Iranian sanctions

• Prohibit Iran from buying several categories of heavy weapons including attack helicopters and missiles

• Carry out inspections of cargo shipments to and from Iran including seaports and airports

• Block financial transactions and ban the licensing of Iranian banks if they suspect a link to nuclear activities

• Target a number of individuals - including senior nuclear officials - and companies with asset freezes and travel bans

"Many countries are effectively ignoring them or, like China, undercutting them," he says.

Indeed he argues that China has become the largest trading partner with Iran since these UN sanctions have come into effect.

"They are a very difficult and sensitive policy instrument", he concludes and, echoing Adam Roberts' view, he says "there are very few examples looking back over the last 25 to 30 years where sanctions have actually succeeded".

In many ways sanctions also have a poor track record in terms of their impact upon a country's economy.

They have tended to hit home against the ordinary people - the ruled - rather than against the rulers who are often the real target for pressure.

Children perished

The experience in Iraq during the 1990s is a case in point.

The air attacks in the US-led war to liberate Kuwait hit Iraq's infrastructure hard.

They exacerbated an already difficult situation caused by the imposition of sanctions.

Professor Joy Gordon, of the Global Justice Programme at Yale University, has just written a new study on the impact of these sanctions.

The combination of the bombing strikes and the sanctions were devastating, she says.

"Iraq had the wealth to rebuild," she says, "but the devastation of the infrastructure and then the almost total cut-off of exports and imports, meant that Iraq was - in the words of a UN envoy - reduced to a pre-industrial state and then was kept, more or less, close to that condition for over a decade after."

The debates on how many perished, especially children, continue to this day.

She argues in her book that the best estimate of excess child mortality - the number of children under five who died during the sanctions who would not have perished had pre-war and pre-sanctions conditions continued - is between 670,000 and 880,000.

'Smart' sanctions

Adam Roberts says that the figure may be significantly lower.

But there was hardship and suffering and he has no doubt about the lesson of the Iraq experience.

"Very often it is the case that the first people to suffer from sanctions are the population generally and the powerful people - the people in the regime - can find ways of getting around sanctions," he adds.

The disproportionate damage to Iraq's civilian population encouraged policy-makers to think again about sanctions and how they are applied.

Sir Jeremy Greenstock says that the whole Iraq episode underscored the fact that economic sanctions are not a tool that works quickly.

"They take a long time. Therefore we want to try to devise an instrument that gets through to the decision-makers at a sharper pace than just the collapse of the total economy, from which too many people suffer."

Thus were born "smart" or "targeted" sanctions, aimed against the rulers rather than the ruled.

But is there enough clarity as to what these smart sanctions against Iran are really for?

Were they seeking to change the Iranian government's behaviour on the nuclear issue? Were they about isolating Iran? Or was the idea, perhaps, to change the regime in Tehran altogether?

In response Sir Jeremy Greenstock says: "Well perhaps all of those things", before going on to acknowledge that sanctions are still a blunt instrument.

"The bluntness is excused to some extent because there is no other instrument but we have to recognise that there are all sorts of unintended consequences and we have to try to mend those as we go along, if we insist upon using sanctions in the first place."

Sanctions can also have another down side.

They can provoke a defensive reaction on the part of the target country and its population.

Blitz spirit

Adam Roberts says some have called this the "Battle of Britain" effect; a reference to the days in 1940 when Britain stood alone against everything the German Luftwaffe could throw at it.

"The problem is how to prevent these sanctions from leading to very strong nationalist resentment in Iran itself. When Iran was attacked by Iraq in 1980, the international community did not come to its aid. It did not sanction the attacker, Iraq - and that's remembered in Iran."

"In the Iranian regime's official pronouncements there is a sense that only we can look after ourselves," he says.

"And in these circumstances it's a very difficult task to gauge the sanctions correctly so that they don't exacerbate the problem that they are designed to address."

All in all then, sanctions appear a problematic tool at best.

