Сборник 2016 ЯФЧ

культурой, характеризуется снижением социальной активности личности на фоне психологического диссонанса, деперсонализации. Она длится обычно от одной - двух до трёх недель. Вторая фаза - фаза социальной апатии. В этот период продолжает действовать защитный механизм одного из компонентов личности - "эго". Вторая фаза выражается особенностями, которые оказываются типичными для всех категорий иностранцев, - возрастает автоматизм в выполнении жизненно необходимых функций; избыток новой информации рождает притупление к всякого рода информации, в связи с чем, иностранцы часто перестают включать радио, телевизор, становятся инертными на учебных занятиях; рождается ощущение ирреальности происходящего; превалирующим становится желание поскорее прожить начавшийся день; резко ухудшается память - механизм регуляции поведения, а, следовательно, социальной адаптации.

Первую и вторую фазы адаптации проходят, как правило, все иностранцы в чужой для них стране, но продолжительность этих фаз индивидуальна для каждого. Третья фаза - контрастная. Собственно, это продолжение второй, но адаптация в этот период может либо продолжаться в форме затянувшейся апатии, либо смениться агрессией. В некоторых случаях эта фаза отсутствует. Третья фаза характеризуется также нарушением целостности взаимосвязи индивида со средой: отсутствует полноценное общение, имеет место языковой барьер. Истоки появившейся агрессивности, конечно же, социальные. В это время идёт интенсивный поиск своего "я", своего места в жизни другой страны. Четвертая фаза - фаза реабилитации. В этот период происходит интенсивное удовлетворение социальных потребностей, возрождается социальная активность, способность к творческой и самостоятельной деятельности, также происходит понимание и принятие обычаев, традиций и стереотипов новой культуры.

Таким образом, четвёртая стадия, стадия реабилитации является целью при адаптации личности к другой культурной среде. И достижение этой фазы должно быть не слишком растянутым во времени, с возможным пропуском третьей фазы. То есть индивиду необходимо пройти путь от подготовки к адаптации до наиболее успешного варианта адаптации - интеграции в новое общество, испытав на себе культурный шок, происходящий от несоответствия ранее освоенных форм культурной деятельности новым условиям социокультурной среды.

Наша педагогическая задача исключить негативизм третьей фазы, ускорить фазу реабилитации и наладить факторы социокультурной адаптации. А именно: факторы информированности студента, то есть количество информации о стране, о ее культуре, максимальная доступность, полезность информации; принцип индивидуализации адаптации, который основан на проявлении самобытности и творческих возможностей каждого отдельно взятого студента; принцип социально-культурной открытости адаптации, который заключается в открытости и заинтересованности педагогов, проводящих адаптацию иностранных студентов к требованиям, режиму и особенностям обучения, уважении к нормам и национальным традициям различных культур, поддержании инициатив всех субъектов адаптационного пространства (учащихся и учителей).[2]

В то же время сама по себе успешность, эффективность адаптации представляется довольно размытым понятием без детальной проработки желаемого состояния индивида в конце адаптации и без построения модели приспособления, постоянно соприкасающаяся с рядом препятствий и барьеров.[11] А грамотное построение адаптивных задач, естественный путь преодоления следующих этапов, таких как: национально-культурные барьеры. Человек в глобальном пространстве постоянно подвергается влиянию социально-культурных условий, которые по-разному влияют на адаптивное поведение личности. Информационные барьеры - адаптация начинается, когда человек получает определенную информацию о среде. Если информации недостаточно, то процесс адаптации замедляется. Мировоззренческие барьеры встречаются в ситуации, когда студенту необходимо пересмотреть индивидуальную систему идеалов, принципов, убеждений, при этом личность может отклонить адаптацию. Ситуативные барьеры - качественная характеристика социально-культурного пространства (скорость, качество, полнота полученной информации, качество жизни и управления в новом обществе). Частные барьеры, например, дидактические, в виде трудностей обучения в новой среде, восприятия профессионального опыта.

Вывод: главным принципом межкультурной адаптации студентов выступает индивидуализация, социально-культурная открытость и языковая доступность. Поэтому наиболее оптимальным результатом адаптации является именно культурная интеграция. Под культурной интеграцией понимается установление оптимальных связей между педагогической группой и студентами, студенческими группами и медицинским персоналом, студентами из разных стран между собой, на основе взаимного языкового обмена и дальнейшее их превращение в единую, целостную систему, в которой согласованы все её части на основе общих целей, интересов и будущих

