1. Отрицают, искажают или разрушают реальность;

2. Действуют бессознательно и так, что человек даже не подозревает о их наличии.

По мнению Фрейда, в психике то и дело происходят конф­ликты между сознанием, которому приходится выдерживать столкновения и давление реальности, и подсознанием, управля­емым принципом удовольствия (делать лишь то, что мне нравит­ся). Чтобы избегать напряжения, природа подарила человеку уди­вительное устройство, которое, действуя бессознательно, подавляет, вытесняет, искажает все, что не соответствует тре­бованиям морального "цензора".

Репрессия (или вытеснение, подавление) – фундаментальный защитный механизм, который исключает из памяти неприятные встречи, события, происшествия, травмирующие психику. Это благодаря ему мы вспоминаем о прошлом ностальгически – как о самой безоблачной поре жизни. Оно очищено и потому представ­ляется нам как самое лучшее, что с нами было. Мы успешно забываем о невыполненном обещании, некрасивом поступке. Причем, это не лицемерие. Человек «честно» забывает, не ви­дит, не знает.

Регрессия – возвращение к ранним стадиям развития, позволяющее взрослому вести себя, как ребенок. Замужняя женщина, всту­пив в конфликт с мужем, похожий на "сцену" в доме родителей, когда она была маленькой, начинает плакать, ожидая получить утешение и защиту.

Формирование противоположной реакции – неприемлемой для сознания реакции на противоположную, например, любовь на ненависть, а ненависть на любовь. В период полового созрева­ния первые ростки влечения к девочкам неосознанно проявля­ются в том, что мальчики дергают их за косы, дерутся, обзыва­ют, намеренно подчеркивая, как они их терпеть не могут. У молодоженов очень быстро любовь переходит в ненависть именно потому, что последняя — высшая степень и органичес­кое продолжение первой.

Проекция – бессознательная попытка приписать подавляемые импульсы и намерения другому человеку или физическому объекту. Старой деве, с ее подавленными, но не уничтоженными сексу­альными влечениями, представляется, что все вокруг только и думают о сексе и ведут себя аморально. Механизм проекции, по мнению И. С. Кона, прекрасно объясняет такие явления, как ханжество (ханжа проецирует на других свои аморальные подо­зрения), национальные и расовые предрассудки (ненавидимой этнической группе приписывают собственные отрицательные черты).

Вымещение – переориентация импульса или чувства с одного объекта на другой, более доступный. Неприятности по работе муж вымещает на жене, детях или собаке, но не на начальнике – непосредственном виновнике.

Рационализация – придумывание убедительных аргументов для неприемлемых действий и мыслей, самообман. Это стремление иррациональные действия, побуждения, абсурдные идеи, непо­нятные фантазии сделать понятными и логичными. В свое время Фрейда удивило свойство людей направлять интеллектуальные способности на оправдание действий, совершаемых ими по при­чинам, о которых они сами не имели понятия. Человек, потер­певший неудачу, успокаивает уязвленное самолюбие, снижая ценность объекта, к которому он стремился. Отвергнутый лю­бовник может объявить, что девушка "не его круга" либо не так красива, как он думал раньше.

Проблема согласования мыслей, слов и действий – в самых разных его вариантах и формах – решается отчасти в сфере за­щитных механизмов. Социологам приходится сталкиваться с ними в своих исследованиях. Начальник спрашивает работника, почему он не выполнил порученное неделю назад задание. А тот искренне удивляется: он бессознательно забыл то, что ему не­приятно (регрессия). В середине 80-х годов одесские социологи попросили рабочих назвать из числа имеющихся у них на пред­приятии профессий ту, которая им нравится больше других, а затем мотивировать выбор. Отмечая профессию вальцовщика, респонденты указывали, что их привлекает в ней не то, что пла­тят больше (ориентация на материальные вознаграждение счи­талась в те годы "низменным" побуждением), а то, что эта рабо­та "общественно значимая, интересная, разнообразная" (хотя ничего этого в действительности не было). Таково типичное дей­ствие механизма рационализации.

