Учение о воле в юридической сделке в советской и современной российской цивилистической науке н.В. Курмашев

Научную познавательность проблемы воли и волеизъявления как объекта самостоятельного цивилистического исследования одним из первых в советской правовой литературе отметил О.А. Красавчиков, который поставил перед собой задачу рассмотреть проблему воли и волеизъявления в рамках теории юридических фактов <1>.

--------------------------------

<1> Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М., 1958. С. 94.

В работе "Юридические факты в гражданском праве" О.А. Красавчикову удалось синтезировать существовавшие к тому времени теоретические разработки советской цивилистики по этой проблеме; выводы, сформулированные ученым, легли в основу современного гражданско-правового учения о юридической сделке и о воле и волеизъявлении как ее элементах.

Выводы О.А. Красавчикова, в силу их определяющего влияния на развитие как советской, так и современной цивилистической мысли, требуют того, чтобы быть изложенными в рамках настоящей статьи как можно полнее:

1) воля и волеизъявление соотносятся между собой по модели "диалектического соотношения содержания и формы";

2) нельзя отождествлять волю и волеизъявление;

3) "только беря в единстве волю и ее изъявление - действие, мы сможем прийти к правильным выводам о рассматриваемом поведении. Учет конкретной обстановки при анализе фактов даст возможность выяснить из объективного явления - действия - явление субъективного порядка - волю лица. Установление этих сторон единства позволит вскрыть причины противоречия между формой и содержанием. Анализ этих причин и открывает путь для правильной юридической оценки поведения личности в данных условиях";

4) "единство воли и ее изъявления - основа для правовой оценки поведения субъекта и признания этого поведения имеющим юридическое значение";

5) "в дальнейшем под действием мы будем понимать указанное единство - единство воли и ее изъявления" <2>.

--------------------------------

<2> Там же. С. 98 - 99.

Вышеизложенные тезисы О.А. Красавчикова, а также общий ход его рассуждений дают основания полагать, что понятие "воля" ученый наполнял прежде всего психологическим содержанием.

Таким образом, логическая модель взаимодействия воли и волеизъявления как элементов юридической сделки, по мысли О.А. Красавчикова, выглядела следующим образом: содержание ("воля") облекается в форму ("волеизъявление"), в результате чего возникает "действие", с которым связываются правовые последствия.

При этом действие по своей природе - категория помимо фактической еще и правовая, поскольку оно порождает правовые последствия. Природа понятия "волеизъявление" также правовая, так как право придает значение характеристикам волеизъявления, к примеру связывает юридические последствия с формой сделки. Конечно, не всякое волеизъявление человека, по О.А. Красавчикову, - правовое понятие. Возможны волеизъявления, не влекущие правовых последствий из-за того, что они не соответствуют подлинной воле субъекта сделки. Но в "здоровой", действительной сделке форма всегда соответствует содержанию, а значит, в такой сделке волеизъявление всегда правовая категория <3>. Воля же, по мнению ученого, является понятием чисто психологическим, субъективным.

--------------------------------

<3> См.: Там же. С. 151 ("Отсюда, однако, не вытекает, что всякое внешнее действие является юридическим; им не будет действие, которое вызвано внешней неодолимой для лица причиной. Волеизъявление в данном случае, будучи определенной формой поведения лица, не приобретает соответствующего юридического значения, поскольку форма находится в противоречии с содержанием").

Толкование воли в правовой конструкции сделки как сугубо психологического понятия было господствующим подходом к этому вопросу в советской гражданско-правовой науке <4>. Наиболее же полно данный подход нашел отражение в работе начала 80-х гг. XX в. советского ученого-правоведа В.А. Ойгензихта, который сформулировал следующее определение воли: "...волю можно определить как психическое регулирование поведения, заключающееся в детерминированном и мотивированном желании достижения поставленной цели, в выборе решения, разработке путей, средств и применении усилий для их осуществления" <5>.

--------------------------------

<4> См.: Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву. М., 2003. С. 575; Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. М., 1954. С. 19 - 21; Ойгензихт В.А. Воля и волеизъявление (Очерки теории, философии и психологии права). Душанбе, 1983. С. 24; Стучка П.И. Избранные произведения по марксистско-ленинской теории права. Рига, 1964. С. 113; Толстой В.С. Понятие и значение односторонних сделок в гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1966. С. 2 - 5; Он же. Законодательство о сделках. Спорные вопросы практики его применения. М., 1982; Шахматов В.П. Составы противоправных сделок и обусловленные ими последствия. Томск, 1967. С. 42; Гражданское право: Учебник. Т. 1 / Отв. ред. проф. П.Е. Орловский и доц. С.М. Корнеев. М., 1969. С. 195 (автор главы - Р.О. Халфина); Эйдинова Э.Б. Сделки в нотариальной и судебной практике. М., 1981.

