. Но надо помнить о том, что только в демократическом обществе существуют наибольшие возможности для свободного индивидуального и социального творчества большинства граждан страны. Да, народ зачастую малокультурен по сравнению с элитой, представители его зачастую так же безнравственны, как и элита, и поэтому демократическое общество может выглядеть непривлекательно, но только в демократических условиях социальный авангард имеет возможности действовать не только теоретически, но и практически. В демократических Афинах Сократа казнили в 70 лет, причем ему полностью дали высказаться на суде, выслушали всю его критику в адрес граждан Афин. В то время как в тоталитарной Спарте Сократ вряд ли дожил бы и до 40, а говорить он мог бы только с царем Спарты Павсанием, который лично ему симпатизировал. Авторы и сторонники концепции двух типов общества сегодня свободно могут поехать в любую другую страну мира, развивать идеи любого философа российского или зарубежного, они свободно критикуют современное государственное устройство России, действия правительства и президента, не замечая преимуществ этой демократии, хотя, конечно, пока еще неуклюжей, слабой, неразвитой. А попробовали бы они сделать что-нибудь подобное во времена их любимого и уважаемого Сталина, или попробовали бы они до 1985 г. критиковать Маркса и Ленина, назвать Маркса метафизиком и эклектиком. Конечно, могли бы, но сегодня философская общественность Красноярска таких философов не знала бы.

Авторы и сторонники концепции двух типов общества считают, что России (коллективистскому обществу) имманентно присуще аристократическое устройство, а никак не демократическое, которое является атрибутом западного (индивидуалистического) общества. Если обратиться к истории России, то опять же очевидно, что, начиная с Московского царства и по сей день, в России не было аристократического государственного устройства, то есть социальный авангард России всегда был вне власти или в оппозиции к власти. Тот факт, что большинству российского населения и социальному авангарду России хотелось бы, чтобы в России была аристократия, очевиден. Но в этом Россия не оригинальна: любой народ, любое человеческое сообщество, если оно достаточно здорово, желало бы для себя аристократии. Совсем другое дело от желаний перейти к реальному установлению, созданию аристократии. Ведь лучших во власть надо выбрать, поддержать, защитить от хищников, лжецов, эксплуататоров, то есть совершить большинству населения длительную, тяжелую и опасную работу. А эта «работа» большинства населения страны и называется демократическими преобразованиями, в ходе которых совершенствуется каждый отдельный человек и общество в целом. Таким образом, демократия и аристократия – это не отделенные друг от друга государственные устройства, одно из которых навсегда «прописано» на Западе, а другое – в России (а именно, в философских фантастических построениях авторов и сторонников концепции двух типов общества); это две тесно связанные между собой формы государственного правления и устройства таким способом, что аристократия с необходимостью вырастает из развивающейся и совершенствующейся демократии. Конечно, в отдельных, редких случаях аристократия появлялась и раньше (правление Солона и Перикла в Афинах, Марка Аврелия в Древнем Риме), но это было счастливым совпадением обстоятельств. Следовательно, если авторы и сторонники концепции двух типов общества искренне желают, чтобы в России восторжествовала аристократия, им надо отказаться от своей концепции, во всяком случае в таком ее содержании. Время действительной, устойчивой аристократии в мире еще не наступило, но демократия как этап развития общества, в дальнейшем с необходимостью порождающий аристократию, обязателен для любого общества, будь то Россия или Запад.

Совершенно теоретически и практически необоснованными, а с точки зрения морали безнравственными являются те страшилки, которыми пользуются авторы и сторонники двух типов общества, стараясь опорочить современную демократию. В качестве примеров они указывают на ряд фашистских режимов, сформировавшихся в ХХ в. в Европе на демократической основе. Выше уже было отмечено, что любая демократия полностью не застрахована от появления тирании, авторитаризма, тоталитаризма. Но парадокс заключается в том, что фашистские режимы в Европе в ХХ в. возникли не на основе либерализма и индивидуализма, которые так настойчиво критикуют и не приемлют для России сторонники концепции двух типов общества, а как раз на основе увлечения коллективистскими идеями и коллективистской экономикой, экономикой жестко контролируемой государством, с чем почти всю сознательную жизнь боролся лауреат Нобелевской премии австрийский философ-экономист Фридрих Хайек.

Далее, сторонники концепции двух типов общества, критикуя и не любя демократию вслед за Аристотелем, все же вынуждены согласиться с тем, что как бы плоха ни была демократия, она есть атрибут, норма жизни западного общества, но только не для России. В связи с этим они задаются таким вопросом: «Существует ли для России альтернатива демократическому строю?». И отвечают на этот вопрос положительно. Альтернативой демократии для России, по их мнению, является аристократия, формирующаяся на принципах добродетели, в то время как западная демократия формируется на принципах свободы. Но они, видимо, забывают, что от желаемого до действительного – дистанция огромного размера. Чтобы в России сформировать аристократию, необходимо, чтобы активная добродетель доминировала в российском обществе. Этого, к сожалению, в России не было и нет со времен Московского царства и до наших дней. Как в свое время Ленину и большевикам приходилось работать с тем «человеческим материалом», какой был в действительности (малокультурным и далеко не добродетельным), так и сегодня социальному авангарду России приходится работать с тем населением России, которое есть, почти наполовину бедным, обиженным властями, раздраженным; или же жестким, устремленным к благополучию любыми средствами, то есть тоже далеко не добродетельным. Снова мы убеждаемся в простой истине: чтобы достичь желанной аристократии, необходимо пройти путь реальной, неприглядной, противоречивой и опасной демократии. Другого пути просто нет у любого общества, будь оно западное или российское, поскольку развитие общества есть естественно-исторический процесс, процесс саморазвития от простого к сложному, от низшего к высшему. Если Диоген днем с огнем искал человека 2500 лет назад, то и сегодня его поиски были бы не особенно удачными, но есть надежда, что в будущем его «работа» в этом направлении увенчается успехом. Великие русские гуманисты, создавая русскую идею, надеялись на то, что российское сообщество в будущем обрадовало бы Диогена в первую очередь.

И еще об одной виртуозной подтасовке сторонников концепции двух типов общества, где пишется о том, что Ленин «выступил… как теоретик аристотелевской идеи состязания в добродетели – социалистического соревнования, в котором рождается авангард общества, способный вести общество по пути совершенствования общественных отношений. Он же разработал и теорию партии нового типа, т.е. политической партии авангардного типа». Поставить в один ряд Аристотеля и Ленина?! Аристотеля, который вслед за Сократом и Платоном всеми силами души и тела способствовал установлению справедливости, гармонии, человечности в обществе. И Ленина, хитрого, коварного, целеустремленного диктатора, который принуждением, насилием вплоть до расстрелов «вырабатывал» коммунистическое сообщество из «человеческого материала» бывшей российской империи. Социалистическое соревнование в концлагерях и «шабашках» под неусыпным надзором «вертухаев» и чекистов, социалистическое соревнование в поднадзорных коллективах города и деревни послушных людей, которым нельзя было сказать слова против тоталитарно господствующей идеологии, не рискуя быть расстреленным или посаженным в концлагерь, сторонники концепции двух типов общества называют состязанием в добродетели, в котором рождался авангард общества, способ-ный вести народ по пути совершенствования общественных отношений. Вот уж поистине или глупости или лицемерию нет предела. Ведь если бы было в СССР так, как они пишут, то сегодня страна бы процветала, а коммунистов, Ленина и Сталина, все россияне и лучшие люди всей планеты почитали бы как величайших гуманистов всех времен и народов.

Ленинскую партию нового типа сторонники концепции двух типов общества, коллективистского и индивидуалистического, оценивают очень высоко, как партию авангардного типа. Опять же встает вопрос, как пропагандисты соборно-сти, добродетели, аристократии могут восхищаться ленинской партией нового типа, которая с помощью коварства, лицемерия и насилия уничтожила все другие партии? Ведь она (КПСС) завоевала свою авангардную роль в обществе не в честном состязании программ и действий с другими политическими партиями, а путем обмана народа и насилия над народом. Каким-то странным образом у сторонников концепции двух типов общества соборность и добродетель становятся тождественными диктатуре и лицемерию.

Или вот еще пример, когда общечеловеческую ценность честности и открытости в споре «отправляют» на Запад. Знаменитое выражение Вольтера: «Ваше мнение мне глубоко враждебно, но за ваше право высказать его я готов пожертвовать жизнью». Вольтер, несомненно рисуясь, в гротескной форме защищает право любого человека высказать то, что он думает, что всегда пресекалось в тоталитарных обществах средневековой инквизицией или советским КГБ. За право свободного выражения человеком своих мыслей боролись Пушкин и Лермонтов, все великие гуманисты России, так же, как Вольтер и французские энциклопедисты, так же, как гуманисты любой страны мира. Сторонник же концепции двух типов общества Н.М. Чуринов, не принимая во внимание содержания высказывания Вольтера, не приемлет его в качестве аргумента только за то, что оно, якобы, высказано в чужой для России теоретической традиции. В чем жестоко ошибается. Теоретическая традиция во всей Европе одна и та же, идущая от древних греков, атрибутами которой являются добродетель и бескомпромиссный поиск истины. По интеллектуальному и нравственному содержанию культуры Россия без всякого сомнения европейская страна.

Нельзя оставить без внимания следующее высказывание: «… плюрализм – это один из стандартов рациональности метафизики. Согласно данному стандарту провозглашается идеология мультиметафизики, и этот стандарт непосредственным образом вытекает из теории познания как теории репрезентации». На какие только ухищрения не пускаются сторонники концепции двух типов общества, чтобы только убедить читателей в том, что Россия и демократия – «вещи несовместные». Плюрализм обозначает множество чего бы то ни было: множество субстанций, множество партий, множество социальных групп, множество мнений, множество идей и т.д. Само общество есть множество всего, в том числе, конечно, российское общество. Как опровергнуть очевидное, реально существующее, изо дня в день проявляющееся на практике? Это сделать можно. Читателя можно запутать нагромождением сложных, редко употребляемых понятий. Желают избавиться от признания в жизни России множества мнений и идей граждан, от признания существования многоцветья социальных групп и разнообразных отношений между ними, а «ругают» плюрализм, и как витиевато. И один-то он «из стандартов рациональности метафизики» – выражение совершенно бессмысленное, не несущее никакой положительной информации, не несущее никакой идеи. И провозглашает-то он «идеологию мультиметафизики», и «вытекает»-то он «из теории познания как теории репрезентации». Ну что можно сказать? И вся эта терминологическая шелуха нагромождается лишь только для того, что хоть как-то задержать развитие демократических процессов в России, имманентно включающих в себя плюрализм мнений, плюрализм идей, плюрализм экономических, культурных, религиозных и антирелигиозных действий, плюрализм партий.

Ну и наконец, о «теоретически безрассудном содержании» демократических идей Маркса. Аристотель «показал, что сущностью демократического строя является свобода (не случайно Маркс пишет, что демократический строй есть свободный продукт человека); сущностью олигархического строя является богатство; а сущностью аристократического строя – добродетель. Как видим, Маркс грубо попирает все указанные стандарты, кроме одного, присущего демократическому строю (то же самое делают, к сожалению, и все современные демократы). Маркс доказывает, что все формы государственного устройства являются, якобы, существованиями сущности демократического строя, имея в виду, что сущностью демократического строя является свобода», – так пишет Н.М. Чуринов. В чем его основные ошибки? Н.М. Чуринов неправильно интерпретирует и Аристотеля и Маркса. Когда Аристотель пишет о том, что в Древней Греции существуют различные формы государственного правления и устройства, такие, как демократия, олигархия, аристократия и др., то он имеет в виду, что в результате классовой борьбы и исторических (родовых) традиций соответствующих обществ в то или иное время побеждают различные тенденции. Олигархия складывается тогда, когда к власти приходит в основном экономическая элита, государственная машина в этом случае действует в основном в интересах олигархов, богатейших людей или семей общества. По мере изменения соотношения классовых сил, в результате того, что экономическое правление олигархов может вызвать недовольство и гнев большинства свободных граждан, олигархическое правление может быть заменено демократическим, когда большинство свободных граждан приходят к реальной власти. Демократия чем «плоха», почему ее критиковали и Сократ и Аристотель? Потому что большинство по сути вещей является средним, а не лучшим. В демократическом правительстве всегда много демагогов и попросту неумных людей, поэтому демократическое правительство зачастую неэффективно, противоречиво и неустойчиво. Оно может породить или аристократию, или тиранию. Аристократия возникает на базе демократии в том случае, если здравый смысл в демократическом правительстве возобладает. В период аристократического правления общество обретает наибольший динамизм, торжествует какое-то время социальная справедливость. Если же в демократическом правительстве возобладают склоки и распри, наступает стагнация общества, и тогда на смену демократии, как правило, приходит тирания.