Оно проявляется повсюду: успех человек приписывает своим достоинствам, а неудачу – обстоятельствам; позитивные каче­ства приписывают своей группе, нации, стране, а негативные – чужой и т.д. Не только рационализация, но и другие защитные механизмы отвечают за поведение людей, превращая его в не­предсказуемый предмет социологического исследования.

СОЦИАЛЬНОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ И СОЦИАЛЬНАЯ СТРУКТУРА

Рассмотрим более подробно, что из себя представляет человеческое общество. Мы представим его не только в статике, но и в динамике. По­этому нам придется запомнить такие для вас, возможно, но­вые понятия, как социальное взаимодействие (интеракция), социальное действие, социальные отношения, статусы и роли. Последние, как мы уже договорились, являются первокирпичиками социологии и в совокупности составляют социальную структуру общества.

Социальная структура – анатомический скелет общества. Под структурой в науке принято понимать совокупность функцио­нально взаимосвязанных элементов, составляющих внутреннее строение объекта. Элементами социальной структуры выступают социальные статусы и роли. Их количество, порядок расположе­ния и характер зависимости друг от друга определяют содержа­ние конкретной структуры конкретного общества. Совершенно очевидно, что социальная структура древнего и современного общества различается очень сильно.

Хотя структура описывает устойчивый, неподвижный момент строения общества, исторически она изменяется. Подвижность ей придают социальные роли, которые выполняются в процессе вза­имодействия индивидов. Итак, мы начнем с понятия социального действия с тем, чтобы перейти от него к статусам и ролям.

СОЦИАЛЬНОЕ ДЕЙСТВИЕ

Один из основателей социологии Макс Вебер определил социологию как науку, изучающую социальное действие, под которым он понимал любое действие, ориен­тированное на мотивы других людей. Оно обладает двумя обя­зательными чертами: осознанная мотивация и ориентация на других (ожидание). Без первой нельзя говорить о нем как о действии, без второй — называть его социальным.

Почему социологу необходимо изучать мотивы? Вебер пола­гал, что без учета мотивов социология не в состоянии устано­вить причинные связи, которые только и позволяют создать крупномасштабную и объективную картину социального про­цесса. Семья, нация, государство и армия, в отличие от челове­ка, не имеют живого организма, значит, не обладают мышлени­ем, волей и мотивами. Нельзя говорить о "коллективном сознании" или "воле государства" как о реальных вещах. Хотя в метафорическом смысле можно. Конечно, это не значит, что их нельзя или не следует изучать. Напротив, еще как необходимо, но иначе, чем отдельного индивида. Думается, что и сегодня с Вебером спорить никто не будет.

Мотивация – субъективно подразумеваемый смысл действия. Социальным выступает только такое действие, которое понятно другим людям. Но может ли быть понятным другим такое дей­ствие, которое непонятно самому субъекту? Нет, понятным может быть только осмысленное действие, т.е. направленное на ясную цель и использующее средства, которые вы признаете со­ответствующими этим целям.

Итак, сделаем первый вывод: стремясь познать общество, социолог, по мнению крупнейшего авторитета М. Вебера, должен начинать с индивида. Но изучать не его душу и эмо­ции, а совершаемые им действия. Их следует считать соци­альными только и если только они имеют осознанную цель и мотивацию.

Поведение, обладающее указанными критериями, называ­ется целерационалъным. Для его понимания нет надобности об­ращаться к психологии и говорить о душе, чувствах или аф­фектах.

Оно — основной тип в классификации социальных дей­ствий М. Вебера. Возьмем целерациональное действие за эталон и будем сравнивать с ним все другие действия людей, а их — великое множество. Получим шкалу, построенную на принци­пе сравнения всякого действия с целерациональным. По мере убывания рациональности поступки становятся все менее по­нятными, цели — ясными, а средства — определенными. В конце шкалы мы обнаружим иррациональное действие, совер­шаемое вопреки здравому смыслу и собственным интересам. Назовем его действием с отрицательной целью. Оно выпадает из поля зрения социологии, хотя остается объектом психоана­лиза. По соседству примостилось аффективное действие, у ко­торого вообще нет цели. Оно совершается при сильном раз­дражении, вспышке гнева, стрессе или агрессии. Им занимается традиционная психология.