141

протекций.[8] То есть, культурная интеграция предполагает не разделение и изоляцию культур или их носителей и не полное слияние в угоду более сильной, а гармоничное взаимодействие и партнерство, когда степень приверженности к новой культуре и сохранение собственной сбалансированы. Скорость и эффективность протекания всех этапов адаптации студентов, а также ее конечная результативность зависит от ряда объективных (социальных, культурных и информационных) и субъективных факторов. Именно правильность выбора тех или иных приёмов и методик адаптации влияет на характер и качество конечных адаптационных стратегий, а как итоговая цель - улучшения климата взаимоотношений в группах и большему проценту усвоения материала, культуры приятия, распространения культуры русского языка в мире.[14]

Хотя, как известно, владение другим языком или иными навыками поведения не является основой коммуникативной успешности и эффективности адаптации, для этого необходимо органическое объединение языкового и культурного кодов в общении.[16] Подмена чужого культурного опыта кодом родной культуры нередко приводит к "парадоксам межкультурной коммуникации", т.е. псевдокоммуникации, а значит неэффективной адаптации, недоразумениям, полному или частичному блокированию каналов передачи и восприятия информации.[7] Утверждение равноценности и равноправия культур создает необходимые предпосылки для коммуникативного сотрудничества, взаимопонимания в процессе межкультурной коммуникации; одновременно предъявляет определенные требования к студенту и педагогу. [5]

Вывод: индивидам для достижения межкультурной интеграции, как желаемого результата всего процесса адаптации, необходимо овладеть межкультурной компетенцией, т.е. знаниями и навыками в области применения стандартов иной, новой культуры.[15] При этом выделяются два компонента данной компетенции: речевой и поведенческий этикет, то есть набор знаний, умений человека пользоваться в чужой культурной среде новым языком, правильно выбирать средства вербального и невербального общения, адекватно вести себя.[9,12]

Приём "культурных ассимиляторов", как один из самых распространённых приёмов адаптации, ставит своей целью дать студенту информацию о расхождениях между двумя культурами и научить его видеть определённые ситуации с точки зрения членов чужой группы. В моделировании ситуаций преимущество предоставляется таким коммуникативным контекстам, которые являются типичными или стереотипными, а также таким, которые выходец из другой культуры может воспринимать как непонятные и конфликтные. При этом в ходе занятия по принципу "культурных ассимиляторов" производится ориентация студентов на ценности ненасилия, толерантности, справедливости, законности как моральной основы поведения в межкультурных конфликтах. [4]

Выводы.

1.Все приёмы по отдельности, а лучше в комбинации должны сформировать социолингвистическую, общую межкультурную компетенцию студентов, стимулировать их к активной социальной деятельности в новой культурной среде, к преодолению культурных барьеров. И, в конце концов, привести к формированию культурной заинтересованности и интеграции.

2.На основании педагогических наблюдений и результатов тестирования установлено, что студенты проявляют заинтересованность в углубленном изучении русского языка и особенностей языкового общения, культуры РФ.

3.Это исследование дает научное обоснование актуальности языковой интеграции, мотивации углубленного и дополнительного изучения русского языка и культуры, а возможное формирование «смешанных» групп, как вариант улучшения восприятия учебного материала, взаимного культурного

иязыкового обогащения и распространение русской культуры в странах дальнейшего пребывания выпускников ВУЗа.

Список использованных источников

1.Андерсен П. Как читать язык тела и жестов.// М.: Астрель, 2009. - 448 с.

2.Белинская Е.П., Тихомандрицкая О.А.// Социальная психология личности. - М.: Академия,

2009. - 304 с.

3.Галинская И.П. Мультикультурализм и межкультурная коммуникация// Культурология. - 2005.- № 4.- С.6-10.

4.Горбатова Е.А. Теория и практика психологического тренинга.//М.: Речь, 2008. - 320 с.

5.Дмитриев А.В., Жуков В.И., Пядухов Г.А. Миграция: конфликт, безопасность, сотрудничество. // М.: РГСУ, 2009. - 354 с.

6.Ефимов Б.А. Образование как фактор социальной адаптации личности: Автореф. Дис…канд. Филос. Наук. Свердловск, 1980. - 210 с.

142

7.Игнатова Ю.Е. Социальная адаптация трудовых мигрантов: понятие, сущность и стратегии

//Труды Академии управления МВД России. -2009. -№ 4.- С.113-117

8.Исаев Б.А. Социология в схемах и комментариях.//СПб.: Питер, 2008. - 224 с.

9.Коган Л.Н. Социальные силы человека.// Философские науки, 1981. № 6. - с.21-28.

10.Культурный ассимилятор. Тренинг адаптации к жизни в Санкт-Петербурге. - СПб, Петрополис, 2009. - 400 с.

11.Леонова О.Г. Вызовы социокультурной глобализации и ответы цивилизации // Социальногуманитарные знания. - 2011.- № 2.- С.227-235.

12.Поморцева Н.А. Особенности изучение текста в иностранной аудитории в аспекте лингвокультурной адаптации // Известия Южного федерального университета. Педагогические науки.