Аристотель, как истинный диалектик, рассматривает общество в развитии и показывает смену форм государственного правления и устройства в одном и том же обществе в зависимости от конкретно-исторического изменения соотношения классовых сил. Особенно отчетливо это просматривается и Аристотелем, и современными исследователями на примере Афинского государства. Н.М. Чуринов, называя себя диалектиком и представителем «диалектической системы теоретизирования», на самом деле метафизически отрывает друг от друга демократию, олигархию и аристократию и «прописывает» их на вечную принадлежность к определенным, им же надуманным, типам общества. Демократию – западному (индивидуалистическому) типу общества, аристократию – России (коллективистскому обществу). Неизвестно только, к какому обществу он отнесет олигархию. При этом вводит совершенно инородный в философских исследованиях термин – «стандарт». И обвиняет Маркса в том, что, якобы, Маркс «грубо попирает все указанные стандарты». Да Маркс в диалектике настолько велик, что все сторонники надуманной концепции двух типов общества, вместе взятые, ничего не стоят. Без-условно, Маркс прав (кстати, Н.М. Чуринов здесь невольно оказывается на стороне Маркса, когда пишет, что Маркс «доказывает»), доказывая, что все формы государственного устройства являются существованиями сущности демократиче-ского строя, имея в виду, что сущностью демократического строя является свобода. Ведь развитие отдельного человека, личности и развитие общества есть развитие, совершенствование разума, а разум и свобода тождественны; если разум «скован», несвободен, то это ущемленный разум. А те «стандарты», о которых пишут сторонники концепции двух типов общества – богатство и добродетель, это не что иное, как иерархические ступени выявления свободного разума. Низшая ступень выявления свободного разума – богатство, особенно если оно добыто нечестным путем. Высшая ступень выявления свободного разума – добродетель, которая «богаче» чистого богатства, так как здесь и вещное богатство и духовно-душевное богатство «принадлежит» большинству населения. Не зря Сократ считал, что отсутствие добродетели есть результат незнания, по-другому – отсутствие добродетели есть результат неразвитости разума, неразвитости человека.

Таким образом, сторонники концепции двух типов общества попадают в парадоксальную ситуацию. Провозглашая Маркса эклектиком и метафизиком, а себя диалектиками и сторонниками «диалектической системы теоретизирования», на деле выявляют себя настолько наивными в диалектике, что не могут понять и оценить диалектического мышления Маркса даже через 120 с лишним лет после его смерти. Вот уж поистине, охота пуще неволи. Если так сильно ненавидишь демократию и так сильно истосковался по тоталитаризму, то белого от черного не отличишь и голого короля увидишь в роскошных одеждах. Как известно, все концепции, все теории отражают реальность не полно, не точно, приблизительно, относительно. Тем не менее, некоторым мыслителям удается более адекватно отразить объективное положение вещей, другие же оказываются менее успешными в этом деле. Оценивая свою концепцию двух типов общества как теорию отражения, т.е. как наиболее объективное знание о современных обществах России и Запада, а теорию Маркса и теорию современных обществоведов, считающих демократию необходимым этапом развития для любого общества, теориями-репрезентациями, т.е. знанием надуманным, не адекватным действительности, сторонники этой концепции опять попадают впросак. Бумеранг возвращается и бьет его запустившего. Именно их концепция двух типов общества оказывается теорией-репрезентацией, так как она ни в коей мере не подтверждается практикой исторического процесса России, а в методологическом отношении нарушает диалектические традиции, наработанные лучшими философами мира за последние 2,5 тысяч лет.

В заключение необходимо отметить.

1. В развитии современного общества, в том числе российского, устремленного к действительному раскрытию человеческих сущностных сил, нет альтернативы демократической форме государственного правления и устройства. Как бы ни была «плоха» демократия, а качество ее в конечном счете определяется качеством большинства населения страны, только в условиях демократии появляются наибольшие возможности для развития каждого человека в отдельности и общест-ва в целом.

2. Противопоставление демократии и аристократии некорректно, так как аристократия есть высшая форма демократии. Пропагандировать аристократию в России, отвергая демократию, все равно, что убеждать человека получить высшее образование, не приобретая среднего. Пропаганда аристократии в России с одновременным отрицанием демократии по сути дела является скрытой формой тоски по тоталитаризму.

3. Развитие демократических процессов в российском обществе ни в коем случае не должно быть копированием западных образцов. Учиться можно и нужно, но всегда с умом, то есть учитывая специфику развития России. Более того, России сегодня есть что предложить в процессе глобализации Западу, а именно – строить общественные отношения всех уровней, включая глобальный, на базе высокой нравственности, исключить из международных связей практику двойных стандартов.

Выводы:

Идеологическая культура России очень богата и разнообразна. Она вобрала в себя богатейшие идейные наработки российских гуманистов с античных времен и до нашего времени, осмыслила лучшее из опыта общественного и государственного устройства своей страны, а также усвоила лучшее из идейного богатства Запада, поэтому отделять, изолировать идеологическую культуру России от идеологической культуры Запада методологически неверно, а практически вредно и реакционно.

От социального авангарда России, несущего в себе и для людей нравственную чистоту и устремленность к истинной красоте и справедливости человеческих отношений, необходимо отличать крупных исторических деятелей типа Ивана Грозного, Ленина и Сталина, которые хоть и возглавляли государство российское на важных этапах развития, но принесли одновременно много подлости, жестокости, коварства, изуверства в общественную жизнь российского общества. Такие исторические фигуры не могут служить примером, образцом для лидеров сегодняшней и будущей России. Тоталитаризм, олицетворяемый или должен с неизбежностью остаться в прошлом, ибо и теоретически (Ф. Хайек и др.), и практиче-ски (история третьего Рейха и СССР) показал свою несостоятельность, нежизненность, реакционность.

Для становления и развития русской идеи в современной России необходимо отмежеваться не только от насилия и принуждения, но, прежде всего, от лицемерия, ханжества, обмана, нечестности, то есть воплотить те принципы жизни че-ловека и общества, которые пропагандировали и по которым сами старались жить лучшие представители социального авангарда дореволюционной и советской России. Становление в России высоконравственного общества может стать весомым вкладом в современный глобальный процесс формирования мирового сообщества.

В развитии современного общества, в том числе российского, устремлении к действительному раскрытию человеческих сущностных сил нет альтернативы демократической форме государственного правления и устройства. Как бы ни была «плоха» демократия, а качество ее в конечном счете определяется качеством большинства населения страны, только в условиях демократии появляются наибольшие возможности для развития каждого человека в отдельности и общества в целом. Россия сегодня предлагает миру внести в демократические процессы правдивость, совестливость, искренность.

Библиографический список

Аникевич, А.Г. Типы гражданского общества: дискуссионные проблемы / А.Г. Аникевич // Теория и история. – 2003. – № 2.

Бердяев, Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма / Н.А. Бердяев. – М.: Правда, 1989.

Комаров, В.Д. Модернизация исторической концепции: русская идея / В.Д. Комаров // Теория и история. – 2004. – № 1.

Фомина, Н.В. Социальный авангард России / Н.В. Фомина // Теория и история. – 2005. – № 1.

Чуринов, Н.М. Об идеологической культуре / Н.М. Чуринов // Теория и история. – 2003. – № 2.

Хайек, Ф.А. Дорога к рабству / Ф.А. Хайек // Вопросы философии. – 1990. – № 10–12.

М.В. Пугацкий

ПРАВОВАЯ МЕНТАЛЬНОСТЬ УКАЗОВ ПРЕЗИДЕНТА РФ

Вопрос о ментальности нормативных указов Президента РФ – это выявление культуросмысловой роли главы Российского государства в векторах раскрытия и укрепления правосознания и правовой культуры, правотворчества и правоприменения, политического сознания и политической культуры. Президент России является идентификационным и консолидирующим актором, сохраняющим целостность российского общества, в том числе и за счет нормативного регулирования. Являясь главой государства, гарантом Конституции Российской Федерации, прав и свобод человека и гражданина, Президент РФ выполняет функцию сохранения приобретенных в прошлом ценностей в их самобытности. Правовая ментальность указов Президента РФ, таким образом, заключается в том, что в них закладываются интеллектуальные ресурсы правосознания всего российского народа, его культурно-правовая «самость», «этноправовое» разнообразие. Ментальность нормативных указов Президента России предстает как особое многогранное правовое состояние, обусловленное качественными характеристиками менталитета российского общества, степенью развития имманентных ему традиционно-исторических и духовных структур. Именно такое ментальное состояние обеспечивает гармоничное регулирование всех сфер жизнедеятельности российского общества.

Нормативные указы Президента Российской Федерации, отнесенные теорией права к подзаконным нормативно-правовым актам, имеют большое значение в устранении пробелов в праве. В этом случае, теоретически оставаясь подзаконными, нормативные указы фактически замещают законодательное регулирование некоторых видов общественных отношений. И здесь можно было бы возразить, апеллируя к статье 10 Конституции Российской Федерации о самостоятельности органов законодательной и исполнительной власти, но анализ других конституционных положений позволяет обосновать особый правовой статус нормативных указов главы нашего государства.

Так, часть 3 статьи 90 Конституции РФ предъявляет к указам Президента РФ лишь одно требование – не должны противоречить Конституции РФ и федеральным законам. Несколько другие требования предъявляются частью 1 статьи 115 Конституции РФ к актам Правительства РФ, которые теорией права так же, как и нормативные указы, относятся к подзаконным актам, – они должны издаваться на основании и во исполнение Конституции РФ, федеральных законов и норматив-ных указов Президента РФ.

Очевидно, что требования: «не противоречить» и «на основании и во исполнение» предполагают различные условия издания нормативно-правовых актов, которых они касаются. Если нормативный указ Президента РФ не противоречит федеральному закону, в том числе Основному, он может приниматься по любым вопросам, отнесенным к ведению Российской Федерации или совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов. А вот если Правительство РФ приступает к правотворчеству, ему необходимо отыскать среди федеральных законов и нормативных указов Президента РФ ту норму, на основе и во исполнение которой издание постановления или распоряжения было бы возможно.

Так, 02.03.1996 Президент РФ издал указ № 315 в развитие Указа № 951, который касается вопросов обеспечения демократических периодических выборов при формировании представительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации. Эти вопросы непосредственно связаны с основами конституционного строя, а именно с правом граждан участвовать в управлении делами государства, избирать и быть избранными в органы государственной власти; с разграничением предметов ведения между Российской Федерацией и ее субъектами, а также со статусом субъектов Российской Федерации. В данной части они относятся к общим принципам организации системы органов государственной власти, установление которых находится в совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов (статья 72, пункт “н” части 1 Конституции Российской Федерации). Данный указ Президента РФ устранил существовавшие во многих субъектах Федерации пробелы в избирательном законодательстве.

В апреле 1997 года Конституционный Суд РФ рассмотрел дело по запросу Государственной Думы РФ, которая, оспаривая Указ Президента РФ № 315, утверждала, что субъекты Российской Федерации должны устанавливать систему органов государственной власти в соответствии с Конституцией Российской Федерации и общими принципами организации представительных и исполнительных органов государственной власти, которые предусмотрены федеральным законом, а не указами Президента Российской Федерации. По мнению Государственной Думы, оспариваемые ею положения Указа № 315 выходят за пределы полномочий Президента Российской Федерации, так как субъекты Российской Федерации вправе самостоятельно определять порядок формирования своих законодательных (представительных) органов государственной власти, решать вопросы о проведении, переносе срока и назначении даты выборов.