В жизни немало ситуаций, когда человек явными действиями маскирует неявные цели. Иначе говоря, обманывает, ловчит. Можно ли и такие действия назвать целерациональными? Дол­жен ли их изучать социолог? Конечно, да, отвечает Вебер. Если индивид ясно осознает свою цель, но стремится скрыть ее, то это несложно понять. Подобная ситуация попадает под схему це­ленаправленного действия. Понять смысл действия значит понять самого действующего.

Середину веберовской шкалы занимают ценностнорациональные и традиционные действия.

Традиционное действие – это действие, совершаемое автома­тически, в силу привычки. Ежедневно мы чистим зубы, одеваем­ся, совершаем множество других привычных действий, над смыслом которых даже не задумываемся. Лишь в том случае, если возникло затруднение и мы не можем определить, напри­мер, какого цвета рубашку надеть на сей раз, автоматизм разру­шается, и мы задумываемся. А это означает, что мы совершаем социальное действие.

Ценностнорациональное действие основано на сознательной вере в то, что наш поступок имеет эстетическую, этическую, религиозную или какую-либо иную ценность. Оно не должно быть ориентировано на успех или выгоду. Ценностнорацио­нальное действие бескорыстно. В самом деле, когда мы ставим цель, допустим, получение прибыли, то ожидаем достичь ус­пеха. Но ценностнорационально поступает только тот, кто, не считаясь с предвиденными последствиями, действует в соот­ветствии со своими убеждениями и выполняет то, что требует от него долг, достоинство, красота, честь либо религиозные принципы.

У такого действия, в сопоставлении с целерационалъным, нет цели, результата, успеха, но есть мотив, смысл, средства, ориентация на других. У аффективного и традиционного действия нет цели, результата, успеха, мотива, смысла и ориентации на других. Иначе говоря, два последних типа действия лишены при­знаков социального действия.

В силу этого Вебер считал: только целе- и ценностнорациональное действие суть социальные действия. Напротив, традиционное и аффективное действия к ним не относятся.

Конечно, реально протекающее поведение людей ориенти­ровано не на один, а на несколько типов действия. В нем сочета­ются, в разной пропорции, элементы традиционного, аффек­тивного, целе- и ценностнорационального действий.

Итак, сделаем второй вывод о типологии социального дей­ствия М. Вебера. Она включает четыре типа: целерациональное, ценностнорациональное, традиционное и аффективное. Только первые два должна изучать социология. Все типы дей­ствий расположены снизу вверх по степени возрастания рацио­нальности.

СОЦИАЛЬНОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ

В повседневной жизни мы то и дело совершаем множество элементарных актов социального взаимодействия, даже не подо­зревая о том. Встречаясь, мы здороваемся за руку и говорим при­ветствие, входя в автобус, пропускаем вперед женщин, детей и пожилых людей. Все это — акты социального взаимодействия. Оно складывается из отдельных социальных действий.

ВНИМАНИЕ! В социологии принят специальный термин, обозначающий социальное взаимодействие, — интеракция. Его надо запомнить.

Однако далеко не все, что мы делаем во взаимосвязи с други­ми людьми, относится к социальному взаимодействию. Если ав­томобиль сбил прохожего, то это обычное дорожно-транспорт­ное происшествие. Но оно становится социальным взаимодействием, когда водитель и пешеход, разбирая проис­шедшее, отстаивают каждый свои интересы как представители двух больших социальных групп. Водитель настаивает на том, что дороги построены для автомобилей, и пешеход не имеет права переходить, где заблагорассудится. Пешеход, напротив, убежден в том, что главное лицо в городе — он, а не водитель, и города созданы для людей, но не машин.

