Футуризм

Футуризм был первым авангардным течением в русской литературе. Отводя себе роль прообраза искусства будущего, футуризм в качестве основной программы выдвигал идею разрушения культурных стереотипов и предлагал взамен апологию техники и урбанизма как главных признаков настоящего и грядущего. Родоначальниками русского футуризма считаются членыпетербургской группы «Гилея». «Гилея» была самым влиятельным, но не единственным объединением футуристов: существовали также эго-футуристы во главе с Игорем Северянином (Санкт-Петербург), группы «Центрифуга» и «Мезонин поэзии» в Москве, группы в Киеве, Харькове, Одессе, Баку.

Кубофутуризм

В России кубофутуристами называли себя «будетляне», члены поэтической группы «Гилея». Для них был характерен демонстративный отказ от эстетических идеалов прошлого, эпатаж, активное использование окказионализмов. В рамках кубофутуризма развилась «заумная поэзия». К поэтам-кубофутуристам относились Велимир Хлебников, Елена Гуро, Давид иНиколай Бурлюки, Василий Каменский, Владимир Маяковский, Алексей Кручёных, Бенедикт Лившиц.

Эгофутуризм

Эгофутуризм -(эго-Я). Помимо общего футуристического письма для эгофутуризма характерно культивирование рафинированности ощущений, использование новых иноязычных слов, показное себялюбие. Эгофутуризм был явлением кратковременным. Бо́льшая часть внимания критики и публики была перенесена на Игоря Северянина, который достаточно рано отстранился от коллективной политики эгофутуристов, а после революции полностью изменил стиль своей поэзии. Большинство эгофутуристов либо быстро изживали стиль и переходили в другие жанры, либо вскорости совершенно оставляли литературу. Помимо Северянина, к этому течению в разное время примыкали Вадим Шершеневич, Рюрик Ивнев и другие.

Новокрестьянская поэзия

Понятие «крестьянская поэзия», вошедшее в историко-литературный обход, объединяет поэтов условно и отражает только некоторые общие черты, присущие их миропониманию и поэтической манере. Единой творческой школы с единой идейной и поэтической программой они не образовали. Как жанр «крестьянская поэзия» сформировалась в середине XIX века. Её крупнейшими представителями были Алексей Васильевич Кольцов, Иван Саввич Никитин и Иван Захарович Суриков. Они писали о труде и быте крестьянина, о драматических и трагических коллизиях его жизни. В их творчестве отразилась и радость слияния тружеников с миром природы, и чувство неприязни к жизни душного, шумного, чуждого живой природе города. Известнейшими крестьянскими поэтами периода Серебряного века были: Спиридон Дрожжин, Николай Клюев, Пётр Орешин,Сергей Клычков. К этому течению также примыкал Сергей Есенин.

Имажинизм

Имажинисты заявляли, что цель творчества состоит в создании образа. Основное выразительное средство имажинистов —метафора, часто метафорические цепи, сопоставляющие различные элементы двух образов — прямого и переносного. Для творческой практики имажинистов характерен эпатаж, анархические мотивы. На стиль и общее поведение имажинизма оказал влияние русский футуризм. Основатели имажинизма — Анатолий Мариенгоф, Вадим Шершеневич и Сергей Есенин. К имажинизму также примыкали Рюрик Ивнев и Николай Эрдман.

В осенний ненастный день по разбитой грязной дороге к длинной избе,в одной половине которой была почтовая станция, а в другой чистая горница, где можно было отдохнуть, поесть и даже переночевать,подъехал обкиданный грязью тарантас с полуподнятым верхом. На козлах тарантаса сидел крепкий серьезный мужик в туго подпоясанном армяке,а в тарантасе — «стройный старик-военный в большом картузе и в николаевской серой шинели с бобровым стоячим воротником, еще чернобровый, но с белыми усами, которые соединялись с такими же бакенбардами; подбородок у него был пробрит и вся наружность имела то сходство с Александром II, которое столь распространено было среди военных в пору его царствования; взгляд был тоже вопрошающий, строгий и вместе с тем усталый».

Когда лошади стали, он вылез из тарантаса, взбежал на крыльцо избы и повернул налево, как подсказал ему кучер. В горнице было тепло, сухо и опрятно, из-за печной заслонки сладко пахло щами. Приезжий сбросил на лавку шинель, снял перчатки и картуз и устало провел рукой по слегка курчавым волосам. В горнице никого не было, он приоткрыл дверь и позвал: «Эй, кто там!» Вошла «темноволосая, тоже чернобровая и тоже еще красивая не по возрасту женщина… с темным пушком на верхней губе и вдоль щек, легкая на ходу, но полная, с большими грудями под красной кофточкой, с треугольным, как у гусыни, животом под черной шерстяной юбкой». Она вежливо поздоровалась.

Приезжий мельком глянул на её округлые плечи и на легкие ноги и попросил самовар. Оказалось, что эта женщина — хозяйка постоялого двора. Приезжий похвалил её за чистоту. Женщина, пытливо глядя на него, сказала: «Я чистоту люблю. Ведь при господах выросла, как не уметь прилично себя держать, Николай Алексеевич». «Надежда! Ты? — сказал он торопливо. — Боже мой, боже мой!.. Кто бы мог подумать! Сколько лет мы не видались? Лет тридцать пять?» — «Тридцать, Николай Алексеевич». Он взволнован, расспрашивает её, как она жила все эти годы.Как жила? Господа дали вольную. Замужем не была. Почему? Да потому что уж очень его любила. «Все проходит, мой друг, — забормотал он.— Любовь, молодость — все, все. История пошлая, обыкновенная. С годами все проходит».

У других — может быть, но не у нее. Она жила им всю жизнь. Знала, что давно нет его прежнего, что для него словно бы ничего и не было, а все равно любила. Поздно теперь укорять, но как бессердечно он её тогда бросил… Сколько раз она хотела руки на себя наложить! «И все стихи мне изволили читать про всякие „темные аллеи“, — прибавила она с недоброй улыбкой». Николай Алексеевич вспоминает, как прекрасна была Надежда.Он тоже был хорош. «И ведь это вам отдала я свою красоту, свою горячку.Как же можно такое забыть». — «А! Все проходит. Все забывается».— «Все проходит, да не все забывается». «Уходи, — сказал он,отворачиваясь и подходя к окну. — Уходи, пожалуйста». Прижав платок к глазам, он прибавил: «Лишь бы Бог меня простил. А ты, видно,простила». Нет, она его не простила и простить никогда не могла. Нельзя ей его простить.

Он приказал подавать лошадей, отходя от окна уже с сухими глазами.Он тоже не был счастлив никогда в жизни. Женился по большой любви,а она бросила его еще оскорбительнее, чем он Надежду. Возлагал столько надежд на сына, а вырос негодяй, наглец, без чести, без совести. Она подошла и поцеловала у него руку, он поцеловал у нее. Уже в дороге он со стыдом вспомнил это, и ему стало стыдно этого стыда. Кучер говорит,что она смотрела им вслед из окна. Она баба — ума палата. Дает деньги в рост, но справедлива.

«Да, конечно, лучшие минуты… Истинно волшебные! „Кругом шиповник алый цвел, стояли темных лип аллеи…“ Что, если бы я не бросил ее? Какой вздор! Эта самая Надежда не содержательница постоялой горницы,а моя жена, хозяйка моего петербургского дома, мать моих детей?» И,закрывая глаза, он качал головой.

