- •Русская риторика: Хрестоматия
- •§ 52. Феофан Прокопович (род. 1681 —ум. 1736).
- •§ 131. Сожаления имеют в себе все прежнему противно, ибо они прилагаются при каком-нибудь противном случае, где должно:
- •§ 132. В письме или речи просительной должно: 1) представить добродетели, а особливо милость и великодушие тоя особы, которую просить должно, к себе или другим показанное;
- •III. Единство слога
- •IV. Равность слога с материей
- •§ 1. Риторика есть искусство располагать и приятно изъяснять свои мысли (...)
- •§ 5. Период, или речь, выражающая совершенный и полный смысл, бывает:
- •§ 30. Синекдоха есть троп, в котором полагается:
- •§ 31. Метонимия есть троп, в котором поставляется:
- •§ 32. Ипербола есть невероятное увеличение или уменьшение вещи: например: бессильные муки;
- •§33. Ирония есть такой троп, в котором известные слова или целая речь разумеется не в собственном, но в противном смысле, например:
- •§ 65. Сомнение есть фигура, которою изображаем обыкновенно недоумение, что говорить или делать должно; например:
- •§ 120. Употребление лучшего из настоящих наречий называется чистотою слога. А потому правила чистоты слога требуют, чтобы:
- •§ 121. Течение, или, лучше сказать, плавность речи, есть некоторая стройность и согласие в частях периода и в словах, придающие красоту слогу независимо от существа мыслей.
- •§ 122. Речь тогда особенно бывает плавна или гладка,
- •§ 127. По роду сочинений слог также разделяется на многие виды, которые много различествуют между собою. Так, например:
- •§ 2. Почему наука красноречия основывается на четырех главных пунктах:
- •§ 6. В ораторе предполагаются:
- •§ 7. Что красноречие не прихоть, это доказывается:
- •15 Ноября 1918 г.
- •VI. Об искусстве жизни
- •Глава VIII
- •Глава XII Некоторые общие замечания о споре
- •Глава XVIII Софизмы: отступление от задачи спора
- •Глава XIX
- •VI. Об искусстве жизни
- •Глава II
- •Глава VII Искусство спора на суде
§ 52. Феофан Прокопович (род. 1681 —ум. 1736).
(...) В 1706 г. от Рождества Христова, в киевском храме Св. Софии, в присутствии Петра Великого, говорил скромный учитель риторики, монах Феофан, тот самый Феофан, который впоследствии, служа Великому, достиг не только высокого сана, но и высокого значения в истории России, тот самый, о котором один из славных современников сказал:
Дивный первосвященник, которому сила Вышней мудрости свои тайны все открыла И все твари, что мир сей от век наполняют Показала, изъяснив, от чего бывают; Феофан, которому все то далось знати, Здрава человек ум, что можетъ поняти!1
1 Антиох Кантемир. Сатира III: О различии страстей человеческих. К архиепископу Новгородскому. Вторая строка из приведенного В. А. Якимовым отрывка в современных публикациях сочинения Ант. Кантемира читается несколько иначе: «Высшей мудрости свои тайны все открыла...».
58
Да, этот дивный первосвященник действительно был дивен; он понимал Великого, он был оратором подвигов и славы Петра (...)
...Петр умирает (...) Чего вы ожидаете теперь от Феофана? (...)
Мы не хотим обманывать вас, увлекать вас за собою; мы искренно просим вас вникнуть в «Слово на погребение Петра», и так сказать, вчувствоваться в это произведение ... Оно поразит вас вначале как молния...
Что се есть? до чего мы дожили, о Россияне? что видим, что делаем? Петра Великого погребаем!
Мы не виноваты, если вы не останавливаетесь, и, без слез, спокойно читаете далее ... Остановитесь, подумайте, почувствуйте! (...)
Не мечтание ли се? Не сонное ли нам привидение? Ах, какая истинная печаль! Ах! как известное наше злоключение! Петра Великого нет! ... (...)
В конце Слова Феофан является уже не оратором, но человеком и ... гражданином ...
