- •Семинарское занятие №5
- •Задания для самостоятельной работы
- •1. Опишите основные изменения, которые происходят в телосложении дошкольника, и поясните, как каждое из них добавляет ребенку уверенности в своих силах.
- •2. Дать сравнительную характеристику особенностей предметных и сюжетно-ролевых игр детей младшего, среднего и старшего дошкольного возраста.
- •3.Составить описательную таблицу «Функции левого и правого полушарий головного мозга». Опишите этапы формирования внутреннего плана действий по н.Н. Поддьякову.
- •Аннотации
- •1) Дьяченко о. М., Лаврентьева т. В. Психическое развитие дошкольников. – м.: Педагогика, 1984. – с. 102 – 111. Разговор о речи
- •2) Запорожец а.В. Избранные психологические тру- ды: в 2-х т – м.: Педагогика, 1986. – т.1.
- •3) Мухина в. С. Детская психология: Учебник для студентов институтов. - м.: Просвещение, 1985.
- •4) Субботский е. В. Детство в условиях разных культур // Вопросы психологии, 1979, - №6.
- •Детство в условиях разных культур.
- •5) Эльконин д. Б. Психология иры. – м.: Просве- щение, 1978. – с. 169-270
4) Субботский е. В. Детство в условиях разных культур // Вопросы психологии, 1979, - №6.
С. 142 – 149.
Детство в условиях разных культур.
Убедительно продемонстрировав вариативность ряда психологических способностей человека, казавшихся ранее естественными и всеобщими, исследования Фрэзэра, Тэйлора, Леви-Брюля толкали психологию к отказу от традиционной европоцентрации, к признанию того, что мышление, восприятие, личность современного европейца вовсе не «естественны», а являются продуктом длительного исторического развития.
Феномен детства, описанный ранее психологами, далеко не универсален и варьирует в зависимости от культурных традиций общества; таким образом, детство также имеет свою историю. Поскольку же в детстве закладывается ряд психологических новообразований, важных для последующего психического развития, то характер детства, традиции и нормы воспитания, определяют структуру личности взрослого человека и отражаются на культуре в целом.
Два фундаментальных направления:
Первое связано с выяснением роли некоторых универсальных механизмов детства в формировании культуры и берет начало в исследованиях 3. Фрейда.
Второе, возникшее па грани психологии и антропологии, нацелено на доказательство культурной обусловленности самого детства и роли культуры в формировании психики ребенка.
С точки зрения З. Фрейда движущими силами поведения человека являются два типа влечений: либидонозно-эротическое (влечение к созиданию) и деструктивно-садистическое (влечение к разрушению). В ходе развития ребенок проходит несколько стадий: орально-садистическую (до отлучения от груди), стадию анального эротизма (до 4—5 лет) и генитальную стадию. Выделяется также стадия латентной сексуальности (подростковый возраст); в этот период сенсуальные влечения ребенка подавлены и не проявляются открыто. Переход ребенка от стадии к стадии и внедрение в его жизнь новых требований реальности представляет собой травму, оказывающую необратимое влияние на формирование личности (травма рождения, отлучения от груди, внедрение требований опрятности, морально-этических норм и т. д.).
Согласно Фрейду развитие всей культуры рассматривается как постепенная разработка первичного внутрисемейного конфликта, его изживание и обрастание культурными слоями, которые лишь смягчают конфликт, не лишая его первозданной чистоты.
Рохейм, продолжая линию Фрейда, объясняет возникновение культуры как результат функционирования эроса. Анализируя детские игры, обряды и ритуалы разных народов, Рохейм интерпретирует их как проявление комплексов (эдипа, кастрации и др.). Так, обычай миграции ребенка от одного родственника к другому у народа дау рассматривается как способ ослабления эдипова конфликта, посредством которого напряженность между сыном и отцом частично переносится на других родственников.