Анализ (его вырезки) рассказа "Тёмные аллеи" (из цикла "Тёмные аллеи")  Отношение автора к своим персонажам разное. Об этом можно судить по основе одинакового приёма, использованного в портретной характеристике. Кучера автор рисует как человека, можно сказать, обычного, но закалённого жизнью, чёрствого, за жизнь немало раз бывавшего в различных переделках: “крепкий мужик в туго подпоясанном армяке, серьезный и темноликий, с редкой смоляной бородой, похожий на старинного разбойника”. Бунин не зря даёт героине такое имя. Имя Надежда, как омоним, может подразумевать в себе чувство надежды, чувство, которое повествователь, как раз и питает к своей героине. Он изображает её, с нескрываемым комизмом, у него она “тоже ещё красивая…с треугольным, как у гусыни, животом”. Повествователь расчитывает на негативную реакцию читателя к цыганскому народу, или к его представителям. Поэтому использует этот субъективный взгляд, стереотип цыганки, при описании своей героини. Повествователь иронически сравнивает её с полной пожилой цыганкой “с темным пушком на верхней губе и вдоль щёк”, с пренебрежением говорит о её груди, словно не о человеческой, какой-то двойной, употребляя форму не единственного числа: “большими грудями под красной кофточкой”. Николай Алексеевич в рассказе, человек нравственный, солидный и почётный, почти примерный. Его, повествователь, нам представляет с величием с аккуратностью: “Приезжий сбросил на лавку шинель и оказался еще стройнее в одном мундире и в сапогах, потом снял перчатки и картуз и с усталым видом провел бледной худой рукой по голове — седые волосы его с начесами на висках к углам глаз слегка курчавились, красивое удлиненное лицо с темными глазами хранило кое-где мелкие следы оспы.” По лаконичному описанию деталей его гардероба становится ясным, что он принадлежит к высшему офицерскому составу, причём в высшем звании, очевидно поэтому, в рассказе, автор наделяет его и отчеством. Иван Бунин уподобляет Николая Алексеевича императору Александру Николаевичу: “стройный старик-военный в большом картузе и в николаевской серой шинели с бобровым стоячим воротником, еще чернобровый, но с белыми усами, которые соединялись с такими же бакенбардами; подбородок у него был пробрит и вся наружность имела то сходство с Александром II; взгляд был тоже вопрошающий, строгий и вместе с тем усталый”. Бунин Иван Алексеевич даже имя и отчество, своему герою, подобрал фонетически созвучные имени-отчеству императора. По описанию портретных характеристик каждого героя, становится ясно, как относится к персонажам повествователь, и на чьей изначально стороне он находится в действии рассказа.  Время сюжетного события, в рассказе “Tёмные аллеи” определяется контекстом. Описывая Николая, повествователь приводит сравнение: „вся наружность имела то сходство с Александром II, которое столь распространено было среди военных в пору его царствования…“, которое говорит о том, что Александр II уже не царствует, и война закончена в 1878 году. То есть действие происходит, скорей всего, в первые годы правления Алексанрдра III (начало 80-х IХ века), так как наш герой, старик-военный, всё ещё в николаевской серой шинели.  Речь характеризует персонажей в рассказе. Суть героев выражена в их словах. Уже с порога хозяйка не слишком радушно встречает гостя, предлагая ему меню в разделённом виде: Покушать изволите или самовар прикажете? (Хотя и сам повествователь делает примечание, что Николай направляется в горницу: (…) где можно было (…) пообедать или спросить самовар (…) ) На вопрос Николая: Сама, значит, держишь? Надежда отвечает: Так точно. Сама. На вопрос обычный она, женщина, зная, что перед ней офицер, определённо намеренно отвечает армейским манером, тем самым проявляя фамильярность к собеседнику. На вопрос: Что ж так? Вдова, что ли, что сама ведешь дело? Она отвечает: Не вдова, ваше превосходительство, а надо же чем-нибудь жить. Недоговаривая, невежливо минует ту часть вопроса, почему сама ведёт дело.

Тема России в творчестве А. Блока

Тема Родины относится к числу вечных в поэзии. К ней обращались художники слова во все времена. Но в творчестве А. Блока эта тема обретает особое значение. Сам поэт писал: «Родина это огромное, родное, дышащее существо, подобное человеку, но бесконечно более уютное, ласковое беспомощное, чем отдельный человек»

Глубокое и проникновенное чувство Родины пронизывает поэтический мир Блока. Ведь поэт жил на рубеже веков, о себе и своих современниках он сказал: «Мы – дети страшных лет России». Предчувствие «неслыханных перемен» и «невиданных мятежей» отбрасывало особый отблеск на любовь А. Блока к России, делало ее противоречивой и обостренной.

В ранней поэзии А. Блока тема России не звучит как самостоятельная. Но все события его духовной жизни проходят на фоне русского пейзажа. Например, в стихотворении 1901 года «Видно, дни золотые пришли…»:

«Россия – древнее, бесконечно древнее существо, большое, потому неповоротливое…»

Мир ранней поэзии А. Блока – это мир прекрасной мечты, и этой прекрасной мечтой окутан образ России.

Первое стихотворение, посвященное Руси, было полно диких и пугающих образов: зарево, нож, кладбище, буйная вьюга.

Образ России у Блока сложен и многогранен. В сущности, вся его поэзия о России. Так он сам сказал на одном литературном вечере.

Высшей инстанцией в решении спорных вопросов жизни становится Родина. Она совмещает в себе: и радость, и горе; она сложна и противоречива, но в то же время она высшее начало в жизни народа и в жизни отдельной личности.

Тема Родины в творчестве А. Блока

Образ России в творчестве Блока с годами наполняется все более значительным общественным содержанием, становится конкретнее и реалистичнее. В его ранней поэзии он условен и неполон.

В познании России, её сил и возможностей Блоку, несомненно, помогла поэзия Некрасова. Он сам, отмечая, что поэт «мести и печали» оказал большое влияние на его творчество. Блок говорил о «некрасовской мощи» стиха.

Величие России в её исторических свершениях, которые ещё не осознаны до конца. Прошлое взывает к будущему.

Вера в Родину продиктовала Блоку гордые слова: «Все будет хорошо, Россия будет великой».

Образ Родины появляется в лирике Блока постепенно, она будто открывает то один свой лик, то другой. Такое ощущение России у Блока: русский ветер, Россия и веселое отчаяние гибели слились в его стихах неразрывно…

«Прекрасные черты» России, единение с судьбой Родины и народа – пафос лирики Блока. Образ России, «страны родимой» вдохновлял поэта, давал ему силу, одухотворил всю лирику поэта.

В произведениях Блока о России ощутима связь с изображением России Пушкиным, Лермонтовым, Некрасовым.

Если Маяковский был громовой трубой, то Есенин — ее золотою флейтой. Оба эти голоса всегда будут звучать для читателей будущего...

Сергей Александрович Есенин родился в селе Константинове, Рязанской губернии, в крестьянской семье. С малолетства воспитывался у деда по матери, человека предприимчивого и зажиточного, знатока церковных книг. Окончил четырехклассное сельское училище, затем церковно-учительскую школу в Спас-Клепиках. В 1912 году поэт переехал в Москву, где служил у купца его отец. Работал в типографии, вступил в литературно-музыкальный кружок имени Сурикова, посещал лекции в народном университете Шанявского.

Впервые стихи Есенина появились в московских журналах в 1914 году. В 1915 году он едет в Петроград знакомится там с А. Блоком, С. Городецким, Н. Клюевым и другими поэтами. Восторженно принятый литературной средой тогдашней столицы как посланец русской деревни, русских полей, Есенин быстро приобрел громкую славу. В 1916 году вышел первый сборник его стихов — «Радуница». Это была пора стремительного духовного роста и совершенствования мастерства поэта.

Короткое время Есенин служил в царской армии. Сотрудничал в эсеровских изданиях, напечатав в них поэмы «Преображение», «Октоих», «Инония». В марте 1918 года поэт снова поселился в Москве, где выступал как один из основателей группы имажинистов.

В 1919-1921 гг. много путешествовал (Соловки, Мурманск, Кавказ, Крым). Работая над драматической поэмой «Пугачев», весной 1921 года едет в Оренбургские степи, добирается до Ташкента. В 1922-1923 гг. вместе с жившей в Москве американской танцовщицей А. Дункан, которая стала женой Есенина, побывал в Германии, Франции, Италии, Бельгии, Канаде, США. Часто наведывался в родное Константинове, никогда не порывая с ним связи. В 1924-1925 гг. трижды гостил в Грузии и Азербайджане, работая там с огромным подъемом и создав «Поэму о двадцати шести», «Анну Снегину», «Персидские мотивы».

«Моя лирика жива одной большой любовью, любовью к родине. Чувство родины — основное в моем творчестве», — говорил Есенин. Поэзия Есенина наобыкновенна по своей предельной искренности. Как писал Горький, «Сергей Есенин не столько человек, сколько орган, созданный природой исключительно для поэзии».