Напротив, издание Президентом Российской Федерации Указов № 951 и № 315, текстуально мотивированное “незавершенностью процесса формирования в ряде субъектов Российской Федерации законодательной базы, необходимой для проведения выборов и функционирования органов государственной власти субъектов Российской Федерации”, должно было служить ускорению и завершению процесса регионального законотворчества в этой области, поскольку для всех мероприятий по организации выборов в субъектах Российской Федерации был установлен срок, ориентирующий на их завершение в декабре 1997 года. С изданием Указов № 951 и № 315 практика затягивания процесса создания правовой базы выборов, неприведение избирательных законов субъектов Российской Федерации в соответствие с Конституцией Российской Федерации, федеральными законами, а также конституциями и уставами субъектов Российской Федерации должна расцениваться и как невыполнение этих Указов. Таким образом, Конституционный Суд РФ встал на сторону Президента РФ [2].

В 1991–1994 годах на территории Чеченской Республики, являющейся субъектом Российской Федерации, сложилась экстраординарная ситуация: отрицалось действие Конституции Российской Федерации и федеральных законов, была разрушена система законных органов власти, созданы регулярные незаконные вооруженные формирования, оснащенные новейшей военной техникой, имели место массовые нарушения прав и свобод граждан.

Осенью 1991 года был разогнан законно избранный Верховный Совет республики. Проведенные 27 октября 1991 года новые выборы в высший орган государственной власти и выборы Президента республики были признаны 2 ноября 1991 года пятым Съездом народных депутатов РСФСР незаконными, а принятые ими акты – не подлежащими исполнению. Оценка этих событий как антиконституционных и имеющих тяжелые последствия была дана в Обращении седьмого Съезда народных депутатов Российской Федерации от 10 декабря 1992 года к народу, органам власти и управления Чеченской Республики, в других документах федеральных властей. Решения Съезда подтверждены Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации 23 декабря 1994 года в Заявлении в связи с резолюцией о положении в Чеченской Республике, принятой Европейским парламентом. В Заявлении указывалось, что в Чеченской Республике сво-бодные выборы или референдум не проводились, законные органы власти сформированы не были.

В дальнейшем внутриполитическая обстановка в Чеченской Республике продолжала обостряться. Осенью 1994 года на ее территории имели место вооруженные конфликты между враждующими группировками, грозившие перерасти в гражданскую войну.

Эта экстраординарная ситуация исторически связана с тем, что в период сталинских репрессий чеченский народ подвергся массовой депортации, исправление последствий которой оказалось недостаточно эффективным. Государствен-ная власть сначала СССР, а затем России не сумела правильно оценить справедливую обиду чеченцев, назревавшие в республике события и их движущие силы. Федеральные органы власти Российской Федерации ослабили правозащитную деятельность в Чеченской Республике, не обеспечили охрану государственных складов оружия на ее территории, в течение нескольких лет проявляли пассивность в решении проблем взаимоотношений с этой республикой как субъектом Российской Федерации. Кроме того, на территории Чечни олигархическая элита совершала экономические преступления, которые причинили огромный ущерб чеченскому и федеральному бюджетам. Все эти обстоятельства Президент России не мог не учитывать.

Оспариваемые в Конституционном Суде Российской Федерации Советом Федерации Указы Президента Российской Федерации от 30 ноября 1994 г. № 2137, от 9 декабря 1994 г. № 2166, Постановление Правительства Российской Фе-дерации от 9 декабря 1994 г. № 1360 предписывали применение мер государственного принуждения для обеспечения государственной безопасности и территориальной целостности Российской Федерации, разоружения незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики.

В ходе рассмотрения дела стороны неоднократно указывали на пробелы, противоречия и устаревшие положения, имеющиеся в законодательстве об обеспечении обороны и безопасности. В Постановлении Государственной Думы от 13 января 1995 года “Об укреплении российской государственности и о мерах по выходу из кризиса, возникшего в связи с ситуацией в Чеченской Республике” также подтверждено, что “правовая основа использования Вооруженных Сил Российской Федерации и других войск при обеспечении гарантий конституционного строя несовершенна”. Исправить это надлежало законодателю, что своевременно сделано не было. Такое состояние законодательства существенно увеличивает значимость прямого применения конституционных норм непосредственно гарантом прав и свобод человека и гражданина – Президентом Российской Федерации. Конституционный Суд РФ встал на сторону Президента РФ [3].

Ментальность нормативных указов Президента России непосредственно связана с патерналистскими началами, соборностью и коллективностью, исторически присущими нашему народу. Ментальность главы государства на сегодняшний день разворачивается в тенденциях единения целей и задач всех ветвей государственной власти, а также государства и гражданского общества. В России складывается система органов государственной власти, корреспондирующая мен-тальности населения и ее репрезентанта в лице главы государства. Так, Президент России назначает с согласия Госдумы РФ премьер-министра, а последний является главой как исполнительной системы власти в Российской Федерации, так и самой многочисленной и авторитетной политической партии «Единая Россия» (В. Путин), которая рекрутирует в депутатский корпус Госдумы РФ политическую элиту, представляющую интересы большей части гражданского общества. Таким образом, ментальность правотворчества в целом обеспечивается единством и целостностью системы: глава государства – премьер-министр – политические партии – гражданское общество – парламент – правительство.

Складывающаяся система органов государственной власти в России – результат правотворческой деятельности главы государства, своевременно нивелировавшего негативные тенденции в деятельности российского парламента предыдущих созывов (1990-х годов, особенно в связи с событиями октября 1993 года), укрепившего экономическую, социальную и политическую стороны деятельности нашего государства, определившего четкие направления его внешней и внутренней политики.

В своих основаниях всякое право, даже самое индивидуалистическое, имеет коллективную ментальность, содержит некоторую ее интеллектуализацию. Глава демократического государства, являясь главой коллективной общности, представляет собой ту меру, которая отражает коллективную ментальность. Акты главы государства – это интеллектуализация коллективной ментальности на уровне гармоничного сочетания морали и логики, культуры и закона, целесообразности и необходимости.

В иерархии нормативно-правовых актов и других источников права нормативные указы Президента Российской Федерации не превалируют над федеральными законами и законодательством государства вообще, поскольку не претендуют на статус ни квазизакона, ни просто закона. В этой иерархии нормативные указы транслируют «единство права», т.е. зависят только от народного (многонационального) суверенитета, от воли многонационального народа, а уже затем – от воли государства. Ментальность нормативных указов Президента России определяет их имманентность плюрализму независимых социокультурных и правовых порядков.

Библиографический список

Конституция Российской Федерации.

Постановление Конституционного Суда РФ от 30.04.1997 № 7-П // Вестник Конституционного Суда РФ, 1997, № 4.

Постановление Конституционного Суда РФ от 31.07.1995 № 10-П // Вестник Конституционного Суда РФ, 1995, № 5.

А.Н. Попов

МЕНТАЛЬНОСТЬ В СИСТЕМЕ СЛЕДСТВЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

В статье рассматриваются проблемы производства следственных действий с участием несовершеннолетнего обвиняемого, подозреваемого. Так, в частности, статья 425 УПК РФ посвящена особенностям допроса несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого. Требования, изложенные в данной статье, регламентируют особенности допроса несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления (см. ст.ст. 110 и 111, ст. 476 УПК РФ).

Особые процессуальные правила допроса несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) призваны: а) обеспечить охрану прав и законных интересов недееспособных лиц; б) обеспечить получение достоверных показаний об обстотельствах, подлежащих доказыванию; в) сохранить юридическую силу доказательств, полученных при допросе, и избежать возможности признания их недопустимыми; г) создать комфортные условия для всех лиц, участвующих в производстве допроса; д) оградить несовершеннолетнего от неправомерных действий должностных лиц, производящих допрос.

При допросе несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) применяются в полном объеме общие правила производства следственных действий, содержащиеся в ст. 46, 47, 76, 77, 164, 173, 174, 187–190 УПК РФ.

Подозреваемый должен быть допрошен не позднее 24 часов с момента вынесения постановления о возбуждении уголовного дела, за исключением случаев, когда место его нахождения не установлено, а также с момента фактического задержания. При допросе подозреваемый вправе дать показания по поводу имеющегося в отношении него подозрения либо отказаться от дачи показаний (п. 2 ч. 4 ст. 46 УПК РФ).

Обвиняемый, в отношении которого вынесено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого, должен быть допрошен незамедлительно после предъявления обвинения (см. ст. 172 УПК РФ) с соблюдением правил, установ-ленных в ст. ст. 173, 174 и 425 УПК РФ. При этом обвиняемый вправе возражать против обвинения, давать показания по предъявленному обвинению либо отказаться от дачи показаний (п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ).

В статье 425 УПК РФ установлена максимальная продолжительность одного допроса несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) – в общей сложности не более четырех часов в день. Допрос не может продолжаться без перерыва более двух часов. С учетом конкретного возраста несовершеннолетнего и по ходатайству несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) или его защитника общая продолжительность допроса и продолжительность допроса без перерыва по решению следователя или суда может быть сокращена до разумных пределов.

Однако это не является обязательным для органов и лиц, ведущих процесс. Представляется, что вопрос о продолжительности допроса должен в обязательном порядке обсуждаться с психологом, участие которого обязательно. Иначе необоснованно долгий допрос может приводить к психологическим травмам несовершеннолетнего.

Допрос несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) должен быть прерван в любой час, если его продолжение может угрожать его жизни или здоровью. Обстоятельства, послужившие основанием для прекращения допроса, долж-ны быть удостоверены в протоколе допроса по правилам, установленным в ст. 167 УПК РФ. При наличии медицинских показаний продолжительность допроса подозреваемого (обвиняемого) устанавливается на основании заключения врача (см. ст. 187 УПК РФ).

Повторный допрос несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) по тому же обвинению в случае его отказа от дачи показаний на первом допросе может производиться только по его просьбе (см. ст. 173 УПК РФ).

В ходе допроса любого лица, в том числе несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого), запрещается задавать наводящие вопросы. В остальном следователь свободен в выборе тактики допроса (см. ст. 189 УПК РФ).

Участие защитника в допросе несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) является обязательным (см. ст. 51 УПК РФ). Следователь обязан обеспечить участие защитника по своей инициативе, независимо от волеизъявления не-совершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого).

Несоблюдение этих гарантий права несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) на защиту расценивается как нарушение уголовно-процессуального закона. Показания несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого), данные при допросе на стадии предварительного расследования в отсутствие защитника и не подтвержденные им в суде, относятся к недопустимым доказательствам: они не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого обстоятельства, подлежащего доказыванию по уголовному делу (см. ст. 73 и ст. 75 УПК РФ).

Особенностью допроса несовершеннолетнего обвиняемого является предусмотренная законом возможность участия в допросе педагога и психолога. В соответствии со ст. 397 УПК РСФСР в допросе несовершеннолетнего обвиняемого, не достигшего шестнадцатилетнего возраста, мог участвовать педагог. Это зависело от усмотрения следователя или прокурора или ходатайства защитника. Участие педагога возможно было и при допросе обвиняемого старше шестнадцати лет, ес-ли он был признан умственно отсталым.

Педагог был вправе, с разрешения следователя, задавать вопросы обвиняемому. По окончании допроса педагог имел право ознакомиться с протоколом допроса и сделать письменные замечания о правильности и полноте сделанных в нем записей. До начала допроса несовершеннолетнего следователь был обязан разъяснить педагогу его права, о чем должна быть сделана отметка в протоколе допроса (ч. 2 ст. 397 УПК РСФСР).

