Глава -2. Человек среди людей

Успех - понятие социума. Достигая успеха, мы оказываемся на более высокой социальной ступени, являясь владельцами денег, власти, славы, признания, почёта, уважения и тому подобного.

Взгляд человека, который имеет что-либо из выше перечисленного и тождественен собственному успеху, всегда устремлён вверх. Он не видит того, что имеет, он видит лишь то, чего ещё не достиг, и стимулируется этим, чтобы всегда подниматься вверх по социальной лестнице. Впереди ему видятся люди, стоящие социально выше, но он обязательно утешен тем, что многие стоят ниже его. Всё это является проявлением амбиций человеческого "Я" с его бесконечной соревновательностью и отсутствием понимания собственной жизни такой, как есть.

Возможно, мы не заняли определенную социальную ступень, но эта жизнь - наша. Приятие и понимание её необходимы нам для того, чтобы мы могли стать самим собой, найти пути жизни и раскрыть свою уникальность. Но это не является ценностью для человеческого эго - у него котируется успех.

Успех немедленно поднимает другого человека в наших глазах, гиперболизируя все его достоинства, словно увеличительное стекло. Поэтому тот, кто стоит ниже на социальную ступень, всегда травмирован психологически тем, что у другого человека есть то, чего нет у него. Он всегда уколот этим, что служит ему стимулом для развития честолюбия и амбиций, направленных на расширение своих возможностей в социуме, и позволяющих подниматься и подниматься вверх. На земле - шесть миллиардов людей. Что было бы, если бы все они поднялись на вершину? Когда мы зависим от оценки других людей, то судим о себе с чужих слов. Если нас оценивают хорошо, мы возносимся, становимся значительными, красивыми, умными, принятыми собой. А когда нас оценивают плохо - немедленно возникает испуг. Наше "Я" внутренне сотрясается, когда мы не соответствуем чьим-то представлениям. Однажды замечательно сказал по этому поводу Маяковский: "Я не целковый, чтобы всем нравиться".

Мы не рождены, для того чтобы всем нравиться. Прежде всего, мы должны быть приняты собой, такие как есть, и осознанны по отношению к себе. Когда вопрос для нас так не стоит, ещё не осознав самих себя, мы очень рано бросаемся в объятия другого и немедленно теряемся в этих объятиях.

Приходит любовь. Другой человек говорит нам: "Как ты хороша!" или "Как ты хорош!" И наша жизнь начинает приобретать яркие краски. Но стоит нам услышать "хорошо" в свой адрес, наше эго на этом не останавливается. В следующий момент, если другой сказал один раз "хорошо", он должен будет сказать нам два раза "хорошо", потом три... В эго не рождается понимание, что всё имеет две стороны. Если нам всё время говорят "хорошо", вопрос лишь в том, когда другой выведет вторую часть. Обязательно, рано или поздно, нам будет показана и вторая сторона, которая скрывается за восхищением и восторгом. Находясь в восторженности, мы не подозреваем об этом, и как бабочки летим на огонь этого "хорошо".

После "хорошо" приходит "плохо". Никто так не ссорится, как влюбленные, как возлюбленные, те, кто так много обещал друг другу. Когда достигается пик восторга, мужчина восхищается женщиной, женщина восхищается мужчиной, казалось бы, теперь они должны осуществить свою жизнь благодаря, друг другу, поддерживая этот восторг, и так прожить до скончания века. Но вдруг, спустя какое-то время, они видят, что всё не так. Не так, как они себе представляли. И начинаются страдания.

Нам сказали "плохо", и мы в унынии: нас не хвалят, не любят, нами не интересуются и так далее. Если мы не знаем ничего о себе, то в словах другого вся наша жизнь, и мы ничего не видим за словами. Он говорит "хорошо" - и полёт, он говорит "плохо" - и мы падаем в бездну. Всё зависит от другого, если мы являемся незнакомцами для самих себя.

Подростки особенно нуждаются в помощи осознанности, когда к ним приходит первая любовь, первая любовная страсть, буквально унося почву из-под ног. Им необходимо понимание самих себя, чтобы они не теряли себя, потому что впоследствии неудачи первой любви являются поводом для многих, взрослых уже людей - не любить, не вступать в глубокие отношения, не быть глубоко в сексе.

В жизни всё происходит не так, как представляется в уме. В результате, урон для эго наносится немедленно - с первой же неудачной, несостоявшейся любовью приходит потрясение, оттого что получилось не так, как ожидалось. Последствия этого иногда растягиваются на всю жизнь. И человек от боли, от страха потерпеть подобное фиаско в дальнейшем, избегает глубоких отношений. Его психическая самозащита работает таким способом, что в любовных отношениях он не расслабляется ни на мгновение, контролируя каждое движение, измеряя и соизмеряя происходящее. Ему кажется, что ещё раз такой боли он не вынесет.

Когда мы учимся осознавать себя, то остаёмся внимательны к себе в каждый момент нашей жизни, и, проходя через первый опыт любви, многое открывается нам. Мы видим, что первое, из-за чего мы страдаем - это не душевная боль, а боль, связанная с разрушением проекций.

Для нас всегда будут важны отношения с другими людьми. Но живые отношения не строятся согласно проекциям и представлениям, потому что результатом будут одни и те же чувства обманутости, фрустрации и разочарования. Разочарование можно скрыть от себя, подавив в подсознание, а можно признать, что оно есть, и жить с ним. Тогда мы не закрываемся от другого человека. Мы будем способны изменить эти отношения или сможем выйти из них и остаться открытыми для новых встреч, для новых отношений. И нам не придется упускать жизнь, потому что мы будем идти вместе с ней, не закрывая глаза на происходящее, а, значит, обучаясь видеть реальность и жить в реальности, а это и есть взрослая жизнь.

В природе всё разумно. Разнообразие деревьев, листьев, цветов, животных, птиц неимоверно. Ни один лист, ни один цветок не повторяется. И красота человеческой жизни также в её многообразии. Но, желая быть другими, не теми, кем мы являемся по своей природе, мы этой красоты не видим - чужой успех вызывает зависть. Зависть расщепляет наш ум таким образом, что мы, не понимая того, что с нами происходит, устремляемся вслед за всеми. Мы стремимся туда, куда нам, может, не нужно и в помине. Но, тем не менее, стремимся, чтобы иметь то же самое, что имеет другой, покупать то же, что он покупает, любить то же, что любит он.

Уму свойственна подражательная способность. Мы подражаем вольно или невольно. Если мы не подражаем подруге, другу, то подражаем тому, что показывают по телевидению. Если мы не подражаем тому, что показывают на телеэкране, то подражаем тому, что прочитали в книге. Мы подражаем родителям, родственникам, друзьям, всему, что нас впечатляет - не мудрено потеряться.

Найти себя можно, только отбросив всё подражательное, фальшивое, рискнув остаться с тем, что есть, чтобы увидеть, осознать реальное и начать собственное восхождение в самом себе. Но есть риск оказаться вне социального большинства, а это страшно для эго, потому что эго социально конформно.

Познавая себя, мы открываем собственное видение и понимание, собственный взгляд. Может, с ним и не согласятся, не поддержат, но понимание его ценности и любовь к этому единому взгляду, принадлежащему только нам, который рождён из нашей глубины и открывает нам видение того, что есть, потому он дорогого стоит.

