Глава 3. Психологические механизмы стресса.
Любое неожиданное изменение ситуации, требующее быстрой перестройки ожиданий, активных действий или переоценки своих мнений, - в какой-то степени стресс. И чем неожиданнее событие, чем более непредсказуемое будущее оно сулит, тем стресс сильнее. Но, пожалуй, его сила более всего определяется тем, насколько глубоки и значимы чувства и потребности, затронутые происшедшим (или не происшедшим, но ожидавшимся) событием. Едва ли надо доказывать, что к таким жизненно важным потребностям человека относятся потребность в ощущении безопасности (своей и близких людей) и потребность в самоуважении. Иначе говоря, необходима возможность доверять и пользоваться доверием, оказывать помощь и получать ее, иметь уважаемых людей и пользоваться их уважением.
Любые события, угрожающие названным чувствам, - как бы они не были незначимы сами по себе, - могут стать более стрессогенными, чем тяжелые физические травмы или большие материальные потери. Например, переживания по поводу потерянного кошелька или травмы во время гололеда для большинства из нас окажутся психологически менее тяжкими, чем забывчивость близкого человека, его невнимательность к вам после той же травмы.
Впрочем, если кражу или травму воспринять как свидетельство собственной неполноценности («я всегда растяпа», «у меня ничего хорошего не может быть»), то конечные потери могут превысить начальные; и «душевный перелом», вызванный ощущением физического, как знака своей неудачливости, может оказаться долгим и осложненным.
Не является ли во всех этих случаях человек не только «жертвой» своего характера, но и источником стресса, ответственным за свое (казалось бы, непроизвольное) ощущение несчастности?
Попробуем рассмотреть это на примере такого часто встречающегося в жизни эмоционального состояния, как обида. Нередко обида – слагаемое плохого настроения, иногда – основной его источник, подчас – причина долгих, мучительных переживаний и обиженного, и обидчика, и большого круга сопереживающих.
Если страх – эмоция, имеющая общий «радикал» у животных и человека, то обида – сугубо человеческое чувство. Для его возникновения необходимы начальное доверие к людям, ожидание любви, понимания и заботы о себе, система представлений о «должном», от широты круга людей, ожидание любви, система представлений о том, как должно быть, о справедливости. От индивидуальной, подчас неосознаваемой, системы представлений о «должном», от широты круга людей, которые воспринимаются как близкие, зависит диапазон ситуации, в которых может возникнуть чувство обиды. Например, у человека, который с готовностью откликается на любые просьбы о помощи, на нужды любого другого и считает такую отзывчивость обязательным качеством, есть основанием и от других людей ждать подобной отзывчивости. А у того, кто только для очень немногих (членов семьи, родных) представляет возможными близкие отношения, такие ожидания гораздо скромнее. Естественно, для первого реальнее опасность, что он будет чаще попадать в ситуации, которые вызовут чувство обиды.
Как видно, исходно симпатичный своей отзывчивостью человек (по принципу «наши недостатки – продолжение наших достоинств») может легко стать занудливо-обидчивым. Ведь у него даже невнимание прохожих, которые не кидаются на него нести его тяжелую сумку, окажется свидетельством их «душевной заскорузлости». Именно такие люди нередко изливают (подчас без гнева) свою «обиженность» на славного юношу в общественном транспорте, который читает книгу и не видит женщину с ребенком. А, может, лучше спокойно (с доверием, доброжелательностью) попросить его уступить ему?
В итоге, обида – это результат ошибки обиженного или обидчика, либо того и другого одновременно. Именно результат ошибки, а не следствие доброты и отзывчивости. Ошибка в том, что мы ожидаем: все (или, во всяком случае, те, кого мы «считаем за людей») должны жить нашими интересами, интересоваться нашей жизнью, откликаться на наши заботы. Естественно, чем больше таких ожиданий, тем больше обид.
Обида – это, прежде всего боль. Что же болит? На что, на кого можно обидеться? Невозможно обидеться на неодушевленный предмет, на явление природы, как бы много неприятностей не возникало из-за них. Немыслима и обида на врага, намеренно причиняющего нам ущерб. Обида возникает только по отношению к человеку близкому, по меньшей мере – на фоне взаимной симпатии или хотя бы взаимной «договоренности» (не обязательно словесной, она может быть предполагаемой, интуитивной). Иначе говоря, обида возникает лишь там, где есть какая-то неформальная связь с другим человеком, неформальные взаимные обязательства, сопричастность. Значимо и представление о возможностях другого человека: он, по крайней мере, понимает все не хуже нас и даже может превосходить нас в этом, но не наоборот.