В данном случае водитель и пешеход обозначают социальные статусы. У каждого из них свой круг прав и обязанностей. Выпол­няя роль водителя и пешехода, двое мужчин выясняют не лич­ные отношения, основанные на симпатии или антипатии, а вступают в социальные отношения, ведут себя как обладатели со­циальных статусов, которые определены обществом. Общаясь между собой, они рассказывают не о семейных делах, погоде или видах на урожай. Содержанием их беседы выступают соци­альные символы и значения: предназначение такого территори­ального поселения, как город, нормы перехода проезжей час­ти, приоритеты человека и автомобиля и т.п. Эти понятия составляют атрибуты социального взаимодействия. Оно, как и социальное действие встречается всюду. Но это не значит, что оно подменяет собой все другие виды взаимодействия людей.

Итак, сделаем вывод: социальное взаимодействие складывает­ся из отдельных актов, называемых социальными действиями, и включает статусы (круг прав и обязанностей), роли, социальные отношения, символы и значения.

СОЦИАЛЬНЫЕ СТАТУСЫ

Социальный статус – определенная позиция в социальной структуре группы или общества, связанная с другими позициями через систему прав и обязанностей. Статус "учитель" имеет смысл только по отношению к статусу "ученик", но не по отно­шению к продавцу, пешеходу или инженеру. Для них — просто индивид.

Учитель обязан передавать научные знания ученику, прове­рять и оценивать их, следить за дисциплиной. Он наделен, в час­тности, правом не аттестовать ученика и оставить его на второй год. А как это может повлиять на судьбу подростка, всем известно. Ученик обязан регулярно посещать занятия, выполнять требо­вания учителя, готовить домашние задания. Иначе говоря, учи­тель и ученик вступают друг с другом в социальные отношения как представители двух больших социальных групп, как носители социальных статусов.

Важно усвоить следующее:

– Социальные статусы взаимосвязаны друг с другом, но не вза­имодействуют между собой.

– Взаимодействуют между собой только субъекты (обладатели, носители) статусов, т.е. люди.

– В социальные отношения вступают не статусы, а их но­сители.

– Социальные отношения связывают между собой статусы, но реализуются эти отношения через людей – носителей статусов.

Один человек обладает множеством статусов, так как участву­ет во множестве групп и организаций. Он – мужчина, отец, муж, сын, преподаватель, профессор, доктор наук, человек средних лет, член редколлегии, православный и т.д. Один человек может занимать два противоположных статуса, но по отношению к раз­ным людям: для своих детей он отец, а для своей матери сын. Совокупность всех статусов, занимаемых одним человеком, называ­ется статусным набором (это понятие ввел в науку американс­кий социолог Роберт Мертон).

В статусном наборе обязательно найдется главный. Главным статусом именуют наиболее характерный для данного человека статус, с которым его идентифицируют (отождествляют) другие.

ПРОЦЕСС СОЦИАЛИЗАЦИИ

Подготовка к самостоятельной жизни сегодня не только бо­лее продолжительное, чем в традиционном обществе, но и доро­гостоящее мероприятие. Дать полноценное образование всем же­лающим, т.е. представителям всех социальных слоев, человеческое общество смогло только в XX веке. Десятки тысяч лет оно накапливало для этого материальные ресурсы. Всеобще среднее образование — серьезное достижение нашего времени. Если учитывать все расходы, то государство в развитых странах тратит на образование до 1/3 национального дохода. Раньше ничего подобного не было: в традиционном обществе обучение происхо­дило стихийно (старшие передавали знания младшим в семье), только единицы имели возможность посещать специальные уч­реждения — школы, лицеи, гимназии, университеты.

Иногда полагают, что значение социализации именно этим и ограничивается: обучение детей, подготовка к взрослой жизни, усвоение элементарных правил общественной жизни. На самом деле таково узкое значение термина. Социологи пользуются бо­лее широкой трактовкой.

Социализация – начинающийся в младенчестве и заканчиваю­щийся в глубокой старости процесс освоения социальных ролей и усвоения культурных норм. Почему социологи не удовлетворились суженным пониманием социализации?