Мы все являемся зеркалами друг для друга. И страсть человека к отражению связана с его озабоченностью тем, как он выглядит в глазах других людей. В нём присутствует постоянное подсознательное требование к окружающим, чтобы они отражали его незамедлительно. Если он не получает ожидаемое отражение, причем позитивное, в нём проявляются беспокойство, невротичность и внутренняя избыточность самого себя на почве недостатка отражения другими людьми. Такая избыточность и беспокойство возникают из-за неуверенности в том, что он привлекателен, отсюда недовольство собой, таким как есть, и как результат - внутренняя ущербность. Ему хочется казаться больше, значительнее в глазах окружающих, хочется расширения своего "Я", но это им не осознаётся и его беспокойство не прекращается. Страсть такого человека к отражению является побегом от самого себя в бесконечном поиске позитивных мнений о себе. Если люди отражают его позитивно, в нём остается возбуждение, приходит некое вдохновение - значит не ущербный, а умный, красивый, возвышенный. Как только отражение нескладное, его отразили неподобающе, человек буквально рвется на клочки, как лист бумаги - жизнь не мила, если его отражают не так, как он ожидает. То есть присутствует полная зависимость от отражения - мнения других о себе. Он постоянно контролирует окружающих в ожидании отражения, согласно собственному представлению, чем изводит себя, потому что от каждого, в силу контроля, требует определенного отражения. Но никто удовлетворить его не может - все отражают, как умеют. В результате - злость, обида, гневливость, ненависть к другим, от которых он не может дождаться нужного ему отражения. Механизм того, что с ним происходит, скрыт в подсознании и не виден человеку в сознательной части ума, и он стремится к другим, не понимая, что им движет - мотив ему не известен. Поэтому его постоянными спутниками являются: или расстройство, недовольство, раздражение, или перевозбужденность от полноценного, по его мнению, отражения. В таком диапазоне любитель зеркал и живет. Если бы он осознавал всё, что с ним происходит, то увидел бы, что не только он сам, но и каждый человек, развиваясь в своём "Я", нуждается во внимании и отражении других людей. Он был бы внимателен по отношению к себе, видел свою внутреннюю нужду в других, и его жажда к отражению не приобретала бы болезненный характер, что помогло бы ему обучиться принимать себя и других людей такими, как есть.

Стремление всегда быть хорошим - это стремление эго вписаться в социум, быть найденным, обнаруженным, отраженным другими людьми. Оно говорит о колоссальной форме зависимости от отражения себя во внешнем мире и мнения других людей о себе. Стремление всё время быть хорошим возникает у человека с детского возраста, и можно остаться ребенком до конца жизни, если не выйти из этой зависимости. Эго человека, который постоянно стремится быть хорошим в глазах других, всегда голодно. Оно является нищенской сумой и её невозможно наполнить. Этот человек не остывает в своём устремлении. Как только исчезает отражение, внимание, общение, и он остается наедине с собой, желание быть хорошим вновь гонит его к другим - он не может быть хорошим наедине с самим собой. Этот человек себе неинтересен. Он неустанно ищет занятие. Он может окончить массу престижных учебных заведений или стать трудоголиком. Может стать общественным деятелем или политиком. Он может стать кем угодно, только бы быть на виду. Его эго испытывает постоянный голод, но человек не знает об этом. Он не знает, что постоянно голодает в своём эго и не может это осознать. Этот голод заставляет его постоянно бежать во внешний мир, чтобы найти питание своему эго - то есть, чтобы его кто-то отразил, заметил, похвалил. И тогда он взлетает на гребне похвал, отражения, внимания, удачи в деньгах, успеха у женщин и так далее. Скажи этому человеку что-нибудь не так о его положительности и хорошести, и он с этого гребня обрушивается на самое дно, а, выбравшись наружу, вновь устремляется за отражением других. Это можно сравнить с вечной погоней за собственной тенью, за тем, чего не существует. Стоит остановиться в тени дерева, и тень исчезнет, но в желании эго всегда быть хорошим, человек не может остановиться, он в бегах по жизни. В погоне за вниманием и одобрением других, он постоянно бежит во внешнее, а, по сути, бежит от самого себя. И он так далеко уходит от себя, что перестаёт вообще что-либо чувствовать и понимать относительно того, что с ним происходит. При благоприятных условиях такие люди попадают на социальную витрину. Если они чего-либо добиваются в социуме, то обязательно занимают соответствующие посты, выбирают соответствующие профессии, чтобы всегда быть на виду. Их показывают по телевидению, о них пишут в прессе. Внешне они могут многого добиться, многого достичь. Кто-то восхищается этими людьми, кто-то им завидует, сравнивая с собой, но сами они не знают удовлетворения, потому что их жизнь - бесконечная погоня за отражением. Живя в осознанности, человек будет дорожить возможностью видеть, а не возможностью быть увиденным. И тогда ему откроется глубина жизни, он узнает, что жизнь - бесценный дар. И, даже, став известным, он будет просто изменять мир к лучшему, а не стремиться на витрину.

Вина на почве нарушенного слова возникает из-за совершенной идеи о себе, которая гласит: "Я дал слово, - я должен его сдержать".

Когда даётся слово, оно даётся из расчёта на будущее. Дающий слово заверяет другого человека в том, что всё будет исполнено так, как они договорились. Наедине с собой можно давать какое угодно слово, - никто не станет свидетелем, если оно будет нарушено. Вина из-за нарушенного слова относится к ментальной игре между людьми при отсутствии понимания следующего момента.

Если один человек дает слово другому что-либо исполнить, но его внешнее намерение не находится в единстве с внутренним намерением, следующий момент покажет, - пока он не давал слово, он находился в некой целостности. Когда же он дал слово, заверяя другого в чем-либо, на почве этого случилась двойственность, произошло расщепление. Оказывается, мысленно устремившись в будущее, своими заверениями он удовлетворил собственное "Я" и "Я" другого человека, но истинного намерения исполнить сказанное не было.

Теперь он переживает, что обещанное надо будет исполнять. Начинаются внутренние монологи, диалоги в свою защиту, прокручиваются варианты решений, - ум движется, колеблется, развивается тревожная мнительность. Это происходит на протяжении всего времени до тех пор, пока не пришел момент исполнить обещанное. Если это возможно, человек держит своё слово, но уже с горечью и скорбью, потому что был болен этим словом.

Исполнив сказанное, он начинает верить, что в будущем готов дать слово и сдержать его, но какой ценой, - не смотрится, упускается. Теперь в следующий раз, если он не исполнил обещанного, его эго немедленно становится ущербным, испуганным, потрясенным собственным отражением в глазах другого. В тот момент, когда человек давал слово, его "Я" отражалось самым достойным образом, а, не исполнив обещанного, "Я" стало самой ущербностью, потому что другой явился свидетелем его "падения".

Когда мы говорим другому человеку, что в будущем сделаем именно так, как сказали, а не по-другому, - необходимо видеть, что с нами происходит после этого. Если мы остаёмся в единстве - значит мы дали слово на самом деле. Значит, это слово дал и исполнит один и тот же человек, у которого нет двойственности на всем протяжении от момента сказанного до момента исполнения данного слова. Это говорит о целостности: мы дали слово, не требующее заверений, у нас действительно есть намерение сдержать его от начала до конца, мы были честны по отношению к себе и другому человеку, - значит мы были целостны в этот момент.

В противном случае, нас ждет двойственность, расщепление и чувство вины, когда мы не намерены или не в состоянии сдержать слово.