-2009. -№ 7. -С.168-174.

13.Раутен В., Коксинен М. Деятельность социального педагога по социокультурной адаптации учащихся иностранцев. Методологические основы социальной работы //М.:, Просвещение, 1991. - 362 с.

14.Самара Г.Н. Социокультурная адаптация в современном российском обществе // Вестник

Московского университета. Серия 18: Социология и политология.- 2006. -№ 3.- С.56-62

15.Солдатова Г.У., Пантелеев А.Б. Межкультурная компетентность и адаптация в инокультурной среде: подходы и технологии // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Педагогика.- 2007. -№ 1.- С.12-22.

16.Searle W., Ward C. The prediction of psychological and sociocultural adjustment during crosscultural transitions. // International Journal of Intercultural Relations, 14, 449-464, 1990.

Лепинская В. О. Научный руководитель – д.ф.н., профессор Мирошников О. А.

ПОНЯТИЕ АНТИСИСТЕМЫ И ЕГО ПРИМЕНИМОСТЬ К СОВРЕМЕННЫМ ЭТНИЧЕСКИМ ПРОЦЕССАМ

Аnnotation. The article discusses the concept of anti-system, which was developed in detail the concept of ethnogenesis LN Gumilev, and an attempt is made to apply it to modern ethnic processes taking place within the Russian super-ethnos and make the theoretical conclusions regarding this issue. The work involved the categorical apparatus and the basic tenets of the theory of ethnogenesis by addressing ideology, scientists, representatives of which destroy the traditional view of the world in which they live, destroying the established values. Nationalism is analyzed in terms of its anti-system, considered Ukrainian nationalism and its origins, the conclusion about the fate of anti-system and chimeras.

The purpose and objectives of research.

The aim of the study is the use of anti-system concepts for modern ethnic processes taking place in the framework of the Russian super-ethnos.

Objectives of the study:

1.To analyze the concept of anti-system, developed by LN Gumilev and conditions of its occurrence.

2.Identify the modern ideologies that destroy ethnic group and are anti-system.

Methods of research.

The methodological basis of the study are the principles of systematic, scientific objectivity and historicism, allowing the fullest reveal the objectives and research tasks. In addition, attempts to creatively apply the following methods: 1. The logic that was used to build the theoretical conclusions; analysis and synthesis; 2. The comparative historical - applied when comparing the signs antisystems, who have been described in the works of L. Gumilev modern ideologies that destroy the traditional views.

Введение. В статье рассматривается понятие антисистемы, которое было детально разработано в концепции этногенеза Л.Н. Гумилёва, а также делается попытка применить его к современным этническим процессам, происходящим внутри российского суперэтноса и сделать теоретические выводы относительно данной проблемы. В работе привлекаются категориальный аппарат и основные положения теории этногенеза, с помощью которых рассматриваются идеологии, учения, представители которых разрушают традиционные представления о мире, в котором они живут, уничтожают устоявшиеся ценности. Анализируется национализм с точки зрения его антисистемности,

143

рассматривается украинский национализм и его истоки, делается вывод относительно судьбы антисистемы и химеры.

Цель и задачи исследований.

Целью исследования является применение понятия антисистемы к современным этническим процессам, происходящим в рамках российского суперэтноса.

Задачи исследования:

1.Проанализировать понятие антисистемы, разработанное Л.Н. Гумилёвым и условия её возникновения.

2.Выявить современные идеологии, которые разрушают этнос и являются антисистемами. Методика исследований.

Методологической основой исследования являются принципы системности, научности,

объективности и историзма, позволяющие максимально полно раскрыть поставленные цели и исследовательские задачи. Кроме того, предпринята попытка творчески применить следующие методы: 1. логический, который был использован для построения теоретических выводов; анализа и синтеза; 2. сравнительно-исторический – применён при сопоставлении признаков антисистем, которые были описаны в работах Л.Н. Гумилёва с современными идеологиями, разрушающими традиционные взгляды.

Результаты исследований, их краткий анализ.

По мнению Л.Н. Гумилёва, антисистема – это совокупность людей с негативным мироощущением. Их деятельность ведёт к разрушению системы, упрощению сложного и в конечном счёте – полному уничтожению и всего окружающего, и себя самого. Примеры в истории – манихейцы, альбигойцы, исмаилиты, богомилы и даже экзистенциализм К. Ясперса. Что общего между этими примерами? На первый взгляд – ничего. Единственная общая черта – жизнеотрицание, где истина и ложь приравниваются, а не противопоставляются друг другу. Это в итоге ведёт к человекоубийствам, поскольку нечего и некого жалеть, нет объекта жалости. А когда нет объекта, то истина приравнивается ко лжи и в собственных целях используется и то, и другое [1, с. 572]. Такое явление как антисистема обычно появляется в местах соприкосновения суперэтносов с отрицательной комплиментарностью и идеальные условия – это упадок или фазовый переход.