Maybe they work, to an extent, but only in concert with other measures.

Carrots may be equally as important as sticks.

It's by no means clear that smart sanctions are necessarily any smarter.

Indeed they may take even longer to work and over time they may still involve considerable damage to a country's wider economy.

Nonetheless in a limited diplomatic armoury, between words and warfare, there may indeed be little else.

Translate the text paying attention to the following words and phrases:

provides little hard evidence

research fellow

arguably

contributed something to the change

decisive factor

bilateral sanctions

to turn the screw on

to halt its uranium enrichment programme.

veteran diplomat

increasingly unpopular

legitimacy-oriented world

senior professional US diplomat

heavy weapons

attack helicopters and missiles

senior nuclear officials

to undercut

have a poor track record

cut-off of exports and imports

reduced to a pre-industrial state

to get around sanctions

disproportionate damage

blunt instrument

unintended consequences

have another down side

German Luftwaffe

in concert with

Carrots may be equally as important as sticks

Text 3

Japanese firms push into emerging markets

The new frontier for corporate Japan

Japan once prospered by exporting to rich countries. Now the action is elsewhere

Aug 5th 2010 | osaka

IT IS the “new frontier”, says Japan’s trade ministry. Japanese firms have at last noticed that emerging markets are growing much faster than rich ones. And though they were late to the dance, they have brought some nifty moves.

Profits at Japan’s 559 major listed companies surged by 46% in the most recent quarter, to ¥3.8 trillion ($44 billion), according to Nikkei, a financial-information provider. That is a fourfold increase from a year ago, and largely due to soaring sales in emerging markets.

Many Japanese firms that lost money in 2009 have revived their fortunes by selling to the new global middle class. On August 4th Toyota, a carmaker, reported a quarterly operating profit of ¥212 billion, having lost ¥195 billion a year ago. Strong demand in Asia helped. Sony, an electronics firm, posted a healthy ¥79 billion profit in the most recent quarter, reversing a pretax loss of ¥33 billion a year ago. Its revenue from emerging markets grew by about 40%; sales in Brazil nearly doubled.

Countries outside North America and Europe will account for 80% of global growth between 2000 and 2050, by one estimate. Western consumers have become more frugal. Japan has been stagnant for two decades and its population is shrinking. Small wonder corporate Japan is looking elsewhere.

Its traditional wares are ill-suited for the new frontier. Many are costly, complex and easily undercut by simpler gadgets from South Korea, Taiwan and China. Japanese firms have long used poor countries merely as production bases and then shipped their products to rich ones. That model no longer works.

Over the past decade the share of Japan’s exports that go to America halved; those to Europe fell by a third. Japanese firms are now scrambling to tailor products for the BRICs (Brazil, Russia, India and China) and what salarymen call the MINTS (Malaysia, Indonesia, Nigeria, Turkey and Saudi Arabia) as well as Vietnam and the Balkans. The share of exports to China almost trebled and trade with resource-rich regions such as the Middle East nearly doubled, before falling back during the recession.

Demand from emerging consumers has helped firms in many sectors, from consumer goods to technical components. At Shiseido, Japan’s biggest cosmetics maker, sales in China have doubled over the past five years. This year the firm entered the Balkans and Mongolia. It also opened a factory in Vietnam, where newly prosperous lips are crying out for gloss. Shiseido expects half of its revenue to come from overseas by 2017—up from 40% today.

To prosper on the new frontier, Japanese firms must adapt. Panasonic, an electronics firm, is overhauling both its products and its organisation. Instead of maintaining strict management divisions by territory, the company now thinks about product lines by temperate and tropical climate zones. Executives from South America visit their peers in Malaysia each quarter to swap ideas.

The firm increasingly relies on local engineers to redesign products for local tastes. “If Japanese engineers did it, they would create a Japanese product,” explains Hitoshi Otsuki, who heads Panasonic’s overseas operations. Now, only 10-20% of the products it sells in emerging markets are developed by Japanese teams, down from nearly all. “This is totally revolutionary for us,” says Mr Otsuki.