Желание выглядеть выгодно связано с поиском преимущества перед другими людьми во внешности. Когда человек имеет это желание, его идея о себе работает таким способом, что эстетика внешности, фигуры, внешний лоск создаются как средство для получения чего-либо. Изначально присутствует мотив преподнести себя выгодно и жажда получить максимум от такой выгоды, подсчитывая свои преимущества - что они дают, сколько они весят. Но одновременно человек вступает в соперничество со всем этим миром, со всеми красивыми и не красивыми, богатыми и бедными, злыми, добрыми, отзывчивыми, черствыми и так далее. Так происходит, потому что с этого момента поиск собственного преимущества становится главной причиной расщепления ума этого человека, его беспокойством, превосходством, важностью "Я", внутренней ущербностью. Теперь ум будет воспринимать происходящее через двойственность - вошло острое осознание собственного "Я", появился мотив, началось движение эго. Эго будет соревноваться, вздрагивать, стремясь отражаться в глазах других людей подобающе. Представ перед зеркалом человека менее привлекательного внешне, менее богатого, менее положительного у него появится удовлетворение, довольство, эмоциональная сытость от самого себя. Но как только он встанет перед зеркалом того, кто имеет преимущества перед ним, то начнёт внутренне скукоживаться, болеть душой и требовать от себя совершенства. Таким образом и развивается эго - самость, отдельность человека. Задача эго - не потеряться среди такого многообразия человеческой красоты и неповторимости. Эго ничего не знает о том, что каждый человек с рождения как внутренне, так и внешне - уникален. Поэтому эго выбиваясь из сил, соревнуется и конкурирует с другими, стремясь создать свою уникальность в соответствии с эталонами социума - известностью, гениальностью, признанием. И с детства мы слышим не о нашей природной уникальности и неповторимости, а о том, что мы ещё должны сложиться, и ничего собой не представляем, пока не станем кем-нибудь с позиций социума. Именно на таком построении личности и создается эго, строится "Я", отдельность, самость человека. Когда один человек впервые видит другого, то оценивает его в терминах преимущества. И красивое тело, красивая внешность - первичные преимущества перед другими. Потому у людей, рожденных от красивых родителей, имеющих статное, здоровое тело, красивое лицо есть больше возможностей достичь материальных успехов, то есть жить в комфорте, хорошо отдыхать, престижно одеваться и так далее. У них есть существенная фора в контексте социальном перед другими людьми, которые таких внешних преимуществ не имеют. Красивая внешность ценилась во все времена. Благодаря этой внешности люди выделялись среди остальных. Она была предметом их гордости, превосходства и одновременно причиной той же двойственности ума. Они вызывали задетость у людей с меньшими преимуществами, но в свою очередь были задеты сами, находясь рядом с теми, у кого преимуществ больше. На сравнении себя с другими двойственность создается как у бедного и внешне непривлекательного, так и у богатого и красивого человека. Каждый попадает в эту отдельность, в бессознательность расщепленного "Я", соревнуясь с другими людьми, контролируя их и не принимая себя, такого, как есть, изначально уникального и неповторимого с рождения.

Жить, соблюдая приличия - это не быть собой, подавляя в подсознание все человеческие проявления, которые в социуме могут посчитать неприличными. В результате, ещё ничего не узнав о себе, находясь в двойственности ума, человек заботится лишь о том, как нужно вести себя, чтобы никто не вздумал его отрицать. То есть теперь он никогда не проявит глупости, раздражения, гнева, будет всегда умным, славным, добрым, терпимым. Он будет говорить хорошие, умные слова, находясь на поверхности, на периферии ума, и при этом, по сути, отсутствовать рядом с другим человеком, даже не ведая того. Это говорит о неимоверном страхе перед конфликтами, из-за которого человек готов бесконечно общаться с окружающими в той тональности приличия, которая ему известна, вписывается она в настоящий момент или нет.

И человек даже не подозревает о том, что подобное приличие может развращать окружающих своим лицемерием. От такого человека никто никогда не слышит подлинного слова. От него ничего сущностного не может изойти, потому что он сообщает только известное, произнося трюизмы - общеизвестные истины. Если родители разговаривают на таком языке с ребенком, по сути, их нет рядом с ним, есть только звук слов, который сообщает ему, как надо себя вести, что губительно для ребёнка, потому что за этими словами нет ни энергии, ни понимания.

В присутствии других людей этот человек - само приличие. То есть, он не нарушает ничего общепринятого. Он не только не грубит, но и всегда стремится быть хорошим для других людей, не делать ничего плохого, нигде не создавать конфликтов. Но с этого момента он уже найти себя не может, потому что баланс для человека заключается в том, что всё присущее ему в характере, должно иметь место. И когда бы ни проявлялась та или иная его часть, ему достаточно знать, что это его личное состояние, и к другим людям отношения не имеет. 

Иногда человек может быть невыносим для окружающих. Но если он осознаёт, что сейчас невыносим, зол, гневлив, он способен остаться верным тому, что есть, и говорить от сердца в своей неприкаянности, злобе, и гневе, потому что первое, что он скажет другому, это то, что его эмоции к этому человеку отношения не имеют. Так можно обучиться владеть собой, чтобы прийти к собственной целостности, для которой необходимо иметь все виды энергий в свободном движении. Если же энергии, которые человек считает негативными, постоянно подавляются в подсознание, то его страх перед конфликтом растёт и однажды может выплеснуться внешне в любой агрессивной форме по отношению к окружающим и самому себе.

В стремлении жить, исключительно соблюдая приличия, человек становится внутренне безжизненным, состоящим из одного страха, потому что живёт на малой части себя, на малой части энергии, и даже не личностной, а призванной поддерживать социальную конформность. Этой энергии хватает лишь на то, чтобы двигаться привычными маршрутами, общаться в кругу привычных взаимоотношений.

Всё в жизни этого человека должно быть детерминировано, предсказуемо. Малейшее отклонение от всего привычного отражается в нём страхом, порождая социальную фобию перед каждым взаимодействием с другими людьми в социуме. В результате он становится неспособным ответить адекватно на нестандартную или конфликтную ситуацию, отстоять своё жизненное пространство, своё понимание. Он становится эмпириком, конформистом в крайней степени, только бы его не затронули, потому что защитить себя он не способен. И его стремление быть хорошим для всех приносит свои дивиденды: его никто не трогает, не обижает, с ним не конфликтуют, потому что он во всём соблюдает приличия. Но обратной стороной такого приличия является его незрелость, инфантилизм, безжизненность, тревожная мнительность и постоянный подсознательный страх, в котором он живёт, не подозревая, что всё начиналось с его идеи о приличии.

Напускное - это непроизвольная психоэмоциональная самозащита в виде определённой маски, то есть выражения лица или интонации, возникающей в силу обусловленности, когда человек боится проявлять свои чувства и эмоции по отношению к другим людям, ограничивая себя эмоционально. Такое самоограничение налагается для того, чтобы избежать душевной боли, которая может возникнуть в результате общения с другими людьми.

Этот человек настолько заинтересован в общении с другими и зависим от их мнения, что напускное всегда носит для него характер самозащиты с использованием внешней маски, определяющей его поведение во взаимоотношениях с окружающими. Эта маска призвана защищать его от психоэмоционального воздействия внешнего мира. Пока он находится наедине с собой, маски нет, но как он только выходит на люди - она тут же на лице, потому он в неведении, кто ему встретится, что ему скажут, как к нему отнесутся.

Одни надевают на себя маску предубеждения, высокомерия, недоступности - мол, попробуй, задень. Другие, а это происходит чаще - индифферентности, равнодушия. Третьи идут, опустив глаза, чтобы никто не подумал, что они настолько заинтересованы в окружающих. Масок множество, но все они - напускное. Они представляют разновидности психоэмоциональной самозащиты из-за большой заинтересованности в других.

Подавляя такую заинтересованность, человек выходит во внешний мир с раздутым эго, которое неутолимо интересуется тем, как на него посмотрят, что о нём подумают, хорошо ли оценят, при этом нередко создавая трения с окружающими. В результате ни с кем рядом он не может расслабиться. Относится происходящее к человеку или нет, он всё относит на свой счёт и движется среди людей, словно сквозь строй.

Желание одержать верх над другими людьми основано на сравнении и является попыткой установить лидерство. Она проявляется в том, что, сравнивая себя с другим человеком, мы остаемся неудовлетворенными до тех пор, пока каким-то собственным способом - интеллектуальным, эмоциональным, хвалясь, рассказывая ему о своих достижениях и заслугах, не занимаем определенную позицию, в которой, по нашему мнению, одерживаем верх. Например, у нас больше банковский счет, лучше фигура, дороже сигареты и так далее.

Когда, встречаясь, мы начинаем демонстрировать друг другу свои достоинства, в том или ином виде, это и есть попытка одержать верх. А если нам не удалось одержать верх, то остается осадок, горечь и скорбь. Оказывается, мы соревновались. Даже в сиюминутной обстановке, случайно встретившись, мы соревновались, доказывая другому человеку, что держим в руках самые лучшие морские камешки, лучше, чем у него.