Новый УПК РФ правомерно указал, что педагог – это не единственный специалист, который должен участвовать в допросе несовершеннолетнего обвиняемого, подозреваемого. В качестве альтернативы в ст. 425 УПК РФ назван еще и психолог. Участие психолога представляется более обоснованным, так как это как раз только он специализируется на установлении психологического контакта следователя с подозреваемым, обвиняемым. Главная задача педагога – это обучение, а не содействие установлению психологических контактов. Поэтому необходимо изменить ст. 425 УПК РФ – исключить педагога из числа специалистов, участие которых обязательно. В настоящее время в России достаточно специалистов с психологическим образованием. В любом случае, если участие педагога будет признано необходимым, у следователя всегда есть право привлечь последнего в качестве специалиста по общему правилу.

В допросе несовершеннолетнего обвиняемого, подозреваемого, признанного умственно отсталым, необходимо предусмотреть в УПК РФ обязательное участие врача-психиатра, так как именно врач является специалистом по патологиям в умственном развитии, а не педагог или психолог.

В плане совершенствования законодательства в части регламентации участия педагога и врача в допросе несовершеннолетнего обвиняемого можно отметить следующее. Представляется, что правила допроса несовершеннолетних обвиняемых с участием психолога были обоснованно распространены УПК РФ и на несовершеннолетних подозреваемых.

Оправданным, с учетом присущих несовершеннолетним особенностей психического развития, представляется ограничение в ч.1 ст.425 УПК РФ продолжительности допроса несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого не более двух часов без перерыва. Но совершенно необоснованным является ограничение общей продолжительности в день до четырех часов, так как следственные ситуации у следователя подчас бывают весьма разными, количество уголовных дел велико, а сроки расследования для большого количества дел невелики. Для психологической разрядки вполне достаточно перерывов между допросами.

В ходе моего исследования по проблемам производства по делам о преступлениях несовершеннолетних был собран эмпирический материал за 1997–2007 гг. по специально разработанной методике в подразделениях органов внутренних дел, прокуратуры, судах, учебных заведениях Томской области, Красноярского края, Республики Хакасии. В результате было изучено 3458 уголовных дел о преступлениях несовершеннолетних, обобщены и проанализированы статистические данные о предварительном расследовании по делам несовершеннолетних за указанный период. Кроме того, проведено анкетирование и интервьюирование 2400 практических работников следствия, дознания и дежурных частей органов внутренних дел, судей, работников прокуратуры, адвокатов, научных сотрудников, педагогов, родителей и самих несовершеннолетних.

Не случайно, видимо, 21 % опрошенных следователей до вступления в силу нового УПК РФ на вопрос: “Как вы думаете, необходимо ли в УПК ограничить продолжительность допроса несовершеннолетнего обвиняемого, подозреваемого в течение дня?”, – ответили: “Надо выяснять все обстоятельства, а не заботиться об ограничении времени”. Хотя по результатам исследования материалов уголовных дел столь длительная продолжительность допроса встречалась крайне редко – в 3,0 % всех изученных уголовных дел.

Следует отметить, что на очную ставку с участием несовершеннолетнего обвиняемого, подозреваемого следует распространить такие же особенности, что и для допроса несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, поскольку эти два следственных действия весьма похожи и их результатом также является получения показаний допрашиваемых. Кроме того, для вышеуказанных целей следует закрепить обязательное участие психолога в других следственных действиях с участием несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого. Пробелом УПК РФ является неполнота обеспечения нормального контакта между лицами, ведущими процесс, и подследственными несовершеннолетними. При одних действиях – допросах – участие психолога обязательно, а при других – нет.

Заслуживает внимания в части создания гарантий прав обвиняемых, подозреваемых практика в других государствах по фиксации досудебного и судебного уголовного процесса с помощью звукозаписывающих технических средств. Так, ч. 4 ст. 87 УПК Украины («Протокол судебного заседания») гласит: «По требованию хотя бы одного участника судебного рассмотрения дела или по инициативе суда первой инстанции или апелляционной инстанции осуществляется полное фиксирование судебного процесса с помощью звукозаписывающего технического средства».

У нас подобная фиксация процесса производится по усмотрению лиц и органов, ведущих процесс. Как показало исследование, данная фиксация с приложением аудиозаписей к протоколам следственных и судебных действий имела место менее чем в 5 % дел. Интервью участников со стороны защиты показали, что в ходе судебного разбирательства в 30 % дел протоколы судебных заседаний содержали недостоверные сведения – о показаниях участников, о заявленных ходатай-ствах и др. действиях. Недостоверные сведения, несмотря на замечания по протоколам, в 20 % случаях не были устранены судьями и легли в основу обвинительных приговоров в отношении несовершеннолетних. Имеет место практика дописывания в протоколах целых предложений – «признаний» несовершеннолетних в совершении преступлений, которые фактически не совершались. В итоге данная порочная практика приводит к нарушению прав несовершеннолетних, к вынесению неправосудных приговоров и т.д. Представляется, что для устранения данных нарушений следует ввести в производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних правило, обязывающее органы и лица, ведущие процесс, вне зависимости от ходатайств и своего усмотрения осуществлять полное фиксирование уголовного процесса (в действиях с участием несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого) с помощью звукозаписывающего технического средства. Данное правило полностью соответствует Концепции федеральной целевой программы «Развитие судебной системы России» на 2007–2011 годы, утвержденной распоряжением Правительства РФ от 4 августа 2006 года № 1082-р. При пересмотре судебных решений, при проверке других процессуальных действий надзирающие и судебные инстанции будут иметь возможность проверить достоверность данных, изложенных в оспариваемых протоколах, и среагировать законным образом. Кроме того, следует ввести обязательную процедуру удостоверения подписями несовершеннолетним подсудимым и его защитником показаний подсудимого (данных в суде) в протоколе судебного заседания. На практике судьи иногда просят подсудимых подписать их показания в указанном протоколе (в 15 % случаях), это следует оценить позитивно. Иначе вероятность злоупотреблений и искажений указанных протоколов со стороны судей и секретарей судебных заседаний будет по-прежнему высока.

С учетом вышеизложенных положений предлагается изложить ст. 425 УПК РФ в следующей редакции:

«Статья 425. Допрос несовершеннолетнего обвиняемого, подозреваемого, очная ставка и другие следственные действия с его участием.

В допросе несовершеннолетнего обвиняемого, подозреваемого, не достигшего шестнадцатилетнего возраста, а также в очной ставке с его участием должен присутствовать психолог.

Участие психолога обязательно и при допросе несовершеннолетнего старше шестнадцати лет, а также при очной ставке с его участием, если он признан умственно отсталым или страдает психическим расстройством.

В случае, указанном в части 2 настоящей статьи, наряду с психологом в допросе и в очной ставке должен участвовать врач-психиатр.

Участвующие в допросе или очной ставке психолог и врач-психиатр вправе, с разрешения следователя, задавать вопросы обвиняемому, подозреваемому. Следователь вправе отвести заданный вопрос, однако отведенный вопрос должен быть занесен в протокол.

По окончании допроса и очной ставки участвовавшие в них психолог и врач-психиатр имеют право ознакомиться с протоколом допроса и очной ставки и делать письменные замечания о правильности и полноте имеющихся в нем запи-сей. До начала допроса и очной ставки несовершеннолетнего следователь обязан разъяснить психологу и врачу-психиатру их права, о чем делается отметка в протоколе допроса и очной ставки.

Допрос несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, очная ставка с его участием могут продолжаться не более двух часов без перерыва.

Порядок, установленный настоящей статьей, распространяется и на проведение допроса несовершеннолетнего подсудимого.

Порядок, установленный настоящей статьей в части обязательного участия психолога, распространяется и на другие следственные действия с участием несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого».

С учетом вышеизложенных положений предлагается дополнить Главу 50 УПК РФ статьей в следующей редакции:

«Статья… Фиксирование уголовного процесса в отношении несовершеннолетних с помощью звукозаписывающего технического средства.

В досудебном производстве по уголовным делам в отношении несовершеннолетних в ходе следственных и других процессуальных действий с участием несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых осуществляется полное фикси-рование указанных действий с помощью звукозаписывающего технического средства.

В судебном производстве по уголовным делам в отношении несовершеннолетних осуществляется полное фиксирование судебного процесса с помощью звукозаписывающего технического средства.

Указанные выше аудиозаписи прилагаются к протоколам соответствующих действий».

С.М. Трашкова

МЕНТАЛЬНОСТЬ ЛИЧНОСТИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНЕГО ПРЕСТУПНИКА

В статье рассматривается социально-криминологические аспекты личности несовершеннолетнего преступника в аспекте ментальной специфики. Такие проблемы, связанные с понятием личности, являются весьма актуальными для России ввиду официально декларируемого построения в нашем государстве правового государства, в котором права и свободы личности выдвигаются на первое место. В связи с этим важным становится вопрос о личности вообще и правовом ее статусе в частности. Учитывая многообразие проявления данных понятий в различных сферах общества и государства, остановимся на одном из них – личности несовершеннолетнего преступника. Актуальность данного вопроса обусловливается масштабом и темпами роста преступности несовершеннолетних.

В Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации (далее – УПК РФ) термин «личность» встречается нечасто, для данного нормативно-правового акта характерно использование иных понятий: «подозреваемый», «обвиняемый», «подсудимый», «потерпевший» и т.д. Во многом это объясняется тем, что главное в понятии «личность» – это ее свойства, к которым относятся, в частности, «эмоции, мотивация, волевые качества, социальные установки и ценностные ориентации, способности, потребности и интересы». При этом уже давно было высказано мнение, что не каждый человек является личностью. Этот подход действует и в настоящее время. Кроме того, высказана точка зрения, что в обществе не все его члены являются «личностями», например, не может быть «личностью» ребенок, так как он только становится ею на протяжении всего процесса своего взросления.

Однако с этим нельзя согласиться, т.к. процесс формирования личности у некоторых людей может затянуться и на всю жизнь. Да и нет четкой общепринятой исчерпывающей градации качеств личности и их количественных выражений, чтобы утверждать, что данная личность уже сформировалась полностью, а другая – наполовину. Поэтому, как справедливо отметил И.Л. Петрухин: «Неприкосновенна личность не только взрослого и дееспособного человека, но также ребенка.… В частности, оскорбление любого человека, взрослого или ребенка, здорового или душевнобольного, – это преступление».

Понимание необходимости учитывать особенности личности несовершеннолетних преступников для формирования особого подхода относительно привлечения их к уголовной ответственности стало общепринятым к середине 50-х гг. ХХ в. для большинства государств, включая Россию. При этом анализ отдельных личностных качеств несовершеннолетних преступников позволяет выделять в качестве самостоятельного объекта изучения личность несовершеннолетнего преступника как отдельную категорию. Так, одним из основных составляющих предмета науки криминологии является учение о личности преступника вообще и личности несовершеннолетнего преступника в том числе. Без него невозможно до конца выяснить все другие криминологические проблемы, будь-то детерминанты преступности или организация борьбы с ней. С одной стороны, детерминанты преступности связаны с объективными социальными явлениями, которые негативно влияют на моральное формирование людей и проявляются в индивидуалистических, антиобщественных взглядах, привычках, позициях, лежащих в основе преступного поведения, а с другой – с обстоятельствами, которые способствуют реализации проявления подобных взглядов, привычек и позиций в конкретном преступлении.

Поскольку понятие «личность преступника» имеет социально-правовой характер и объединяет общесоциальное понятие «личность» и юридическое понятие «преступник», то изучение преступления выявляет в себе только его антиобщественную направленность, но не раскрывает полностью его социальной сущности. Правильное суждения о человеке в целом возможно только на основании всех его признаков как личности. Только поэтому совокупность и соотношение социально-позитивных и социально-негативных свойств, а также определенная система морально-психологических убеждений, особенностей, установок, интеллектуальных, эмоциональных и волевых качеств дают полное представление о лицах, которые совершили преступление.