Дело в том, что школьное, университетское, производ­ственное или какое-либо иное обучение — всего лишь техни­ческое мероприятие, организованное для приобретения знаний. Молодой человек слушает лекции, читает книги, выполняет домашние и семинарские задания, проходит период практики и сдает экзамен. В завершение он получает сертификат, удостове­ряющий его квалификацию в определенной области знаний. Та­кого рода обучение может продолжаться 5 лет, а может всего 2 месяца. Однако обучение предмету и обучение жизни — вещи совершенно разные. Никакой учитель и никакая школа не мо­гут раз и навсегда научить человека быть хорошей женой или домохозяйкой, семьянином, деловым партнером, писателем, настоящим профессионалом любого своего дела. Этому прихо­дится обучаться всю свою жизнь, совершая ошибки и исправ­ляя их, но проделывая все это не в лабораторных, а в реальных условиях.

Невозможно обучиться социальной роли по книжкам или изучая методы деловой игры, хотя усовершенствовать себя в ней таким образом можно. Вождь или король воспитывает себе преемника многие годы, его воспитывают окружение, практика принятия управленческих решений, которую приходится осваивать, реально став королем или вождем. Каждая социальная роль ^включает множество культурных норм, правил и стереотипов Поведения, незримыми социальными нитями — правами, обя­занностями, отношениями – она связана с другими ролями. И все это надо осваивать. Вот почему к социализации более приме ним термин "освоение", а не "обучение". Он шире по содержа­нию и включает в себя обучение как одну из частей.

Поскольку на протяжении жизни нам приходится осваивать не одну, а множество социальных ролей, продвигаясь по возрас­тной и служебной лесенке, процесс социализации продолжается всю жизнь.

До глубокой старости человек меняет взгляды на жизнь, при­вычки, вкусы, правила поведения, роли и т.п. Социализация объясняет то, каким образом человек из существа биологичес­кого превращается в существо социальное. Социализация как бы рассказывает, как на индивидуальном уровне проходит то, что происходило с обществом на коллективном. Ведь человек, взрос­лея, в свернутом виде проходит те же самые этапы, какие про­шло общество за 40 тысяч лет своей культурной эволюции, и какие прошел человеческий род за 2 миллиона лет своей биоло­гической эволюции. Ни один биологический вид не научился "свертывать" этапы своего развития. Благодаря социализации слабому человеческому детенышу не надо проходить бесконеч­но долгий путь развития.

Социализация – такой процесс, который не поддается искус­ственному управлению либо манипулированию.

К 14 годам из талантливого ребенка можно сделать вундер­кинда, знающего в совершенстве тот или иной предмет. Приме­ров ускоренного обучения множество, но не существует приме­ров ускоренной социализации.

Разумеется, возможно раннее взросление, особенно если жизнь была трудной: в детстве человек лишился родителей, рано пошел трудиться, познал все невзгоды судьбы. Тем не менее это еще не социализация. Можно сократить отдельные ее этапы, ус­корить их прохождение, но удлинить или сократить процесс со­циализации в целом нельзя. Как вы думаете, почему?

Социализация должна начинаться в детстве, когда примерно на 70% формируется человеческая личность. Стоит запоздать, как начнутся необратимые процессы. В детстве закладывается фундамент социализации, и в то же время это самый незащи­щенный ее этап.

Дети, изолированные от общества, в социальном плане по­гибают, хотя многие взрослые иногда сознательно ищут уеди­нения и самоизоляции на некоторое время, для углубленных размышлений и созерцаний. Даже в тех случаях, когда взрослые попадают в изоляцию помимо своей воли и на длительный срок, они вполне способны выстоять духовно и социально. А бывает, преодолевая трудности, они даже и развивают свою личность, познают в себе новые грани. Разве не так было с Ро­бинзоном Крузо?

Выводы: начальная, или ранняя (дети), и продолженная, или поздняя (взрослые), социализация – качественно разные этапы, но составляющие одного и того же процесса. Первый этап – самый важный и самый трудный. Поэтому дети, изолиро­ванные от себе подобных, погибают, а взрослые нет. Возможны ускоренные обучение и взросление, но невозможна ускоренная социализация. Это кумулятивный процесс, в ходе которого на­капливаются социальные навыки.