In Indonesia, Panasonic found that fridges need big compartments to store lots of two-litre water bottles: Indonesians boil water to purify it in the morning and then place it in the fridge to cool. They need less space for vegetables, however, since they tend to buy and eat them on the same day.

In India, where power is unreliable, Panasonic is developing air-conditioners that operate with little energy. And because Indians tend to run the air-con all the time, the motors are designed to be quiet. In China, air-conditioners are a status symbol, so Panasonic’s are big and colourful enough to catch the neighbours’ envious eyes.

In the most recent quarter, emerging-market sales helped Panasonic post a profit of ¥84 billion, reversing a ¥52 billion loss in the same period a year earlier. The firm expects revenue for electronics and appliances from emerging markets to increase from 25% of its total today to 31% in 2012.

Japan’s carmakers are doing well, too. Toyota designed a model called the Etios for India, where it sells for $10,000. Nissan builds a compact car called the March in India and Thailand, where it procures 87% of the parts locally. The firm will start making the March in China this year and in Mexico in 2011. Nissan recently discontinued a Japanese version and started importing the cheaper Thai model instead. Such things are still rare in Japan, but soon won’t be. Frugal innovation travels well.

Difficulties still lurk. The strong yen—which has gained 14% this year to touch ¥86 for $1—hurts exports. However, it makes mergers and acquisitions cheaper: Japanese firms have spent more than $11 billion on deals in poor countries so far this year, according to Dealogic, already surpassing the total in 2009. By shifting production abroad and sourcing locally, Japanese companies can probably cope.

Another difficulty is managing a global workforce. Labour unrest forced Toyota and Honda to suspend operations in China this summer. At home workers are so docile that Japanese managers are often unprepared for such spats. So Japanese firms are rushing to hire foreign talent. Relatively low pay for bosses and a lack of English-speaking staff make this hard, but some firms are making progress. Of the 1,390 new graduates Panasonic plans to hire next year, only 290 are Japanese.

Having reengineered their products for emerging markets, Japanese firms may now have to shake up their corporate culture. They devolve too little power to local staff and rarely promote non-Japanese to top management. They take decisions slowly, by consensus and after endless memos to head office. To survive in emerging markets, corporate Japan must learn to be nimble.

Translate the text paying attention to the following words and phrases:

emerging markets

they were late to the dance

listed companies

to surge by

soaring sales

operating profit

strong demand

to post a healthy ¥79 billion profit

pretax loss

western consumers

production bases

to tailor products

salarymen

resource-rich regions

where newly prosperous lips are crying out for gloss

to swap ideas

where power is unreliable

Frugal innovation travels well

mergers and acquisitions

labour unrest

to shake up their corporate culture

Text 4

Strategic jousting between China and America

Testing the waters

Tensions rise over efforts to create a new Chinese lake

Jul 29th 2010 | BEIJING, SEOUL AND TOKYO

ON THE face of things, North Korea was supposed to quiver at the presence of a powerful American aircraft-carrier, the USS George Washington, at the head of a fleet of American and South Korean warships off the south-east coast of the Korean peninsula this week. The vessels fired artillery shells and lobbed anti-submarine bombs into the wine-dark sea. This was no idle show of force, but an act of intimidation aimed at deterring North Korea, which South Korea and the United States blame for the sinking in March of a South Korean corvette, the Cheonan.

But more subtly, it was also a shot across China’s bows. China refuses to condemn North Korea over the Cheonan sinking, to the irritation of America and others, while describing the exercises as unwarranted warmongering. America and China have shown growing signs of friction over their competing security presence around the trade-clogged shores of Asia.

China’s reaction to the Cheonan is one element in what appears to be an attempt to turn the seas near it into a Chinese lake. South Korea had wanted to hold the joint war games in the Yellow Sea (see map), near where the Cheonan sank. But China said it opposed them, so the exercises were moved. It is the first time that China has objected to (perfectly legal) manoeuvres in the area. Chinese media reported that Chinese land forces had staged exercises of their own “near” the Yellow Sea.