Особое внимание уделяет Рохейм ритуалам инициации (посвящения юношей во взрослые) у австралийских племен. Так, в ряде племен юношу во время инициации заставляют пить кровь, собранную у стариков, выпитая кровь как бы заменяет материнское молоко и объединяет юношу с мужчинами племени. Ритуалы обрезания, испытание огнем и т.д. выполняют двойную функцию: подавления сексуальной агрессии юноши, устрашения и подчинения его, с одной стороны, и объединения с племенем, создания у него чувства нового рождения, причастности к клану взрослых мужчин — с другой.
Малиновский попытался выяснить, варьируют ли переживания и внутрисемейные конфликты в зависимости от структуры семьи, традиций и обычаев народа. Он изучал развитие ребенка в племени тробрианд (Меланезия), где в отличие от европейской патриархальной семьи семья матриархальная; все родство и наследование идет по материнской линии. Ребенок принадлежит к клану матери; отец, хотя и живет с семьей, не считается кровным родственником ребенка, не обязан материально поддерживать семью, не обладает правом наказывать и воспитывать детей; все эти функции выполняет брат матери. Таким образом, в силу традиции отношения в семье Тробрианд противоположны тем, которые описаны Фрейдом для европейской семьи; если в последней отец относится к сыну как к сопернику и имеет права владыки, то в первой отец относится к сыну и дочери одинаково и может лишь лаской и дружелюбием заслужить их привязанность. Другим важным отличием является позднее отлучение от груди (в 4—5 лет) и почти полное отсутствие табу на проявления детской сексуальности. Интересно то, что Малиновский не нашел у Тробрианд никаких признаков эдипова конфликта между отцом и сыном; не было у детей и «травмы отлучения от груди», не наблюдался период «латентной сексуальности». Таким образом, согласно Малиновскому, разные культуры по-разному «отливают в форму» естественные биологические отношения; факторы формирования личности, выделенные Фрейдом на материале европейской семьи, не универсальны, а варьируют в зависимости от более фундаментальных механизмов культуры.
Широкие межкультурные вариации указанных факторов, в частности степени подавления детской сексуальности, были выявлены и в других исследованиях. Так. Генри обнаружил, что у индейцев пила-га ребенок считается существом с цветущей, избыточной сексуальностью, проявлениям которой в играх и реальной жизни не препятствуют и которая по существу является главным способом общения ребенка со сверстниками.
Приток антропологических данных постепенно привел к расшатыванию исходной гипотезы Фрейда, к сохранению лишь общей идеи взаимовлияния культуры и детства.
Наиболее яркое выражение эта тенденция нашла в теории базовой личности Линтона и Кардинера, согласно которой основным фактором формирования личности являются травматические переживания раннего детства, определяемые, в свою очередь, способами воспитания детей в первые годы жизни (способы кормления, ухода, наказания, отлучения от груди и т. п.). Способы эти, являясь общими для людей данной культуры, и формируют базовый тип личности, который варьирует у разных народов.
Кардинер пытается подтвердить свою гипотезу, в частности опираясь на исследование аборигенов острова Алор. Ранний опыт ребенка в этой культуре носит в основном негативный характер: с первых дней жизни ребенка мать надолго уходит работать в поле, кормит лишь утром и вечером; большую же часть времени ребенок проводит один, опекаемый лишь случайно подошедшими взрослыми. Таким образом, помимо общего дефицита общения, у ребенка отсутствует взрослый человек, к которому у него могла бы возникнуть стойкая эмоциональная привязанность. Да и в дальнейшем воспитание остается суровым: частые наказания при отсутствии поощрений, резкое отлучение от груди, бедное питание. Согласно Кардинеру, такой травмирующий опыт должен привести к формированию отрицательных черт личности: скрытой диффузной агрессивности, тревожности, подозрительности, низкому уровню притязаний. Следы этих черт личности были выявлены во вторичных образованиях — фольклоре и религиозных представлениях алорезов.
Исследованиям подвергались и другие гипотезы, производные от психоанализа. Так, Гранзберг попытался проверить гипотезу Фрейда, согласно которой обряды инициации служат целям подавления агрессивности юношей; он тестировал юношей хопи до и после инициации. Оказалось, что вновь инициированные юноши в самом деле проявляют значительно меньше агрессивности и больше зависимости от старших, чем неинициированные.
