- •Введение в теорию коммуникации для филологов м.Б.Бергельсон, а.Л.Борисенко, т.Д.Венедиктова, д.Б.Гудков, т.Б.Дианова, а.А.Кибрик введение в теорию коммуникации для филологов
- •Часть I. Становление тк как отдельной дисциплины 4
- •Часть II. К пониманию речевой коммуникации: формы опосредования (медиации) и контекстуализации речевого общения. 29
- •Часть 3. Коммуникативный акт 128
- •Часть IV 191
- •Часть I. Становление тк как отдельной дисциплины
- •1.1. Коммуникативные революции в истории
- •1.2. Социальные предпосылки появления тк
- •2. Речевая коммуникация как предмет научной теории
- •2.1. Возникновение речеведения
- •2.2. Слово как действие и коммуникация как социальное взаимодействие
- •Часть II. К пониманию речевой коммуникации: формы опосредования (медиации) и контекстуализации речевого общения.
- •1. Подходы к определению и семиотические модели коммуникации
- •1.1. Определение коммуникации
- •2. Коды и каналы коммуникации
- •2.1. Коды коммуникации
- •2.2. Письменная и устная коммуникация: модусы и каналы
- •2.2.1. Электронная коммуникация
- •3. Функции коммуникации
- •4. Форматы коммуникации
- •4.1. Внутриличностная коммуникация
- •4.2. Межличностная коммуникация.
- •4.3. Коммуникация в малых группах
- •4.4. Организационная коммуникация
- •4.5. Публичная коммуникация
- •4.6.Массовая коммуникация
- •4.7. Межкультурная коммуникация
- •5.Коммуникативные знания, контексты, компетенции
- •5.1. Коммуникативные принципы, правила, стратегии
- •Часть 3. Коммуникативный акт
- •1. Речь как действие.
- •1.1. «Как осуществлять действие при помощи слов»
- •1.2. Понятие (речевой) конвенции
- •1.3. Понятие речевой интенции
- •1.4 Проблема классификации речевых актов
- •2. Диалог как взаимодействие: теория речевых жанров.
- •2.1. Проблема речевых жанров
- •2.2. Теория речевых жанров и теория перформативности
- •3. Условия взаимопонимания: принцип кооперации.
- •3.1. Принцип кооперации и коммуникативное взаимодействие
- •3.2. Проблема «нарушения» коммуникативных постулатов
- •3.2.1. Понятия импликации и инференции
- •3.3. Коммуникативные неудачи
- •4. Cоциально-речевая система: дискурс
- •4.1. Подходы к определению дискурса
- •4.2. Дискурсивный анализ и проблема идентификации
- •4.3. Дискурсивный анализ и проблема власти
- •4.4. Дискурс и идеология
- •Часть IV теория коммуникации и филологические дисциплины
- •1. Литературоведение в свете теории коммуникации
- •1.1. Проблема автора и «авторская функция».
- •1.2. Поворот к читателю
- •1.3. Литература как социокультурный институт
- •1.4. Микропрактики чтения
- •2. Теория коммуникации и лингвистический анализ дискурса
- •2.1. Дихотомия языка и речи и иерархия языковых уровней в свете традиционного подхода
- •2.2. Текст, диалог, дискурс
- •2.3. Социальный и когнитивный аспекты дискурса
- •2.4. Разделы дискурсивного анализа
- •2.5. История и направления дискурсивного анализа
- •2.6. Пример лингвистического дискурсивного анализа
- •3. Теория коммуникации и исследования фольклора
- •3.2. Традиционная культура в свете теории коммуникации
- •3.3. Изменение предметного поля: перспективы и горизонты
- •3.4. Фольклор: текст и контекст
- •4. Перевод как коммуникация: кто? для кого? зачем?
- •Идеальный перевод: мечта о прозрачном переводчике
- •Цели и средства
- •Что влияет на переводчика?
- •Перевод в меняющемся мире
2.2. Слово как действие и коммуникация как социальное взаимодействие
Обозначившееся таким образом новое исследовательское русло разрабатывается в первой половине ХХ века усилиями отдельных блестящих ученых (или «кружков»), неудовлетворенных трактовками языка, которые предлагала тогдашняя филология.