Tensions are not confined to North-East Asia. On July 23rd they erupted publicly on the fringes of an Asian security forum in Hanoi, where Hillary Clinton, America’s secretary of state, said that respect for international law and established rules was key in the South China Sea. Vietnam, Indonesia, Malaysia, the Philippines, Taiwan and Brunei—all friendly with the United States—have maritime-boundary quarrels with China. An American role in enforcing the peace, Mrs Clinton asserted, was in her country’s “national interest”. The sea was “pivotal to regional stability”.

Two days later her Chinese counterpart, Yang Jiechi, struck back. He warned America off inflaming tensions by “internationalising” what Beijing insists are bilateral matters. Chinese editorials said South-East Asians should not be hoodwinked by imperialists. Last year America offered a pact of “strategic reassurance” with China, in which America would welcome China’s rise as a global power if it would reassure the world that it did not threaten others. The spat in Hanoi suggested that the pact has yet to materialise.

China ought to have seen Mrs Clinton’s comments coming. In March Chinese officials told Americans that they saw the South China Sea as part of China’s “core interests”, on a par with Taiwan and Tibet. In response Vietnam, which has chafed at China’s efforts to stop Western oil companies signing offshore oil exploration deals quietly led a lobbying attempt to get America to stand up for South-East Asia.

Some Americans urge a stronger response. Yet as Marcus Noland, a scholar of North Korea at the Peterson Institute for International Economics, argues, Mrs Clinton is constrained by the need for Chinese support on many issues. They range from exchange rates to Iran’s nuclear programme, and indeed to co-operation in the event of a North Korean meltdown.

Japan’s armed forces were present as observers during the Sea of Japan war games. Newspaper reports suggest the defence ministry will increase Japan’s submarine fleet for the first time since 1976, adding two submarines to counter both North Korea and increased Chinese naval activity in seas near Japan.

In South Korea, however, plenty have criticised President Lee Myung-bak for what they see as his hard-line approach to Kim Jong Il’s flailing regime. Conspiracy theories have swirled around the Cheonan investigation. One question was why Sweden, a part of the investigating team, did not sign the final report blaming North Korea. But the Swedish ambassador to South Korea, Lars Vargo, told The Economist that this was a procedural matter and his country believes North Korea was responsible.

In China the strength of the American response has sparked a debate over whether the country is pushing too far with its expanded list of “core interests”. On July 27th even the Global Times, a usually reliable critic of American behaviour, argued that China should avoid “arbitrarily expanding” the definition of its core interests. Sometimes even big powers, it said, can make territorial concessions without sacrifice. Outlook Weekly, part of the state news agency, quoted a military academic warning that to misuse the term “core interests” might undermine its deterrent value or even lead to armed conflict.

Just now, Chinese diplomats, for all the talk of China’s “peaceful rise”, have weakened their case by upping the ante. In the South China Sea, say Western diplomats, China has in effect declared as its territory not merely the contested Paracel and Spratly Islands and waters close to them, but a vast swathe of ocean stretching deep into South-East Asia. Neighbours wonder whether claims will one day be backed with force. “Does the expression of one’s legitimate concerns count as coercion?”, asked Mr Yang, the foreign minister. When it’s a colossus talking, China’s neighbours might understandably think so.