Институт инициации существует преимущественно у тех народов, у которых воспитание в раннем детстве носит мягкий характер, с высокой степенью терпимости к проступкам ребенка; соответственно инициации выполняют функцию быстрой и эффективной корреляции возросшей агрессивности и независимости подростка.
А Кохен доказал роль инициации состоит в разрыве тесных эмоциональных уз ребенка с семьей и инкорпорации его в группу взрослых мужчин: в тех же обществах, где семейные узы слабы, обряды инициации будут отсутствовать или носить более формальный характер.
Другая группа исследований посвящена анализу символического значения и функций мифа и ритуала. Ритуал изоляции в ходе инициации означает социальную смерть ребенка, а последующий ритуал принятия — его возрождение в новой социальной роли. Цель ритуала не в изживании бессознательного, как это утверждал Фрейд, а в приведении индивида к социальной конформности, в превращении обязательного (норм) в желательное, внешних требований во внутренние, в эмоциональном насыщении норм.
Второе фундаментальное направление берет начало в работах Боаса и Бенедикт и получившему наиболее полное развитие в исследованиях Маргарет Мид. Согласно Мид детство не является демиургом культуры; наоборот, культурные традиции, развиваясь по своим собственным законам, определяют структуру детства.
Любой самый случайный и незначительный признак может быть выбран данной культурой как способ дифференциации детей; физиологический признак, разработанный на «фабрике» культуры, как бы обрастает социальной суперструктурой и определяет судьбу ребенка. Такими ключами могут быть возраст, пол, физическая сила, здоровье, красота и т. п.
Так, в ряде культур (Маори, в средневековой Европе и др.). Особое положение в семье занимал перворожденный сын; решающим тут является случайный факт — порядок рождения. У индейцев хопи особое предпочтение родители оказывают девочке из-за ее роли в продолжении линии клана; наоборот, в другом племени предпочитают мальчика, а в племени менде (Сьерра-Леоне) одинаково относятся к детям обоего пола. По-разному интерпретируется в культурах и факт рождения близнецов: у многих народов рождение близнецов считалось событием несущим горе. Часто оба или один из близнецов уничтожались. В других культурах, наоборот, рождение близнецов — счастье. У одних народов дети с некоторыми врожденными отклонениями (рождение с зубами или пуповиной вокруг шеи, левши, альбиносы и т. п.) уничтожались. Напротив, у народа мундугамор (Новая Гвинея) ребенок, рожденный с пуповиной вокруг шеи, считался прирожденным художником и резчиком по дереву; художественное производство в племени в основном принадлежало таким людям.
Культура осуществляет еще и функцию отбора существующих у ребенка психологических потенций (характера, темперамента), развивая одни, подавляя другие. Так формируется характерный для данной культурной среды тип личности. Таким образом, культура не противостоит индивиду, но органически входит в него, определяет способы его мышления и переживаний.
В ряде исследований Маргарет Мид собрала большой и интересный психолого-антропологический материал. Так, изучая детство у аборигенов Самоа, она обнаружила ряд важных отличий его от детства европейского ребенка. Основной функцией ребенка в возрасте от 4 до 7 лет является уход за младшими детьми. Будучи в раннем детстве капризным и своевольным, ребенок в новом положении быстро усваивает нормы, которым должен подчинять малышей.
Живя в одном помещении с родителями, дети на Самоа рано знакомятся с фактами сексуальной жизни, рождения, смерти — всем тем, что в европейских культурах стараются скрыть от ребенка. Дети с первых лет жизни включаются в трудовую деятельность взрослых; таким образом, к 10— 12 годам ребенок по своему социальному положению и функциям в обществе фактически является взрослым. Мид не обнаружила на Самоа никаких признаков «кризиса подросткового возраста».
По мнению Мид он обусловлен в культурах европейского типа: несоответствием между возросшими умственными и физическими способностями подростка и почти полным исключением его из трудовой сферы взрослых.
Важным отличием воспитания является обычай миграции ребенка от родственника к родственнику, которые заботятся о нем наравне с родителями; в силу этого эмоциональная привязанность ребенка не фиксируется на родителях, а распределяется между многими людьми. Возможно, это и является причиной отсутствия напряженности (типа эдипова комплекса) между детьми и родителями.