На протяжении XX века в российском суперэтносе антисистемы выступали в виде политических сил, таких как: эсеры, большевики. Они имели ряд признаков, присущих антисистемам: отрицание традиционного образа жизни, его полное разрушение, сакральность фигуры вождя, жесткую внутреннюю дисциплину, социальную сегрегацию и т. д. Особенно у большевиков принципы антисистемы были доведены до абсолюта. Творчески дополнив учение К. Маркса, лидеры большевиков ставили цель разрушить существующие порядки, сделав ставку на пролетариат, который сам по себе надэтничен, кроме того считали необходимым стереть все возможные этнические особенности наций, введя понятие советского народа. Сам по себе российский суперэтнос не был восприимчив к идеологии антисистемы, но её внедрение стало более реальным после понижения общей резистентности в ходе Первой Мировой войны сначала путём агитации, а затем и сиой оружия.

Можно отнести к антисистеме современный национализм в рамках российского и украинского этносов, которые входят в один российский суперэтнос. На территории украинского этноса столкнулись два субэтноса, две исторические идентичности, формировавшиеся под влиянием двух суперэтносов с отрицательной комплиментарностью – российского и западноевропейского. Итогом такого соприкосновения явилось появление химеры и представителей антисистемы в виде украинских националистических организаций. Это та часть пассионариев, которым некуда девать излишки энергии и они направляют её в разрушительное русло. В данном случае националисты – это пассионарии антисистемы, которые разрушают сложившуюся и устоявшуюся в этносе систему. У таких пассионариев искаженное, ненормальное мировосприятие. Для них не существует настоящего, а реально существует только прошлое и будущее. Такие люди подвержены любой иллюзии, в их поступках отсутствует логика, им чужды строгие научные выводы и прогнозы действительности, они легко подвержены обману, заблуждениям, неполноте понимания предмета. Такие люди обычно видят мир или в черных или белых тонах, впадают в крайности, не видят средней позиции и многоплановости ситуации, искаженно воспринимают собственную историю и окружающие этносы [4]. Например, российский этнос оценивается украинскими националистическими организациями однозначно: как агрессор, оккупант, империалист и т. п. Очень ярко проявляется в националистах ещё одна черта антисистемы – стремление к человекоуничтожению, прежде всего тех, кто считаются враждебными элементами, тех, кто не разделяют их идеи.

144

Один из факторов, отразившийся на формировании в Украине двух этнических идентичностей, а в последствии повлиявший на образование антисистемы и химеры – религиозный. До сих пор удерживает российский суперэтнос в целостности – православие. Многие украинские исследователи считают, что истоки украинской этничности лежат в районе Дикого поля и относятся к украинскому казачеству, которое себя позиционировало как защитники православной веры. Главное требование, которое предъявляли к тем, кто желает стать казаком – православное вероисповедание, причём национальность не играла роль.

Именно православие удерживало российский суперэтнос от распада во все периоды истории. В 1596 году в украинских землях, входящих в состав Речи Посполитой, появилась униатская церковь, которая пробила дыру в русском этническом поле. Перешедшие в униатство православные быстро потеряли принадлежность к Русскому Миру, они приняли Западноевропейскую систему ценностей, хотя Запад так и не воспринял их всерьёз. Это стало порождать этническую деформацию, поскольку униаты оказались посреди «двух миров», по сути, не принадлежа ни к одному из них, они перестали быть «своими» и для россиян, но и для Запада «своими» так и не стали. Это породило возникновение в этих землях антисистемы, поскольку столкнулись ценности двух отрицательно комплиментарных друг к другу суперэтносов.

Переход украинцев в униатство и даже католичество, конечно же, был объясним и понятен, поскольку поляки относились к своим православным подданным с презрением и смотрели на них всегда свысока, считая схизматиками. В дальнейшем это предопределило переход в подданство к Московскому царству при Богдане Хмельницком.

Перед православным населением Речи Посполитой встал выбор: или терпеть унижения дальше или сменить веру и «стать поляками». Украинцы, русские, белорусы Польши пошли на многие жертвы ради сохранения православия, немногие перешли в латинскую и греко-католическую церковь. И ведь нельзя сказать о том, что безграмотные белорусские крестьяне или украинские казаки понимали, в чём состоят теологические различия между двумя христианскими направлениями – православием и католичеством. Никто из них даже не пытался интересоваться таковыми различиями, потому как для простых людей вероисповедание было как бы индикатором принадлежности к вполне определенному коллективу – «своим», а иноверцев к «чужим». Точно такая же ситуация была и с поляками.