Будучи разновидностью личности вообще, личность преступника имеет общие признаки (пол, возраст, специальность, образование, социальное положение, роль в обществе), а также свойственные только личности преступника специфические признаки, которые определяют и выражают характер и степень её общественной опасности. Выделяются разные группы таких признаков, например:

а) социально-демографические. Они включают в себя пол, возраст, образование, место рождения и проживания, гражданство и другие сведения демографического характера. Эти признаки присущи любой личности вообще, но относительно личности преступника они тем не менее дают важную информацию, без которой невозможна ее полная характеристика;

б) уголовно-правовые. Это данные не только о составе совершенного преступления, но и о направленности и мотивации преступного поведения, форме соучастия, если оно было и пр. Такая характеристика даёт представление о лично-сти преступника с криминально-правовых позиций. Эта группа признаков выражает качества, присущие именно личности преступника, а не какой-либо другой личности, например, просто нарушителя трудовой дисциплины;

в) социальные роли и статус. С помощью их раскрываются функции индивида, обусловленные его положением в системе существующих общественных отношений, принадлежность к определенной социальной группе, взаимодействие с другими людьми и организациями в разных сферах общественной жизни;

г) морально-психологические характеристики. Это мировоззрение, убеждения, установки и ценностные ориентиры личности. Преступники зачастую отличаются негативным или безразличным отношением к соблюдению общепринятых правил поведения, эгоизмом, игнорированием общественных интересов и т.д. Также это особенности интеллектуальных, эмоциональных и волевых качеств личности преступника.

Все общие характеристики личности преступника применимы и к личности несовершеннолетнего преступника, т.к. они соотносятся между собой как целое и частное. Тем не менее, есть необходимость выделения для самостоятельного изучения личность несовершеннолетнего преступника, что объясняется многими причинами.

Во-первых, важностью для государств и общества формирования полноценного и здорового во всех смыслах подрастающего поколения.

Во-вторых, особенностями в физическом и психическом развитии детей по сравнению со взрослыми, а также спецификой мотивации совершаемых несовершеннолетними преступлений, обусловленных многими причинами.

В-третьих, следующие из вышеназванного особенности уровня и структуры преступности, ее причин и динамики.

В-четвертых, высокая преступная активность подростков, которая за последние десятилетия очень сильно изменилась и количественно и качественно.

В-пятых, действующая позиция законодателя, закрепляющая особые, более мягкие правила привлечения несовершеннолетних лиц к уголовной ответственности и наказанию по сравнению с совершеннолетними лицами. Об этом свидетельствуют, в частности, нормы Уголовного кодекса РФ и Уголовно-процессуального кодекса РФ. Так, по общему правилу, возраст привлечения лица к уголовной ответственности за совершенное им деяние, запрещенное Уголовным кодексом РФ, составляет 16 лет, а по некоторым составам преступлений, закрытый перечень которых дан в Уголовном кодексе, с 14 лет. А в соответствии с международным законодательством, семейным кодексом РФ и рядом иных нормативно-правовых актов несовершеннолетним в России считается лицо, не достигшее 18 лет, т.е. устанавливается лишь верхняя возрастная граница. При этом до достижения возраста уголовной ответственности несовершеннолетние в 4–5 раз больше совершают общественно опасных, аналогичных уголовно наказуемым действий.

Все это вместе обусловливает необходимость всестороннего анализа преступности несовершеннолетних как относительно самостоятельного феномена, проработки мер по ее предупреждению и тщательному изучению личности несовершеннолетних преступников. Так, лица, совершающие противоправные действия в раннем возрасте, позже, как правило, значительно труднее поддаются исправлению и в итоге составляют основной резерв для взрослой и рецидивной пре-ступности. И наоборот, наиболее раннее выявление и своевременное принятие необходимых профилактических мер к подросткам, совершающим первые, не представляющие большой общественной опасности правонарушения, в значительной степени позволяют не допустить формирования у этих лиц стойкой направленности на совершение в дальнейшем каких-либо противоправных действий.

Обращение к характеристике личности несовершеннолетних, совершивших преступления, имеет своей задачей определение качеств и свойств, отличающих совершивших преступление от сверстников законопослушного поведения. В связи с этим принципиальное значение имеет вопрос о роли возрастных особенностей в правонарушающем поведении несовершеннолетних. Для подростков характерны неполнота сформированности собственных нравственных установок, недостаток жизненного опыта, повышенная эмоциональность, внушаемость, зависимость поведения от оценок ближайшего окружения. Определяющую роль здесь играет формирующаяся система ценностей личности, собственная социальная практика, образцы поведения, усвоенные в семье и ближайшем окружении. Свойственные же возрасту особенности лишь усиливают значение средовых влияний, поскольку внутренняя сфера личности еще не сформирована окончательно.

Имеют значение социально-демографические особенности личности несовершеннолетнего преступника. Среди совершивших преступления несовершеннолетних, привлекаемых к уголовной ответственности, преобладают лица старшей возрастной группы. Несмотря на отмеченное омоложение преступности несовершеннолетних, доля 16–17-летних составляет около 2/3 от числа подростков, осужденных за совершение преступлений. Невысока и доля лиц женского пола среди совершивших преступления несовершеннолетних: по данным МВД РФ, она составляет около 8%, хотя в последние годы отмечается увеличение числа девушек-подростков, совершивших преступления, в ряде регионов она достигает 15–20%. Причем несовершеннолетние женского пола ныне совершают не только такие «традиционные» для них преступления, как кражи, мошенничество, но и все чаще становятся участницами хулиганства, тяжких преступлений против личности, грабежей и разбоев, убийств, в том числе и в группах, состоящих исключительно из лиц женского пола.

Есть явные различия в распространенности совершения преступлений несовершеннолетними, имеющими разные роды занятий: среди учащихся школ она ниже примерно в 3,5–4 раза, чем среди обучающихся в ПТУ; примерно в 10 раз, чем среди работающих несовершеннолетних.

Также следует отметить, что в последние годы доля воспитывающихся в неполных семьях среди совершивших преступления сокращается, приближаясь к общестатистическим показателям. Типичной становится не структурная неполнота, а так называемое «семейное неблагополучие» – недостатки воспитания, обусловленные личностными характеристиками и отношением к воспитательным обязанностям со стороны родителей или заменяющих их лиц. Это обусловливает важность особенностей семейной ситуации. Так, условия жизни и воспитания несовершеннолетних, находящихся в детских домах, интернатах, у родственников-опекунов, весьма специфичны. Профилактические меры в отношении этих групп не находят должного распространения и не отличаются качеством, тогда как распространенность преступности намного превышает общую среди несовершеннолетних. Так, по данным Прокуратуры РФ, в течение первого года после выхода из детского дома преступления совершают около 20% их воспитанников.

Важными также являются особенности нравственно-психологической характеристики личности несовершеннолетних преступников, знание которых позволяет определить типовые направления коррекции личности, содержание мер профилактики правонарушающего поведения несовершеннолетних. Так, несовершеннолетние, совершившие преступления, как правило, характеризуются низкой успеваемостью, отсутствием интереса к учебе или работе, недобросовестным отношением к ним. Для значительной части учащихся-правонарушителей характерны прогулы.

И здесь важным фактором выступает правильная организация досуга несовершеннолетнего. Например, для подростков, совершивших впоследствии преступления, характерны предпочтение праздности, неразвитость интересов, реали- зуемых в сфере досуга. Чтению, например, уделяют часть свободного времени около 2/3 законопослушных и менее 10% правонарушителей; техническому творчеству, музыке, спорту – соответственно, около 70% и 15–20%. Типична и неустойчивость интересов: даже занятие спортом, наиболее популярная из социально одобряемых форм досуговой деятельности среди несовершеннолетних правонарушителей, имеет для них лишь кратковременную привлекательность. Бесцельное времяпрепровождение в кругу сверстников часто связано с потреблением спиртных напитков и наркотических средств, чему зачастую отдается почти все свободное время.

Также у несовершеннолетних правонарушителей отмечается развитость таких негативных свойств, как грубость, озлобленность, агрессивность, лживость, безответственность, отсутствие сострадания к другим. При этом характерным яв-ляется не проявление одного из них, а наличие комплекса, свидетельствующего о нравственной деформации личности в целом.

При этом для несовершеннолетних преступников характерно такое, на первый взгляд, положительное качество, как утрированное представление о дружбе и сотоварищеской солидарности. Взять вину на себя, отомстить за товарища, не соразмеряя причиненный тому вред с вредом, причиняемым его обидчику, и пр. Все это зачастую бьет по самому такому другу, включая его вовлечение в сферу деятельности правоохранительных органов.

Для несовершеннолетних преступников характерными являются отклонения от нормы в психическом развитии – это отмечается среди таких правонарушителей в несколько раз чаще, чем у взрослых лиц. Значительная часть заболеваний связана с неблагоприятными условиями жизни и воспитания либо существенно усугублена ими. При этом отклонение от нормы в психическом развитии в пределах вменяемости у несовершеннолетних правонарушителей часто остается латентным и устанавливается лишь экспертной оценкой после привлечения к уголовной ответственности. Соответственно, до этого к подросткам применяются обычные меры воспитания и предупреждения, которые в связи с заболеванием в принципе не могут быть достаточно эффективными без соответствующего медико-психологического дополнения.

Как следствие специфики условий формирования личности и собственной социальной практики, для несовершеннолетних преступников характерны дефекты правового сознания. Так, большинство совершивших преступления подростков полагают допустимым нарушение норм уголовного закона, оправдывая его объективными обстоятельствами, распространенностью правонарушающего поведения в обществе, а также низкой вероятностью наказания.

Знание этих и иных характеристик личности несовершеннолетних правонарушителей позволяет выделять типы таких нарушителей. В науке существует много классификаций типов личностей несовершеннолетних преступников. На-пример, по глубине деформации их выделяются несовершеннолетние:

– совершившие преступления в результате случайного стечения обстоятельств, легкомыслия, вопреки общей положительной направленности личности;

– совершившие преступление в результате попадания в соответствующую ситуацию, что обусловлено неустойчивостью общей направленности личности;

– совершившие преступление в результате преобладающей отрицательной личностной направленности, не достигшей уровня устойчивой общей антисоциальной направленности личности (ранее совершавшие проступки, правонарушения);

– совершившие преступления в результате относительно устойчивой антиобщественной направленности личности (ранее совершавшие преступления).

Знание особенностей личности несовершеннолетних нарушителей уголовного законодательства будет способствовать как правильной организации системы мер борьбы с преступностью несовершеннолетних, но и построению системы ее профилактики и минимизации, что представляется особенно важным ввиду значимости для государства и общества подрастающего поколения. Соответственно, эти направления деятельности должны исходить и от органов власти, и от представителей общества, и от каждой конкретной семьи и быть направлены на несовершеннолетних. Система мер борьбы с преступностью несовершеннолетних базируется на мероприятиях общесоциального характера, призванных обеспечить надлежащий уровень жизни, благосостояния, культуры, воспитания и образования граждан, она создана и действует в соответствии с государственной семейной, молодежной и уголовной политикой, реализуемой через комплексные мероприятия, среди которых особая роль отводится законодательному регулированию данных проблем.

Библиографический список

Асмолов, А.Г. Психология личности / А.Г. Асмолов. – М., 1990.

Детская беспризорность и безнадзорность: проблемы, пути решения // Аналитический вестник Совета Федерации ФС РФ. – 2002. – № 20 (176). – С. 114.

Зелинский, А.Ф. Криминология: курс лекций / А.Ф. Зелинский. – Харьков, 1996.

Криминология: учебник / по общ. ред. А.И. Долговой. – М., 2003.

Криминология: учебник / под общ. ред. Ю.Ф. Кваши. – Ростов-на-Дону: Феникс, 2002.

Лелеков, В.А. Влияние семьи на преступность несовершеннолетних / В.А. Лелеков, Е.В. Кошелева // Социологические исследования. – 2006. – №1. – С.103–113.

Петрухин, И.Л. Свобода личности и уголовно-процессуальное принуждение / И.Л. Петрухин. – М., 1985.