<5> Ойгензихт В.А. Указ. соч. С. 24.

В.А. Ойгензихт отрицал возможность формирования какого-либо правового, отличного от психологического понятия "воля". Однако в своих попытках подтвердить справедливость данного тезиса ученый шел не по пути детального рассмотрения применимости психологического понимания воли к различным институтам гражданского права, а по пути общих рассуждений, основанных зачастую на учении марксизма-ленинизма, что было малоубедительным <6>.

--------------------------------

<6> См.: Там же ("Воля и сознание, согласно учению марксизма-ленинизма, - продукт мозга как высокоорганизованной материи. Одним из центральных пунктов философского учения о жизни человека является вечная и актуальная проблема о свободе воли, извечный спор между индетерминистами и детерминистами, фаталистами и волюнтаристами. Лишь марксистская философия правильно раскрывает суть свободы воли, ее соотношение с необходимостью, убедительно доказывает, что только детерминистский взгляд позволяет дать правильный ответ на вопрос о свободе воли... Несмотря на специфику правовых наук, недопустима особая правовая трактовка этой категории. Конечно, даже в праве воля понимается неоднозначно. Так, например, безусловно, есть различие между волей, возведенной в закон, и волевым элементом вины. Это различие необходимо учитывать, но сама суть воли, заключающаяся... в регуляционной функции, принципиально остается неизменной").

В тех же немногих случаях, когда В.А. Ойгензихт анализировал понятие "воля" применительно к конкретным юридическим институтам, его аргументация тезиса о неприемлемости воли как правовой категории противоречива.

К примеру, В.А. Ойгензихт рассматривал существование правовой категории "дееспособность" как доказательство невозможности подразделения воли на психическую и юридическую: "В основе дееспособности лежит обладание как сознанием, так и волей. Такую волю нередко именуют волей в психологическом смысле. Речь, однако, идет о таком понимании воли, которое как раз и должно считаться правовым. Неприемлемость подразделения на психологическую и юридическую волю очевидна по той причине, что в этом случае следовало бы исходить из двух различных аспектов понимания воли, тогда как в юридическом смысле воля понимается именно как психический регулятивный процесс, а не иначе" <7>.

--------------------------------

<7> Там же. С. 97.

Вместе с тем очевидно, что как раз на примере дееспособности воля в психологическом смысле и воля в правовом смысле могут не совпадать. Так, отдельный человек, не достигший возраста полной дееспособности, может по своему психическому состоянию обладать достаточным уровнем развития воли и сознания для того, чтобы совершать действия, свойственные полностью дееспособному человеку. Однако он не будет считаться лицом, способным обладать волей (в правовом смысле) в том объеме, какой характерен для полностью дееспособного человека. Впрочем, и самому В.А. Ойгензихту было очевидно, что установление возрастных границ дееспособности не связано исключительно только с умственным развитием <8>. И в конце концов ученый косвенно признал, что в случае с дееспособностью, возможно, следует разграничивать волю в психологическом и юридическом смысле: "...волеспособность не всегда, как указано выше, связана с возможностью осуществления регуляционной деятельности по чисто психологическим моментам. Она во многом зависит от юридической (законодательной) возможности осуществления этой регуляционной деятельности" <9>.

--------------------------------

<8> См.: Там же. С. 106.

<9> Там же. С. 107.

Другие доводы В.А. Ойгензихта в пользу тезиса о невозможности оперирования волей как сугубо правовой категорией тоже подвергаются опровержению. Так, ученый высказывал следующую мысль: "... вряд ли правильно утверждение автора (С.Ф. Кечекьяна. - Н.К.), что воля как психический процесс может не совпадать с тем, что признается юридической волей. Прежде всего нельзя противопоставлять волю в психическом и юридическом смыслах. Воля всегда психологическая категория, всегда психический процесс, как, кстати, правильно отмечает С.Ф. Кечекьян. Этот процесс может быть осуществлен вопреки желанию субъекта, возможен эксцесс или порок воли, порок волеизъявления, в результате чего воля действительно может не иметь никакого значения для юридической силы правоотношения, но это совсем не означает, что в нем вообще отсутствует волевой психический процесс, то есть воля участников. Тем более это не означает, что есть какая-то юридическая воля, понимаемая как-то иначе, чем регулятивный психический процесс" <10>.