Translate the text paying attention to the following words and phrases:

strategic jousting

on the face of things

artillery shells

lobbed anti-submarine bombs

idle show of force

act of intimidation

exercises

unwarranted warmongering

trade-clogged shores of Asia

joint war games

on the fringes of an Asian security forum

offered a pact of “strategic reassurance”

on a par with

signing offshore oil exploration deals

naval activity

hard-line approach to

conspiracy theories

to “arbitrarily expand” the definition of its core interests

military academic

to up the ante

Text 5

Талибы отпуска не дают

Начало вывода американских войск из Афганистана в июле 2011 года оказалось под вопросом

Газета «Коммерсантъ» № 149 (4449) от 17.08.2010

Число боевых потерь международного контингента в Афганистане перевалило за 2 тыс. человек. При этом эксперты едины во мнении, что, несмотря на переброску дополнительного 30-тысячного воинского контингента, скорого улучшения ситуации в стране ожидать не стоит. Серьезность ситуации осознают и власти США, которые все более осторожно говорят о планах начать вывод войск в июле 2011 года. Новый командующий силами США и НАТО в Афганистане генерал Дэвид Петреус признал, что при принятии окончательного решения президент США будет ориентироваться исключительно на положение дел в регионе.

Оперативные подсчеты боевых потерь Международных сил содействия безопасности в Афганистане (ISAF) ведут активисты независимого сайта icasualties.org. По их данным, на прошлой неделе общее число военных, убитых с начала операции в 2001 году, превысило 2 тыс. человек. Наибольшие потери понесли США (более 60% от общего числа) и Великобритания (16%). Согласно опубликованной на сайте статистике прошлый год стал самым кровавым за все время проведения афганской операции. Тогда в результате терактов и диверсий погиб 521 военный ISAF. Однако показатели этого года, скорее всего, побьют печальный рекорд. Только в июне, когда коалиционные силы начали масштабную операцию в южных регионах Афганистана, число жертв составило 102 человека, а всего с начала года было убито 434 военных.

Наблюдатели отмечают, что, несмотря на постепенную переброску в Афганистан по указанию президента США Барака Обамы дополнительного 30-тысячного воинского контингента, ни о какой нормализации ситуации в стране речи не идет. Боевики "Талибана" занимают все более устойчивые позиции не только на границе с Пакистаном, но также на севере и на западе страны. Как пояснил "Ъ" ведущий научный сотрудник Института востоковедения РАН Владимир Сотников, успехи повстанцев можно объяснить "вьетнамизацией" афганской войны. Талибы совершают стремительные вылазки, успешно уходя от прямых столкновений с войсками ISAF. В то же время, по словам господина Сотникова, американцы ограничивают использование авиации, так как массированные удары с воздуха приводят к жертвам среди мирного населения.

Ситуация в Афганистане заставляет власти США задуматься о возможном пересмотре объявленных ранее президентом Обамой планов по началу вывода боевых подразделений в июле будущего года. Новый командующий войсками США и НАТО в Афганистане генерал Дэвид Петреус в интервью телеканалу NBC признал, что сейчас еще слишком рано оценивать результаты борьбы с талибами. Генерал рассказал, что в ходе его встречи с Бараком Обамой президент "четко дал понять, что хочет услышать профессиональный совет" по поводу оптимальных сроков завершения военной операции. По словам генерала Петреуса, окончательное решение будет полностью зависеть от ситуации в регионе, так что не исключено, что начало вывода войск будет отложено на неопределенный срок.

По мнению господина Сотникова, командующий войсками США и НАТО в Афганистане, выступая с подобным заявлением, "не покривил душой". "Американцы поторопились с объявлением точных дат, и сейчас в Вашингтоне разговоры об июле следующего года постепенно сходят на нет",— пояснил эксперт. Он полагает, что в ближайшее время Белый дом может объявить о корректировке планов.

Тем не менее военное командование пока до конца не исключает того, что первоначальные планы все-таки удастся реализовать. Генерал Петреус, который ранее руководил военной операцией в Ираке, уже заявил о корректировке тактики ведения борьбы с талибами. В частности, особое внимание он планирует уделять расширению так называемых нефтяных пятен — зон безопасности в ключевых районах страны. Вместе с тем, по мнению господина Сотникова, все усилия международных сил окажутся бессмысленными, если им не удастся выполнить главную и самую сложную задачу — убедить мирных афганцев, многие из которых симпатизируют талибам, в том, что войска коалиции являются не оккупантами, а союзниками.