Анализируя все противоречия православных и католиков можно сделать вывод, что под религиозной оболочкой скрывалось два разных мироощущения. В XVI– XVII вв. все православные Речи Посполитой независимо от национальности назывались русскими, а слово «украинец» обозначало жителя окраины. При этом те русские, которые жили в Российском государстве отличались от русских, живших в Польше и назывались «российские». Такое различие с одной стороны говорит о различиях великороссов от других русских, но с другой – об общей суперэтнической принадлежности

[2, с. 319–323].

Впоследствии именно на украинских землях бывшей Речи Посполитой, где распространилось униатство, породившее антисистему, будет формироваться очаг национализма, породивший раскол украинского этноса. Именно по этой причине ежегодные поездки Патриарха Московского и всея Руси Кирилла на Украину, борьба против автокефалии украинской православной церкви, концепция патриарха о Русском Мире – всё это направлено на преодоление раскола российского суперэтноса. И соответственно украинские националисты и все противники России именно поэтому с огромной ненавистью относятся к данной теории [1].

Л. Н. Гумилёв характеризовал национализм как негативное и разрушительное явление: мало просто сказать о том, что национализм слеп. Нужно стараться всячески разоблачить его вредную сущность и коварные способы психологической обработки. Не стоит стараться закрыть глаза на то, что и сегодня существует множество людей, которые заинтересованы в сохранении и разжигании межнациональных трений, готовых ради своей собственной выгоды посягнуть на самое святое – дружбу народов. Они являются своего рода корыстным сословием, современными князьками, которые стремятся несмотря на происходящие перемены, суметь сохранить свои «тёплые местечки». Это ультраконсервативные элементы, которые спекулируют абсолютно на всём, но особенно пристрастно на событиях истории.

Какова же судьба химеры и живущей в ней антисистемы? Химера либо живёт, либо распадается. Она, подобно раковой опухоли, может распространиться на весь организм (этнос) и вытягивать из него все жизненные силы. Новый пассионарный толчок может породить оригинальный ритм биополя и тем самым уничтожить находящиеся внутри химеры и антисистемы. Пассионарный заряд даёт высокий накал, под которым химеры начинаются плавиться и превращаться в этносы, которые гармонически сочетаются с ландшафтом [2, c. 570, с. 586].

145

Выводы. В статье проанализировано понятие антисистемы, выявлены её характерные признаки, такие как: негативное мироощущение, стремление к разрушению старой, традиционной системы, сакрализация фигуры вождя, искаженное восприятие собственной истории, существующей действительности и т. д. В ХХ веке антисистемами российского суперэтноса выступали политические силы: эсеры, большевики. У последних в большей степени были выражены антисистемные черты. Кроме того, все признаки антисистемы присущи националистам, которые искаженно воспринимают бытие собственного этноса и окружающие этносы, имеют негативное ощущение реальности. В работе проанализированы истоки украинского национализма. Антисистема вытягивает из этноса его жизненные силы, уничтожить её способен новый пассионарный толчок.

Список использованных источников

1.Виноградов П. Украинский кризис. Это можно было предвидеть... [Электронный ресурс]

/П. Виноградов // Режим доступа к статье: http://voicesevas.ru/yugo-vostok/3471-ukrainskiy-krizis-eto- mozhno-bylo-predvidet.html

2.Гумилёв Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. – СПб.: Кристалл, 2001. – 640 с.

3.Гумилев Л. Н. От Руси к России / Л. Н. Гумилев. – М.: АСТ: Астрель, 2012. – 411, [5] с.

4.Корявцев П.М. Философия антисистем [Электронный ресурс]: Опыт приложения теории этногенеза. URL: http://web.archive.org/web/20040528142549/http://antisys.narod.ru/antisys.html#24

Мезина Л. Г.

РОЛЬ ЖЕНЩИНЫ В КУЛЬТУРЕ XXI ВЕКА

The woman’s role in development of XXI century culture is considered in the article. Analyzing contemporary trends the author understands the woman as a bio-social composite. Attention is paid to biological, social, and spiritual aspects of woman’s being as a factor of culture development.

The author alleges that the woman’s role in XXI century cultural development is increasing. At the same time it is stated that standing for individuality, humanism, esthetics, the woman broadens the measure of beauty in the world, creating the world according to the laws of beauty. It is emphasized in the article that esthetics of daily life comes closer to esthetics of objective reality in which the issues of personal, professional, and social culture are interrelated.

Key words: culture, trend, cultural development, female being, woman’s life, esthetics of objective reality, woman’s self-actualization.