Ю.Н. Москвич

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ ТВОРЧЕСКИЙ КЛАСС – НОВАЯ СИЛА РАЗВИТИЯ РОССИИ

Ключевым последствием перехода современного мира от индустриального этапа развития к постиндустриальному является появление исторически нового, четвертого сектора экономики – «новой экономики», совершающей в последние два десятилетия ускоренное развитие с темпами, невиданными в прежние времена. Этот сектор экономики по его базовой составляющей «наукоемкости» принято называть «экономикой, основанной на знании», а общество с доминирующей ролью данного сектора экономики – «обществом знания».

Основным фактором роста производительности труда в ней является «синергетическая производительность»: коллективное творческое взаимодействие участников деятельности, нацеленное на создание и продвижения на рынок полезных конкурентоспособных продуктов (товаров) с высоким уровнем затрат «человеческого капитала». Появление и массовое использование нового вида производительности труда, прежде всего, обусловлено резко уплотнившейся глобальной конкуренцией, ее фундаментальными основами являются постоянный поиск новых знаний и творчество в создании полезных нововведений – инноваций. В основе новой производительности труда лежит эффект так называемого коллективного интеллекта, обнаруженного в середине 1980-х годов и состоящего в том, что у группы специалистов есть важная способность находить решения задач более эффективные, чем лучшее индивидуальное решение в этой группе [1].

Этот эффект возрастания эффективности деятельности в результате интеграции, обмена идеями и приводит к синергетическому эффекту (от греч. συνεργός – вместе действующий) повышения производительности труда. Причиной увеличения общей производительности труда организованной группы специалистов является возрастающее разделение труда. Практически все достижения эволюции, научно-технического прогресса можно объяснить непрерывным процессом создания и внедрения в человеческую практику всеобщего двигателя роста производительности труда – его разделения. Именно разделение труда привело в современном мире к наличию огромного множества всевозможных видов деятельности, профессий и отраслей экономики. Именно оно с большой скоростью внедряется ныне в «святая святых» человеческой природы – творчество.

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ НА МАРШЕ

Глобальные перемены последних десятилетий приводят к радикальному изменению традиционной социальной структуры общества. На смену ведущей фигуры «эпохи фабричных труб» – «оператора» – выходят главные действующие лица «общества знаний» – «творцы и организаторы» с иным отношением к труду и к сотрудничеству для достижения взаимного успеха и поставленных целей. По образному выражению известного футуролога Э. Тоффлера, на место самого массового класса ХХ века – пролетариата уверенно и быстро идет новый класс «людей знания» – «когнитариат» [2]. Появление этого класса естественно, поскольку ключевым ресурсом «общества знаний» является человеческий, а не характерный для индустриального общества физический капитал и природные ресурсы [3].

Впервые в истории человечества коренным образом изменяется сам предмет труда: основные акценты человеческой деятельности смещаются с преобразования природы к преобразованию сознания, изменению ментальности больших групп населения, целых народов. На первый план выходят приоритетные для нового времени личностные качества «Человека знания» – творчество в разнообразных видах его деятельности и его основа – интеллект. Физический труд для заметной части человечества становится историей.

Начался отсчет времени радикальной интеллектуальной революции.

На смену отраслям, ориентированным на рост физических объемов продукции, пришли направления, ориентированные на удовлетворение возрастающих объективных потребностей людей, направления, благодаря которым люди смогут разнообразить свой досуг. Новые виды деятельности, порождающие в значительных объемах добавочную стоимость, совсем недавно не существовали: финансовые технологии, информатика, дизайн, производство программного обеспечения, реклама, развлечения и туризм, медицина, знания и опыт. Интеллектуальная революция порождает «общество интеллектуальных ценностей», характеризуемое новыми парадигмами, кардинально отличное от современного уходящего индустриального общества [4].

Интеллект реально в развитых странах становится основным конкурентным преимуществом человека, страны. По мнению М. Холодной, «в настоящее время можно говорить о глобальном интеллектуальном переделе мира, означающем жесткую конкурентную борьбу отдельных государств за преимущественное обладание интеллектуально одаренными людьми – потенциальными носителями нового знания» [5]. Цель этой борьбы, как и прежде, – выживание в быстро меняющемся мире. Прежние этапы эволюции общества, науки и техники создали своеобразное «беличье колесо» экономического развития: чем больше сделано, тем больше возникает новых острых проблем, тем быстрее нужно бежать, чтобы успеть вовремя их разрешить, тем больше творческих людей должно быть вовлечено в глобальную гонку за желанным социальным, экологическим и экономическим чудом.

Лозунг дня – творчество. Человек дня – творец. Ресурс дня – человеческий капитал личности, готовой к решению. Новая цель – приумножение человеческого капитала страны, региона, мира. Новый социальный заказ – массовое производство личностей.

НОВЫЕ ТВОРЦЫ ИСТОРИИ

В самом определении творчества как «деятельности, порождающей нечто качественно новое, никогда ранее не бывшее» [6] отчетливо видна связь с широко употребляемым ныне понятием инновации – нововведения, имеющего успех у потребителей на рынке. Можно определенно сказать, что любая успешная инновация – непременно результат творчества. Однако творческая деятельность значительно разнообразнее инновационной: не всякое творчество может быть принято или реализовано по разным причинам (от нравственных до экономических) людьми и поэтому зачастую не реализуется как инновация.

Создатель и признанный гуру современного менеджмента Питер Друкер определил ключевую роль в грядущем «обществе знаний» новому типу работника – «работнику знаний» (knowledge worker) или в более привычной для нас форме – «работнику умственного труда» [7; 8]. С его точки зрения, успех нового общества зависит, прежде всего, от того, как сложатся взаимоотношения двух ключевых групп «работников знания»: «творцов» и «организаторов». Именно представители этих групп будут определять судьбу мира в XX I веке.

Наибольшая добавленная стоимость в новом веке будет достигаться за счет высвобождения творческих сил, креативность станет более важной, чем умение следовать установленным правилам. Совместная деятельность творцов и организаторов сложного, сопряженного с множеством рисков процесса создания инновационных продуктов становится определяющим фактором развития. Путь новых творцов истории к своему предназначению был не прост Для многих мыслителей он даже неожиданен [9]. И тем не менее, он состоялся и уже признан во многих странах как неизбежность, которую нужно признавать и использовать. Самое радикальное изменение – появление нового образа будущего: инновационного, реализуемого в новом типе обществ глобального мира – инновационных обществах XXI века , с особым видом про-инновационного образования [10].

Важной отличительной особенностью новых творцов истории является их способность к творческой, интеллектуальной деятельности в условиях кризиса, приводящей к инновации, разрешающей этот кризис. Их оружие – не физическая сила и не эксплуатация природы, а бесценный дар, полученный от эволюции человеком, – его интеллект.

На наш взгляд, именно эта главная особенность человека наиболее образно представлена в определении интеллекта Жана Пиаже, известного основателя теории когнитивного развития: интеллект – это совокупность умственных способностей, помогающих человеку адаптироваться к изменчивой среде. В более общем виде интеллект может быть определен как «весьма общая умственная способность, которая включает возможность делать заключения, планировать, решать проблемы, абстрактно мыслить, понимать сложные идеи, быстро обучаться и учиться на основе опыта» [11].

К огорчению многих людей образования и науки, интеллект это не только чтение и штудирование книг, умение сдавать экзамены и проходить тесты, те или иные академические знания.

Интеллект – совсем иное.

Интеллект, прежде всего, – это глубокая способность человека познавать окружающий мир, понимать суть вещей и соображать, придумывать, творить, что делать в той или иной принципиально важной для него ситуации. Именно эта способность приводила и приводит человека к необходимости творить и продвигать инновации. Ведь инновация, как бы загадочно ни звучало это древнее латинское слово, не более чем полезное нововведение, способствующее росту производительности труда и эффективности любого вида деятельности. Иногда кажется, что многие «сведущие» в инновациях люди этого и не слышали и в нарушении известного правила Оккамы умножают сущности и занимаются производством новшеств, а не полезных нововведений.

Инновации были всегда.

Они всегда с нами.

Они – «любимые дети» нашего разума, «желанные подарки» человеческого интеллекта.

Об этом удивительно точно сказано в простом и чуть-чуть ироничном определении этого важного понятия: «Инновация – это достижение одобряемых целей непризнанными (т.е. творческими! – замечание наше) средствами» [12]. В нем сказано практически то же, что и в строгом определении автора инновационной теории развитии Йозефа Шумпетера: «Инновация – это коммерциализированное знание», но восприятие для многих людей в России совсем иное. В первом случае для многих из нас звучит знакомая нотка нашей обыденной практики с ее смекалкой, изобретательностью. Во втором случае присутствует пока еще не ставшее многим ментально родным понятие и сам процесс коммерциализации. Ниже будет показано, к каким серьезным последствиям для нашей страны приводит это, казалось бы, ничтожное различие в ментальном восприятии конечной цели создания и продвижения инновации и ее продуктов.

Глобализация существенно изменили как масштаб, так и технологии инновационного творчества. По мнению Питера Друкера [7; 8], переход от общего знания к комплексу специализированных знаний превращает знание в силу, способную создать новое общество. Но следует иметь в виду, что такое общество должно быть основано на знании, организованном в виде специализированных дисциплин, и что членами его должны быть люди, обладающие специальными знаниями в различных областях. Именно в этом их сила и эффективность.

Накопление и использование знаний для инноваций старого и нового типа – новая главная задача человечества, чтобы выжить и жить процветая. На смену прямой иннова- ции – «от нового знания к полезному инновационному продукту» – пришла так называемая обратная, более эффективная инновация: «осознание потребности – поиск необходимых специальных знаний – создание путем «синенергетического эффекта» инновационного продукта – выход на рынок к потребителям – удовлетворение потребности».

Данный тип инноваций имеет, однако, слабое место, своеобразное «узкое горлышко» массового производства инноваций: постоянный хронический дефицит творческих людей и их заинтересованных партнеров – организаторов, производителей полезных нужных знаний к нужному сроку. Нет страстных новаторов и инноваторов, нет постоянного притока нужных знаний – нет инноваций, нет «общества знаний», человечество не изобретет мир, не откроет новые виды энергии, не защитит среду обитания, не создаст новое качество жизни для всех на Земле и т.д.

Мир будет, как и прежде, продолжать мечтать о достойном будущем…

Знания после экологической катастрофы, «ядерной зимы» и глобальной войны нового типа – сетевой будут не так уж и нужны людям.

Оставшимся в живых вновь придется осваивать обыденные инновации выживания...

Массовый спрос на очень большое число людей (по некоторым оценкам не меньше одной трети работающих!), способных творить инновации, обусловлен острой необходимостью успеть изменить мир задолго до критического часа Х человеческой цивилизации.

«ЧЕЛОВЕК ТВОРЧЕСКИЙ» И

«ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ ЗИМА»

Образ, приведенный выше, очень распространен, предельно эмоционален и логичен для всех приверженцев экономического и технократического развития. Это их своеобразное кредо, решающий аргумент. У этого аргумента много союзников: сторонников устойчивого развития, приверженцев нового и сторонников быстрых социальных реформ. Усиливают этот образ экономические и политические реалии современного глобализирующегося мира, во многом напоминающие о приходе не зависящего от воли людей нового климата, в котором предстоит жить и к которому всем нужно приспосабливаться. Основной вопрос, возникающий при этом: а какое время года наступает: приходит ли долгожданная «интеллектуальная весна» или впереди нас ждет ужасная «интеллектуальная зима» человечества – обычно не обсуждается. А ведь вся история человечества переполнена примерами использования любого нововведения как для добра, так и для зла [13; 14]. У каждой инновации всегда две стороны медали: ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА И ПРОТИВ ЧЕЛОВЕКА. «Ядерная зима» с большим трудом отодвинута совсем недавно на неопределенное время буквально у критической черты. Удастся ли человечеству избежать возможно не менее тяжелых последствий надвигающейся «интеллектуальной зимы», использования новых инноваций не для блага человеку и человечеству. Удастся ли человечеству научить себя противостоять злому року и гениям зла? Как пройти между Сциллой и Харибдой – зла и страха – и научиться использовать новшество во благо?