Вот так мы иногда "встречаемся", чтобы найти отражение себя в глазах другого и доказать, что состоятельны хоть в чем-либо. Поэтому, необходимо быть внимательными, когда мы общаемся с другими людьми и видеть, как мы это делаем.

Нам знакомы разногласия, то есть несходство во мнениях. Это борьба эго, когда люди спорят друг с другом, доказывая свою правоту. В большинстве своём, никто никому доказать ничего не может потому что никто не собирается слушать и соглашаться.

А разноглазие присутствует тогда, когда два человека смотрят на жизнь совершенно по-разному. Они, по сути, не могут встретиться из-за того, что их миры представлений и обусловленности даже если не являются конфликтующими, то находятся в разных плоскостях восприятия.

И если два "разноглазых" человека, привлеченные друг другом, собираются строить взаимоотношения, им необходимо понимание, что в силу различия обусловленности, связанной с воспитанием, вероисповеданием, образованием и так далее, особенно, если эти люди принадлежат к разным нациям, они имеют разные взгляды. Так происходит не потому, что другой - немец, араб, француз, американец или украинец. В них говорит обусловленность всем тем, что присуще другой стране, другой земле, другому народу. Имея разную обусловленность, они никак не могут смотреть на одни и те же вещи одинаково - их умы будут конфликтовать.

Люди объединяются между собой по национальным, территориальным, языковым принадлежностям, и даже люди одной национальности и одной религии зачастую не могут договориться между собой. У них есть разногласия, но все же они на многое смотрят одинаково, в силу своей обусловленности.

В разноглазии люди не могут смотреть на происходящее одинаково, ничего с этим сделать нельзя, нужно понимать, что отличие находится в уме, в силу различной обусловленности, религиозной, национальной, любой. И это уже не разногласия, это - разноглазие. На одну и ту же вещь, на один и тот же морально-этический, нравственный конфликт они будут смотреть совершенно по-разному.

Чтобы навести мосты взаимопонимания с другим человеком, необходима осознанность, здесь не поможет соперничество или желание перевоспитать другого. Мосты взаимопонимания находятся в сердце каждого из нас, их созидают в открытости. В осознанности у нас есть шанс растить наши отношения не в логической последовательности ума, а на уровне глубины человеческого сердца. На этом уровне мы все одинаковы, но не в обусловленности ума.

Обусловленность мостов взаимопонимания не имеет. В обусловленности ума мы не встречаемся подлинно, но на глубине человеческого сердца мы все одинаковы, и там мы обязательно встретимся. Против открытости, против сердечности, против доброты устоять нельзя. Потому и говорят, что устоять можно против чего угодно, но не против доброты. Но доброта - это не желание быть добрым. Доброта - это человеческая сердечность, душевная щедрость, энергетический теплообмен, когда мы струимся в открытости по отношению к другому человеку. И это невозможно сделать искусственно.

Страх перед непредсказуемостью, недетерминированностью других возникает у нас, если мы привыкли жить в стереотипах собственного ума, который заранее четко рассчитывает, что и как говорить другим людям, играя голосом, эмоциями, чувствами. Таким образом, мы надеемся получить определенный отклик - то есть, показывая своё расположение, вызвать расположение другого человека. Но другой может не принять эту игру. Он может оказаться прямодушным, открытым, естественным и ответить резко, совершенно не так, как мы предполагали, когда задавали тон. Практически каждому, с кем мы общаемся, мы задаём тон. И можем начать разговор совершенно механично, из заданного шаблона, предлагая другому человеку подхватить нашу тональность, чтобы он общался с нами в заранее заданном ключе. В такие моменты мы неосознанны и, по сути, не присутствуем в разговоре. Наш собеседник может, не обращая внимания на нашу тональность, начать сам задавать тон в разговоре. Причём, он может делать это резко, излишне эмоционально, что не совпадает с той реакцией, которую мы ожидали. За нашим расчётом оказывается просчёт. Мы рассчитывали на одну реакцию, а получили другую. От его недетерминированности, непредсказуемости наш ум шокируется. Он буквально не может сдвинуться с места, не зная, как реагировать, как отвечать на подобную ситуацию. Когда в нашем уме задана определённая программа, и мы идём хожеными тропами, желая получить тот результат, который наметили, то от недетерминированности, проявленной другим человеком, наш ум оказывается в тупике, в расщепленном состоянии. Ум не знает как расценить его реакцию, определить как хорошую или как плохую, не знает куда ему двигаться, как поступить. Всё происходящее говорит об отсутствии в нас спонтанности и естественности, а значит, мы входили в ситуацию с заранее просчитанными заготовками. Теперь, когда наши проекции оказались разрушенными, мы можем обидеться и закрыться или начать обвинять этого человека за нанесённый моральный ущерб. Но и то и другое является результатом наших расчётов, за которыми вечно скрывается просчёт и к данному человеку никакого отношения не имеет. Страх перед непредсказуемостью других особенно присущ людям, которые страдают тревожной мнительностью. Они постоянно озабочены тем, как сделать следующий шаг, чтобы он не повлёк за собой ничего из того, что они не могли бы предугадать. Они тревожатся о том, чтобы в их жизни всё было гладким, без шероховатостей, чтобы никто не нарушил их покой и совершенно не переносят людей непредсказуемых, недетерминированных, которые для них как гром среди ясного неба. Но каждый из нас неповторим. Осознавая это и принимая себя такими, как есть, мы будем способны принимать и других людей такими, какими они являются в данный момент, позволяя каждому быть собой рядом с нами. И тогда в нашей жизни не будет места страху перед непредсказуемостью других людей, потому что нам откроется, что сама жизнь и есть неизвестное, которое мы можем лишь открывать от момента к моменту благодаря осознанности.

Конфликт из-за ожиданий связан с имеющимися проекциями на другого человека, то есть представлениями о том, как он должен поступать по отношению к нам, каким образом он должен наполнить и украсить нашу жизнь. И тогда, чтобы ни делал другой, для того, кто ждёт, всё превращается в незначительность. Он ждёт исполнения своей идеи, как всё должно быть и что именно должен сделать для него другой. Когда человек не получает того, что ждёт, его преследует постоянное недовольство, которое рано или поздно перерастает в конфликт.

Когда мы проецируем, ожидая что-либо от другого человека, мы недовольны тем, что есть. Мы больны тем, что есть, потому что происходящее нас не может удовлетворить. Мы ждём осуществления своей идеи в надежде что когда она исполнится и воплотиться наше представление, наш идеал, это докажет, что наши отношения стоили того. Это говорит о подавленном сомнении, которое никогда не допускалось в сознание: тот ли это человек, которого мы ждали в жизни.

Возлагая на другого человека осуществление своих представлений о любви, дружбе, взаимоотношениях, испытывая страсть, привязываясь к нему, становясь зависимым от отношений, мы начинаем подавлять сомнения, чтобы они не разбавляли, не омрачали наше пристрастие, нашу привязанность. Но в любом случае, сомнение не может бесконечно подавляться в подсознании и однажды выходит в сознательную часть ума. Оно показывает то, что было спрятано в подсознательной идее о взаимоотношениях, о том, как должен был вести себя другой человек по отношению к нам, что проявляется в виде упрёков и обвинений, становясь конфликтом.

Изначально, у ребёнка присутствует совершенно невинное отношение к происходящему. Что бы он ни делал, он делает не задумываясь, он ещё не может обдумывать всё, как взрослый человек. Когда ребёнку делают замечание, он ещё не понимает, чего хотят взрослые, но оно звучит для него угрожающе, - в этот момент он думает, что он плохой мальчик или плохая девочка. Если замечание делается родителями сверху вниз, то оно делается без учёта, что ребёнок ещё не знает правил социума, не знает правил общественного поведения. Замечания сделанные жестко или с давлением, или с неприятием приводят к тому, что ребёнок начинает болезненно воспринимать любые замечания - получается, что он плохой и ему нужно постоянно что-либо исправлять.