XXI век набирает свои обороты, все более проясняя свои приоритеты. В плане культуры они связаны с поддержанием долгоденственного и благоденственного бытия человека, все большей реализацией потенциала личности, расширением межкультурных взаимодействий человека и, пожалуй, самое главное – возвышением роли женщины в культурной жизни общества. В этой связи представляется необходимым раскрыть роль женщины в формировании культуры XXI века. Ведь именно женщина является подательницей и хранительницей жизни; именно она вносит значительный вклад в дело воспитания подрастающего поколения; именно она ратует за сохранение семьи как важного социального института, для поддержания которого стоит тратить значительное время [5, с. 48]; наконец, именно она наполняет идею калокагатии как способности избирать наилучшее ее подлинным содержанием, в котором Истина, Добро и Красота полагаются как высшие ценности человеческого бытия [4, с. 1352]. Данные факты, взятые в своем единстве, заставляют исследователей говорить о XXI веке как «эпохе женщин» [9, с 147.]. Поддерживая данное положение, приведем свои аргументы в его пользу.

Хорошо известно, что будущее формируется сегодня. В зависимости от того, какие тенденции проявляют себя в настоящем, такие тренды культурного развития заявят о себе в дне завтрашнем. В этом отношении важно раскрыть те позитивные моменты, которые стали фактом настоящего.

Анализируя тенденции настоящего, мы будем исходить из понимания женщины как био-социо- духовного образования. В каждой своей «ипостаси» она являет лучшее из того, что выработала культура. Сконцентрируем свое внимание на указанных аспектах и таким образом раскроем суть интересующего нас вопроса.

146

На биологическом уровне еще более существенной стала заявка представительниц прекрасной половины человечества на поддержание здоровья. Современные социологические исследования показывают, что в распределении оценок степени личностной важности жизненных ценностей приоритет отдается «крепкому здоровью»: 97% опрошенных женщин подчеркнули его важность [1, с. 138]. Не удивительно, что данная модель становится все более распространенной в кругу девушек и молодых женщин. Внимание к своему телу, забота о нем, интерес к здоровью, стремление к красоте собственного тела становятся альфой и омегой женского бытия.

Нам представляется, что эта тенденция носит позитивный характер в развитии культуры. По сути дела, с раннего возраста закладываются основы контроля над своим телом, его состоянием. На наш взгляд, человек, который поставил под контроль одну из своих базовых потребностей – необходимость приема пищи, – уже сделал важный шаг в процессе формирования культуры самоконтроля. Скажем больше, необходимая достаточность и умеренность становятся важными ценностями индивидуальной культуры человеческого бытия. Это, безусловно, найдет свое проявление и в решении других жизненных вопросов. Например, осмелимся предположить, что это может стать фундаментом в рачительном использовании личного времени.

Кроме того, нельзя не отметить и следующего момента, также важного в культурологическом плане. Дело в том, что представительницы разного возраста как бы уравниваются в своем стремлении быть стройными. В результате появляется новый круг женщин, являющийся по своей сути вневозрастным образованием, объединяющим людей, которые считают для себя приоритетом контроль над своим телом, его здоровьем.

Думается, что эта положительная тенденция приведет не только к стиранию возрастных границ в восприятии женщин, но и будет содействовать продлению молодого активного образа жизни, в котором значительно будут отодвинуты границы пожилого и старческого возраста.

В связи с этим уместно сказать несколько слов о женской одежде, которая призвана подчеркнуть красоту тела. По мнению исследователей, одежда становится все более эротичной [3, с. 62]. Причем для этого широко используются элементы не только западной, но и восточной культур: декольте и разрезы на платье дополняют лосины, прозрачные ткани и проч. Словом, женщина демонстрирует стройность своей фигуры, совершенство своих форм. Откровенно говоря, это – закономерное следствие процесса формирования своей фигуры. Когда результат получен, тогда возникает потребность вынести его на обозрение истинных ценителей прекрасного.

Однако в этом вопросе есть еще один важный момент для понимания специфики современной культуры. Речь идет о том, что женская одежда становится все более индивидуальной. Крупные фирмы переходят на изготовление эксклюзивных моделей. Эти модели (по цветовой гамме, по стилю и проч.) изготовлены в единственном экземпляре и созданы как бы специально только для той женщины, которая эту модель приобрела. Разумеется, такое положение дел меняет отношение женщины к одежде. Скажем больше, оно меняет отношение женщины к себе и другим людям, создавая новый тренд в культуре личности.

Что касается социального аспекта женского бытия как фактора развития культуры, то он во многом связан с самореализацией женщины в профессиональной сфере. Анализ этой составляющей женского бытия позволяет говорить о все возрастающей роли женщин в деловой жизни [6, с. 58]. Это общая мировая тенденция. Более того, исследователи констатируют, что общество оказывается более социально ориентированным и стабильным там, где во властных структурах женщины «составляют 30-40%» [8, с. 69]. В России женщины не только расширяют свое присутствие в традиционно женских областях (медицина, образование, сервис и т.д.), но и мужских сферах профессиональной деятельности (строительство, военное дело). Так, «женщины получили равные с мужчинами права при поступлении на военную службу; новый социально-правовой статус обусловил значительный их приток в войска. В 1999 г. в российских Вооруженных Силах проходили службу по контракту 114,6 тыс. женщин, или около 10% от общей численности личного состава» [10, с. 124].