Проблемы перехода языка в речь и живого функционирования речи обсуждались в 1910—20х годах в кругу русских формалистов (В. Шкловский, Ю. Тынянов, Б. Эйхенбаум, Р. Якобсон), - их интересовали сходство и различие «стихийного» и художественного контуров речи, процессы «делания» поэтического произведения и последующего бытования поэтических форм, порождение и восприятие образа и повествования. Фактически, все это подразумевало нарастающую сосредоточенность на коммуникативном измерении искусства слова, - оно занимает формалистов все более (с годами) не как изолированный, автономный объект, а как «составная часть социальной структуры, компонент, который взаимодействует со всеми остальными и сам изменяем» (позднейшая формулировка Якобсона).
Роман
Осипович Якобсон (1896-1982) – русский и
американский лингвист и литературовед,
один из крупнейших филологов ХХ века,
труды которого оказали большое влияние
на развитие различных областей
гуманитарного знания.
«Мы
все четко понимаем, что как лингвист,
игнорирующий поэтическую функцию
языка, так и литературовед, равнодушный
к лингвистическим проблемам и незнакомый
с лингвистическими методами, представляют
собой вопиющий анахронизм».
Расширенную и в то же время более строгую трактовку эта функциональная проблематика получает в 1920х годах в работе Пражского лингвистического кружка. Р.О.Якобсона, Н.С.Трубецкого, С.О.Карцевского и других объединяет в нем уже характерно структуралистское понимание языка как целенаправленной системы средств выражения: дифференциация языковых средств изучается в зависимости от социальных функций и задач коммуникации. Якобсон, работая впоследствии в Дании и в США, предложит на этой основе обобщенную модель коммуникации, по сей день высоко востребованную в гуманитарной науке (она обсуждается ниже в разделе… пособия).
В России в конце 1920х годов задачу изучения «слова в жизни» помимо рамок «узко-языковедческого» подхода ставят перед собой и участники кружка Михаила Бахтина (1895-1975).
Михаил
Михайлович Бахтин (1895-1975) – русский
философ, филолог, культуролог, один из
крупнейших мыслителей ХХ века.
«Всякое
понимание живой речи, живого высказывания
носит активно-ответный характер (…);
всякое понимание чревато ответом и в
той или иной форме обязательно его
порождает: слушающий становится
говорящим».
Они исходят из того, что слово живет не иначе, как в составе общения, что «ближайшая социальная ситуация и более широкая социальная среда всецело определяют – притом, так сказать, изнутри – структуру высказывания»4. Они предлагают также принять высказывание в его неотрывности от необъятно-динамичного социального контекста за единицу анализа. Этот шаг не может не повлечь за собой далеко идущих последствий. Новый подход обнаруживает интригующе интересные стороны в явлениях, к которым еще только начинала подступаться тогдашняя наука (как мельчайшие «житейские жанры», неприметная обыденность разговора), а также в явлениях, которые были, казалось, давно и хорошо исследованы (например, литературная речь). Одна из «масок» Бахтина В.Н. Волошинов в книге «Марксизм и философия языка» (1929) полемизирует с господствующим «отвлеченно-лингвистическим» подходом, сосредоточенным на изучении языковых единиц и систем, и, чтобы заострить полемически свою позицию, приводит простейший пример бытового диалога: допустим, некто говорит «Так…», а собеседник ничего не отвечает. «Изолированно взятое высказывание «так» пусто и совершенно бессмысленно – с ним нечего делать, из него не выжмешь ни грана смысла. Но тем не менее эта своеобразная беседа двоих полна смысла, значения и вполне закончена». В живой практике общения такие загадочно-прозрачные взаимодействия происходят на каждом шагу, - настаивает Бахтин, - в них обнаруживает себя человеческая субъективность – эмоциональность, экспрессивность, оценочность тот или иного характера. Их, поэтому, нельзя не изучать, но для этого необходимо выработать новые аналитические инструменты, - уходя от жесткой дихотомии языка и речи, принятой в лингвистике Соссюра. Общение все более последовательно понимается Бахтиным как социальный процесс, - это требует от филологических субдисциплин (лингвистики и литературоведения), в той мере, в какой они занимаются проблематикой общения, серьезной перестройки – фактически, трансформации в «металингвистику» и «металитературоведение» (в окончательному виде эти идеи оформятся в более поздних - 1950-1960х годов - работах Бахтина, в том числе в учении о речевых жанрах).