Взрослый человек цивилизован и ограничен обусловленностью, он знает, что означает  общественный порядок, внутренний порядок в семье, дома, на работе, в транспорте и так далее. То есть его уже воспитали таким образом, что он знает правила игры в социуме. Дети еще не знают правил этой игры. И в каждой семье, у каждого папы, у каждой мамы, бабушки, дедушки есть свои собственные правила, которые отражают их понимание и предпочтения. Близкие с заботой делают замечания ребёнку, воспитывая его, каждый, внося своё.

Сделать замечание, показать или сказать ребенку, чтобы он больше так не поступал можно опрятно, не насыщая сказанное своим эго, своим "Я". Именно насыщенность замечания нашим эго с его отношением, предубеждением, негативной эмоциональной окраской и будет болезненна для ребёнка. В этом случае он получает психологический удар, словно над ним подняли кнут. И он обязательно усвоит, до рефлекса, что так действовать нельзя, так поступать нехорошо, потому что "удар кнута" ему будет обеспечен. А потом зачастую - пряник.

Любое воспитание, не только родительское, в большинстве происходит посредством кнута и пряника. То есть человек, воспитывая кого-либо, сначала говорит резко, тяжеловесно, требует, а потом смягчает сказанное, и воспитуемый испытывает облегчение, большое облегчение. Ещё детьми мы усваиваем этот механизм, становясь такими, какими нас хотят видеть, и, делая то, что от нас требуют.

Но с этого момента, на протяжении всей жизни, когда в наш адрес что-либо говорится в виде замечания, наше эго немедленно, рефлекторно начинает защищаться - нападать в ответ или подавлять услышанное в подсознание. И можно увидеть, как взрослый уже человек способен надуться, обидеться, помрачнеть, уйти в себя, замкнуться, стать холодным. Все эти человеческие эмоции галереей могут пройти у нас перед глазами. Они показывают, что он защитился, считая, что с ним не верно обращаются. Таким образом, он выдал реакцию на неверное, по его пониманию, обращение с ним, реагируя, как ребёнок. Это говорит о том, что он остался рефлектирующим: стоит произнести любое замечание в его адрес, и словно нажали кнопку - он выдает определённую реакцию, за которой скрывается инфантилизм и непонимание.

Если мы являемся взрослыми людьми, не только физически, но и психологически, когда нам делают замечание, мы способны ответить, способны показать другим, почему так поступили, почему совершили то или иное действие. А если насыщенность самого замечания эгоцентрична, пропитана злобой и гневом, мы сможем выразить другому человеку, что нам неприемлем его тон, психологическая окраска сказанного и тому подобное. Всё, что происходит между взрослыми людьми должно решаться в тот же момент, когда это происходит.

Предпочитая отмалчиваться в подобных ситуациях, показывая свою обиженность и оскорбленность, наша детскость продолжает оставаться в нас, не позволяя нам решать многие ситуации, как в семье, так и на работе. При этом мы несём большой внутренний груз, потому что подобное накопление конфликтных моментов вызывает в нас страх перед теми же людьми. Мы начинаем бороться с этим страхом, подавляя в подсознание и расстраивая собственную нервную систему, что не может не сказаться, как на нас, так и на близких нам людях.

Не выражая себя своевременно, не поправляя возникшую ситуацию немедленно, мы откладываем на потом решение вопроса, который стоит перед нами в данный момент, надеясь когда-нибудь с ним разобраться. В результате, в следующий раз мы можем вспылить и проявить такой гнев, который совершенно не соответствует тому, из-за чего был разговор, из-за чего было сказано слово.

Избегать конфликта молчанием - это молчанием создавать напряжение в отношениях с другим человеком. Мы знаем, что, открыто конфликтуя, можно быть сердитым, можно гневаться и выражать эмоционально, чувственно своё недовольство, раздражение, гневливость и тому подобное. Человек же подавленный, деспотичен внутренне. В конфликтной ситуации он замыкается и закрывается, игнорируя другого человека молчанием. Таким способом, он показывает ему свое недовольство, вместо того, чтобы разрешить проблему, разрешить возникший конфликт.

Для разрешения конфликта необходимо быть психологически взрослым человеком, обладать самовыражением, то есть уметь выражать свои переживания, чувства, эмоции. Избегание таких ситуаций молчанием говорит о том, что человек настолько пугается, в нём настолько остро отражается конфликт, что он замолкает. Он не просто молчит согласно себе, он замолкает и начинает злиться на другого человека молча, конфликтуя с ним в уме. И мы прекрасно знаем этот язык с детства, когда один из родителей мог сердиться на другого и молчать, злясь и ненавидя.

Внутреннее напряжение, которое несет в себе замолчавший человек, создает вокруг него атмосферу угнетенности. Такое молчание угнетает психику не только окружения, но и самого человека. Он мрачнеет, живя внутри самого себя, будто на заклании, зная, что конфликт существует и его не избежать, что он продолжается, только не открыто, а через растущее молчаливое напряжение, которое давит на психику.

Посредством подобного молчания мы воюем, манипулируем, ведём борьбу, обжигаем другого ненавистью, и всё это делается молча, причём другой чаще всего даже не догадывается о причине этого молчания. Ещё мгновение назад возлюбленные могли изливать друг другу свой восторг, но в следующий момент кто-то из них замолкает в обиде, а другой лишается душевного равновесия. Он нервничает, расстраивается, виноватится, не понимая, что же произошло. Он вроде ничего не сказал и теперь в недоумении мысленно прокручивает ситуацию вновь и вновь, пытаясь понять произошедшее. Оказывается непосредственное выражение своих чувств и эмоций часто является непомерной трудностью.

Выражать себя непосредственно - значит открываться. Выраженные чувства и эмоции прольются, окажутся на свету, и человек сам для себя прояснит то, что произошло. При этом никто не станет ему врагом, от которого нужно будет держать оборону, контролируя и его, и себя. А молчаливая оборона психологически уничтожает другого человека. От непонимания происходящего он предпочел бы, чтобы на него кричали или даже ударили, но для него это было бы не так больно, унизительно и страшно. Молчание это убийственно, потому что пока один закрылся в молчании, другой человек находится в психологической агонии, психологическом аду, потому что не знает, чем грозит ему это молчание.

У каждого из нас есть свой темперамент, эмоциональность и в какие-то моменты мы испытываем желание их проявить, общаясь с другими людьми. Например, что-либо эмоционально сказать, выразить гнев или радость, засмеяться или заплакать, то есть, поступить согласно собственной природе. Однако часто обусловленность и контроль эмоционально-чувственной сферы не позволяют нам этого сделать - мы сдерживаем себя.

Такая сдержанность является в чистом виде заботой о собственном отражении. То есть забота о том, чтобы другой не увидел наше истинное лицо таким, каким оно является в данный момент, а значит, подавление одних эмоций и подмена их другими. При этом мы фактически лишаемся возможности поступить согласно ситуации, возможности быть адекватными. И в результате, желая гневаться, рыдать, кричать - мы не кричим, не гневаемся, не рыдаем. Мы сохраняем лицо. И можем, чувствуя неприязнь к человеку, изображать улыбку, скрывая и пряча то, что мы испытываем.

Подменяя одно другим, мы не способны слышать, ощущать и понимать то, что происходит с нами и другими людьми. Таким образом, наши эмоции подавляются в подсознание, порождая недовольство собой и самодиверсии, ведущие нас к деструктивность.

Существует другая крайность - несдержанность, когда мы гневаемся, раздражаемся, и всё, что чувствуем, выплескиваем в лицо другому человеку. Но это лишь свидетельствует о нашей незрелости и возможно лишь в бессознательности.

Когда мы растим осознанность, то сдерживание себя является внутренней дисциплиной и имеет совершенно иное качество - мы наблюдаем себя. Мы можем также улыбаться, если другой человек в разговоре затронул какие-то наши душевные раны. Но при этом мы видим в себе гнев, знаем, что сейчас находимся в гневе и знаем, что это к другому человеку не относится. Пусть мы улыбаемся, а хотели плакать, или плачем, а хотели смеяться, это не имеет никакого значения, главное, что в этот момент мы знаем своё истинное состояние, которое внутренне переживаем, и принимаем его без всякой самодиверсии. Когда мы осознаём всё происходящее в нас, то и всё, что рождается во внешнем проявлении, будет адекватным и не нанесёт урон ни этому человеку, ни нам. 