Единственным способом овладения и установления контроля над этим ускоряющимся процессом инновирования является сам человек, его превосходство над любым техно- кратическим явлением, будь то использование атомной энергии, компьютерных сетей или знания о природе человека. У человека всегда есть превосходство перед неживым: его этический выбор. Только он может определять и смысл, и цели, и ценности жизни. Этический выбор – это тоже результат интеллектуальной деятельности человека и его сильнейшее оружие в условиях неопределенности.

Известный психолог А.И. Юрьев, оценивая складывающуюся ситуацию, считает, что «человек сегодня философски и этически слабее, чем его формальный интеллект» [13].

Именно по этой причине процесс глобализации, опирающийся на человеческий капитал и творчество миллионов людей, может рассматриваться как реальная, действующая угроза для всего исторического опыта человечества.

Именно по этой причине основная проблема современности находится в человеке, а не в глобализации и не в интеллектуальной революции.

Необходим проект созидания нового человека, в котором возникший конфликт «Человека рационального» с «Человеком Гуманным» был бы преодолен через формирование неведомого ранее «Человека творческого», который являлся бы синтезом позитивных черт как человека рационального, так и человека гуманного. Именно он сможет противостоять всем вызовам времени, перед которыми человек бессилен. Очевидно, что новый человек должен унаследовать от «человека рационального» все его положительные черты позитивного творчества и дополнить их важнейшими человеческими психологическими чертами человека гуманного: сострадания, сопереживания и сотворчества.

Самое парадоксальное в этой постановке то, что наблюдающийся конфликт двух ментальных типов людей по своей сути является кризисом, который может быть преодолен только инновацией: созданием новой педагогики и воспитания новых поколений. Фактически все яростные споры по этому поводу могут быть разрешены только в целенаправленном поиске и накоплении новых знаний о человеке, которые и смогут привести к новому продукту – новой образовательной среде, меняющей сознание и ментальность. По мнению А.И. Юрьева, создание атомной бомбы на порядок легче и проще, чем формирование человека, а тем более массы людей – человеческого капитала страны. В будущего человека буквально переливаются кровь, силы, ум, воля его матери, родных, учителей, врачей. Малейший дефицит здоровья или ума, чести или совести у людей, допущенных к производству человеческого капитала, приводит к необратимому браку [15]. Корень бед России, да и других успешных индустриальных стран, например Японии [4], заключается в упрощении представлений о «производстве человека» до примитивной технологии ясельного и школьного образования, ориентированных на потребности конвейера индустриального производства.

Настоящий человек вырастает из безраздельной любви окружающих, которые буквально вдыхают в него веру в победу добра над злом, дают ему надежду в форме всех достижений своего разума и умений, наделяют его ценностями бытия, как маяками на длинном и понятном жизненном пути [15].

Для того чтобы «интеллектуальная революция» не поглотила своих детей, она, прежде всего, должна изменить своих творцов и созидателей.

Осознание этого уже наступает. Так, по последним данным опроса 1650 генеральных директоров крупных международных компаний Международным исследовательским центром The Economist Intelligence Unit в 2008 году, какие умения и навыки будут нужны компаниям в 2020 году, установлено, что компании в будущем будут ценить в работниках, как никогда прежде, интеллект, способность творить и уживаться в коллективе. Самыми ценными работниками для них будут являться работники, которые смогут сочетать в себе личное обаяние, креативность, гибкость, коммуникабельность и умение быстро разрешать проблемы [16].

Анализ показывает, что такое радикальное изменение ментальности предпринимательского класса заложено в самой основе инновационной деятельности «новой экономики» и что ее развитие все больше будет востребовать новый тип нового универсального работника с большим набором гибких практичных умений – компетентностей [17]. Наблюдаются изменения и в политике российских предпринимателей. В России обозначились признаки войны между компаниями за таланты. Для менеджеров становятся важными наличие у них особых гибких умений – «психологических компетенций». Востребованный руководитель, по мнению видных менеджеров, должен уметь привлекать и удерживать «правильных» людей [17].

Интеллектуальная революция обустраивается в России...

ТВОРЧЕСКИЙ КЛАСС КАК РЕАЛЬНОСТЬ

Дихотомия «творцы-организаторы» пришла на смену известной дихотомии ХХ века «физики-лирики», заявленной известным писателем и физиком Ч. Сноу в 1956 году в его знаменитой публичной лекции «Две культуры». Как показано выше, возрастающий спрос на большое число творцов и организаторов обусловлен острой потребностью, как экономики, так и современного общества. Как и прежние представители двух культур – естественно-научной и гуманитарной середины ХХ века, представители новой пары доминирующих культур – творческой и предпринимательской – должны научиться понимать друг друга и объединяться для совместной деятельности во имя разрешения насущных потребностей человечества и своих народов. Их совместный труд должен обеспечить высокие уровни эффективности и конкурентоспособности, разрешить надвигающиеся кризисы в экологии, энергетике и т.д. Острота современных вызовов настолько велика и очевидна, что прежнее непонимание и противостояние составных частей творческого класса «физиков» и «лириков» должно завершиться. Они должны стать частями нового единого сообщества «творцов» и вместе с не всегда еще понимающим их сообществом «предпринимателей-организаторов» начать решать неотложные задачи нового общества и новой экономики.

Творческие способности всех участников процесса технологической, культурной, политической или социальной инновации становятся новым социальным заказом времени и обязательным условием конкурентоспособности государства и личности. Творческая способность, креативность становятся движущей силой современного экономического, социального и политического развития.

Проведенное недавно известным американским исследователем Ричардом Флорида детальное социологическое исследование современного американского общества убедительно подтверждает этот тезис [19].

В конце ХХ века представители творческих профессий США составили 30% от всей рабочей силы (38 млн. человек). Численность этого класса заметно превышает численность рабочего класса (33 млн. чел.) и не намного отличается от численности самого массового в настоящее время класса в США – «обслуживающего класса» (55 млн. чел.) [19]. По мнению Р. Флориды, эти люди с полным правом могут быть названы новым классом – «креативным классом», поскольку они безусловно обладают собственной системой ценностей и значительной политической и экономической властью. Кроме того, эту совокупность людей отличает и наличие общей важной черты: они имеют сходный вид работы, который позволяет им зарабатывать на жизнь творческим трудом, проектируя и создавая что-то новое. Представители рабочего и обслуживающего класса получают деньги главным образом за выполнение работы по плану. В ядро творческого класса входят люди, главной целью которых является создание новых идей, технологий, нового содержания, ученые, инженеры, дизайнеры, архитекторы, писатели, художники, музыканты. К ним примыкают креативные специалисты в бизнесе, финансах, праве, здравоохранении и смежных областях.

Из приведенных данных видно, что современное американское общество уже не может называться индустриальным. Оно имеет совершенно иную классовую структуру. Основой этого общества является «экономика, основанная на творчестве», «творческая экономика», а политическим, социальным и экономическим ядром этого общества является «творческий класс».

Рост численности этого класса поразителен. Буквально за одно десятилетие после появления теоретических работ об «обществе знания» он вырос на целую треть (с 20 до 30% от всей рабочей силы) [19]. В отличие от первоначальной парадигмы Питера Друкера о равной значимости «творцов» и «организаторов» в процессе создания и продвижения инноваций [7, 8], Ричард Флорида считает роль «творцов» определяющей. По этой причине целью современного общества, с его точки зрения, является не только выявление и развитие творческих способностей личности, но и создание и сохранение для него комфортной среды проживания и работы в городах особого «креативного типа». Будущее экономическое развитие будет происходить именно в таких городах, в которых вначале будет накапливаться критическая масса «творцов», а затем начнут стекаться инвестиции. С нашей точки зрения в таких городах – точках роста – успешно действует модель «креативного» гобелена: все области творчества в них – технологии, наука, культура, общество, экономика, власть – взаимосвязаны, переплетены и взаимозависимы. Все они образуют единое целое, усиливая синергетический эффект создания полезных инноваций.

«Недосплетенный гобелен» творческих сил страны, региона, города можно приравнять к сумме нереализованных возможностей, упущенных выгод и пробелов в конкуренто-способности. Пространства творческих успехов в таком гобелене взаимосвязаны и позитивно влияют друг на друга, определяя высокий уровень комфорта среды обитания и работы, общения и жизни. Эффективность творчества усиливается, если общими усилиями начинает вязаться «гобелен творчества» разных направлений, тем и целей креативной деятельности. Вследствие этого:

1. В эти центры творчества будут идти глобальные миграционные потоки талантов и инвестиций.

2. Именно из этих центров будет идти основной поток инноваций и новых творческих культурных продуктов.

3. Именно в них будет возникать новое толерантное общество XXI века и разрешаться проблемы «столкновения цивилизаций».

4. В этих точках роста будут накапливаться полезные знания для инноваций, удовлетворяющих кризисные потребности региона, страны и человечества в целом.

ТВОРЧЕСКИЙ КЛАСС РОССИИ –

НОВАЯ НЕЖДАННАЯ СИЛА

Ричардом Флоридой были также проведены оценки численности и положения «креативного класса» большого числа стран, включая Россию. Полученные данные впечатляют. Они более оптимистичны, чем принято считать в нашей стране. По его данным, России принадлежит второе место в мире по абсолютному числу работников, занятых в креативных профессиях (около 13 млн. чел.), 16-е место по проценту от общей рабочей силы и 25-е место в мировом индексе креативности (особой комбинации показателей технологий, таланта и креативности) [19].

Наиболее важны две первые позиции.

В настоящее время численность «творческого класса» России более чем в два раза меньше численности рабочего класса (около 29 млн. чел. в 2005 году). Однако такое соотношение недолговечно. По прогнозам Правительства России, численность рабочего класса в нашей стране через десять лет составит всего 10–12 млн. человек и станет значительно меньше нынешней численности «творческого класса». Это означает, что ближайшее десятилетие для России будет очень значимым. Лидирующим в стране, как по численности, так и по влиянию, положению, выйдет новый социальный класс – класс творческих людей. Возрастание численности данного класса неизбежно будет сопровождаться усилением и его политических позиций, что неизбежно повлечет за собой изменение законодательства в его пользу и, следовательно, в пользу развития инновационного сектора российской экономики.

При разумной политике политического класса России, учитывающей данную тенденцию, такое изменение может произойти значительно раньше. Будет также способствовать процессу политической и законодательной поддержки инновационной экономики и нависшая над Россией общая тревога завершения рано или поздно эпохи «нефтяной России».

25-е место России в мировом индексе креативности отчетливо отражает основную проблему современной России: резкая отрицательная асимметрия численности «творцов» и «организаторов» (10–12 к 1). В США и других инновационноразвитых странах наблюдается противоположная положительная асимметрия: на одного «творца» там приходится не менее 10–12 «организаторов». Диспропорция настолько велика, что мы вправе, в отличие от Ричарда Флориды, сказать: для России на ближайшие десятилетия важны, прежде всего, «организаторы». Высокая численность «творческого класса» в России говорит о том, что система отбора и подготовки «талантов» в России сложилась. Это в принципе удивительный факт, если основываться на предположении, что все образование России жестко работало многие десятилетия только на индустриальное развитие страны, как это, например, наблюдалось в Японии. Данные Р. Флориды показывают, что это не так. Следовательно, в России фактически образование работало в разных направлениях: и в про-индустриальном, и в так называемом образовании «всестороннего развития личности», восходящем к марксистской идее полноценного развития личности. Эту систему образования можно и нужно улучшать и развивать сейчас. На нее в последнее десятилетие продолжает с большей силой работать общественное мнение, позитивно настроенное на получение молодыми людьми высшего образования. Россия стала страной с одним из самых высоких показателей числа студентов на 10000 жителей в мире [20].