Павел Тарасенко

Text 6

По стройке "вольно"

Демократы не поддержали Барака Обаму в вопросе о строительстве мечети

Газета «Коммерсантъ» № 150 (4450) от 18.08.2010

Скандал вокруг планируемого строительства мечети и мусульманского центра вблизи разрушенных терактами 11 сентября башен Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, в центре которого оказался президент США Барак Обама, набирает обороты. К республиканским критикам решения господина Обамы поддержать проект неожиданно присоединились ведущие демократы. Самым чувствительным ударом для главы Белого дома стал беспрецедентный демарш лидера демократов в сенате Гарри Рида, выступившего против строительства мечети.

Заявление Барака Обамы о поддержке строительства мечети и исламского центра вблизи разрушенных в результате терактов 11 сентября башен-близнецов Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, прозвучавшее в пятницу на торжественном ужине в Белом доме по случаю начала священного для мусульман месяца Рамадан (см. "Ъ" от 16 августа), вызвало в США горячие споры с участием ведущих политиков. Республиканцы использовали заявление президента для перехода в наступление на демократов. Масла в огонь подлил один из тяжеловесов Республиканской партии, бывший спикер палаты представителей конгресса США Ньют Гингрич. "Нацисты не имеют права ставить мемориальную доску у Музея холокоста в Нью-Йорке",— заявил в понедельник многоопытный политический боец Гингрич по прозвищу Бульдог.

Успокоить страсти попытался в понедельник представитель Белого дома Билл Бартон. Он решительно опроверг обвинения республиканцев в том, что своим заявлением президент Обама пытался завоевать политические очки среди представителей религиозных меньшинств. "Президент не думал о том, чтобы заработать на этом политический капитал. Он говорил об этом потому, что считал своим долгом как президента высказаться по данному вопросу",— пояснил господин Бартон.

Однако самой неприятной новостью для Барака Обамы стало то, что под натиском нарастающей республиканской критики, находящей понимание у большинства американцев, дрогнули ряды демократов. Источники, близкие к Демократической партии, сообщают, что ведущие конгрессмены-демократы не были заранее проинформированы о готовящемся заявлении президента Обамы и оно застало их врасплох, вызвав у них чувства растерянности, недоумения и несогласия. По данным источников, в течение последних дней глава президентской администрации Рам Эмануэл был вынужден провести серию интенсивных консультаций с конгрессменами-демократами, призывая их взять себя в руки и не идти против президента.

Тем не менее избежать демонстрации раскола в рядах демократов все же не удалось. От заявления главы Белого дома публично отмежевался лидер демократического большинства в сенате конгресса США Гарри Рид. Его позицию обнародовал вчера пресс-секретарь господина Рида Джим Мэнли. "Первая поправка к конституции США защищает свободу религии. Сенатор Рид уважительно к этому относится, но считает, что мечеть надо строить где-нибудь в другом месте",— изложил точку зрения лидера демократов в сенате его пресс-секретарь.

Демарш Гарри Рида беспрецедентен — в соответствии с установленными в американской политике правилами игры глава фракции правящей партии на Капитолийском холме, как правило, не рискует открыто идти наперекор воле президента.

В щекотливой ситуации оказался и влиятельный сенатор-демократ от штата Нью-Йорк Чарльз Шумер, в своем последнем интервью американским СМИ попытавшийся уйти от ответа на вопрос о том, как он относится к нашумевшему заявлению президента Обамы. Молчание сенатора-демократа от Нью-Йорка не осталось незамеченным его оппонентами-республиканцами. "Для Чарльза Шумера наступил момент выбора. Сенатор, который всегда охотно давал интервью, должен прямо сказать о том, поддерживает ли он президента Обаму, высказавшегося за строительство мечети, или находится на стороне семей бесчисленных жертв терактов 11 сентября, считающих такое строительство неуместным",— говорится в заявлении представителя национального сенатского комитета Республиканской партии Брайана Уэлша.

