1mikhaylov_i_a_maks_khorkkhaymer_stanovlenie_frankfurtskoy_sh

претендующего на обязательность. Сегодня традиционные границы между частно-научными областями подвергаются сомнению, а потому представляется своевременным «попытаться дать окончательное определение исследовательских областей». Целью социальной философии считают толкование судьбы человека, причем не только как индивида, но и как члена общества. Ей, потому, надлежит заниматься феноменами, «которые могут быть поняты только во взаимосвязи с общественной жизнью человека: государство, право, экономика, религия, – короче, вся вообще материальная и духовная культура человечества» (III: 20). Формированию сегодняшних достижений социальной философии способствовала философия немецкого идеализма (Кант, Фихте, Гегель). В ней, однако, она была основана на единичной, автономной личности (Кант, Фихте). Гегель освободил кантовское и фихтевское самоосмысление от «оков интроспекции», поставив вопрос об автономном культурносозидающем субъекте и его месте в истории. Упоминаемые Хоркхаймером области компетенции социальной философии мыслились теперь «не из мира критического анализа личности», а из универсальной диалектической логики. Была введена категория духа народов, сменяющих друг друга в процессе исторической борьбы. «Идеализм Гегеля уже во многом стал социальной философией: философским пониманием коллективного целого, в котором мы живем и который является почвой для творений абсолютной культуры», – заключает Хоркхаймер (III: 22). «Убеждение, что каждый, в силу своей принадлежности к одному из исторических единств, имеющих собственные законы … причастен к вечной жизни духа … исчезла. – Страдания и смерть индивидуума угрожают

141

явиться в своей голой бессмысленности» (III: 25). Современные версии социальной философии (неокантианцев, А.Райнаха, М.Шелера и Н.Гартмана) Хоркхаймер считает недостаточными. Между тем, потребность в социальной философии «соответствует сегодня тоске (Sehnsucht) по приданию смысла жизни, скованной в своем индивидуальном стремлении к счастью» (III: 26). Какую же проблему усматривает Хоркхаймер в современном состоянии социальной философии? – То, что сегодня «полемически относятся к позитивизму, упрекая его в том, что тот видит «только единичных индивидов и отношения между ними, что все исчерпывается, т.о., сферой фактичности. Это дополняется обнаружением недоказуемых метафизических предпосылок в самом позитивизме. Кроме того, если (как у Парето) позитивистское понятие действительности вынуждено отвергать существование «класса», «нации» и «человечества», соответствующую реальность позитивистам приходится называть «другим» мировоззрением, «другой» метафизикой, «другим» сознанием: исследователь оказывается перед различными понятиями действительности; он может указать, каково их происхождение и какой социальной группе они соответствуют, однако не может предметно обосновать, что одной из них должно быть отдано предпочтение. Эту ситуацию Хоркхаймер считает важным недостатком. К различным социальным теориям можно относиться лишь как к предмету веры, однако не различать их как истинные, ложные или проблематичные. Оправдать подобное понимание социального, считает Хоркхаймер, возможно, только если трактовать социальную философию не как (отдельную) науку, а как «материальную социологию», занимающуюся изучением раз-

142

личных форм общественности. Однако в основе такого подхода «лежит понимание философии, которое не представляется возможным удерживать»: «отношение между философскими и соответствующими частнонаучными дисциплинами нельзя понимать так, будто философия имеет дело лишь с принципиальными проблемами, конструируя теории, не подлежащие критике со стороны частных наук, – тогда как частные науки видят в философии нечто прекрасное, но все же в научном смысле бесплодное. Этому состоянию «хаотичной специализации» необходимо противопоставить, считает Хоркхаймер, идею «диалектического взаимопроникновения и развития философской теории и специальнонаучной практики» (III: 29). На основе современных философских постановок вопросов необходимо организовать исследования, в которых философы, социологи, экономисты, историки, психологи объединятся в устойчивое рабочее сообщество, и вместе будут делать то, что в других областях, в какой-нибудь лаборатории может сделать один человек: «прослеживать нацеленные на великое философские вопросы на материале наилучших научных методов… преобразовывать вопросы в процессе работы над материалом и уточнять их, и при этом все-таки не терять из виду всеобщее» (III: 29-20). Успешность вопросов покажет себя в «прогрессе дисциплинарного познания».

Не забыт и институциональный аспект. Кафедра в университете, связанная с Институтом социальных исследований, преобразована в кафедру социальной философии и перенесена на факультет. Институт, библиотечнаяколлекциякоторогонасчитывалактомувремениоколо 50 000 томов, открыл свое собрание для студентов университета, ученых из Германии и из-за рубежа.