Лучшие страницы Есенина ярко запечатлели духовную красоту русского человека. Тончайший лирик, волшебник русского пейзажа, удивительно чуткий к земным краскам, звукам и запахам, Есенин был большим и смелым мастером стиха. Его емкие и ошеломляюще свежие образы — почти всегда настоящее художественное открытие. Пушкинская простота и прозрачность — вот идеал, который руководил Есениным в последние годы его работы. (1895-1925)

тема Родины — одна из главных в творчестве С. Есенина. Этого поэта принято связывать прежде всего с деревней, с родной для него Рязанщиной. Но из деревни Константинове поэт уехал совсем молодым, жил потом и в Москве, и в Петербурге, и за границей. На мой взгляд, именно разлука с Родиной придала его стихам ту теплоту воспоминаний о ней, которая их отличает.      Уже в ранних стихах С. Есенина звучат признания в любви к России.      Достаточно вспомнить одно из наиболее известных его произведений — “Гой ты, Русь, моя родная...”. Это — ключевое стихотворение поэта, из которого потом родятся многие другие его стихи, наполненные нежностью и огромной любовью к Родине.      Вместе с тем в ранних стихах Есенина, которые писались на фоне мировой войны, много тоски и печали. Поэт воспринимал войну как великое бедствие. Гибли люди, горели города и села, рушились нравственные устои. Талант Есенина утверждался как талант крестьянский и русский. Родина в его стихах выступает как мерило всему. Есенин признавал своими учителями Кольцова и Клюева. Позднее к ним добавились имена Блока и Брюсо-ва, у которых рязанский поэт, по его же собственному признанию, учился лиризму.      С. Есенин жил в переломную эпоху, насыщенную драматическими и даже трагическими событиями. На памяти его поколения — I мировая война, революция, снова война — теперь уже гражданская. 1917 год поэт встретил с надеждами на обновление, на счастливый поворот в крестьянской доле. В его творчестве появляется новое ощущение России:  Чувства и настроения поэта этого времени очень сложны и противоречивы — здесь и надежда, и тревога за судьбу родного края, и философские раздумья на вечные темы. Одна из них — тема столкновения природы и человеческого разума, вторгающегося в нее и разрушающего ее гармонию — звучит в стихотворении “Сорокоуст”:  Здесь жеребенок как бы воплощает в себе всю красоту природы, ее трогательную беззащитность. Поезд же обретает черты зловещего чудовища. В есенинском “Сорокоусте” вечная тема противостояния природы и технического прогресса сливается с размышлениями о судьбах России.      Есенин глубоко понимал природу, проникал в сокровенные ее тайны. В его стихи входили практические знания. Известно, например, что, готовя сад к зиме, человек обильно поливает землю вокруг деревьев, чтобы впоследствии предохранить ледяным панцирем корни от вымерзания. И вот в стихотворении “Весна” мы читаем о клене:  С темой Родины и природы у С. Есенина тесно связано понимание им его поэтической миссии, его позиции “последнего певца деревни”, хранителя ее заветов, ее памяти. Одним из важных для понимания этой темы в творчестве поэта стало стихотворение “Спит ковыль. Равнина дорогая...”:

31

Маяковский Владимир Владимирович (1893 – 1930)

Русский советский поэт. Родился в Грузии, в селе Багдади, в семье лесничего.

С 1902 г. учился в гимназии в Кутаиси, затем в Москве, куда после смерти отца переехал вместе со своей семьей.

В 1908 г. оставил гимназию, отдавшись подпольной революционной работе.

В пятнадцатилетнем возрасте вступил в РСДРП(б), выполнял пропагандистские задания. Трижды подвергался аресту, в 1909 г. сидел в Бутырской тюрьме в одиночке. Там и начал писать стихи.

С 1911 г. занимался в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Примкнув к кубофутуристам, в 1912 г. опубликовал первое стихотворение — «Ночь» — в футуристическом сборнике «Пощечина общественному вкусу».

Тема трагичности существования человека при капитализме пронизывает крупнейшие вещи Маяковского предреволюционных лет — поэмы «Облако в штанах», «Флейта-позвоночник», «Война и мир». Уже тогда Маяковский стремился создать поэзию «площадей и улиц», обращенную к широким массам. Он верил в близость наступающей революции.

Эпос и лирика, разящая сатира и агитационные плакаты РОСТА — на всем этом многообразии жанров Маяковского лежит печать его самобытности. В лирико-эпических поэмах «Владимир Ильич Ленин» и «Хорошо!» поэт воплотил мысли и чувства человека социалистического общества, черты эпохи.

Маяковский мощно влиял на прогрессивную поэзию мира —у него учились Иоганнес Бехер и Луи Арагон, Назым Хикмет и Пабло Неруда.

В поздних произведениях “Клоп” и “Баня” звучит мощная сатира с элементами антиутопии на советскую действительность.

В 1930 году покончил жизнь самоубийством, не вынеся внутреннего конфликта с “бронзовым” советским веком, в 1930 г., похоронен на Новодевичьем кладбище.

 В одном из ранних стихотворений Маяковского «А вы могли бы?» намечена главная тема его творчества – «Я и мир». Поэтическое «я» противопоставлено тем, кто никогда понимает поэта, кто навсегда остается в плену пошлости жизни, кто никогда не увидит «на блюде студня» «косые скулы океана», для кого восточные трубы не запоют подобно флейте. В ранней лирике Маяковский заявляет о себе и как о поэте города. Его лирический герой изображен человеком заблудившийся в лабиринтах современного города. Конфликт между ним и средой становиться все более драматичным, острым и напряженным. В стихотворении «Нате!» мотив разъединенности лирического «я» поэт и толпы находит своё развитие. Предельная резкость лексики выражает возмущение, негодование поэта, передает его ненависть, презрение и душевно опустошённым людям, не понимающим искусства, сделавшим из него предмет праздного любопытства. Его резкость вынужденная , а не душевная грубость. Ему хочется встряхнуть этих людей, пробудить их от спячки своим дерзким вызовом: Во многих ранних стихотворениях Маяковский вновь возвращается к рассказу о безуспешном стремлении поэта прийти к людям, рассказать им о своих страданиях, разделить с ними горе. Но каждый раз это оказывается невозможным. Поэт остается непонятым и одиноким. Все новые и новые стороны действительности вызывают неприятие поэта, и все шире раздвигается пропасть между ним и толпой.       Лирический герой Маяковского – это человек большой души, потрясенный противоречиями действительности. 

  Сатира     Особое место в наследии поэта занимает  сатира .  Маяковский  довольно скоро разглядел в поведении новых хозяев страны черты, разительно напоминавшие персонажей Гоголя и Салтыкова-Щедрина. Объекты  сатиры   Маяковского   после  революции – мещанство, бюрократия, новое советское и партийное чиновничество.   В стихотворении «Прозаседавшиеся» 1922 г. происходит нарастание гротесковых черт от эпизода к эпизоду, от иронии, к гиперболе и зловещему гротеску «Стихотворение «Прозаседавшиеся» высоко оценил Владимир Ильич Ленин. В речи «О международном и внутреннем положении Советской республики» на заседании коммунистической фракции Всероссийского съезда металлистов 6 марта 1922 года В. И. Ленин сказал:    «Вчера я случайно прочитал в «Известиях» стихотворение Маяковского на политическую тему. Я не принадлежу к поклонникам его поэтического таланта, хотя вполне признаю свою некомпетентность в этой области. Но давно я не испытывал такого удовольствия, с точки зрения политической и административной. В своем стихотворении он вдрызг высмеивает заседания и издевается над коммунистами, что они все заседают и перезаседают.

Произведения начального периода творчества Максима Горького проникнуты героическим пафосом. Именно лоэтому тема сопротивления среде является для писателя ведущей. Эта тема реализуется в образах героев, не подчиняющихся общим правилам бытия, стремящихся к свободе и независимости. Такими предстают перед нами сильные и красивые люди в рассказах "Макар Чудра" (1892 г.) и "Старуха Изергиль" (1895 г.).

В рассказе "Макар Чудра" мотив силы соединяется с мотивом красоты и подается в возвышенно-романтическом ореоле. Эстетическое восприятие подавляет этическую проблематику. Убийство Радды, совершенное Лойко Зобаром, не вызывает в нас ужаса и осуждения, не устрашает, а даже восхищает — величием красоты чувств.

В "Старухе Изергиль" постановка проблемы усложняется. Ларре, гордому сыну орла и земной женщины, уже не прощается убийство девушки. Люди изгоняют преступника из своего общества. Выясняется, что свобода за счет несчастья других становится преступлением, а одиночество, к которому она ведет, — самая страшная кара: "Сначала юноша смеялся вслед людям... смеялся, оставаясь один, свободный, как отец его. Но отец его — не был человеком. А этот — был человек".