В связи с набирающим обороты скандалом эксперты отмечают, что вопрос о мечети вблизи места трагедии 11 сентября может стать самым серьезным испытанием не только для президента Обамы, но и для его партии в преддверии намеченных на ноябрь промежуточных выборов в конгресс.

Text 7

Ирану перерезают морские пути

Санкции затронули судоходные компании

Газета «Коммерсантъ» № 149 (4449) от 17.08.2010

Администрация США ужесточила односторонние санкции против Ирана, который Вашингтон подозревает в стремлении создать ядерное оружие. На этот раз под удар попали три судоходные компании, являющиеся дочерними структурами иранского национального перевозчика Islamic Republic of Iran Shipping Lines (IRISL). Впрочем, иранская оппозиция утверждает, что санкции лишь укрепляют действующий режим.

Ужесточение односторонних санкций США, введенных против Ирана, вступило в силу в конце минувшей недели. Как пояснил заместитель министра финансов США Стюарт Леви, речь идет о трех судоходных компаниях, зарегистрированных на Мальте. Все они напрямую или через посредников принадлежат национальному морскому перевозчику IRISL. "Иран последовательно использует своего национального морского перевозчика для продвижения ракетной программы и транспортировки иных грузов военного назначения",— пояснил американский чиновник.

По словам господина Леви, Тегеран идет на ряд ухищрений, чтобы исправить ситуацию и обойти санкции. В частности, суда перекрашиваются или переименовываются, фальсифицируются документы на груз и место его назначения, а также используются иностранные фирмы или компании, зарегистрированные за пределами Ирана. "Мы должны удвоить бдительность в отношении как внутренних судоходных линий Ирана, так и его попыток использовать торговый флот и экспедиторские компании третьих стран для переброски незаконных грузов",— заявил заместитель главы минфина США. По его словам, в рамках этой кампании Вашингтон наложил крупные штрафы на четыре американские компании, нарушившие режим санкций против Тегерана. "Правительством США расследуются и другие дела по схожим подозрениям",— добавил господин Леви.

В Вашингтоне утверждают, что после вступления в силу международных санкций ООН в начале июня и последующего введения односторонних санкций США, а затем и Евросоюзом Иран оказался в крайне затруднительном положении. В частности, объем морских поставок в Иран неуклонно снижается. Многие страховые компании отказываются страховать грузы, следующие в Исламскую Республику. В первую очередь пострадали суда, перевозившие нефть и нефтепродукты, а также промышленное оборудование, так как порты по всему миру отказываются принимать незастрахованные иранские сухогрузы и танкеры. В результате жизненно важный импорт нефтепродуктов в Исламскую Республику снизился на 50%. Так, в июле в Иран поступало около 60 тыс. баррелей бензина, дизельного топлива и керосина в день по сравнению со 120 тыс. баррелей в мае.

Между тем своей главной цели — ослабления позиций иранского режима — эти карательные меры, судя по всему, пока не достигают. Как заявил на минувшей неделе один из лидеров иранской оппозиции, бывший спикер парламента Мехди Кярруби, санкции лишь укрепляют позиции президента Махмуда Ахмади-Нежада. "Эти санкции дали иранскому правительству повод для того, чтобы подавить оппозицию, возложив на нее вину за нестабильность внутри страны,— заявил оппозиционер в интервью британской газете The Guardian.— С одной стороны, неудачная экономическая политика правительства привела к большой рецессии, росту инфляции внутри страны. Иранский народ сильно от этого пострадал, закрылись многочисленные заводы. А с другой стороны, мы получили санкции, которые укрепляют позиции незаконного правительства". "Изоляция Ирана не принесет в страну демократию,— заметил господин Кярруби.— Посмотрите на Кубу или Северную Корею. Разве санкции принесли их народам демократию? Они лишь сделали эти страны еще более изолированными, дали их властям возможность покончить с оппозицией, не беспокоясь о мнении мирового сообщества".