КЛЮЧЕВАЯ ПРОБЛЕМА ИННОВАЦИОННОГО ПРОРЫВА: КАК ИЗМЕНИТЬ МЕНТАЛЬНОСТЬ

Ключевая проблема состоит в малой детали: одни творцы не в состоянии реализовать полный цикл инновации, и накопленные знания в России неизбежно будут уходить туда, где они могут быть востребованы, т.е. в инновационные центры других стран. Налицо главный тормоз развития творческого класса России: необходимость построения полноценного «Транссиба» инновационной деятельности российских «творцов» и «организаторов» и настойчивая модернизация ментальности многих ответственных групп: власти, бизнеса, населения. Мы имеем необходимость подготовки, реализации и продвижения новой важной инновации: как изменить сознание многих людей в достаточно короткие сроки взаимовыгодно, без революций и потрясений. Многие полагают, что это можно сделать в рамках обычного формального школьного и профессионального образования. Очевидно, что это может стать важной частью модернизации ментальности [21]. Однако, на наш взгляд, более важный вклад в этот процесс может дать массовое неформальное и информальное образование взрослых, оно в большей степени, чем образование детей, подростков и молодежи, основывается на естественных основах личности взрослых – интеллекте, любопытстве и опыте успешных собственных инновационных историй успеха [22].

Однако это требует достаточного времени и не решает проблему инновационного толчка экономического развития России. Без радикального увеличения числа творчески одаренных «организаторов» (инновационных менеджеров, антрепренеров) не обойтись. Развитие «творческой инновационной экономики» на одной ноге невозможно. Основная историческая причина сложившегося менталитета в этом виде деятельности очевидна: идеология социализма в принципе отрицала какую-либо полезную роль людей с особыми талантами – предпринимателей, обладающих способностью «видеть» будущее инновационного продукта, уметь находить и удерживать творцов, работать с рынком и многое-многое другое. Такая позиция неизбежно привела к гордому бедному одиночеству творцов. Может быть, лишь малая часть их смогла реализовать себя в особом секторе плановой экономики – ВПК, где действовал серьезный отбор выдающихся организаторов типа Курчатова, Королева и многих других и где все продукты (изделия) имели всегда конкурентов в странах «возможного противника». Все остальные вынуждены были заниматься «внедрением» своих открытий и изобретений в очень упругую, не воспринимающую инноваций среду не конкурирующей ни с кем плановой социалистической экономики.

По разным причинам это продолжается и сейчас, поскольку невосприятие коммерциализации знаний глубоко вошло в ментальность российского населения, людей власти и самих творцов. Требуется длительный период модернизации их ментальности, изменения сознания. Организаторов нового типа нужно в опережающем режиме ускоренно готовить в российских вузах точно так же, как это было сделано с ускоренной подготовкой юристов в нашей стране в 90-е годы. Их можно и нужно приглашать из других стран, где таких инновационных менеджеров имеется в избытке.

Пути устранения исторически сложившейся асимметрии численности главных персонажей инновационного процесса в России – «творцов» и «организаторов» – хорошо известны. Это, прежде всего, переход на про-инновационное образование, создание предпринимательских и инновационных университетов, формирование позитивного отношения к предпринимательству в обществе и в образовании, принятие необходимой системы про-инновационного законодательства, стимулирующих инновационную деятельность политических решений властных структур и, естественно, как обсуждалось выше, на их основе изменение традиционного сознания, глубокая модернизация ментальности.

Возможные доходы от этой деятельности столь велики, что они с лихвой могут обеспечить финансирование и того, и другого направления. Достаточно привести всего несколько цифр. По оценкам, потенциальные доходы только от лицензий на интеллектуальную собственность в России составляют 50–100 млрд. долларов [23]. Также велики потери от несоответствия объемов затрат на исследования и разработки в научно-исследовательском секторе конечным результатам инновационной деятельности, которые составляют 23–25 млрд. долл. в год [24]. Эти потери могут быть восполнены развитием эффективной инновационной деятельности и стать привлекательными для бизнеса доходами возникающей «новой экономики».

ВЗГЛЯД В ЗАВТРА: ТРЕБУЕТСЯ ИННОВАЦИЯ

ДЛЯ ИННОВАЦИОННОГО БУДУЩЕГО РОССИИ

В настоящее время процесс становления инновационного сектора экономики идет медленно, с небольшой скоростью в тени доминирующих секторов нефтяной, газовой и индустриальной экономики. Приток людей и средств к инновационному сектору экономики минимален. Однако на наш взгляд это не может продолжаться долго. Реально в российском обществе существует несколько факторов, которые неизбежно изменят эту ситуации в ближайшее десятилетие: наличие и продолжающее развитие многочисленного «творческого класса», потенциальные многомиллиардные доходы от инновационной деятельности, которые уже реально ощущают представители бизнес-сообщества, и временная политическая и экономическая ограниченность эпохи изобильной «газовой трубы». На наш взгляд, самым важным фактором в этой триаде является само наличие и постоянное развитие «творческого класса» России. Именно он является основой и в будущем станет главный силой развития инновационной экономики в России. Именно он вместе со своими новыми партнерами – «организаторами» – все в большей степени будет влиять на экономическую и политическую жизнь страны. Скорость перехода России к новой экономике может быть увеличена самим темпом роста численности данного класса, нарастающей активностью бизнес-сообщества в данном направлении и, возможно, встречным движением политического класса России, осознающего неизбежность происходящих перемен и новую значительную роль «творческого класса» в судьбе России и его собственной судьбе. Сами же представители нового творческого класса об этом еще мало догадываются.

Наличие многочисленного «творческого класса» России коренным образом может изменить традиционные экономические взгляды: инновационная экономика возникает и развивается только в условиях экономического кризиса, когда исчерпан ресурс традиционных секторов экономики. Все должно идти своим чередом. Однако никто не может противостоять творчеству: создание нового параллельного пути формирования инновационного общества на пике эффективности сырьевой экономики. Может быть, никто этого так не делал – это правда.

Но правдой является и то, что любая инновация всегда является творческим актом, и она неизбежно может появиться в стране, в которой так много творческих людей, умеющих находить неожиданные решения. Именно они могут создать новый путь формирования в ближайшие десятилетия реально действующего «инновационного общества» России. Хорошо известный принцип успешного новатора «Перегнать не догоняя!» работает и здесь.

Может быть, именно это подвигло нового Президента России Д. Медведева провозгласить в начале 2008 года курс развития России из пяти пунктов, два из которых хорошо нам известны – инновации и интеллект.

Библиографический список

1. http://www.njit.edu

2. Тоффлер, Э. Метаморфозы власти: пер. с англ. / Э. Тоффлер. – М.: ООО «Изд-во АСТ», 2002. – 669 с.

3. Crawford, P. In the Era of Human Capital: The Emergence of Talent, Intelligence, and Knowledge as the Worldwide Economic Force and What It Means to Managers and Investors. – New York: Harper Business, 1991. – P. 6.

4. Сакаия, Т. Японская экономика – реформирование индустриального общества в интеллектуальное: реформы премьер-министра Д. Коидзуми и тенденции в японской экономике. http: // www.erudition.ru

5. Холодная, М.А. Психология интеллекта: парадоксы исследования / М.А. Холодная. – Томск: Изд-во Том. ун-та; Москва.: Изд-во «Барс», 1997. – С. 10.

6. Большая советская энциклопедия.

7. Drucker, Реtег F. Post-capitalist society // Наrреr Вusiness, 1994. – 232 р.

8. Друкер, Питер Ф. Задачи менеджмента в XXI веке.: Пер.с англ. / Питер Ф. Друкер. – М.: Издательский дом «Вильяме», 2002. – 272 с.

9. Москвич, Ю.Н. Творцы и созидатели нового мира: откуда пришли и куда держат путь: Сб. Осмысление глобального мира. Отв. ред. Ю.Н. Москвич. [Серия: Библиотека актуальной философии] Вып. 1. / Ю.Н. Москвич. – Красноярск, 2007. – 176 с.

10. Образование для инновационных обществ в XXI веке. Заявление руководителей восьми ведущих стран мира, принятое на саммите G8 в Санкт-Петербурге, 16 июля 2006 года. http:// www.G8.ru

11. Gottfredson, L.S. Mainstream Science on Intelligence // Wall Street Journal. Decem-ber 13, 1994. – P. A18.

12. Стратегическая психология глобализации: Психология человеческого капитала: учебн. пособие / Под научн. ред. д-ра психол.наук, проф. А.И. Юрьева. – СПб.: Logos, 2006. – 512 с.

13. Россия. Планетарные процессы / Под ред. В.Ю. Большакова. – СПб.: Изд-во С.-Петербургского университета, 2002. – 732 с.

14. Москвич, Ю.Н. Глобализация и Россия: угрозы и возможности // Культура информационного общества: Сборник научных трудов / Под общ. ред. Л.В. Хазовой, И.А. Пфаненштиля. – Красноярск: ИПЦ КГТУ, 2003. – 206 с.

15. Юрьев, А.И. Финансовый капитал – форма прошлого, человеческий капитал – форма будущего // Журнал Санкт-Петербургский университет, 8, 30 мая 2007 года

16. Результаты экспертного опроса 1650 генеральных директоров крупных международных компаний Международного исследовательского центра The Economist Intelligence Unit в 2008 году, http://www.kellyservices.ru

17. Мир ценностей человека «общества знания»: новый синтез. Проблемы становления и развития национального самосознания: сб. ст. отв.ред. В.В. Башкеева [Серия: Русский национальный текст]. – Вып.3. – Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2007. – 182 с.

18. Подцероб Мария Умные и ласковые. Какие умения и навыки будут нужны в 2020 г. // «Ведомости», 18.04.06.

19. Флорида, Р. Креативный класс: люди, которые меняют будущее. Пер.с англ. / Р. Флорида. – М.: Издательский дом «Классика-ХХI», 2005. – 421 с.

20. Образование в Российской Федерации. Статистический ежегодник. – М: ГУ ВШЭ, 2005. – 376 с.

21. Москвич, Ю.Н. Образование на пути к новым берегам: курс на сотворение человека нового мира. Психологическая наука и практика образования: современные тенденции: материалы II Всероссийской научно-практической конференции. Красноярск, 24–25 апреля 2008 года / Ю.Н. Москвич (отв.ред.); ред.кол.; Краснояр. гос. пед. ун-т им. В.П. Астафьева. – Красноярск, 2008. – 124 с.

22. Москвич, Ю.Н. Образование на пути к новым берегам: взрослые за партами школы универсальных работников будущего: Сб. Современные тенденции развития образования взрослых: материалы III Всероссийской научно-практической конференции. Красноярск, 16–17 июня 2008 года / отв.ред. Г.С. Саволайнен; Краснояр. гос. пед. ун-т им. В.П. Астафьева. – Красноярск, 2008. – 264 с.

23. Дмитриев, К. Пять шагов инновационно-инвестиционного прорыва. http://www.opec.ru 23.08.2006.

24. Белоусов, Д. Долгосрочное прогнозирование: от методологии к видению. http://www.opec.ru, 18.07.2006.

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ

Колмаков Владимир Юрьевич

руководитель Исследовательский Центр современных гуманитарных технологий при СибГТУ

Kolmakov-vladimir@rambler.ru

Павлов Александр Павлович

Сибирский федеральный университет, к.ф.н., доцент кафедры социологии и общественных связей

engels@kraslan.ru

Володина Елена Владимировна

Сибирский государственный технологический университет, доцент кафедры социальной работы и социологии

Кудашов Вячеслав Иванович

д.ф.н., профессор, председатель Красноярского отделения РФО

vkudashov@mail.ru

Александров Вячеслав Григорьевич

Председатель правления Красноярского отделения Международного фонда славянской письменности и культуры

Иванов Владимир Иванович

Сибирский Федеральный университет, к.ф.н., доцент кафедры философии

Пугацкий Михаил Владимирович

Сибирский государственный технологический университет, к.ф.н., доцент кафедры политологии и права

Попов Андрей Николаевич

Сибирский государственный технологический университет, к.ю.н., доцент кафедры политологии и права, профессор РАЕ

Трашкова Светлана Михайловна

Сибирский государственный технологический университет, к.ю.н., кафедра политологии и права

Москвич Юрий Николаевич

Президент Сибирского института проблем глобализации, директор Центра стратегического прогнозирования и программ развития КГПУ им. В.П. Астафьева