Чтобы убедиться в этом, обратимся к рассказу "Челкаш", написанному в 1895 году. Это произведение можно условно  разделить на три части: встреча героев, словесная дуэль и столкновение. Горький начинает свой рассказ в традиционной для  него манере - он рисует пейзаж, в котором сочетаются черты как романтического ("потемневшее от пыли голубое южное небо  - мутно; жаркое солнце смотрит в зеленоватое море"), так и реалистического пейзажа ("закованные в гранит волны моря  подавлены громадными тяжестями, скользящими по их хребтам, бьются о борта судов, о берега, бьются и ропщут, вспененные,  загрязненные разным хламом"). Великолепно дано Горьким и описание порта, который как будто бы "противоречит" морю -  "свободной стихии". На фоне этого монстра люди - маленькие, суетливые, их голосов даже не слышно. Изумительна и  звуковая инструментовка пейзажа. Только прислушайтесь: "…звон якорных цепей, грохот сцепления вагонов, <...>  металлический вопль железных листов, <...> глухой стук дерева, дребезжание извозчичьих телег, свистки пароходов,  <...> крики грузчиков, матросов и таможенных солдат".  Все детали создают ощущение того, что труд здесь не удовольствие, а рабская каторга.  Пейзаж в рассказе не только фон, но и значимый элемент, раскрывающий авторский замысел. Пейзажное обрамление  харктерно для ранних рассказов Горького. Это же мы видим и в "Челкаше". Если в начале рассказа море подавлено  гранитными берегами, то в финале оно свободно: "Море выло, швыряло большие, тяжелые волны на прибрежный песок, разбивая  их в брызги и пену". Все это тесно связано с образом главного героя рассказа - Челкаша.  Итак, обратимся непосредственно к сюжету рассказа. Главных героев двое: Гришка Челкаш и Гаврила. Сначала автор  создает портрет Челкаша. Для описания Гришки писатель трижды использует слово "хищный" ("хищное лицо", "хищный  нос" и даже "хищная худоба"), употребляет экспрессивные глаголы. Очевидно, что развернутая метафора "Челкаш -  степной ястреб", с одной стороны, немедленно вызывает чувство отторжения от героя, а с другой стороны - подчеркивает  его понимание свободы. Основные черты его характера: хищничество и свободолюбие.  Рядом появляется описание Гаврилы. В его портрете нет динамики, и представляет его автор сидящим, в то время,  как Гришка "медленно шагает". "Шагах в шести от него, у тротуара, на мостовой, прислонившись спиной к тумбочке, сидел  молодой парень, <...> парень был широкоплеч, коренаст, русый, с загорелым и обветренным лицом и с большими голубыми  глазами, смотревшими на Челкаша доверчиво и добродушно" - таков портрет Гаврилы. Если сравнить его образ с образом  Челкаша, то сразу же понимаешь: это образы - антиподы. В самом конце рассказа мы понимаем, что Гришка Челкаш, свободный, гордый, и есть тот человек, который привлекает  Горького. Но ищет его писатель теперь не в сказке, как раньше, а в гуще жизни. Таким образом, "босяцкие рассказы"  Горького, в том числе "Челкаш", можно считать переходом к горьковскому "романтическому реализму", который станет  творческим методом писателя и со всей полнотой обнаружится в повести "Мать".

В этой пьесе Горький представил три концепции жизни. Он задался вопросом: «Что же лучше – горькая правда или утешительная ложь?» Лука видит спасение людей, попавших на «дно жизни», в самообмане. Этот герой убежден, что человека нужно уметь пожалеть, особенно когда ему тяжело; нужно нести ему сострадание. Но это сострадание приобретает у Луки весьма своеобразную форму: он полагает, что людям страшнее подлинная правда жизни, ибо она слишком сурова. Чтобы облегчить их положение, надо украсить жизнь, привнести в нее красивую сказку. Совершенно иной позиции придерживаются два других обитателя ночлежки – Барон и Бубнов. Они настаивают на голых фактах, ни во что не верят и ничего не ждут. Их правда – очень жестокая, бескрылая. Их жизненную позицию выражают слова Бубнова: «Люди все живут… как щепки по реке плывут…» Третью философскую позицию выражает Сатин. Его правда заключалась в том, что нужно жить настоящим, трезво оценивая реальную действительность, но одновременно и мечтой о будущем. Сатин – самый сильный по характеру герой пьесы. Он – выразитель мыслей автора. Но Сатин пассивен, его мечта находится в противоречии с реальностью.

С исчезновением Луки мир «дна» опустошается, и всем незадачливым мечтателям приходится вновь столкнуться с действительностью, безнадежной и беспросветной. Снова нищета, болезни, воровство, безжалостный гнет. И теперь им, поднявшимся на крыльях мечты и словно ударившимся о глухую стену жизни, становится еще тяжелее. Разбиваются их надежды, сердца. Трагически завершаются жизни некоторых героев. Страшно сбывается мечта Васьки Пепла: он отправляется в Сибирь, как и мечтал, но не как вольный поселенец, а как каторжник, осужденный за убийство; Наташа попадает в больницу, Анна умирает, Актер вешается. Люди позволяли обманывать себя, им хотелось быть обманутыми, чтобы оправдать свое унизительное, почти рабское положение. Главное обвинение автор адресует не Луке, а самим героям, не способным найти в себе силы противопоставить свою волю суровой и безжалостной действительности. Всех героев объединяет неудовлетворенность реальностью, резко критическое к ней отношение и полная неготовность что бы то ни было предпринять для того, чтобы изменить эту реальность к лучшему. Предмет изображения пьесы – сознание людей, попавших на «дно». Горький протестует против социальной несправедливости. Он скорбит о той социальной неустроенности России, которая бросает людей на «дно», заставляет их влачить жалкое существование в ночлежках без перспектив на улучшение. Автор скорбит о таком униженном существовании человека, о столь трагической его судьбе, на которую тот обречен в условиях бесчеловечной действительности. Он протестует против такого порядка вещей. М. Горький мечтает в своем произведении о таком будущем, когда в жизни не будет «дна».

Пьеса М. Горького «На дне» — сложное противоречиво произведение. В своей работе писатель показывает два совершенно различных подхода к человеческой жизни, не открывая явно своего личного отношения ни к одному из них. Вопросы, поставленные драматургом, остаются нерешенными и на сегодняшний день. Две правды, две точки зрения на человеческую судьбу выражают два главных героя пьесы: босяк, обитатель ночлежки Сатин и странник Лука — неизвестно откуда пришедший и неизвестно куда держащий путь. Насколько разнятся между собой эти две правды, настолько же разнятся образы их носителей.Лука мягок и в речи и в движениях, ко всем ласков и добр, не имеет и не хочет иметь врагов. Единственные слова, исходящие из ею уст, — слова утешения. А такие слова Лука находит для каждого из обитателей ночлежки. Вору Ваське Пеплу Лука рассказывает о счастливой жизни, которую вольный человек может вести в Сибири. Хроническому алкоголику Актеру старик говорит о чудесной клинике, в которой лечат от алкоголизма. Для бедной, умирающей от чахотки Анны Лука находит другие слова, ей он доказывает, что жизнь вовсе ничего не стоит, что жизнь приносят человеку одни мучения, а отдохнуть и быть счастливым можно только после смерти. Лука не сторонний наблюдатель жизни, он активный ее участник, который вмешивается во все.  Но верит ли сам Лука собственным словам? Нет, не верит, как вообще не верит в возможность решительного переустройства жизни. Таким образом, Лука стремится не к изменению общественных устоев, как облегчению того креста, который несут простые люди.  Совсем другой человеческий тип, совсем другая жизненная позиция — в образе босяка Сатина. Сатин прежде всего, борец, борец, за справедливость. Он и в тюрьму попал только потому, что вступился за  честь человека — своей сестры. Человеческая несправедливость и годы страшной нужды не озлобили Сатина Он сочувствует людям не меньше, чем Лука, но он не видит выхода, облегчения страданий в простом утешении людей. И хотя нельзя сказать, что Сатин выступает как сторонник более радикальных мер, именно в его уста писатель вкладывает монолог в защиту человека и человеческих прав. Образ Сатина оставляет двойственное ощущение, ощущение контраста между высокими помыслами, благородными стремлениями и общим пассивным существованием героя. Сатин не алкоголик, но любит выпить, не аферист по натуре, но карточный шулер, и создается впечатление, что он довольно уютно чувствует себя в костылевской ночлежке, где все-таки выше всех по уму и силе характера.  Какова же правда Сатина? Никакой позитивной программы у него нет, но, в противовес позиции Луки, Сатин решительно и бесповоротно отрицает ложь, называя ее «религией рабов и хозяев».  Таким образом, в драме существуют две правды: правда Луки с ее безразличной добротой, христианским смирением, с ее «светлой ложью», и правда Сатина, в чем-то жестокая, но гордая правда отрицания лжи.  Мне кажется, конфликт этих двух героев, столь отличных друг от друга позиций рассудила история. История показала, что мир переделывается только силовыми методами и что слова утешения не помогут людям стать счастливее.