Маргарет Мид на примере манус (дети с раннего детства предоставлены сами себе, вплоть до юношеского возраста не привлекаются к трудовой деятельности, не поощряется увлечение музыкой, рисованием, пением, в следствии чего почти все обладают тональной глухотой, а также примитивными формами рисования) ярко проявляется несостоятельность доктрины свободного воспитания: дети, лишенные влияния со стороны взрослого, сами не могут создать традиций. Ценность индивида у манус определяется не его личными достоинствами, а количеством накопленной собственности; взрослый в глазах ребенка не мастер, не мудрец, но обладатель. Поэтому дети манус дерзки, непослушны; у них отсутствует истинное внутреннее уважение ко взрослым.
Маргарет Мид проследила, как различия в воспитании ребенка отражаются на формировании темперамента взрослого индивида. Так, культурным идеалом личности у горных арапеш (Новая Гвинея) является мягкость в общении, кооперативность, альтруистичное отношение к другим. Вся структура жизни племени построена на взаимопомощи и кооперации. Эти социальные установки проецируются и на способы воспитания детей.
По-иному построено воспитание в другом новогвинейском сообществе — мундагамор. Идеал личности мундугамор видят в силе, агрессивности, упорстве. Воспитание ребенка отличается суровостью, жестокостью. Родители проводят с ребенком мало времени.
Все это приводит к тому, что у мундугамор формируются черты личности, противоположные чертам личности арапеш: агрессивность, эгоизм, жестокость.
Каждая эпоха, каждый народ, каждый общественный класс излагает свою концепцию детства, которая, проявляясь в эпосе, искусстве, общественной психологии, в конечном итоге определяет практику воспитания. В одних культурах функции воспитания принадлежи старикам, что способствует сохранению стабильности существующих традиций, в других быстро изменяющихся, воспитателями являются люди молодого и среднего возраста.
Все известные культуры Маргарет Мид слит на три типа:
Постфигуративные (ригидные, медленно меняющиеся культуры, тысячелетиями сохраняющие свои нормы и обычаи (культура неевропейского типа));
Конфигуративные (в отличие от постфигуратнвных в быстро изменяющихся конфигуративных культурах европейского типа каждое новое поколение отличается от старшего по складу личности, эмоциональным переживаниям, мотивации поведения. Старшее поколение хотя и сохраняет ведущую роль в воспитании, но уже не является непогрешимым образцом для младшего);
Префигуративные (делается ставка на творчество молодых как единственное средство сохранения цивилизации и соответственно строится процесс воспитания).
Авторы делят исследования культуры на простые (преобладание земледелия, отсутствие централизованной социальной организации; преобладают такие черты личности как самостоятельность, кооперативность) и сложные (развития промышленность, сложная иерархия социальных ролей; зависимость от взрослых, соревновательность, стремление к доминантности, эгоизм).
Третья группа работ посвящена изучению межкультурных особенностей восприятия и памяти детей. Так, Ссгал, Кемпбелл и Херскович [75] на основании ряда исследований предположили, что подверженность некоторым зрительным иллюзиям (Мюллера-Лапера, параллелограмм Сандера) будет тем больше, чем в более «прямоугольном» мире живет человек. Ряд исследований, проведенных на детях в Афганистане [29], Гонконге, Австралии [10], подтвердили это предположение.
Дети, живущие на открытых пространствах (тундра, пустыня) в силу формирования у них особых ключей восприятия более склонны к горизонтально-вертикальной иллюзии, чем дети народов, живущих в горах.
Хадсон сопоставил способность к трехмерному восприятию рисунков у европейских и африканских детей; оказалось, что африканские дети значительно уступают европейским. Автор объясняет это тем, что в европейской культуре ребенок окружен двухмерными изображениями и учится воспринимать перспективу, в то время как в ряде африканских культур, где основными видами искусства являются резьба по дереву, музыка, танец, ребенок не сталкивается с необходимостью объемно воспринимать рисунки на плоскости.
Ψ Ψ Ψ