25 Ноября 1956 года на утреннем спектакле Москва увидела нового Гамлета.

Работа Михаила Козакова была встречена разноречивой критикой. Журналистов и историков театра поражала необычайная смелость Охлопкова, поручившего столь сложную философскую роль, о которой многие актеры мечтают всю жизнь, молодому человеку, почти мальчику, дебютанту, и внутренне, и физически не готовому к такой работе. Козакова упрекали в профессиональных ошибках, в неровности, в неопытности, но все должны были признать – актер сыграл Гамлета по-своему, свежо и оригинально, а главное – актуально, созвучно своему поколению.

Вот что писала о Козакове в роли Гамлета критик М. Туровская: «Молодой актер хочет понять Гамлета с такой же ненасытной жадностью, с какой его Гамлет хочет познать мир. И эта страсть, эта лихорадка познания, пронизывающая всю его роль беспокойными стремительными ритмами, составляет притягательную силу игры молодого артиста»³⁵.

Итак, роль Гамлета в исполнении Михаила Козакова в Театре имени Вл. Маяковского стала событием театрального сезона – это был самый молодой и самый современный Гамлет на советской сцене, а Николай Охлопков нашел своего нового Героя.

Почти три года выходил Михаил Козаков на сцену в этой роли, принесшей ему невероятный успех, пока неожиданно не ушел в «Современник».

Охлопкову приходится снова начинать поиски Гамлета.

Эдуард Марцевич – юный Гамлет

Нет Гамлета. Охлопков тяжело переживает случившееся. Но молодой Гамлет не может умереть – и режиссер снова ищет своего Героя.

«В Студии имени Щепкина, при Малом театре, кончает последний курс хрупкий, изящный юноша, с изумленно глядящими на еще незнаемый мир серыми, светлыми глазами.

Глаза Гамлета!

Во всем его облике юношеская свежесть, чистота. Он как бы светится. Душа светится. Светится ум. Пылок. Порывист.

Гамлет прирожденный. И – другой. […]

Охлопков, кажется, находит Гамлета еще моложе» - вспоминает друг и соратник режиссера, драматург А. Штейн³⁶.

Эта встреча должна была состояться. Еще студентом первого курса Эдуард Марцевич увидел в роли Гамлета Евгения Самойлова – с тех пор самому сыграть эту роль стало его заветной мечтой. Когда Марцевич поступал в труппу, «пробовался» в Маяковку, то неожиданно для самого себя решился показать Охлопкову сцены из «Гамлета», которые несколько лет репетировал самостоятельно. Через несколько дней он был потрясен неожиданной новостью – ему предложили начать репетировать эту роль вместе с артистами театра³⁷.

Работа продолжалась все лето, его уже пробуют – для разгона, на гастролях в Горьком, когда заболевает Самойлов. «И вот осень, и Москва, и уже не замена – дебют. Утренник, объявленный заранее, и заранее объявленный исполнитель заглавной роли»³⁸.

16 Октября 1959 года москвичи пришли смотреть нового Гамлета.

Для режиссерской трактовки необходим был актер, обладающий незаурядной внутренней силой. Как писали критики, «когда на сцене в черных одеждах горестного принца появился Марцевич, хрупкий, изящный, едва ли не подросток, с тонкими чертами лица – в первые мгновения спектакля показалось, что он затеряется, покажется беспомощным и беззащитным на фоне суровых стен, в окружении бесстыдных правителей и слуг. […] Но этого не произошло. Страстной, горячей нотой зазвучал в спектакле голос Гамлета-Марцевича. Он звучал чисто, без внутренней дрожи даже в моменты самых тяжких для Гамлета испытаний»³⁹.

Трепетный, растерянный и бесхитростный подросток Гамлет (Марцевичу было двадцать два, но выглядел он на восемнадцать, не больше) в 1959 году взбудоражил всю театральную Москву. Зрителей завораживало в молодом актере неожиданное сочетание – бунтарской смелости, решимости бойца и хрупкой нежности тонких черт лица, чистоты облика (См. Приложение, Рис. 10-12). Как и в случае с Козаковым, критики отмечали, что философская, интеллектуальная сторона роли еще не вполне воспринята молодым артистом, что его Гамлет чаще человек бурных чувств и эмоций, нежели тревожной мысли и мучительных раздумий⁴⁰. Но мог ли быть другим двадцатидвухлетний принц датский?

Это был Гамлет очень возвышенный. Очень прозрачный. «Это сама юность мира. И это – рождение нового, третьего Гамлета…

Марцевич счастлив. Но счастлив не меньше его и Охлопков. Режиссеру положено умереть в актере. Но в это утро он не умер, он воскрес» - писал А. Штейн⁴¹.

Юный Гамлет… Дебют в роли Гамлета на профессиональной сцене в двадцать один год! Даже в истории театра трудно припомнить подобное. Но именно так началась актерская биография Марцевича.

Семь лет выходил он в этой роли на сцену Театра имени Вл. Маяковского. За семь лет сценической жизни образ Гамлета, созданного Марцевичем, подвергся изменениям. Он «повзрослел» и углубился. Но осталась неизменной его сущность – глубочайшая внутренняя чистота Гамлета, его импульсивность, горячо и чутко бьющееся сердце. Это изящный, пылкий и впечатлительный юноша, который находит силу и мужество, чтобы признать себя в ответе за «расшатавшийся век» и отважно выступить на борьбу. Один – против целого света.