Художественный мир Цветаевой на самых ранних порах становления ее художественной индивидуальности был во многом иллюзорен и населен образами, сошедшими со страниц любимых книг. Все внимание поэта в эти годы обращено к быстро меняющимся приметам душевного состояния, к многоголосию жизни, к себе самой: Сила ее стихов — не в зрительных образах, а в завораживающем потоке все время меняющегося, гибкого ритма. Не у многих русских поэтов, современников Цветаевой, найдется такое умение пользоваться ритмическими возможностями традиционно-классического стиха. Все в поэзии зависит от ритма ее переживаний: Свойственная творчеству Цветаевой торжественность, праздничность, мелодичность сменяются бытовыми разговорными речениями, распевным движением стиха. Несмотря на то, что в поэзии Цветаевой есть немало упоминаний о бренности всего земного и мыслей о собственном конце, общая ее тональность — мажорная, даже праздничная. В общем это непрерывное объяснение в любви по самым различным поводам, любви к миру, выраженной требовательно, страстно: Покинув родину, она обрекла себя на беспросветное и нищее существование в эмигрантской среде, очень скоро понявшей, что Марина Цветаева для нее враждебное явление. Взволнованно и зло звучат стихи Цветаевой, направленные против духовного оскудения и пошлости окружающей ее среды. Вот обычная картина парижских буден в вагоне метро: деловая толпа, где каждый уткнулся в развернутый лист газеты: Есть и произведения личного плана, но и в них проступает тот же яростный протест против мещанского буржуазного благополучия. Даже рассказ о собственной судьбе оборачивается горьким, а порою и гневным упреком, сытым, самодовольным хозяевам жизни. Жизнь на Западе довольно скоро заставила ее убедиться в том, что поэт, желающий сохранить свою духовную сущность в условиях душного эмигрантского бытия, обречен на одиночество и горькие сожаления, ибо совершена роковая ошибка, сломавшая всю дальнейшую жизнь. Речь матери, обращенная к сыну, звучит как завещание, как непреложный завет и как собственная, почти безнадежная мечта: Цикл гневных стихов, клеймящих Германию и Гитлера — один из самых сильных в ее творчестве явно публицистический характер: В истории отечественной поэзии имя Марины Цветаевой всегда будет занимать достойное место. Поэт предельной правды чувства, Марина Цветаева, со своей несложившейся судьбой, со всей яркостью и неповторимостью самобытного дарования, по праву вошла в русскую поэзию первой половины нашего века.

Платонов Андрей Платонович (1899— 1951), писатель.

Родился 1 сентября 1899 г. в Воронеже в семье слесаря железнодорожных мастерских Климентова (в 20-х гг. XX в. писатель сменил свою фамилию на фамилию Платонов).

Учился в церковно-приходской школе, затем в городском училище; в 15 лет начал трудиться, чтобы поддержать семью. Был подсобным рабочим, литейщиком, слесарем и др.

В 1918 г. Платонов поступил в Воронежский железнодорожный политехникум. В 1919 г. он участвовал в Гражданской войне в рядах Красной армии.

После окончания войны возвратился в Воронеж, стал студентом Политехнического института (окончил в 1926 г.).

Первая брошюра Платонова «Электрификация» вышла в 1921 г. В 1922 г. увидела свет его вторая книга — сборник стихов «Голубая глубина». В 1923—1926 гг. Платонов работает губернским мелиоратором и отвечает за электрификацию сельского хозяйства. В 1926 г. Платонов переехал в Москву. В 1927 г. книга «Епифанские шлюзы» сделала писателя известным. В 1928 г. были изданы сборники «Луговые мастера» и «Сокровенный человек».

Публикация в 1929 г. рассказа «Усомнившийся Макар» вызвала волну критики в адрес автора. В том же году был запрещён к печати роман «Чевенгур», и следующая книга Платонова появилась только через восемь лет. С 1928 г. он сотрудничал в журналах «Красная новь», «Новый мир», «Октябрь» и других, продолжал работать над прозаическими произведениями — повестями «Котлован», «Ювенильное море».

Пробовал себя в драматургии («Высокое напряжение», «Пушкин в лицее»). В 1937 г. вышла книга его рассказов «Река Потудань». Публикация произведений Платонова была разрешена в годы Великой Отечественной войны, когда он был фронтовым корреспондентом газеты «Красная звезда» и писал рассказы и очерки на военную тему.

В 1946 г. после публикации рассказа «Семья Иванова» (более позднее название «Возвращение») Платонова вновь подвергли критике и перестали печатать. Первая после большого перерыва книга «Волшебное кольцо и другие сказки» была издана в 1954 г., уже после смерти автора.

Умер 5 января 1951 г. в Москве, находясь в глубокой нужде.

Платонова отличает трагически напряжённое восприятие «прекрасного и яростного мира», стремление проникнуть в «сокровенную» суть человека и глубинных социальных процессов. Его проза, поражающая музыкальностью, непривычная в своём гибком «косноязычии», оказала большое влияние на мировую литературу.

Рассказ "Юшка" - это рассказ о человеке, который обладает редким даром любви. "Он склонялся к земле и целовал цветущ, стараясь не дышать на них, чтоб они не испортились от его дыхания, он гладил кору на деревьях и подымал с тропинки бабочек и жуков, которые пали замертво, и долго всматривался в их лица, чувствуя себя без них осиротевшим."      Всю жизнь Юшку бьют, оскорбляют и обижают. Но он никогда не проявлял злобы к людям, старик видел в издевательствах странную и непонятную форму любви к себе. Жил он любовью к природе, людям, а особенно любовью к Даше, к сироте, которую он вырастил, выучил в Москве, отказывая себе практически во всем: никогда не пил чай, не ел сахара, во многом экономил. Став врачом, девушка приехала в городок к Юшке, чтобы вылечить его от чахотки, болезни, которая мучала его долгое время. Но, к сожалению, было уже поздно. Юшка умер. И только после смерти люди поняли, каким человеком был старик.      Такой исход рассказа будет очень неожиданным для каждого читателя.      Для автора было необходимо показать всем значимость любви и добра между людьми, которые способны переносить невыносимое, выживать в условиях, в которых выжить, кажется, невозможно. Писатель показал, что такие люди могут преобразить мир, и Юшка в этом рассказе предстает перед нами человеком, обладающим глубокими чувствами.

Бабель Исаак Эммануилович (1894—1940), писатель.

Родился 13 июля 1894 г. в Одессе в семье коммерсанта.

Окончил Одесское коммерческое училище, где овладел несколькими европейскими языками (свои первые рассказы Бабель писал по-французски).

В 1911—1916 гг. учился на экономическом отделении коммерческого института в Киеве и параллельно поступил на четвёртый курс юридического факультета Петроградского психоневрологического института. В Петрограде будущий писатель познакомился с М. Горьким. «Я всем обязан этой встрече», — писал он позднее. В журнале «Летопись» (1916 г.) Горький опубликовал два бабелевских рассказа, которые были благожелательно встречены критикой.

Публицистические статьи и репортёрские заметки Бабеля, появлявшиеся в прессе в 1918 г., свидетельствуют о его неприятии жестокости и насилия, порождённых революцией. Весной 1920 г. с журналистским удостоверением на имя Кирилла Васильевича Лютова он отправился в Первую конную армию С. М. Будённого, вместе с ней прошёл по Украине и Галиции.

После перенесённого тифа в ноябре 1920 г. Бабель вернулся в Одессу, а затем жил в Москве. В журналах и газетах регулярно печатались его новеллы, составившие впоследствии два знаменитых цикла — «Конармия» (1926 г.) и «Одесские рассказы» (1931 г.).

«Конармия», в которой парадоксально соединились романтическая патетика и грубый натурализм, «низкие» темы и изысканность стиля, — одно из самых бесстрашных и правдивых произведений о революции и Гражданской войне. Характерная для прозы этого времени «заворожённость» автора происходящими на его глазах эпохальными событиями совмещается с трезвой и жёсткой их оценкой. «Конармия», переведённая вскоре на многие языки, принесла автору широкую известность — в середине 20-х гг. XX в. Бабель стал одним из самых читаемых советских писателей и в СССР, и за рубежом.

Критик В. Б. Шкловский в 1924 г. отмечал: «Вряд ли сейчас у нас кто-нибудь пишет лучше». Заметным явлением в литературе 20-х гг. явились и «Одесские рассказы» — отмеченные лиризмом и тонкой иронией зарисовки одесского быта.

20—30-е годы были в жизни Бабеля периодом постоянных разъездов. Он много путешествовал по стране, часто выезжал в Европу, куда эмигрировала его семья. Неспособный к конформизму в творчестве, писатель всё хуже «вписывался» в советскую действительность.