--------------------------------

<10> Там же. С. 91.

Вместе с тем С.Ф. Кечекьян, с которым полемизирует В.А. Ойгензихт, вовсе не утверждал, что юридическая воля, как правило, существует при полном отсутствии какого-либо волевого психического процесса.

Позиция С.Ф. Кечекьяна была иной. Ученый признавал, что в основе воли как юридического понятия по общему правилу всегда лежит волевой психический процесс. Однако воля как психический процесс и воля как правовая категория не являются, по его мнению, понятиями с равным объемом и содержанием: "Реальный психический процесс может не совпадать и часто не совпадает с тем, что выражено при заключении сделки в так называемом волеизъявлении. Вполне возможно, что, заключая сделку, сторона вовсе не хочет того результата, который имеется в виду сделкой, или что она, заключая сделку, не имеет намерения выполнить принимаемые ею на себя обязательства и их выполнения не хочет" <11>.

--------------------------------

<11> Кечекьян С.Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. М., 1958. С. 42.

По причине того, что воля как психический процесс и воля как юридическое понятие не являются равнообъемными категориями, возможны, на взгляд С.Ф. Кечекьяна, ситуации, когда воля как психический процесс, обусловив возникновение воли как юридического понятия, может измениться или прекратиться, а юридическая воля останется, несмотря на прекращение или изменение воли его субъектов <12>.

--------------------------------

<12> Там же. С. 43.

И лишь как исключение С.Ф. Кечекьян рассматривал случаи, когда юридическая воля существовала при полном отсутствии воли психической. "Психический процесс, - писал он, - может происходить в психике представителя, а волеизъявление юридически почитается волеизъявлением представляемого, у которого не только не может быть соответствующей воли, но и может вовсе не быть способности к волеизъявлению (сумасшедшие, дети)" <13>.

--------------------------------

<13> См.: Там же.

Таким образом, тщательный анализ основной работы В.А. Ойгензихта <14>, посвященной понятиям "воля" и "волеизъявление", не позволяет утверждать, что тезис ученого о невозможности существования воли как правовой категории был убедительным образом им обоснован и доказан.

--------------------------------

<14> Ойгензихт В.А. Указ. соч. С. 36, 91; Он же. Воля и вина в гражданском праве // Советское государство и право. 1982. N 4. С. 49.

При этом следует отметить, что несводимость категории "воля" в правовой конструкции юридической сделки к одним только желаниям участников сделки отмечалась многими советскими цивилистами, даже сторонниками психологического подхода к определению данного понятия.

Так, О.А. Красавчиков, исследуя понятия "воля" и "волеизъявление", выразил следующее мнение: "Отмечая необходимость волевых актов со стороны определенных лиц для движения большинства гражданских правоотношений, мы не хотим навязать мысли о тождественности реального существования правоотношения и психического состояния субъектов в период существования юридического отношения, участниками которого они являются" <15>.

--------------------------------

<15> Красавчиков О.А. Указ. соч. С. 99.

О том же явлении говорил М.М. Агарков, справедливо указывавший, что правоотношение "не прекращается от того, что участники его спят, о нем не думают или даже не знают о нем. Должник не перестает быть должником от того, что он забыл о своем долге или не знал о нем (например, оказавшись должником в качестве наследника)" <16>.

--------------------------------

<16> Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М., 1940. С. 144.

Необходимость оперирования психологическим понятием "воля" при анализе правовых явлений подвергалась сомнению и С.Н. Братусем. С.Н. Братуся, в частности, интересовал следующий вопрос: являются ли правовые отношения волевыми отношениями с точки зрения обязательного наличия в них элементов субъективной воли их участников? Ученый, отстаивавший тезис о волевом характере всякого правоотношения, смог ответить утвердительно на этот вопрос, однако сделав одну существенную оговорку: под волей субъектов правоотношений следует понимать волю не как психический акт, а как власть или волю в социальном смысле этого слова <17>.

--------------------------------

<17> См.: Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве. М., 1947. С. 28 - 31.

О.С. Иоффе возражал против данной позиции, приводя следующие доводы: "Волевой акт является единым актом, и лишь при известной степени теоретической абстракции можно говорить раздельно о воле в психологическом и воле в социальном смысле. В действительности же там, где протекает волевой процесс, воля всегда в своем социальном содержании выступает в то же время и как определенный психологический акт" <18>. Представляется, что с данным мнением О.С. Иоффе можно согласиться только в той его части, что вне "психологических волевых актов" нет и не может быть вообще никакой воли - даже в социальном или правовом смысле слова. Однако это не означает, что в правовой конструкции сделки должно присутствовать психологическое понятие "воля".