Если же в такие моменты осознанность не присутствует, то сдержанность и несдержанность - это две крайности, где одна не предпочтительней другой. Обе наносят урон, создавая психоэмоциональные петли с другими людьми и разрушая наши отношения.Человек же, который молчит, может и не подозревать, но его молчание на почве невозможности выразить себя, является психологическим садизмом и проявлением подавленного деспотизма. Такой скрытый молчаливый деспотизм держит другого человека в постоянном напряжении до тех пор, пока молчание не нарушится и ситуация каким-то образом не разрядится. При этом страдают оба.

Конфликт невозможно избежать молчанием. Молчание лишь нагнетает конфликт в самом человеке, сохраняя и умножая в нём гневливость, воспаленность, но до какого-то предела. После чего конфликтная ситуация может взорваться в самой непредсказуемой форме, нанося урон как окружающим, так и самому человеку.

Мы распаляем себя эмоционально, когда у нас отсутствует решительность, и мы не способны выразить другому человеку то, что чувствуем, испытывая страх за будущее наших отношений и ощущая неуверенность. Но ситуация требует немедленного решения, немедленного действия, и тогда мы распаляем себя, чтобы это действие совершить.

При этом мы настолько остро ощущаем непереносимость происходящего с нами, что требуем незамедлительного решения проблемы, чтобы снять эмоциональное напряжение. Мы хотим немедленно что-либо сделать или принять какое-то решение, чтобы получить успокоение, которое по нашему представлению зависит от другого человека.

И мы распаляем себя в злости, ненависти, ревности, претензии, ярости, для того чтобы указать человеку "его место", выставить ему счёт, показать в негативных красках, кого он собой представляет. Мы делаем всё это для того, чтобы другой, "осознав" свою вину перед нами, стал оправдываться и виноватиться. Обвиняя другого, гневаясь, мы надеемся найти утешение, наблюдая картину его покаяния, потому что наши претензии к нему долго вынашивались. Мы готовились, взводя себя, как пружину и теперь хотим, чтобы ситуация немедленно разрешилась. Накапливание компромата и длительная мысленная подготовка к разбирательству с другим человеком воспалили наш ум. И в этот момент мы буквально делаем ставку на этого человека - всё наше благополучие зависит от него, зависит от его поведения.

Но у него мало шансов повести себя адекватно, потому что экспрессивность наших обвинений - результат накопления негатива и никак не соответствует текущему моменту. Он может виноватиться, стать подавленным. То есть мы добьёмся того что, он испытает вину, страх, станет ниже в своих глазах, будет просить прощения. Мы как бы почувствуем облегчение, но в следующую минуту войдёт страх перед этим же человеком, и наша закрытость увеличится. А если человек не возьмёт вину на себя, мы взорвёмся в негодовании, потому рассчитывали совсем на иную реакцию, где он должен был опомниться, покаяться и пообещать, что подобное больше не повторится. И разбитые проекции на нас же и обрушиваются, усугубляя душевное неравновесие.

Но и том и в другом случае, нам недоступно понимание того, что с нами происходит. Закрытость не позволяет нам видеть последствия наших действий, а неспособность прямодушно выражать себя, может и в дальнейшем порождать подобные ситуации в отношениях с близкими, друзьями, сотрудниками.

Если увиденное в себе недовольство по отношению к другому человеку, выражается нами своевременно, это не наносит урона ни нам, ни ему. При этом возникшая ситуация не подавляется в подсознание, не становится нашим бременем и поводом для накопления компромата. Если мы не упускаем момент и то, увиденное, что отразилось нам неблагополучием наших отношений, выражаем сразу, показывая другому человеку целостную картину происходящего, это говорит о нашей зрелости и прямодушии. Возникшее в нас недовольство не проходит через мысленную обработку, окрашиваясь отношением и предпочтениями - мгновенно благодаря прямому показу ситуация завершается, никому не нанося урона. И другой человек на нашу прямоту также сможет ответить достойно.

Ненависть мобилизует эффективно. В ненависти человек может сказать или сделать то, чего никогда бы не сделал в обычном состоянии. И мобилизует себя ненавистью чаще подавленный человек. Он многое хочет выразить, многое сказать, но никак не может этого сделать из-за внутреннего страха перед другими людьми. Их мнение, их авторитет имеют для него такое значение, что он боится проявлять себя. Он внутренне подавлен, все его эмоции и чувства зажаты в нём и постоянно им контролируются, а ненависть позволяет ему выразить себя.

Можно было бы просто сказать другому человеку "нет" или прямодушно высказать ему наболевшее, но, когда есть страх перед ним, остаётся один выход - ненависть. И человек, мобилизуя всю свою энергию, вздымает все давние обиды, и выхлёстывает их в лицо другому человеку, совершенно неадекватно, потому что к данному моменту происходящее не имеет никакого отношения. Обиды копились, подавлялись в подсознание и теперь взорвались.

И другой не может понять его. Он видит, что сейчас нет ничего, что может вызвать такую реакцию. С яростью и ненавистью в его адрес несутся обвинения, а говорить что-либо в своё оправдание бесполезно. Тот, кто в ненависти не способен слышать и понимать, его ум болен в этот момент и в таком состоянии человек неспособен прояснить отношения.

Когда мы настолько переполнены всем тем, что мы ранее недосказали и не выразили, то ненависть приходит к нам как средство, чтобы освободиться от наших же подавленных в подсознание мыслей, эмоций и переживаний. А другой человек служит лишь поводом для проявления нашей ненависти. И теперь из-за того, что мы боялись произнести своевременно то, что испытываем в каждый момент наших отношений, мы блистаем клинком ненависти, пытаясь решить своё наболевшее.

После, мы ещё больше опасаемся самих себя, испытываем к себе неприязнь и начинаем с новой силой контролировать и подавлять в подсознание мысли и чувства, попадая, таким образом, в замкнутый круг. Кроме разрушения и урона, благодаря ненависти, мы не добились ничего - внутренняя тьма ещё более сгустилась, и мы всё меньше понимаем себя и наши отношения.

Чтобы ненависть не копилась в подсознании, нужна не борьба с ней, а понимание её от момента к моменту. Нам нужно понимание того, что обида и злость, которые мы можем испытывать, являются нашими личными переживаниями, относящимися к нашей субъективной реальности, а не к другому человеку.

И нет необходимости требовать от себя постоянной доброжелательности или улыбки на лице. Мы живые люди и можем переживать любые чувства. Мы не должны быть обязательно и постоянно миролюбивыми, мы можем испытывать и ненависть, и злость, и ревность, и гнев, только они не должны накапливаться в подсознании.

Эти эмоции - противоположные полюсы нашей любви, доброты, нежности. Они включены в целостность, которой мы и являемся. Если они наблюдаются и осознаются нами, то мы становимся способны не отождествляться с ними, не быть ими захвачены. И тогда каждая из них всегда найдёт адекватное как внутреннее, так и внешнее проявление, которое не нанесёт урона ни нам, ни другому человеку, а лишь придаст нам силы и понимания, что мы справимся в нашей жизни с любой ситуацией. Найдутся те необходимые слова, которые смогут выразить нашу внутреннюю субъективность, они отразят то, что мы испытываем в данный момент. При этом наше подсознание не будет больше пополняться подавленными переживаниями, и наша жизнь станет приобретать совсем иное качество.

Предъявление требования связано с ложной правомочностью. Идея о предъявлении требования обязательно должна была отработаться на уровне нашего подсознания, чтобы дать нам право требовать. То есть энное количество времени мы смотрели на человека критическим взглядом, были негативны по отношению к нему, и, накопив на него компромат на уровне подсознания - мы предъявляем ему требование.