На недостаточность «узко-специализированных» подходов к языку в те же 1920е годы указывает психолог Лев Выготский (1896-1934): слово мало описать как фиксированное отношение между звуком и обозначаемым предметом, - оно есть прежде всего динамичное отношение между людьми, говорящим и слушающим. Выготский выдвигает программу изучения слова как символического орудия, средства и посредника, подчеркивая ключевую роль речевой деятельности в становлении как индивидуальной личности, так и культуры в целом. К сожалению, он рано умирает от туберкулеза, а Бахтин 1930х годах вынужденно отправляется в Кустанайский край учить колхозников бухгалтерскому учету. Лишь десятилетия спустя идеи того и другого будут «переоткрыты», учтены и подхвачены как в российской, так и в западной гуманитарной науке.
Сходные по направленности процессы происходят параллельно в западной семиотике. В 1930х годах, развивая интуиции Чарлза Пирса, его соотечественник Чарлз Моррис предлагает различать в науке о знаках три важнейшие части: если семантика - это учение об отношении знаков к действительности, а синтактика - учение об отношениях между знаками, то прагматика5 призвана сосредоточиться на отношении знаков к тем, кто их производит, воспринимает, интерпретирует и т.д., - иначе говоря, это учение об использовании знаков в коммуникативных процессах. Развивая прагматические подходы к слову и общению, семиотика вносит свой вклад в коммуникативистику.
Чарлз
Уильям Моррис (1901-1979) – американский
философ, один из основателей семиотики.
Наиболее известная работа – «Основания
теории знаков».
«Человеческая
цивилизация невозможна без знаков и
знаковых систем, человеческий разум
неотделим от функционирования знаков
- а возможно, и вообще интеллект следует
отождествить именно с функционированием
знаков».
М
Людвиг
Витгенштейн (1889-1951) –основоположник
аналитической философии, один из
крупнейших мыслителей ХХ века. Наиболее
известные работы: «Логико-философский
трактат», «Философские исследования».
«Произнесение
слова подобно нажатию клавиши на
клавиатуре представлений»
Во многом под непосредственным влиянием идей Витгенштейна и традиции прагматизма в англо-американской науке 1930-50х годов формируется аналитическая философия языка и как одно из ее направлений - т.н. философия обыденного. Свою цель она видит в познании структур человеческого опыта через пристальное описание повседневного использования речи, стихийно складывающихся в ней практик и форм. Размышляя над тем, как люди организуют, воспринимают, интерпретируют, понимают событие коммуникации, представители этой школы - такие ученые, как Джон Остин (1911-1960), Герберт Пол Грайс (1913-1986), Джон Сёрл (род. 1932) и другие - способствовали расширению горизонтов не только философии, но и филологии: она тоже учится видеть проблемы там, где прежде их не видели, все активнее связывая способы речепользования с многообразием социального и культурного поведения людей. В частности, на основе семиотической прагматики получает все более широкое развитие прагматика лингвистическая, - сосредоточенная на изучении языка в аспекте его использования в практиках общения.
Джон
Лэнгшо Остин (1911-1960) – британский
философ, основоположник теории речевых
актов, наиболее известная работа –
«Слово как действие».
«Мы
должны научиться бегать, не умея ходить.
Если бы мы никогда не совершали ошибок,
как бы мы исправляли их?»
