Блок «Интеллигенция и революция»
дословная выборка из статьи Александра Блока «Интеллигенция и революция». Статья – взгляд поэта на события 1917 года и на то, что последовало за ними. Поэта возмущает бесчинство и террор, но он верен революции, он полон надежд и поэтому глядит на все оптимистично. Статья полна вопросов и идей, она так же динамична, как и поэзия Блока.
Передо мной – Россия: та, которую видели в устрашающих и пророческих снах наши великие писатели.
Что такое война? Болота, болота, болота… Люди глазеют на все это, изнывая от скуки, пропадая от безделья… картеж, пьянство. Европа сошла с ума: цвет человечества, цвет интеллигенции сидит годами в болоте.
Трудно сказать, что тошнотворнее: то кровопролитие или то безделье, та скука.
Мы, русские, переживаем эпоху, имеющую не много равных себе по величию.
Дело художника, обязанность художника – видеть то, что задумано… Что же задумано? Переделать все. Устроить так, чтобы все стало новым, чтобы наша жизнь стала справедливой.
Революция, как грозовой вихрь, как снежный буран, всегда несет новое и неожиданное. «Мир и братство народов» - вот знак, под которым проходит русская революция.
Великие художники русские – Пушкин, Гоголь, Достоевский, Толстой… знали, что рано или поздно все будет по-новому, потому что жизнь прекрасна.
Жить стоит только так, чтобы предъявлять безмерные требования к жизни: все или ничего; ждать неожиданного; верить в то, что должно быть на свете.
Но ведь за прошлое – отвечаем мы? Мы – звенья единой цепи. Или на нас не лежат грехи отцов? Не бойтесь разрушения кремлей, дворцов, картин, книг. Что же вы думали? Что революция – идиллия? Что народ – паинька?
Любовь творит чудеса, музыка завораживает зверей… До человека без музыки сейчас достучаться нельзя.
А лучшие люди ехидничают, злобствуют, не видят вокруг ничего, кроме хамства и зверства.
У буржуа – почва под ногами определенная, как у свиньи – навоз: семья, капитал, служебное положение, орден, чин, бог на иконе, царь на троне. Вытащи это – и все полетит вверх тормашками.
У интеллигента, как он всегда хвалится, такой почвы никогда не было. Его ценности невещественны. Мы бездомны, бессемейны, бесчинны, нищи – что же нам терять?
Блок воспринял Октябрьскую революцию как уникальную возможность для грандиозного духовного обновления, для построения новой жизни по законам красоты и гармонии. Эти настроения отразила поэма «Двенадцать», которую поэт считал лучшим из всего им написанного, и статья «Интеллигенция и. Революция», создававшиеся одновременно — в январе 1918 г. В «Двенадцати» Блок приветствовал крушение старого мира и торжество новой революционной стихии: Стоит буржуй, как пес голодный, Стоит безмолвный,как вопрос. И старый мир,как пес безродный, Стоит за Нйм,поджавши хвост. Статья «Интеллигенция и Революция» помогает нам понять позицию Блока. Здесь автор «Двенадцати» утверждает: «Размах русской революции, желающей охватить весь мир (меньшего истинная революция желать не может, исполнится это желание или нет — гадать не нам) таков: она лелеет надежду поднять мировой циклон, который донесет в заметенные снегом страны — теплый ветер и нежный запах апельсиновых рощ; увлажнит спаленные солнцем степи юга — прохладным северным дождем. «Мир и братство народов» — вот знак, под которым проходит русская революция. Вот о чем ревет ее поток. Вот музыка, которую имеющий уши должен слышать». Блок думал, что музыку революции услышал верно. Он призывал современников: «Всем телом, всем сердцем, всем сознанием — слушайте Революцию». Однако Блок был честным художником, и под конец жизни, через три с небольшим года, начал понимать, что «нежного запаха апельсиновых рощ» революция никому не принесла и вряд ли принесет. Зато принесла не только кровь и жестокости, но громадный рост уровня несвободы — не только политической, но и творческой. Именно творческая свобода была особенно важна для Блока, и ее отсутствие он переживал тяжелее всего. Не случайно в одном из своих последних стихотворений «Пушкинскому Дому» поэт просил поддержки у великого предшественника: Пушкин! Тайную свободу Пели мы вослед тебе! Дай нам руку в непогоду. Помоги в немой борьбе! А в последней статье «О назначении поэта», тоже посвященной Пушкину в связи с годовщиной его смерти, Блок писал фактически уже не о пушкинской, а о своей собственной судьбе: «Покой и воля. Они необходимы поэту для освобождения гармонии. Но покой и волю тоже отнимают. Не внешний покой, а творческий. Не ребяческую волю, не свободу либеральничать, а творческую волю — тайную свободу. И поэт умирает, потому что дышать ему уже нечем; жизнь потеряла смысл». Революция, которую Блок приветствовал в «Двенадцати», «Скифах» и во многих своих статьях, которой искренне пытался служить (но не прислуживаться), в конце концов лишила его воздуха — творческой свободы и, быть может, ускорила его смерть.