Так мы думаем об этом славном Слове, становясь и на месте слушателя, и на месте критика... Но за всем тем, без всякого предубеждения, со всею искренностью скажем, что ни в нашей, ни в иностранной словесности нет ничего подобного этому единственному приступу, этому неизъяснимо красноречивому выражению горести (...)
В продолжение своего ораторского поприща от 1706 до 1736 г.— в три десятилетия — Феофан воздвиг бессмертный памятник русского витийства, русского языка, русского слога. Это огромный, величественный колосс древнего периода нашей словесности: изучая его, вы не без удовольствия будете замечать, как время и гений трудятся над отделкою творений своих, и как быстро идет таинственная работа их; увидите, к удивлению вашему, едва ли не в каждом новом Слове новый шаг к совершенству формы, а в последних творениях вы встретите, так сказать, другого Феофана. (...)
Печатается по изданию: Якимов В. А. О красноречии в России до Ломоносова: Сочинение, писаное на степень доктора философского факультета.— Харьков, 1838.— С. 12—15, 17—18, 19—20, 77—78, 108, 117, 129, 130—131, 134, 136.
59М. В. ЛОМОНОСОВ1
КРАТКОЕ РУКОВОДСТВО К КРАСНОРЕЧИЮ.
КНИГА ПЕРВАЯ, В КОТОРОЙ СОДЕРЖИТСЯ РИТОРИКА,
ПОКАЗУЮЩАЯ ОБЩИЕ ПРАВИЛА ОБОЕГО КРАСНОРЕЧИЯ,
ТО ЕСТЬ ОРАТОРИИ И ПОЭЗИИ, СОЧИНЕННАЯ
В ПОЛЬЗУ ЛЮБЯЩИХ СЛОВЕСНЫЕ НАУКИ
(1748 г.)
ВСТУПЛЕНИЕ
§ 1. Красноречие есть искусство о всякой данной материи красно говорить и тем преклонять других к своему об оной мнению. Предложенная по сему искусству материя называется речь или слово.
§ 2. К приобретению оного требуется пять следующих средствий: первое — природные дарования, второе — наука, третие — подражание авторов, четвертое — упражнение в сочинении, пятое— знание других наук. (...)
КРАТКОГО РУКОВОДСТВА К КРАСНОРЕЧИЮ КНИГА I, СОДЕРЖАЩАЯ РИТОРИКУ
§ 1. Риторика есть учение о красноречии вообще. Имя сея науки происходит от греческого глагола рею, что значит: говорю, лью или теку. Оттуда же произведено и речение рnтwр (ритор), которое хотя бы на греческом языке значит витию или красноречивого человека и в российский язык в том же знаменовании принято, однако от новейших авторов почитается за именование писателя правил риторических.
§ 2. В сей науке предлагаются правила трех родов. Первые показывают, как изобретать оное, что о предложенной материи говорить должно; другие учат, как изобретенное украшать; третьи наставляют, как оное располагать надлежит, и посему разделяется Риторика на три части — на изобретение, украшение и расположение.
1 При публикации фрагментов из двух риторик М. В. Ломоносова («Краткое руководство к риторике на пользу любителей сладкоречия» — 1743 и «Краткое руководство к красноречию. Книга первая, в которой содержится риторика, показующая общие правила обоего красноречия, то есть оратории и поэзии, сочиненная в пользу любящих словесные науки»— 1748) пришлось отступить от принятого в Хрестоматии хронологического принципа, так как «Краткое руководство к риторике...», являющееся первой попыткой М. В. Ломоносова создать учебник риторики, не получило поддержки у членов Академии и впервые было издано лишь в 1895 г. Фактически в России в XVIII в. и в последующий период было известно только одно произведение великого ученого — «Краткое руководство к красноречию...». Именно с этой работы и следует начинать знакомство с трудами М. В. Ломоносова по риторике.
60
Ч а с т ь I
Об изобретении
Глава первая
О изобретении вообще
§ 3. Изобретение риторическое есть собрание разных идей, пристойных предлагаемой материи. Идеями называются представления вещей или действий в уме нашем; например, мы имеем идею о часах, когда их самих или вид оных без них в уме изображаем; также имеем идею о движении, когда видим или на мысль приводим вещь, место свое беспрестанно переменяющую.
