1.4 Пейзажист

Каспар Давид Фридрих представлял собой художника-пейзажиста романтического направления. По его словам, его пейзажи « … не были точными изображениями воздуха, воды, скал и деревьев….но отражением души и эмоционального наполнения этих объектов».

Для Фридриха природа была носителем глубоких религиозных переживаний и часто приобретала символическое значение. Он использовал пейзаж как средство отобразить свои глубокие эмоциональные переживания, которые напоминали манеру письма его предшественника и земляка Альтдорфера, жившего тремя веками ранее.

В бесконечное пространство морского пейзажа, гор, гаваней, лесных чащ или полей Фридрих вводит человеческие фигурки. Они усиливают чувство космичности природы в полотнах, являясь как бы неким микрокосмом в ее необъятном макрокосме. Выписанность деталей пейзажа, восходящая к живописной традиции старых мастеров, всегда сочетается у Фридриха с воспроизведением эффектного, но приближенного к реальному освещения. Несмотря на определенную искусственность тональных разработок цвета, приносимого им, как то было свойственно романтикам, в жертву общей картинности пейзажей, художник всегда стремился к передаче определенного момента в жизни природы, правдивости светоцветовых отношений. Он изображал человеческие фигуры в световоздушной среде, добивался слитности планов, еще используя средства тональной живописи, лишь предвосхищая интерес мастеров более молодого поколения к возможностям передачи пленэра. Зрителю, созерцающему словно вместе с фигурками, изображенными со спины на первом плане, открываются почти мистическое величие освещенных загадочным лунным или ровным дневным солнечным светом меловых скал на острове Рюген около селения Аркона ("Меловые скалы на острове Рюген," 1818, Винтертур, Фонд О. Рейнхардта). Необычна и таинственна серебрящаяся зеленоватая поверхность морской глади при свете луны, расстилающаяся перед смотрящими на нее путниками ("Двое, созерцающие луну", 1830—1835, Берлин, Национальная галерея). В холодноватом свете туманного утра растворены фигурки юноши и девушки, сидящих на носу парусника, в полотне "На парусном корабле" (1817—1818, Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж). Прием сопоставления обозримого и безграничного, малого и большого служит вовлечению зрителя в пространство пейзажа. Полотна художника зачаровывают чувством всевластия природы над человеком, грандиозностью вечного движения, происходящего в ней. В своём программном произведении «Четыре возраста жизни» (Die Lebensstufen) Каспар Давид Фридрих изобразил человеческие фигуры четырёх возрастов на пустынном арктическом берегу и такое же количество судов, подходящих к берегу, но находящихся на разном расстоянии. Тем самым мастер сумел убедительно представить на полотне неумолимый ход времени. А сама сцена на фоне заката вызывает острое чувство меланхолической ностальгии.

1.5 Другие известные работы

Патриотические ноты звучат в раннем полотне «Охотник в лесу» (1813—1814, частное собрание). Маленькая фигурка французского охотника на фоне заснеженного прусского леса символизирует образ пришельца-завоевателя.

Другая из наиболее популярных его картин, известная как «Крушение надежды» создаёт острое ощущение отчаяния и безнадёжности.

Своими произведениями художник показал себя предшественником прерафаэлитов( вторая половина XIX века).

Среди других известных картин мастера — "Могила Гуттена" (1815, Государственное художественное собрание, Веймар), "На паруснике" (1818, Эрмитаж, Санкт-Петербург), "Странник над облаками" (1818, Кунстхалле, Гамбург), "Двое созерцающих луну" (1819—1820, Картинная галерея «Новые мастера», Дрезден), Восход луны над морем, Женщина у окна" (обе работы — 1822, Национальная галерея, Берлин), "Замерзшее море" (1823, Кунстхалле, Гамбург). Ряд произведений содержит поэтические аллегории борьбы против наполеоновского нашествия (таков "Французский стрелок в еловом лесу", 1812, частное собрание, Германия; — с заблудившейся в зимнем лесу одинокой фигуркой). С годами мастер все чаще повторял полюбившиеся мотивы, натурные же созерцания порой сменялись у него образами-видениями с ангелами и храмами, парящими в небе. Иные же из картин, напротив, сближались с идиллически-бытописательской поэтикой бидермейера ("Отдых в день нового урожая", 1823, не сохранилась).