Таким образом мы заработали ложную правомочность требовать от другого человека выполнения наших условий, так как посовещавшись с собой, мысленно доказали что он ведет себя неподобающе по отношению к нам. Но это не пришло из внутреннего понимания наших отношений, а пришло путем собирания компромата на этого человека и теперь мы требуем.

Если мы прямодушны, можно произносить те же слова, но они не будут являться предъявлением требования. Мы слушаем, видим, понимаем и ощущаем всё, что происходит между нами и другим человеком, причём без оценок, не деля на плохое и хорошее. И в какой-то момент мы можем простодушно и прямодушно выразить человеку то, что нам неприемлемо. Мы отражаем поведение другого человека, проникнув в суть происходящего, и говорим не с позиции критического взгляда, а потому что были внимательны к нашим отношениям. В данном случае мы говорим в силу осознанности, поэтому не рождается ни двойственности, ни сожаления. Мы тотально откликнулись на ситуацию, и сказанное не оставит душевных ран ни в нас ни в другом человеке.

А предъявление требования - это поставленное условие, чтобы человек исполнял то, что мы от него требуем, иначе мы оставляем за собой право наказать его тем или иным способом. Через какое-то время у нас изменится настроение, состояние, однако обязательно останется двойственность по отношению к этому человеку. Предъявив ему требование, мы вновь начнём смотреть на него только критически, и уже не сможем видеть позитив, потому что наш взгляд будет искать негативное. При этом всё позитивное в наших отношениях исключается и не видится вообще. Таким образом, мы попадаем в ловушку, порождающую постоянную двойственность, сожаление и страх. В результате, мы будем зависеть от этого же человека, контролируя и боясь его одновременно.

Стремясь быть важным и значимым, человек претендует то, чтобы всегда выглядеть важной персоной в глазах других людей. Но его важность и значимость являются компенсацией глубокой внутренней ущербности. Он ищет признания окружающих только по одной причине - он патологически зависит от их мнения. При этом он постоянно делает вид, что они его не интересуют, будучи, по сути, глух и слеп по отношению к ним.

В действительности окружающие словно поселились в его мыслях - за каждым он тщательно следит, с каждым соревнуется, но делает вид, что это не так, скрываясь за маской превосходства и держа голову поверх. Ему главное не заглянуть в себя, чтобы не увидеть того, что испытывает внутренне. Культивируя собственную важность и значимость, он озабочен поиском лишь соответствующего луча отражения в глазах других людей. Он настраивается на этот луч, потому что только он льстит ему, питает его эго, побуждая к творчеству по усовершенствованию идеи о самом себе.

Как только нет того отражения, которое он любит, ценит и ждёт, он чувствует себя голым королём. Оставшись без покровов важности и значимости, этот человек спохватывается, и вновь начинает раздуваться, напуская туман важности вокруг себя. Он на все лады поёт другим о своей значимости, чтобы опять ловить луч искомого отражения, от которого зависит.

Культивируя вокруг себя идею о собственной независимости, он попадает в замкнутый круг, не позволяющий ему осознать свою зависимость от мнения других людей. Он постоянно претендует быть выше, быть "над", без малейшего понимания, что привязанность к подтверждению своей важности и значимости свидетельствует о его глубокой зависимости от окружающих, и является компенсацией ущербности его "Я". Если бы он мог наблюдать от момента к моменту, какие ожидания он связывает с тем или иным человеком в процессе общения, то рано или поздно увидел бы, что ждёт подтверждения своей важности и значимости, а, по сути, эмоциональной милостыни от других людей.

Но, не осознавая своей зависимости, он видит себя в совершенно ином свете. Он любуется собой. В том отражении, в том луче определенного толка, который он ловит в глазах людей, есть пища для его самолюбования и самоудовлетворения, при этом внутренняя ущербность этого человека продолжает расти.

Он проводит свою жизнь в погоне за отражением собственной важности. Если кто–либо, стоящий ниже по социальному статусу, признал его важным, раскланялся с ним, это его не заботит. Он считает, что все, кто занимает меньшую должность или имеют меньше денег, должны ему кланяться, и они не могут подтвердить его значительность. А вот если кто повыше, чиновник или начальник, пусть даже в шутку потреплет его за плечо и скажет что-нибудь приятное, это и будет являться пищей для его "Я". Но те, кто крепко и высоко стоят, не особенно щедры на похвалы, и в основном его эго голодает.

Стоит только ему дождаться желанного отражения, и человек окрылен. Теперь он может представлять себе всё, что угодно - что он великий, значимый, способный достичь больших высот и так далее. То есть, это отражение должно компенсировать ту внутреннюю проблему, которую он несёт в себе. А проблема его - бессознательность по отношению к себе и другим, породившая расщепление и двойственность его ума. В результате у него отсутствует реальное восприятие самого себя. Пока его взгляд не станет реальным по отношению к себе и окружающим, его погоня за подтверждением собственной важности и значимости будет продолжаться.

О человеке самодовольном можно сказать, что он является дутой фигурой. Измышления о самом себе и приведение идеи о себе в надлежащий вид - главная озабоченность самодовольного человека. Он собирает осколки мнений, выраженных в его адрес, и неустанно лепит собственный образ, мысленно бесконечно репетируя присутствие себя в окружении других. Его зависимость от мнения окружающих замаскирована под независимость суждения, которое не удерживается в нормальном ключе общения, а имеет такой перехлест, который расценивается другими людьми, как самомнение.

Поддерживая своё самодовольство, человек действует в жизни механично. Доминирующей является идея о себе, благодаря которой, он всё время выступаете в роли человека знающего. Он говорит определенным способом, без тени сомнения, он говорит, потому что он - "знает". Самодовольство - в чистом виде это знание, "как должно быть". И от этого знания "как должно быть", задана ли тональность в разговоре с другим, задан ли какой-то вопрос, человек не осознавая, просто выступает в роли кладезя знаний.

Всю жизнь он накапливал знания, исходя из которых, у него есть полное ощущение того, что всё, что он говорит - правильно. Стоит другому человеку хоть слово произнести на какую-либо тему, самодовольный немедленно начинает говорить, без паузы, без доли осознанности, которая осветила бы настоящий момент. Ложное ощущение знания вместе с таким немедленным ответом и порождает самодовольство, которое человек в себе затем поддерживает, потому что боится показаться глупым или растерянным. Если у него не найдется достаточно убедительного ответа, то может потерпеть фиаско его идея о себе, и у самодовольного человека есть готовые ответы на всё. Но эти готовые ответы из прошлого, из накопленных знаний и есть проявление самодовольства.

Наполняясь самодовольством, человек любит находиться на глазах других людей, любит их постоянно поучать. Самое большое наслаждение, которое самодовольство ему приносит, это возможность поучать, всегда быть "над" другими, проявляя по отношению к ним снисходительность. А, когда он никого не поучает, оставаясь наедине с собой, его самодовольство просто тает на глазах, его эго сдувается, словно проколотый воздушный шарик. Но стоит перед ним появиться объекту поучений, и самодовольство расцветает вновь, опухоль эго немедленно восстанавливается, и человек опять чувствует себя красивее, умнее и выше других.

Самодовольство возникает в результате противопоставления себя окружающим. Если же человек не противопоставляет себя другим, то у него нет никакого самодовольства, потому что причиной самодовольства является недовольство собой на фоне других людей, а самодовольство является лишь компенсацией этого недовольства. Забота о том, чтобы всегда быть хоть в чём-то выше остальных, говорит только об одном - внутренне, подсознательно этот человек ощущает себя ниже других, причем, не подозревая об этом. Если бы он начал наблюдать и исследовать работу собственного ума, то в процессе самопознания рано или поздно раскрыл бы эти подсознательные механизмы. Он увидел бы, что его ум проявляет заботу о том, чтобы выглядеть выше других, только в те моменты, когда он внутренне ощущает себя ниже. И это "ниже" стимулирует человека избыточно демонстрировать себя окружающим, чтобы его внутреннее "ниже" компенсировалось внешним "выше".