15 мая 1939 г. Бабеля арестовали. Подвергнутый серии допросов, он «сознался» в том, что готовил террористические акты, являлся шпионом французской и австрийской разведки. Расстрелян 27 января 1940 г. в Москве.

Бабель в 1920-х годах был военным корреспондентом газеты «Красный кавалерист» и принимал участие в польском походе Первой конной армии. Он вел дневник, записывал рассказы бойцов, все замечал и фиксировал. В то время уже существовал миф о непобедимости армии большевиков. Своей умной, правдивой и жестокой книгой Бабель разрушил этот миф. По праву очевидца и участника исторических событий, писатель показал ужас братоубийственной войны. Он искренне верил, что большевики несут людям свободу, но увиденная им правда жизни не позволила ему промолчать. Это был настоящий поступок честного человека, который не простили Бабелю маршалы Буденный и Ворошилов, обвинившие писателя в злостной клевете на героическую армию.    Бабель был поражен всем, увиденным на войне. Совсем не такой представлялись ему и сама война, и воюющие люди. Казаки приходили на службу со своими конями, снаряжением и оружием. Они должны были сами обеспечивать себя едой, лошадьми и кормом для них. Делалось это за счет мирного населения и часто приводило к кровопролитию: «На деревне стон стоит. Конница травит хлеб и меняет лошадей».    Стиль Бабеля в рассказах – это стиль корреспондента, прежде всего собирающего факты. Тон повествования у него подчеркнуто ровный, что делает повествование еще трагичнее и страшнее. Автор никого не выделяет, у него нет героев или злодеев. Гражданская война растлила всех, сделала убийство обыденным, а жестокость привычным делом. Жизнь человека не стоит ничего. Изо дня в день наблюдая проявления среди бойцов грубости, жестокости, анархизма, издевательств друг над другом, автор задается вопросом: «Почему у меня непроходящая тоска?» И сам себе отвечает: «Потому что далек от дома, потому что разрушаем, идем как вихрь, как лава… разлетается жизнь, я на большой непрекращающейся панихиде».

Серафимович, Маяковский, Фурманов, а за ними и молодые писатели выступили против изображения революции, гражданской войны как стихии, подчеркивали организующую роль партии в народном движении. Шолохов обратился к теме гражданской войны вслед за Фурмановым и Серафимовичем. Со стороны именно этих писателей он получил высокую оценку и признание. Можно полагать, произведения Шолохова о гражданской войне встретили одобрение Фурманова прежде всего потому, что они были близки его идейным позициям, потому что им была чужда идеализация стихийного начала в революционном движении. За жизненную правдивость ценил «Донские рассказы» и А. Серафимович. Он первый отметил особенности творческой манеры Шолохова; жизненную простоту, динамичность, образность языка рассказов, чувство меры в «острых моментах», «тонкий схватывающий глаз», «умение вырвать из многих признаков наихарактернейшее»,

В ранних рассказах Шолохов реалистически зримо, с идейных позиций писателя нового мира объясняет социальный смысл событий, происходивших на Дону в первые годы становления Русской власти. Первый сборник Шолохова «Донские рассказы» (1926) открывался рассказом «Родинка». Командир красного эскадрона Николай Кошевой ведет непримиримую борьбу с белыми бандами. Однажды его эскадрон сталкивается с одной из банд, во главе которой стоит отец Николая Кошевого. В бою отец убивает сына и случайно узнает его по родинке. Открывая сборник этим рассказом, Шолохов тем самым обращал внимание на одну из центральных мыслей  всего сборника - острая классовая борьба размежевала не только Дон, станицу, хутор, но и казачьи семьи. Одна сторона защищает собственнические, сословные интересы, другая - завоевания революции. Коммунисты, комсомольцы, молодежь деревни смело порывают со старым миром, героически отстаивают в суровых схватках с ним интересы и права народа.

Второй сборник «Лазоревая степь» (1926) начинается одноименным рассказом, вступление к которому, написанное в 1927 году, носит откровенно полемический характер. Автор иронизирует над писателями, очень трогательно сюсюкающими «о пахучем седом ковыле», о крас-ноармейцах-«братишках», которые якобы умирали, «захлебываясь напыщенными словами». Шолохов утверждает, что красные бойцы гибли за революцию в степях донских и кубанских «безобразно просто». Решительно выступая против идеализации, ложной романтизации действительности, он изображает борьбу народа за Советскую власть как сложный социальный процесс, прослеживает рост революционных настроений в казачьей среде, преодоление трудностей и противоречий на путях к новой жизни.

Почти одновременно с Шолоховым такие писатели, как С. Подъячев, А. Неверов, Л. Сейфуллина и другие, раскрывали остроту жестокой классовой борьбы в деревне в годы гражданской войны, показывая то новое, что несла в деревню революция. Однако ряд писателей продолжал акцентировать внимание на «идиотизме» деревни, на якобы извечной косности «мужика», не замечая революционного обновления деревни и ее людей. Вс. Иванов в сборнике «Тайное тайных» искусственно изолировал крестьян от социальной борьбы, увлекся изображением их биологических инстинктов. К. Федин в повести «Трансвааль» и рассказах одноименного сборника не заметил торжества новых, социальных отношений в русской деревне. Преувеличивая роль кулака, он тем самым нарушал реальное соотношение сил, обращал преимущественное внимание на косность, застойность деревенской жизни.

В 1925 году вышел в свет роман Л. Леонова «Барсуки», в котором писатель, в отличие от ранних рассказов, утверждал победу организующего начала в революции над стихией старого мира. Однако автор еще не добился четкого показа расслоения деревни. Классовая борьба подменялась случайной тяжбой двух деревень за владение покосами. Этой тяжбой и определялось отношение крестьян к Русской власти. Рисуя двух братьев, Семена и Павла Рахлеевых, участвующих в борьбе на стороне двух враждебных лагерей, Л. Леонов руководствуется не столько необходимостью показа классовой борьбы, размежевавшей даже семьи, сколько стремлением положить в основу произведения психологически напряженный конфликт.

Шолохова же интересовала классовая, социальная борьба, обусловившая идейное размежевание членов одной и той же семьи. В рассказе «Червоточина» писатель изображает «разлом» богатой кулацкой семьи. Против отца и брата, враждебно настроенных к Русской власти, выступает младший сын, комсомолец Степан. Он не может молчать, зная, что они обманывают Советскую власть, скрывают излишки хлеба. Вражда в семье доходит   до того,   что Яков Алексеевич и его старший сын Максим убивают ненавистного им Степана.

Ахматова (псевдоним; настоящая фамилия — Горенко) Анна Андреевна [11(23).6.1889, Одесса, — 5.3.1966, Домодедово Московской области; похоронена в Ленинграде],  русская советская поэтесса.

Родилась в семье офицера флота. Училась на Высших женских курсах в Киеве и на юридическом факультете Киевского университета.

С 1910 жила преимущественно в Петербурге.

В 1912 вышла первая книга стихов Ахматовой «Вечер», за ней последовали сборники «Чётки» (1914), «Белая стая» (1917), «Подорожник» (1921) и другие.

Анна Ахматова примыкала к группе акмеистов. В противоположность символистам с их тягой к нездешнему, туманному, лирика Ахматовой. вырастала на реальной, жизненной почве, черпая из неё мотивы «великой земной любви». Контрастность — отличительная черта её поэзии; меланхолические, трагические ноты чередуются со светлыми, ликующими.

После Октября, далёкая от революционной действительности, Анна Ахматова всё же резко осудила белую эмиграцию, людей, порвавших с Родиной («Не с теми я, кто бросил землю...»). В течение ряда лет трудно и противоречиво формировались новые черты творчества Анны Ахматовой, преодолевавшей замкнутый мир утончённых эстетических переживаний.

С 30-х гг. поэтический диапазон Ахматовой несколько расширяется; усиливается звучание темы Родины, призвания поэта («Маяковский в 1913 году», «Данте», цикл «Тайны ремесла»); в её творчество влилась струя историзма — саркастическая отходная дореволюционной эпохе («На Смоленском кладбище», «Предыстория», «Царскосельская ода», «Петербург в 1913 году»).

В годы Великой Отечественной войны в поэзии Ахматовой выделяются патриотические стихи («Клятва», «Мужество»). Мотивы кровного единства со страной звучат в лирических циклах «Луна в зените», «С самолёта». Вершина творчества Анны Ахматовой — большая лирико-эпическая «Поэма без героя» (1940—62). Трагедийный сюжет самоубийства молодого поэта перекликается с темой надвигающегося крушения старого мира; поэма отличается богатством образного содержания, отточенностью слова, ритмики, звучания.