§ 4. Идеи суть простые или сложенные. Простые состоят из одного представления, сложенные из двух или многих, между собою соединенных и совершенный разум имеющих. Ночь, представленная в уме, есть простая идея, но когда себе представишь, что ночью люди после трудов покоятся, тогда будет уже сложенная идея, для того что соединятся пять идей, то есть о дни, о ночи, о людях, о трудах и о покое.
§ 5. Все идеи изобретены бывают из общих мест риторических, которые суть: 1) род и вид, 2) целое и части, 3) свойства материальные, 4) свойства жизненные, 5) имя, 6) действия и страдания, 7) место, 8) время, 9) происхождение, 10) причина, 11) предыдущее и последующее, 12) признаки, 13) обстоятельства, 14) подобия, 15) противные и несходные вещи, 16) уравнения. (...)
Глава шестая О возбуждении, утолении и изображении страстей
§ 94. Хотя доводы и довольны бывают к удостоверению о справедливости предлагаемыя материи, однако сочинитель слова должен сверх того слушателей учинить страстными к оной. Самые лучшие доказательства иногда столько силы не имеют, чтобы упрямого преклонить на свою сторону, когда другое мнение в уме его вкоренилось. Мало есть таких людей, которые могут поступать по рассуждению, преодолев свои склонности. Итак, что пособит ритору, хотя он свое мнение и основательно докажет, ежели не употребит способов к возбуждению страстей на свою сторону или не утолит противных?
§ 95. А чтобы сие с добрым успехом производить в дело, то надлежит обстоятельно знать нравы человеческие, должно самым искусством чрез рачительное наблюдение и философское остроумие высмотреть, от каких представлений и идей каждая страсть возбуждается, и изведать чрез нравоучение всю глубину сердец человеческих. Из сих источников почерпнул Димосфен всю свою
61силу к возбуждению страстей, ибо он немалое время у Платона учился философии, а особливо нравоучению. Также и Цицерон оттуда же имел чрезвычайную свою власть над сердцами слушателей, которой и самые жестокие нравы не могли противиться. Для сего предлагаются здесь правила к возбуждению страстей, которые по большей части из учения о душе и из нравоучительной философии происходят.
§ 96. Страстию называется сильная чувственная охота или неохота, соединенная с необыкновенным движением крови и жизненных духов, при чем всегда бывает услаждение или скука. В возбуждении и утолении страстей, во-первых, три вещи наблюдать должно: 1. состояние самого ритора, 2. состояние слушателей, 3. самое к возбуждению служащее действие и сила красноречия. (...)
§ 98. Нравы человеческие коль различны и коль отменно людей состояние, того и сказать невозможно. Для того разумный ритор прилежно наблюдать должен хотя главные слушателей свойства, то есть 1) возраст, ибо малые дети на приятные и нежные вещи обращаются и склоннее к радости, милосердию, боязни и к стыду, взрослые способнее приведены быть могут на радость и на гнев, старые перед прочими страстьми склоннее к ненависти, к любочестию и к зависти, страсти в них возбудить и утолить труднее, нежели в молодых; 2) пол, ибо мужеский пол к страстям удобнее склоняется или скорее оные оставляет, но женский пол, хотя на оные еще и скорее побуждается, однако весьма долго в них остается и с трудом оставляет; 3) воспитание, ибо кто к чему привык, от того отвратить трудно; напротив того, большую к тому же возбудить склонность весьма свободно: спартанского жителя, в поте и в пыли воспитанного, трудно принудить, чтобы он сидел дома за книгами; напротив того, афинеанина едва вызовешь ли от учения в поле; 4) наука, ибо у людей, обученных в политике и многим знанием и искусством важных, надлежит возбуждать страсти с умеренною живностию и с благочинною бодростию, предложениями важного учения исполненными; напротив того, у простаков и у грубых людей должно употреблять всю силу стремительных и огорчительных страстей, для того что нежные и плачевные столько у них действительны, сколько лютна у медведей. При всех сих надлежит наблюдать время, место и обстоятельства. Итак, разумный ритор при возбуждении страстей должен поступать, как искусный боец: умечать в то место, где не прикрыто, а особливо того наблюдать, чтобы тем приводить в страсти, кому что больше нужно, пристойно и полезно.