Мы видим, как формируется «русло» новой теории, принимая в себя «притоки» разнодисциплинарной (филологической, философской, психологической, социологической) мысли. При всех особенностях индивидуальных подходов, их объединяет стремление анализировать речевой, социально-коммуникативный опыт как неразложимое, подвижное единство. Границы между вербальной и невербальной составляющими высказывания, - между собственно текстом и контекстом, - между речью индивидуальной и коллективной, художественной и нехудожественной, «литературной» и «нелитературной» проблематизируются при этом наново. Интересны не только и даже не столько различия между ними, сколько динамика их взаимодействия. Развивая яркую интуицию Михаила Бахтина, языковед Борис Гаспаров пишет: «всякий акт употребления языка – будь то произведение высокой ценности или мимолетная реплика в диалоге – представляет собой частицу непрерывно движущегося человеческого опыта»6. Внимание современных ученых все более сосредоточивается на многомерном опыте «языкового существования» или (что то же) речевой деятельности, уже никак и далеко не сводимой к непосредственному речевому общению лицом к лицу.
В
Ролан
Барт (1915-1980) – французский филолог и
семиотик, наиболее известные работы:
«Мифологии», «Нулевая степень письма»,
«S/Z».
«Язык
окружает всю сферу литературы примерно
так же, как линия, у которой сходятся
небо и земля, очерчивает пределы
привычного для человека мира».
Задача современной гуманитарной науки – помочь человеку лучше слышать все более мощный гул современного мира как системы коммуникаций, точнее, множества работающих культурно-коммуникативных систем, - которых сам он (человек) - и создатель, и заложник, и пользователь, и подчас невольная жертва. Еще раз стоит подчеркнуть, что речь здесь идет о коммуникации, широко понятой, - она включает в себя и устный/письменный модусы, которыми занимается лингвистика, и особую разновидность письма, которым занимается литературоведение, и многое сверх, - что раньше казалось (а некоторым и сейчас кажется) посторонним для филологии как таковой.
Если в 1960х годах таким образом обосновывалась насущность структуралистской методологии (ср. название статьи Барта), то в 1970-80х становится актуально «самокритическое» преобразование структурализм в постструктурализм: чтобы «слышать еще лучше», различать все более тонкие обертоны и смысловую подоплеку «гула». Суть преобразования связана с рефокусировкой интереса7: постструктуралисты разделяют со своими предшественниками озабоченность языками культуры и лабиринтами коммуникации, но их интересуют не только устойчивые, предполагаемо объективные структуры, организованные, логическими оппозициями, но также – и даже в большей степени - процессы, не подчиняющиеся бинарной логике, вариативные, требующие гибкого учета коммуникативных контекстов, тесно связанные с человеческой субъективностью – эмоциональностью, телесностью, игрой воображения и вымысла. Время показало, что этот сдвиг был не случаен, но оправдан (за вычетом, возможно, полемических крайностей), характеристиками исследуемого предмета – современной культурно-коммуникативной среды. Многие из подходов, опробованных в русле постструктуралистской теории, оказались полезны и быстро нашли себе применение в анализе сетевой культуры, полицентричной, полимедийной, слабо структурированной, широко использующей эффекты «виртуальной реальности». Развитие теории речи в ХХ веке вообще тесно связано с необходимостью решения вновь возникающих прикладных задач – инженерно-технических, коммерческих, политических, социальных, общекультурных. С изменением этих задач меняется и сама теория.
Какой же можно подвести итог (промежуточный, разумеется) процессу становления «мысли о речи», который растянулся на два с лишним столетия? К 1980-2000м годам речевая коммуникация, обозначаемая вездесущим и потому смущающим многозначностью термином «дискурс», превратилась в центральный предмет общегуманитарной дискуссии. Стало возможным говорить о «дискурсологии» или «речеведении» - как аморфном, зато исключительно динамичном поле междисциплинарного и транс-дисциплинарного знания: в нем происходит интенсивный обмен терминами и теориями и не менее интенсивное взаимодействие между теорией и прикладным социокультурным анализом. Не будет преувеличением сказать, что самые злободневные вопросы и сегодняшняя научная мысль, и сегодняшняя общественная действительность формулируют (нередко адресуя друг другу!) именно в категориях коммуникативистики.