--------------------------------

<18> Иоффе О.С. Указ. соч. С. 575.

В целом же анализ цивилистической литературы советского периода показывает, что при ответе на вопрос о сущности понятия "воля" господствующей тенденцией было признание за данным понятием сугубо психологической природы. Конечно, особняком в этом смысле стоит концепция С.Ф. Кечекьяна <19>, которую можно рассматривать как зачатки некой концепции правовой или социальной воли, но все же следует признать, что как таковая данная концепция не была окончательно им сформулирована. Даже если в работах советских цивилистов и употреблялись понятия "юридическая" или "правовая" воля, то как-то мимоходом, вскользь, без попыток объяснить суть данных понятий <20>.

--------------------------------

<19> Кечекьян С.Ф. Указ. соч.

<20> См.: Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность // Избранные труды по гражданскому праву. Т. II. С. 41 - 42; Гражданское право. Кн. 4. М., 1949. С. 21 (автор раздела - К.А. Граве).

Как это ни прискорбно, но современная, постсоветская гражданско-правовая наука в целом унаследовала подобное равнодушие к проблеме сущности понятия "воля" в контексте юридической сделки и осталась на позициях сугубо психологического понимания данной категории с господствующим восприятием воли как желания, намерения <21>.

--------------------------------

<21> См.: Белов В.А. Банковское право России. М., 2000. С. 128; Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. М., 1995. С. 196 (автор комментария к статье - М.И. Брагинский); Гонт Т.И. Завещание: субъективная сторона сделки // Нотариус. 1999. N 2. С. 54 - 55; Жандаров В. Действительность договора - в законности сделки // Вестник Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь. 1999. N 2-3. С. 229 - 230; Егиазаров В.А. Гражданско-правовые сделки. М., 1995. С. 3 - 4; Егоров Ю.П. Сделки в механизме гражданско-правового регулирования // Цивилистические записки: Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 4. С. 248 - 249; Он же. Воля и ее изъявление в сделках // Законодательство. 2004. N 10. С. 15; Гражданское право: Учебник. В 4 т. Т. 1: Общая часть / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. М., 2004. С. 422 (автор главы - В.С. Ем); Ильков С.В. Все о сделках. М.; СПб., 2000. С. 21; Карпекин Ю.Б., Кизилов С.Ю. Воля и волеизъявление в сделке // Арбитражная практика. 2002. N 12. С. 12; Ковалев А.О. Аспекты изучения института сделки в теории гражданского права. М., 2001; Гражданское право. Т. 1 / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 244 (автор главы - М.В. Кротов); Гражданское право. Ч. 1 / Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. М., 1997. С. 152 (автор главы - А.Г. Калпин); Гражданское право / Под ред. З.Г. Крыловой и Э.П. Гаврилова. М., 2001. С. 66 - 67 (авторы главы - Я.А. Куник, З.Г. Крылова); Москаленко И.В. Сделки в гражданском обороте // Нотариус. 2002. N 2. С. 23; Сарбаш С.В. Некоторые тенденции развития института толкования договора в гражданском праве // Государство и право. 1997. N 2. С. 44; Телюкина М.В. Понятие сделки: практический и теоретический аспекты // Адвокат. 2002. N 8; Чуфаровский Ю.В. Юридическая психология. М., 1998. С. 163; Гражданское право / Под ред. С.П. Гришаева. М., 2003. С. 64 - 66 (автор главы - А.М. Эрделевский).

Вместе с тем в современной правовой литературе некоторыми учеными <22> была отмечена неудовлетворительность сугубо психологического объяснения природы воли в сделке, поскольку психологическое понятие "воля" как элемент юридической сделки не вписывается в полной мере в систему правовых конструкций цивилистики. В частности, неприемлемость использования психологической категории "воля" для целей цивилистики обнаруживается при анализе следующих институтов гражданского права.

--------------------------------

<22> См.: Кашанин А.В. Кауза гражданско-правового договора как выражение его сущности // Журнал российского права. 2001. N 4; Мельников В.С. Признаки сделки по российскому гражданскому праву // Право и образование. 2003. N 3. С. 138 - 140. Правда, самостоятельность научной позиции В.С. Мельникова поэтому вопросу следует подвергнуть большому сомнению, поскольку в данной работе он попросту переписывает слово в слово мнение А.В. Кашанина по этой проблеме.