§ 100. Больше всех служат к движению и возбуждению страстей живо представленные описания, которые очень в чувства ударяют, а особливо как бы действительно в зрении изображаются. (...)
§ 108. Любовь есть склонность духа к другому кому, чтобы из его благополучия иметь услаждение. Сия страсть по справедливости назваться может мать других страстей, ибо часто для любви веселимся, плачем, уповаем, боимся, негодуем, жалеем, стыдимся, раскаиваемся и прочая. Любовь сильна, как молния, но без грому проницает, и самые сильные ея удары приятны. Когда ритор сию страсть в послушателях возбудит, то уже он в прочем над ними торжествовать может.
§ 109. Возбуждать любовь к слушателям должен ритор таким образом: 1) представить надлежит, что человек, о котором слово, весьма добродетелен, где добродетели его обстоятельно и живо описать должно, а особливо показать, что он доброго и честного нраву, 2) объявить оного взаимную к ним любовь, ибо мы любящих нас обыкновенно любим, 3) склонность и любовь двоих к одной вещи между ими любовь рождает, для того и сие представлять должно, 4) показывать подобие оного с ними, ибо подобные подобных и любят, 5) сказать, что он купно с ними радуется о счастии, печалится о несчастии, 6) что они получили от него благодеяние или впредь того ожидать должны, 7) что часто с ними бывал в однех случаях и обстоятельствах, 8) что он приятен в обходительстве и ведет себя честно, 9) что их за очи хвалит, 10) что никого не осуждает и не переговаривает, 11) что никогда не злобствует и обид, себе учиненных, не помнит, 12) что гневным уступает, 13) что удивляется знатным их делам, 14) что, в одном с ними деле упражняясь, им же подражает, не для того чтобы их превзойти, но только чтобы им последовать, 15) что открывает им свои тайны и поступает нескрыто, 16) что в дружбе поступает верно, в очи и за очи, в счастье и несчастье, 17) что их почитает, 18) удостоверить, что его не должно бояться, ибо любовь и боязнь вместе быть не могут, 19) что их сродники и приятели в любви его содержали или содержат, 20) предложить о его искусстве и о науке. (...)
Часть II О украшении
Глава первая
О украшении вообще
§ 164. Украшение есть изобретенных идей пристойными и избранными речениями изображение. Состоит в чистоте штиля, в течении слова, в великолепии и силе оного.
§ 165. Первое зависит от основательного знания языка, от частого чтения хороших книг и от обхождения с людьми, которые говорят чисто. В первом способствует прилежное изучение правил грамматических, во втором — выбирание из книг хороших речений, пословий и пословиц, в третьем — старание о чистом выговоре при людях, которые красоту языка знают и наблюдают. Что
63до чтения книг надлежит, то перед прочими советую держаться книг церковных (для изобилия речений, не для чистоты), от которых чувствую себе немалую пользу. Сие все каждому за необходимое дело почитать должно, ибо, кто хочет говорить красно, тому надлежит сперва говорить чисто и иметь довольно пристойных и избранных речений к изображению своих мыслей. (...) § 168. Сила в украшении риторическом есть такова, каковы суть пристойные движения, взгляды и речи прекрасной особы, дорогим платьем и иными уборами украшенной, ибо хотя она пригожеством и нарядами взор человеческий к себе привлекает, однако без пристойных движений, взглядов и речей вся красота и великолепие как бездушны. Равным образом, слово риторическое, хотя будет чисто составлено, приличным течением установлено и украшено великолепно, но без пристойного движения речений и предложений живности в нем никакой не будет. (...)