Поэзия Ахматовой в целом характеризуется классической простотой и ясностью стиля, конкретностью и «вещностью» образного строя, высоким лиризмом, мелодичностью.

Анне Ахматовой принадлежат переводы из восточных, западноевропейских, еврейских, латышских поэтов. Её работы о творчестве А. С. Пушкина отмечены тонкостью анализа. Стихи Ахматовой   переведены на многие языки.

45

Поэмы "Реквием" Анны Ахматовой и "По праву памяти" Александра Твардовского являются одними из таких произведений, в которых показана трагедия поколения 30х-50х годов. Поэма "Реквием" написана как автобиография поэтессы на период "двух осатанелых лет" ее жизни и - в то же время - охватывает десятилетия унижений и боли всей страны. Главы поэмы пропитаны страданиями матери, которую лишают сына: "За тобой как на выносе шла". Ахматова со всей точностью передает то, что чувствовала в те дни. Во время чтения поэмы не покидает ощущение реальности описанного; с содроганием понимаешь, что все это не плод авторской фантазии, а отражение жестоких и страшных лет из жизни поэтессы. Из стихов поэмы мы узнаем все, что пришлось пережить Анне Ахматовой: тревожные переживания за судьбу единственного сына, душевные муки и страдания, заставляющие ходить по узкой грани над пропастью безумия, и, наконец, потеря смысла жизни и желание скорой смерти как избавления от невыносимых мучений: Но основная суть поэмы не в том, чтобы поведать современникам и потомкам о трагической судьбе поэтессы, а в том, чтобы показать народную трагедию. Ведь миллионы таких же матерей, как и сама Ахматова, миллион жен, сестер и дочерей по всей стране стояли в таких же очередях, согревая в душе надежду получить хоть какую-нибудь весточку от родного человека. Ахматова неразрывно связала свою жизнь с жизнью народа и испила до дна чашу народного страдания. Трагическая судьба Анны Ахматовой, описанная в поэме "Реквием", символизирует трагедию поколения тех страшных десятилетий. Поэма А. Твардовского "По праву памяти" - это своеобразное "окно" в прошлое. В поэме автор обратился к воспоминаниям о прошлой жизни, о мечтах и надеждах юношеских лет, а главное - Твардовский, оглядываясь на прожитые годы, переосмыслил исторической значение попыток Сталина построить светлое будущее, искореняя "врагов коммунизма". Автор показал, что значит вдруг стать врагом народа для человека, преданного своей стране. Выявление "врагов народа" потянулось и по цепочкам родственных связей. Страх заставлял людей отрекаться от родных и близких, так как человек, пропавший без вести в бою или признанный кулаком, обрекал всю свою семью на всеобщее презрение и унижение. Поэмы "Реквием" и "По праву памяти" стали говорящими памятниками того сложного времени в истории нашей Родины. Они напоминают нам о безвинных и бессмысленных жертвах кровавых десятилетий и обязывают нас не допустить повторения этих страшных событий.

Пастернак Борис Леонидович, (1890-1960) русский поэт и прозаик

Родился в Москве, в семье известного художника. После окончания гимназии в 1909 поступил на историко-филологический факультет Московского университета. Серьёзно увлёкся философией. Для совершенствования философских знаний в 1912 семестр проучился в Марбургском университете в Германии. В 1913 возвратился в Москву.

Его первые сборники стихов – «Близнец в тучах» (1914), «Поверх барьеров» (1917) – отмечены влиянием символизма и футуризма (входил в группу «Центрифуга»), В 1922 вышла книга его стихов «Сестра моя жизнь», сразу выдвинувшая автора в ряд мастеров современной поэзии. В 1920-е примыкал к литературному объединению «Леф». В эти годы опубликовал сборник «Темы и вариации», поэмы «Девятьсот пятый год» и «Лейтенант Шмидт», начал работу над романом в стихах «Спекторский» (1924-1930). В 1930-е в основном занимался переводами (грузинских поэтов, В. Шекспира, И,-В. Гёте, И.Ф. Шиллера, Р.М. Рильке, П. Верлена).

В 1943 совершил поездку на фронт, результатом чего стали очерки и книга стихов «На ранних поездах» (1943).

Мировую известность ему принёс роман «Доктор Живаго». За этот роман Пастернак был удостоен Нобелевской премии в 1958. Под угрозой выдворения из СССР от премии отказался.

Листая страницы книг, написанных в дни военных потрясений, мы словно листаем страницы памяти своего сердца. Из глубины времени перед нами воскресают события, наполненные чудовищным грохотом невиданно жестокой, разрушительной и истребительной войны, насквозь пропитанные человеческой кровью и слезами. И пусть многие поэты пали смертью храбрых на пути к солнечному Дню Победы, они и сегодня остаются с нами, потому что слово, рожденное в огне, написанное кровью сердца, бессмертно.     Неудивительно, что большинство бытовавших в окопах песен, рожденных войной, таких как “Синий платочек”, “Темная ночь”, “Бьется в тесной печурке огонь...”, “В лесу прифронтовом”, “Огонек”, были сугубо лирическими. Эти песни отогревали солдатское сердце, продрогшее на холодном ветру суровой военной жизни.     Война вошла в жизнь каждого человека, и в каждую жизнь она внесла тревоги и волнения, заботы и горести.     Время требовало от литературы строгости и точности в передаче дум и чаяний народа, в раскрытии характера человека. Стихи, созданные в те годы о войне, отмечены знаком суровой правды жизни, правды человеческих чувств и переживаний. В них порой, даже резких, даже зовущих к мщению насильникам и обидчикам, властно звучит гуманистическое начало.     Хотя во времена стародавние и бытовала истина о том, что, когда разговаривают пушки, музы молчат, живой опыт человечества начисто опроверг ее.     В войне против немецко-фашистских претендентов на господство над миром советская поэзия стояла в авангарде всех литературных жанров, заплатив за свое право разговаривать от имени воюющего народа жизнью многих поэтов.     Все виды поэтического оружия: и пламенная призывная публицистика, и задушевная лирика солдатского сердца, и едкая сатира, и большие формы лирической и лирико-эпической поэмы — нашли свое выражение в коллективном опыте военных лет.     Одними из известных поэтов того времени смело можно считать О. Берггольц, К. Симонова, Мусу Джалиля.

60-е годы для советской поэзии - время расцвета. Внимание к ней необычайно велико. Выходят книги Е. Евтушенко: "Нежность" (1962), "Идут белые снеги" (1969), особенную известность приобрели его поэма "Бабий Яр" (1961) и стихотворение "Наследники Сталина" (1962); растет слава А. Вознесенского (Сб."Антимиры",1964 и др.). "Второе дыхание" открывается и у признанных "мэтров": "Лад" (1961-1963) Н. Асеева, "Однажды завтра" (1962-1964) С. Кирсанова, "Послевоенные стихи" (1962) А. Твардовского, "Первородство" (1965) Л. Мартынова, "Совесть" (1961) и "Босиком по земле" (1965) А. Яшина, "День России" (1967) Я. Смелякова. Выходит итоговый сборник А. Ахматовой "Бег времени" (1965). "Громкая" и "тихая" лирика становятся не только литературным явлением, но и приобретают общественное значение. И "тихие", и "громкие" поэты выпускают многочисленные сборники, которые не остаются незамеченными. В первой половине 60-х "эстрада" бьет все рекорды популярности. Вечера в Политехническом музее, в которых принимают участие А. Вознесенский, Е. Евтушенко, Р. Рождественский, собирают полные залы. Открытая публицистичность у "эстрадников" уже тогда переходила все пределы. Даже в своих поэмах, посвященных прошлому ("Лонжюмо" А. Вознесенского, "Казанский университет" Е. Евтушенко и т. п.), собственно истории было мало. Зато много было попыток "приспособить" ее к нуждам дня сегодняшнего, не особо беспокоясь об исторической правде. Другим их "грехом" стала безудержная страсть к экспериментаторству. В начале шестидесятых это увлечение было повальным не только у поэтов, но и у музыкантов, художников, архитекторов. К слову, даже Н. Рубцов пережил, хотя и недолгий, период "словотворчества" Подлинным "открытием жанра" стала в те годы так называемая "авторская песня". Изначальная камерность исполнения в эпоху советской массовости отодвинула ее на второй план официальной культуры, но только не в сердцах людей. Песни военных лет - самое яркое тому подтверждение. Среди поэтов 60-х - 80-х годов Высоцкий и Рубцов пользуются подлинной, не навязанной "сверху" популярностью. Существует обширнейшая библиография авторских произведений и публикаций об их жизни и творчестве, открываются все новые и новые музеи и памятники, выходят книги, газеты, альманахи, журналы, посвященные им ("Вагант" в Москве и "Николай Рубцов" в Санкт-Петербурге); живет и особое, "самодеятельное" литературоведение, создаваемое самыми настоящими "фанатами" их поэзии. Одной из главных тем у В. Высоцкого была тема "маленького" человека, и социальный подтекст его лирики был во многом сходен с подобным подтекстом в поэзии Н. Рубцова. Их объединяла и общая боль, трагизм (в частности, трагический конфликт между властью и личностью), и ориентация на определенного читателя (слушателя) "из народа".. Н. Рубцов обращался к "блатному" фольклору в своей ранней лирике: Общим в стиле Рубцова и Высоцкого стало введение в художественный текст пословиц, поговорок, использование фольклорных эпитетов, иронии (в раннем творчестве), песенный параллелизм, а также широкое применение разговорной лексики. Но Н. Рубцов редко использовал, в отличие от В. Высоцкого, сатиру и пародию, у него не так четко выражено ролевое и авторское начало, нет такого обилия действующих лиц, как у Высоцкого, такого строфического многообразия (тут Рубцов более традиционен), совсем нет социальной фантастики.  и ориентация на определенного читателя (слушателя) "из народа".Во второй половине 60-х годов в поэзии господствовали "тихие" лирики: К концу 60-х поэтов этого направления "все чаще будут объединять под условным и неточным наименованием "деревенские поэты." .  и ориентация на определенного читателя (слушателя) "из народа".