143

Хоркхаймер считает возможным опереться не только на материальную базу Института, но также и на его устав, согласно которому (постановление министерства) директор пользуется достаточно большой степенью свободы158 , а для системы управления характерен не столько «коллегиальный» стиль, сколько – выражение Грюнберга – «диктатура директора». Это выражение импонирует Хоркхаймеру, и он планирует начать вместе с сотрудниками «диктатуру планомерной работы по сведению философской конструкции и эмпирии в учении об обществе» (III: 31). Такое соседство должно пойти на пользу обеим сторонам, превращать исследование фактов в ancilla philosophiae Хоркхаймер не намерен.

Первостепенная задача – в накоплении эмпирического материала, на котором можно изучать интересующие Хоркхаймера проблемы. Особое значение придается анализу опубликованной статистики, документов организаций и политических структур и т.д. Далее, необходим социологический и психологический анализ прессы и беллетристики, как в плане того, что можно из нее почерпнуть о положении исследуемых групп, так и в плане «категорической структуры» этой литературы, благодаря которой она влияет на членов групп. Необходимо, продолжает Хоркхаймер, разрабатывать разного рода анкеты и опросные листы – что поможет «поддерживать связь с действительной жизнью», а также проверять выводы, полученные другими методами, использовать опыт американцев в этом направлении исследований. Наконец, следует привлекать «опыт компетентных специалистов… где бы они ни находились. Каждый из методов в отдельности недостаточен, однако вместе, после многолетних терпеливых исследований, они могут оказаться полезными для общете-

144

оретических вопросов. Наряду с этим сотрудники Института будут, разумеется, продолжать собственные индивидуальные исследования в различных областях (III: 33–35).

Таково теоретическое обоснование программы Института. Вспоминает Хоркхаймер и о некоторых личных мотивах: «Я и Полок познакомились с Феликсом Вейлем вскоре после того, как оказались во Франкфуртском университете. Он рассказал нам, что его отец хотел бы получить степень почетного доктора университета, что ему предлагали ордена за его заслуги еще в военные годы, но он отказывался. Жили мы тогда в г. Кронберге, под Франкфуртом, и часто сиживали вместе: Феликс Вейль, Полок и я. Вскоре мы решили, что если Вейлю удастся подвигнуть отца на основание Института для какой-либо науки, которой на тот момент в немецких университетах не было уделено достаточного внимания, – тогда, быть может, прусское министерство подскажет университету присудить ему звание почетного доктора. Феликсу Вейлю удалось убедить своего отца. Так возник Институт социальных исследований. Вероятно, идея создать такой институт впервые была озвучена Куртом Альбертом Герлахом – его и хотели сделать первым директором, но, к сожалению, Герлах умер до вступления в должность. Его должность унаследовал Карл Грюнберг, ставший первым директором Института» (VII: 325). Первым ассистентом Грюнберга стал Фриц Полок, давний друг Хоркхаймера.

145

КОЛЛЕКТИВНОЕ ТВОРЧЕСТВО ФРАНКФУРТЦЕВ

Как происходила Ваша совместная работа с Адорно над «Диалектикой просвещения»? – спрашивали Хоркхаймера в 1960-х гг. – «Мы писали, потом встречались, вместе просматривали и правили написанное. Конечно, это не относится ко всем нашим работам и, тем более, не со всеми остальными сотрудниками Института мы работали таким образом. Но такое в Институте практиковалось» (VII: 286). Франкфуртцы «…вместе говорили о той или иной проблеме, собирали факты, размышляли, как организовать соответствующие эмпирические исследования» (VII: 327). Наибольшее влияние на Хоркхаймера оказало сотрудничество с Адорно, особенно после возобновления их совместной работы в США (VII: 332). Такова была одна из форм совместной работы. Другой ее важной частью были научные семинары.

§ 40. ВНУТРЕННИЕ ДИСКУССИИ

На примере протоколов заседаний Института социальных исследований попытаемся вычленить индивидуальный вклад Хоркхаймера в эту коллективную работе. Интересующий нас период представлен протоколами, датированными с октября 1931-го – по заседания ноября 1939 гг. (XII: 351–541). В соответствии с целями, которые ставили перед собой франкфуртцы, темы заседаний были чрезвычайно разнообразны: наука и научное знание; идеология; функционирование научной теории, теория и факты; экономика, капитализм, марксистская теория, пролетариат, произ-

146

147

148

149

150