Глава вторая О течении слова
§ 170. В течение слова немало наблюдают риторы в рассуждении письмен, 1) чтобы обегать непристойного и слуху противного стечения согласных, например: всех чувств взор есть благороднее, ибо шесть согласных, рядом положенные,— вств-вз, язык весьма запинают; 2) чтобы удаляться от стечения письмен гласных, а особливо то же или подобное произношение имеющих, например: плакать жалостно о отшествии искреннего своего друга, ибо по втором речении, трижды сряду поставленное о, в слове делает некоторую полость, а тремя и слово некоторым образом изостряется; 3) чтобы остерегаться от частого повторения одного письмени: тот путь тогда топтать трудно. (...)
§ 172. В российском языке, как кажется, частое повторение письмени а способствовать может к изображению великолепия, великого пространства, глубины и вышины, также и внезапного страха; учащение письмен е, и, Ъ, ю — к изображению нежности, ласкательства, плачевных или малых вещей; через я показать можно приятность, увеселение, нежность и склонность; чрез о, у, ы — страшные и сильные вещи: гнев, зависть, боязнь и печаль.
§ 173. Из согласных письмен твердые к, п, т и мягкие б, г, д имеют произношение тупое и нет в них ни сладости, ни силы, ежели другие согласные к ним не припряжены, и потому могут только служить в том, чтобы изобразить живяе действия тупые, ленивые и глухой звук имеющие, каков есть стук строящихся городов и домов, от конского топоту и от крику некоторых животных. Твердые с, ф, х, ц, ч, ш и плавное р имеют произношение звонкое и стремительное, для того могут спомоществовать к лучшему представлению вещей и действий сильных, великих, громких, страшных и великолепных. Мягкие ж, з и плавкие в, л, м, н имеют произношение
64
нежное и потому пристойны к изображению нежных и мягких вещей и действий, равно как и безгласное письмя ь отончением согласных в середине и на конце речений. Чрез сопряжение согласных твердых, мягких и плавких рождаются склады, к изображению сильных, великолепных, тупых, страшных, нежных и приятных вещей и действий пристойные, однако все подробну разбирать как трудно, так и не весьма нужно. Всяк, кто слухом выговор разбирать умеет, может их употреблять по своему рассуждению, а особливо что сих правил строго держаться не должно, но лучше последовать самим идеям и стараться оные изображать ясно. (...)
§ 175. В рассуждении речений должно остерегаться: 1) чтобы не повторять часто одного, например: за славу отечества стоял он крепко, когда слава отечества была в бедственном состоянии и когда о помрачении славы отечества неприятели старались; 2) чтобы речений не перемешать ненатуральным порядком и тем не отнять ясность слова, например: горы ведет на верх высокой, ибо лучше сказать: ведет на верх горы высокой; 3) не должно выкидывать речений, нужных к составлению слова, и тем также умалять его ясность, например: родителям почтение — дело доброе вместо родителям почтение отдавать есть дело доброе; 4) должно блюстись, чтоб двузнаменательных речений не положить в сомнительном разумении, например: он Вергилия почитает, что можно разуметь двояким образом: 1) он Вергилия станет несколько читать, 2) он Вергилия чтит; 5) в составлении речений не было б подобных складов в начале или на конце, напр.: слово ваше важно, и: Когда суда в пристанище приходят, тогда труда плаватели избегают.
§ 176. Сверх сего наблюдается еще порядок в речениях: 1) по их важности или подлости, то есть, когда случится предложить речения разного качества, то приличнее поставить напереди те, которые значат важнейшие вещи, а потом и прочие по чину: солнце, луна и звезды хвалят своего создателя; 2) по порядку, которым одно за другим следует: прилежный человек утро и день, вечер и ночь в трудах препровождает; дед, отец и братья его знатные люди. (...)
Часть III О расположении
Глава первая О расположении идей вообще
§ 249. Расположение есть изобретенных идей соединение в пристойный порядок. Правила о изобретении и украшении управляют совображение и разбор идей; предводительство рассуждения есть о расположении учение, которое снискателям красноречия
3 Зак. 5012 Л. К. Граудина
весьма полезно и необходимо нужно, ибо что пользы есть в великом множестве разных идей, ежели они не расположены надлежащим образом? Храброго вождя искусство состоит не в одном выборе добрых и мужественных воинов, но не меньше зависит и от приличного установления полков. И ежели в теле человеческом какой член свихнут, то не имеет он такой силы, какою действует в своем месте. (...)