Покровительство - приверженность к определённой поведенческой линии: что бы ни делалось таким человеком во взаимоотношениях с другими людьми, всё делается покровительственно, то есть сверху вниз, снисходительно. Заранее, кто бы из окружения ни подошел к этому человеку - над каждым устанавливается снисходительная опека.

Превосходство покровителя всегда проявлено, оно не скрыто. Якобы, претендуя на благородство, он претендует на благодарность, которая должна возникнуть в подопечном. Он высоко ценит свои услуги и своё внимание, проявленное к другим. Относясь к ним снисходительно, он говорит менторским тоном, он поучает. Он - непререкаемый авторитет. В итоге покровитель может дойти до полного авторитаризма, диктаторства и всех видов манипуляции тем человеком, которого он будет опекать. Суть в том, что посредством покровительства им ведётся подсознательная партизанская война, цель которой - контроль другого человека.

У покровителя есть страх - он боится остаться один, но им наработана такая покровительственная маска, что он об этом страхе и не подозревает. Он сбит с толку самим собой. Он верит в то, что может обойтись без всех, а вот без него никто обойтись не может. На самом деле он ошибается, потому что вся его доброта, всё его покровительство - это прикрытие стремления убежать от чувства одиночества, которое в нём возникает. Наедине с собой в нём возникает внутренняя пустота. Вместо того чтобы её осознать, встретиться с ней, он начинает заполнять её внешней добротой. Он покровительствует, делая добрые дела и помогая многим, но при этом разговаривает сверху вниз, как бы наводя порядок в жизни других людей. Не ведая сам, таким образом, он охотится за другими, чтобы не оставаться одному, не оставаться в одиночестве. Подсознательно он испытывает неимоверный страх остаться без людей, которым он смог бы покровительствовать.

Истинная независимость не имеет ничего общего с недоступностью. Она говорит об открытости, а, значит, об осознанности. Если мы осознанны, то доступны для каждого и не оставляем без внимания ни одного мгновения во взаимоотношениях с другими людьми. Наш отклик точно соответствует другому человеку, и наша независимость может проявляться лишь согласно моменту.

Истинная независимость не имеет отношения к недоступности, отдельности, высокомерию или превосходству. Напротив, она рождается из понимания взаимосвязи и взаимозависимости между людьми. Имея такое понимание, нам не придется делать независимый вид, мы просто будем очень глубокими людьми. Мы будем глубоки в отношениях, и позволим себе истинную близость с другим человеком, а ему позволим так же глубоко сблизиться с нами. Мы начнем жить в сердечности, а не в размышлениях. И тогда ум будет нашим другом, а не хозяином. Он поможет нам в тех аспектах жизни, которые действительно требуют логики и знаний, но не во взаимоотношениях с людьми, где необходимы открытость и сердечность. Независимость делает нас свободными в своей открытости, способности к самовыражению и непосредственности во взаимоотношениях с окружающими. Но тогда мы ничего не знаем о собственной независимости. Мы даже не осознаем её, потому что она естественна для нас и мы не испытываем страха перед отражением нас другими людьми.

Недоступность же порождается сильным, подавленным в подсознание стремлением к другим. При этом человек настолько остро испытывает нужду в общении, внимании и любви окружающих, что, боясь выдать себя, надевает маску недоступности. Переживая субъективность, ему кажется, что все видят его избыточную доступность, которую могут неверно истолковать. Женщина боится, что её осудят за "лёгкое поведение", а мужчина в своей обусловленности испытывает страх, что его сочтут недостаточно мужественным и проявляет высокомерие. Поэтому их чувства и эмоции по отношению к другим людям контролируются уже изначально.

Маска недоступности не рождается сама по себе. Для этого человека магнетичность и привлекательность других такова, что он готов раствориться в них. Это пугает его, и чтобы защитить себя, он однажды надевает маску недоступности, о которой потом даже не подозревает. Внешне - проявляются закрытость, высокомерие, превосходство, а внутренне - неимоверная нужда в других людях, о чём те и понятия не имеют из-за маски, которую он носит на своем лице. В результате никто приблизиться к нему не может, при всём желании. Вокруг недоступного человека словно образуется вакуум, и он утрачивает возможность общаться открыто, быть милым, непосредственным, естественным. Его ум становится настороженным, замкнутым.

Испытывая подсознательную жажду в близком общении, получить его он не может, - маска не позволяет. Он всё время держит голову как бы "над" и никогда на том уровне, который соответствует моменту взаимоотношений. Ему становится недоступна сердечность, открытость, а, по сути, понимание другого человека, потому что всё происходящее воспринимается им только через интеллект и бесконечно обрабатывается умом, не знающим расслабления.

Если снять покрова наносной недоступности и демонстративной независимости, то обнажится чувствительный, влюбчивый, трепещущий человек, который нуждается в общении, любви и внимании больше, чем кто-либо другой. Но он так боится быть отвергнутым, что внутренне содержит себя в темнице и не позволяет проявляться своим чувствам и эмоциям. В его представлениях, если он коснётся любви, то не сможет сдержать себя и потеряет над собой всякий контроль. И чем сильней его чувства подавляются в подсознание, тем больше он демонстрирует внешнюю недоступность и ложную независимость.

Жадность - неумение отпускать что-либо от себя, которое сопровождается состоянием негармонии, неудовлетворенности и осуждением

любых проявлений щедрости. Постоянный внутренний диссонанс порождает в жадном человеке страх перед жизнью и желание иметь всё больше и больше материальных накоплений для того, чтобы обеспечить свою психологическую безопасность. Он воспринимает жизнь как нечто враждебное, потому что она может ворваться, распахнуть окна, двери и унести всё накопленное.

У жадного человека нет гармонии внутренней, нет понимания самого себя, есть только страх перед жизнью и страх перед другими людьми. Он никогда не поверит в доброту и щедрость другого человека. Его стремление - деньги, они ставятся во главу угла и являются согласно его представлению панацеей на все случаи жизни. Он считает, что деньги уберегут его от всех несчастий и послужат истинным источником счастья, жизненности, творчества.

Жадность сопровождается абсолютной, доведенной до абсурда, нетерпимостью по отношению к другому человеку, любое проявление которого встречается в штыки. При этом жадный человек никогда не признает, что в нём может быть что-то не так - он прав всегда, неправы остальные. 

Когда мы встречаем жадного человека, он может опережающе начать говорить о своей доброте и невероятной щедрости - такова его идея о самом себе, которую он очень заботливо поддерживает. Мы ещё ни о чем его не успеем спросить, а он уже станет распевать на все лады о собственной доброте и широте души, рассказывая о том, сколько он тратит на дом, семью, друзей и так далее. Он может даже описать, сколько потратит на нас, если куда-либо пригласит. И даже если это состоится, нужно знать, что при случае, нам обязательно будет с лихвой предъявлен счёт в том или ином виде.

Жадный человек в любых взаимоотношениях усматривает покушение на себя со стороны других людей, что преследует его как тень. И жадный человек не может видеть доброты других людей. Ему видится лишь темная сторона жизни, для него всё искажено - все вокруг жадные, они не могут быть добрыми, они притворяются, лицемерят. Если к нему пришли общаться, дружить или заняться сексом, то это из-за его денег, значит, покушаются на его деньги. То, с чем пришли - это второе, а деньги - это первое. Что бы там ни было, главное - деньги, а потом всё остальное. То есть присутствует полное недоверие,  полная закрытость.

Жадность компенсационна. Этот человек какое-то время проявляет жадность, экономя буквально на всём, а потом словно срывается с цепи и удержать его нельзя. Он теряет, растрачивает, проигрывает, у него крадут, и так далее, то есть он становится инфернальным - притягивающим неприятности. Это происходит тогда, когда он доводит жадность до абсурда, подходит к крайней её степени, и уже не в состоянии удерживать внутреннее напряжение, контролируя каждую копейку. После чего он вновь начинает бороться за денежные знаки. Жадность - болезнь, сон души человека.