На наш взгляд, активное участие женщин во всех сферах профессиональной жизни будет содействовать росту культуры производства, культуры менеджмента. Женщина как «охранительница», «берегиня», по своей сути, стремится содействовать сохранению добрых отношений между людьми, развитию гуманистических основ человеческого бытия. Не случайно все сильнее звучит голос тех политиков, которые действительно заинтересованы в нормализации отношений между государствами. Они искренне призывают усилить роль женщин в мировой политике, понимая, что женщины будут ратовать за сохранение мира, покоя, процветания стран и народов.

Духовная составляющая женского бытия как часть культуры связана, прежде всего, с реализацией таких ценностей в жизни человека, как любовь и материнство. Опираясь на богатый

147

жизненный опыт, который требует своего осмысления [7, с. 84], женщина созидает мир индивидуальной культуры, оказывая воздействие на культуру общества в целом.

Нет необходимости доказывать очевидный факт, что в любви и через любовь раскрывается женщина, ее женское начало. Достаточно привести определение «любви», данное апостолом Павлом, чтобы почувствовать это: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» [2]. Разве это не есть модель поведения женщины, когда она любит?! Нам представляется, что в этих словах ап. Павел не только раскрыл сущность любви, но и выразил, прежде всего, суть женского начала, «женственности», от которой мир становится чище, лучше, светлее. И, конечно же, такие ценности, как «долготерпение», «милосердие», «вера», «надежда» возвышают женщину, превозносят ее над грубостью мира, злостью и неправдой, существующими в нем.

Без преувеличения можно сказать, что любовь для женщины есть основа ее бытия. В любви она может наиболее полно раскрыть себя в качестве женщины, реализовать свои способности. Говоря так, мы далеки от того, чтобы сводить удел женщины к дому, семье, детям. Мы лишь стремимся подчеркнуть, что для женщины важна любовь как форма реализации ее женского начала. К тому же приобретенный в любви опыт важен для женщины в ее жизни. Через призму этого опыта она выстраивает отношения с другими людьми, привнося искренность чувств в культуры человеческих отношений.

Материнство – одна из величайших ценностей культуры. Для современных женщин – это также важное событие в жизни, ведь оно позволяет женщине реализовать свою заданность, свое предназначение. Желание женщины иметь детей наполняют ее жизнь смыслом и радостью бытия. Тут же заметим, что именно через женщину, ее желание, общество осуществляет функцию воспроизводства населения. Рождение новой жизни, ее поддержание – важнейший элемент духовной культуры человека и общества в целом. Через материнство общество сохраняет свое заинтересованное отношение к человеку как оригинальной личности.

Таким образом, можно ставить вопрос о возрастающей роли женщины в развитии культуры XXI века. Поддерживая свою красоту, женщина, по сути дела, возводит храм культуры, в котором она одновременно и ее служанка, и ее королева. Женское лицо культуры – вот тренд XXI века. Но это лицо прекрасно, молодо, современно. Ратуя за индивидуальность, гуманизм, эстетику бытия, женщина расширяет меру красоты в мире, создавая мир по законам красоты. Эстетика быта смыкается с эстетикой бытия, в которой вопросы личной, профессиональной и социальной культуры тесно переплетены.

Список использованных источников

1.Бевзенко Л. Д. Жизненный успех, ценности, стили жизни // Социология: теория, методы, маркетинг. – 2007. – № 4. – С. 132-151.

2.Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Канонические.

Перепечатано с Синодального издания. 1Кор. 13, 4–7.

3.Воронина О.А. Конструирование женственности: социокультурный анализ // Человек. –

2009. – № 5. – С. 50-66.

4.Ермаков С.А. Императивы счастливой жизни человека //Фундаментальные исследования. 2015. – № 2. Ч. 6. – С. 1349-1353.

5.Ермаков С.А., Кашина О.П. Задачи зрелости как важного этапа жизненного пути человека

//Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. – Тамбов: Грамота, 2015. – № 1. Ч.1. – С. 47-49.

6.Ермакова Е. В., Мезина Л. Г. Гендерные аспекты современного обыденного сознания // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2013. № 12. Ч. 1. С. 57-59.

7.Ермакова Е. В., Мезина Л. Г. Духовный опыт в жизни деловой женщины // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2015. № 3. Ч. 2. С. 84-86.

8.Канапьянова Р.М. Женщины в системе государственной власти // Социологические

исследования. –2007. – № 2. – С. 68-75.