§ 251. Художественное расположение есть, которое утверждается на правилах. Из оных главные суть следующие: 1. Предложенную тему должно изъяснить довольно, ежели она того требует, и чему служат распространения из мест риторических и избранные парафразисты. 2. По изъяснении оную доказать несомненными доводами, которые располагаются таким образом, чтобы сильные были напереди, которые послабее, те в средине, а самые сильные на конце. 3. К доказательствам присовокупить возбуждение или утоление страсти, какой материя требует. 4. Между всеми силами рассевать должно по пристойным местам витиеватые речи и вымыслы: первые больше в изъяснениях и в доказательствах, последние в движении страстей. (...)
Глава вторая О Хрии
§ 254. Хрия есть слово, которое изъясняет и доказывает краткую нравоучительную речь или действие какого великого человека, и посему разделяется на действительную, словесную и смешанную. (...)
§ 258. Хрия состоит из осьми частей, которые суть: 1) приступ, 2) парафразис, 3) причина, 4) противное, 5) подобие, 6) пример, 7) свидетельство, 8) заключение. В первой части похвален или описан быть должен тот, кто оную речь сказал или дело сделал, что соединяется с темою хрии. Во второй изъясняется предложенная тема чрез распространение. В третьей присовокупляется довольная к доказательству темы причина. В четвертой предлагается противное, то есть, что предложенному в теме учению в противность бывает, тому противное действие последует. Пятую часть составляет подобие, которым тема изъясняется, купно и подтверждается. Шестая часть доказывает примером историческим. Седьмая утверждает мнением или учением древних авторов, которое сходствует с предложенною темою. Осьмя часть содержит в себе краткое увещательное заключение всего слова.
§ 259. Хрия разделяется еще на полную и неполную, на порядочную и непорядочную. Полною называется та, которая все осмь частей имеет; неполная — которая некоторых частей в себе не имеет. Порядочная хрия называется, когда в ней части по предписанному порядку расположены, а непорядочная, когда части не так одна за другой следуют, как выше показано. Сие отъятие и смешение Имеет место только в середних частях, а первая и последняя оным не подвержены, для того что приступ и заключение хрии ни в иных местах положены, ни от ней отделены быть не могут. § 260. Хотя у древних учителей красноречия о хрии правил не находим, однако немало есть и оныя примером в их сочинениях. Правда, что они по большей части неполны и непорядочны, однако мне рассудилось, что для образца лучше предложить оные, нежели по предписанным от Автония-софисты правилам, строго от новых авторов сочиненные, из которых почти ни единой путной видать мне не случилось. (...)
Печатается по изданию: Ломоносов М. В. Поли. собр. соч.— М.; Л., 1952.— Т. 7: Труды по филологии, 1739—1758.— С. 91—92, 98—102, 166—170, 176—177, 236— 243, 293—298.
М. В. ЛОМОНОСОВ
КРАТКОЕ РУКОВОДСТВО К РИТОРИКЕ НА ПОЛЬЗУ ЛЮБИТЕЛЕЙ СЛАДКОРЕЧИЯ
(1743 г., впервые опубликовано в 1895 г.)
Часть третия Расположение
Глава вторая
О расположении слов публичных
§ 121. Публичные слова, которые в нынешнее время больше употребительны, суть: проповедь, панегирик, надгробная и академическая речь. Проповедь есть слово священное, от духовной персоны народу предлагаемое, которое суть два рода — похвальный и увещательный. Похвальные проповеди предлагаются в прославление божие и в похвалу святых его на господские праздники и на память нарочитых божиих угодников. Увещательною проповедию учит духовный ритор, как должно христианину препровождать жизнь свою богоугодно.
§ 122. Все проповеди располагаются обыкновенно по ординарной форме (...) Пред вступлением полагается приличный к самой предлагаемой материи текст из священного писания, который неправильно темою называют. Из сего сочиняют нередко проповедники вступления своих проповедей, ибо когда он в себе заключает что-нибудь историческое, то можно оное предложить пространно, присовокупив к нему причину, обстоятельства и пр. А когда текст есть сентенция, то есть краткая нравоучительная речь, то можно распространить от пристойных мест риторических.
3* 67§ 123. Штиль и в духовном слове должен быть важен, великолепен, силен и, словом, материи, особе и месту приличен, ибо священному ритору, о котором народ высокое мнение имеет, в божием храме, где должно стоять с благоговением и страхом, о материи, для святости своей весьма почитаемой, не пристало говорить подлыми и шуточными словами. Но притом проповеднику стараться должно, чтобы при важности и великолепии своем слово было каждому понятно и вразумительно. И для того надлежит убегать старых и неупотребительных славенских речений, которых народ не разумеет, но притом не оставлять оных, которые хотя в простых разговорах неупотребительны, однако знаменование их народу известно. (...)
§ 127. Надгробное слово есть, которое в похвалу усопшего человека предлагается. Вступление бывает по большей части внезапное: 1) от жалобы, полной неудовольствия, на самую смерть, которая человека, толь всем любезного, нужного или полезного, рано нас лишила; 2) от восклицания жалостного о краткости жизни человеческой, о суетной и тщетной надежде; 3) от негодования на то, что было смерти усопшего причина; 4) от плачевныя погребальныя церемонии; 5) от обыкновения, у древних народов при погребении в употреблении бывшего. Истолкование и утверждение заключают в себе похвальные усопшего дела, почему надгробная речь не разнится от панегирика, кроме того что в панегирике радость, а здесь печаль возбуждать должен ритор. Заключение содержит желание и молитву о упокоении и о вечной памяти усопшего или увещание к слушателям, чтобы они его добродетелям последовали, к чему присовокупляется утешение сродников. Слова и мысли должен пригробный ритор употреблять плачевные и самой материи пристойные.
§ 128. Академические речи называются те, которые говорят ученые люди в академиях публично. Они бывают: первое, при вступлении в профессорство; 2) при принятии ректорства; 3) при отложении оного; 4) при произведении в градусы; 5) при диспутах. В первом случае должно похвалить свою профессию, которую профессор на себя принимает, или избрать из оной науки, к которой он определен, некоторую трудную главу, которая еще недовольно протолкована, и, предложив в своей речи, протолковать. Во вступлении представить можно свое рачение о той же науке и оного причину, общую пользу. Заключить можно обещанием всегдашнего старания в приращении наук. Во втором и третием случае может ректор или президент похвалить академии основателя, или покровителя, или цветущее оныя состояние. В заключении увещать академиков и ободрять к большему расширению наук. Четвертого рода речь не разнится от первой. При диспутах бывающие речи больше можно назвать комплиментами, для того что в них предлагается кратко: 1) содержание диспутов; 2) учтивое призывание оппонентов перед диспутами или благодарение за полезное и мирное словопрение по диспутах.
68
Г л а в а т р е т и я
О расположении приватных речей и писем
§ 129. Приватные речи знатнейшие и употребительнейшие суть: поздравление, сожаление, прошение и благодарение равной или высшей особе, словесно или письменно предлагаемое. В составлении и расположении оных должно наблюдать три вещи: 1) состояние особы, к которой речь говорить или письмо писать должно; 2) материю, которая предлагается; 3) состояние самого себя.
§ 130. Поздравление бывает о каком-нибудь благополучии оныя особы, которой приветствуем. Итак, <...) должно упомянуть: 1) радость от оного благополучия ей происшедшую, и что она того счастия ради своих заслуг и добродетелей (которые кратко упомянуть можно) достойна; 2) присовокупить, что оное счастие ей самой или обществу, или и тому, кто поздравляет, приятно, нужно и полезно; 3) заключить тем, что о благополучии оныя особы и сам поздравитель радуется и поздравляет, желая оным чрез свой век, долговременно, по желанию оныя и пр. наслаждаться.