9.Кунгурова Н.И. Человечество приближается к эре женщины // Социс. 1995. № 4. С. 147-148.

10.Смирнов А.И. Женщины-военнослужащие: права и проблемы // Человек. – 2000. – № 3. –

С. 124-130.

148

в мир стабильность и порядок. Более того, именно в такие времена основой философской рефлексии, поисков смыслов становятся базовые, архетипические ценностные установки культуры.

Наше время – не исключение. Более того, сегодняшняя геополитическая обстановка в мире еще больше подталкивает нас к осознанию и осмыслению столпов культуры, без которых Россия не стала бы великой державой.

Ключевыми аксиологическими основами русской культуры являются, на наш взгляд, ценности соборности, космизма и евразийства. Именно эти концепты и были осмыслены философской мыслью Серебряного века, и именно они вновь сегодня актуализируются интеллектуальной и творческой элитой.

Соборность – одна из основных аксиологических доминант русской культуры, ключевая категория русской религиозной философии и социально-философской мысли, не имеющая аналогов в истории западного теоретического и культурологического мышления.

Соборное начало, с давних пор присущее отечественной культурной традиции, на рубеже XIX

– XX в.в. стало еще более проявляться и ощущаться. Эпоха кризиса, смены парадигм и мировоззренческих установок требовала прочной основы, ощущения единства и целостности. Всего, что так органично было соединено в православном учении о соборности. Напомним, что под соборностью русская традиция понимает, как реальное внутреннее согласие, единодушие людей, так и нравственный идеал общения личностей в истине, любви к Богу и друг другу.

Православный принцип соборности, по поводу которого русская философия находила свои собственные смысловые образы, раскрывающиеся в терминах «цельность», «органичность», «надындивидуальная общность» и т. п., наследовал, в свою очередь, укоренившийся в «коллективном бессознательном» древнерусского человека обычай общеплеменных собраний. Они утверждали главенство и охранительное преимущество «со-бытия», т. е. совместного бытия как принципа жизни общины и человека.

Индивидуальная душа ощущалась не как нечто целостное и имеющее границы (как это было, к примеру, в западной культурной традиции), но как начало, прямо и непосредственно связанное с человечеством, с миром, с космосом – связанное благодаря соборности. В русской философии, как отмечает М.Д. Купарашвили, этика коллективного человечества основана на сверхиндивидуальном начале, которым является «субстанциональное Мы», в отличие от западной практики. «Последнее основание жизни духа и его сущности образуется «Мы», а не «Я». «Мы» мыслится не как внешнее единство большинства «Я», только потом приходящее к синтезу, а как первичное, далее неразложимое единство, из лоно которого только и вырастает «Я» и посредством которого это «Я» становится возможно» [7, т.2, с. 211].

Об этом же писал и русский философ H.A. Бердяев в книге «Самопознание (Опыт философской автобиографии)»: «У нас совсем не было индивидуализма, характерного для европейской истории и европейского гуманизма, хотя для нас же характерна острая постановка проблемы столкновения личности с мировой гармонией (Белинский, Достоевский). Но коллективизм есть в русском народничестве — левом и правом, в русских религиозных и социальных течениях, в типе русского христианства. Хомяков и славянофилы, Вл. Соловьев, Достоевский, народные социалисты, религиозно-общественные течения XX века, Н. Федоров, В. Розанов, В. Иванов, А. Белый, П. Флоренский — все против индивидуалистической культуры, все ищут культуры коллективной, органической, «соборной», хотя и по-разному понимаемой» [2, с. 84].

Изначально в русской истории и культуре «мы» играло существенную роль. Поэтому русскую цивилизацию часто называют «мы-цивилизацией», в отличие от западной «я-цивилизации», с этой точки зрения русские есть коллективисты, а их общество – коллективистское. «Русский народ, – говорит Н. А. Бердяев, – любил жить в тепле коллектива, в какой-то растворённости в стихии земли, в лоне матери» [цит. по 10, с. 196].

При этом, следует отметить, что соборный взгляд на мир ни в коем случае не предполагает отрицания «я»; напротив, именно благодаря ценности коллективизма, соборности оно обретает свободу и самобытность, черпая жизненные силы из сверхиндивидуальной целостности человечества.

Великий русский писатель Ф.М. Достоевский писал: «Основные нравственные сокровища духа, в основной сущности своей по крайней мере, не зависят от экономической силы. Наша нищая неурядная земля, кроме высшего слоя своего, вся сплошь как один человек. Все восемьдесят миллионов ее населения представляют собою такое духовное единение, какого, конечно, в Европе нет нигде и не может быть…» [4, т. 14, с. 498 ]

Русские религиозные философы рубежа XIX-XX веков обосновывали формулу оптимального социального устроения для России – «свобода в единстве», то есть, духовное единение свободных

150