Тема трагической судьбы русского человека в тоталитарном государстве возникает в русской литературе XX века уже в 1920-х годах, когда само становление тоталитарного государства еще только намечалось. Оно было предугадано писателем Е.Замятиным в романе "Мы", в образе Единого Государства, в котором человек с его индивидуальностью почти уничтожен, сведен к "нумеру", где все одеты в одинаковые одежды и обязаны быть счастливыми, хотят они того или нет. Роман Е.3амятина прозвучал предупреждением, которое не дошло до советского читателя. Государство вскоре начало активно вмешиваться в его жизнь, в чем-то воплощая в жизнь мрачную фантазию Е.Замятина, в чем-то' далеко от нее отступая. Общим было одно - отношение к личности как к строительному материалу, обесценивание человека, его жизни. Особенно трагический оборот все это приобретало в годы, когда шло массовое истребление целых слоев населения по различным признакам - уничтожали дворян, организовывали расказачивание, раскулачивание или "ликвидацию кулачества как класса", наконец, 1937-1938 годы - пик "большого террора", страшные годы ежовщины, которые сменились долгими десятилетиями бериевщины. В русской литературе все эти трагические события долгие годы были абсолютно запретной темой. До читателя так и не дошло в свое время написанное еще в 30-х годах стихотворение О.Мандельштама, разоблачающее Сталина, стихотворения о трагедии матерей, которые растили детей "для плахи, для застенка и тюрьмы", А.Ахматовой и ее поэма "Реквием", повесть Л.Чуковской "Софья Петровна" и многие другие произведения, которые только в последние десятилетия возвращены нам. Попыткой нарушить вынужденный заговор молчания, сказать читателю правду о страшных годах террора, о трагедии личности стало творчество писателей, таких как Юрий Домбровский, автор романа "Хранитель древностей" и его продолжения - романа "Факультет ненужных вещей". К этой теме обращается писатель Варлам Шаламов, человек трагической судьбы, долгие годы проведший в страшных колымских лагерях. Писатель стал автором потрясающих по силе психологического воздействия произведений, своеобразного колымского эпоса, показавшего беспощадную правду о жизни людей в лагерях. Человек в нечеловеческих условиях - так можно обозначить сквозную тему "Колымских рассказов" В.Шаламова. Попадая в лагерь, человек как бы теряет все, что связывает его с нормальной человеческой средой обитания, с прежним опытом, который теперь неприменим. Так у В.Шаламова появляются понятия "первая жизнь" (долагерная) и вторая жизнь - жизнь в лагере. Писатель не щадит читателя, в его рассказах появляются страшные подробности, которые невозможно понять без душевной боли - холод и голод, порой лишающие человека рассудка, гнойные язвы на ногах, жестокий беспредел уголовников, считавшихся в лагерях "друзьями народа" в отличие от политических заключенных, прежде всего интеллигентов, которых называли "врагами народа" и которые были отданы в полную власть уголовникам. В своих рассказах В.Шаламов показывает то,что было страшнее холода, голода и болезней - человеческое унижение, низводившее людей до уровня животных. Оно просто погружает их в состояние небытия, когда из человека уходят все чувства и мысли, когда жизнь замещена "полусознанием, существованием". В рассказе "Сентенция" автор с почти научной точностью анализирует состояние человека в этой нечеловеческой жизни, когда единственным его чувством остается злоба. Когда смерть отступает, а к человеку возвращается сознание, он с радостью замечает, что его мозг начинает работать, из глубин памяти всплывает давно забытое научное слово "сентенция". В рассказе "Тифозный карантин", В-Шаламов показывает другую грань человеческого унижения: готовность служить главарям воровского мира, стать их лакеями и холопами. Этих главарей окружает "толпа услужающих", готовых на что угодно, лишь бы им отломили корочку хлеба или налили супчику. И когда в этой толпе герой рассказа видит знакомое лицо, капитана Шнайдера, немецкого коммуниста, знатока Гете, образованного человека, который прежде поддерживал дух товарищей, а в лагере исполняет унизительную роль "чесальщика пяток" у вора Сенечки, ему не хочется жить. Автор описывает переживания Андреева, героя рассказа: "Хотя это было небольшое и нестрашное событие по сравнению с тем, что он видел и что ему предстояло увидеть, он запомнил капитана Шнайдера навек". Рассказы В.Шаламова - не просто художественный документ. Это целостная картина мира, скорее, антимира, абсурда, в который брошен человек страшным монстром террора, переламывающего миллионы людей. В этом антимире все перевернуто. Человек мечтает из лагеря попасть не на свободу, а в тюрьму. В рассказе "Надгробное слово" так и сказано: "Тюрьма-это свобода. Это единственное место, которое я знаю, где люди, не боясь, говорили все, что думали. Где они отдыхали душой". Творчество B. Шаламова стало и историческим документом, и фактом философского осмысления целой эпохи. В целом русская литература XX века раскрыла судьбу человека в тоталитарном государстве с позиций гуманизма, в традициях русской классической литературы. Александр Солженицын впервые вошел в наше сознание 50 лет назад. Читая тогда, в начале 60-х годов, "Один день Ивана Денисовича" большинство из людей, думаю, было потрясено прежде всего знанием, новым и страшным, о лагерной жизни при Сталине. Твердая рука разом сорвала завесу многолетней неприкосновенной лжи. Впервые открылся один из бесчисленных островков архипелага ГУЛАГ. Отброшенная завеса была хотя совершенно реальной, но и как бы не существующей. Одни из нас в самом деле ничего такого не знали и не могли даже представить, чтобы такое могло быть; другие догадывались, но отводили глаза, понимая, что посмевший увидеть, взглянуть в упор погибнет. Ну, а миллионы, что населяли ту страну, - те оставались в ней, как правило пожизненно. "И конца срока в этом лагере еще ни у кого не было", - думает про себя Иван Денисович.  Но тут пришел неумолимый март 53-го. Затем нагрянул неизбежный 56-ой, Тьма хоть и густо заволакивала ту жизнь, но уже заметно поредела. "Один день Ивана Денисовича" выставил ее на свет божий.Созданию обобщенной картины ада, на который был обречен народ, способствует в рассказе введенные в повествование эпизодические персонажи с их трагическими судьбами.Внимательный читатель не может не заметить, что историю тоталитаризма Солженицын ведет не с 1937 года, не со сталинских, как тогда говорили "нарушение норм государственной и партийной жизни", а с первых послеоктябрьских лет. Только на полстраницы появляется в рассказе безымянный старик зэк, сидящий с основания советской власти, беззубый, вымотанный, но, как и всегда народные персонажи у Солженицына, "не до слабости фитиля-инвалида, а до камня тесаного, темного". Простой подсчет скрупулезно указанных писателем сроков заключения солагерников Ивана Денисовича показывает, что первый бригадир Шухова Кузьмин был арестован в "год великого перелома", в 1929 году; а нынешний Андрей Прокофьевич Тюрин в 1933, названном в советских учебниках истории "годом победы колхозного строя".В небольшом рассказе уместился целый перечень несправедливостей, рожденных системой: наградой за мужество в плену стал для сибиряка Ермолаева и героя Сопротивления Сеньки Клевшина десятилетний срок, за веру в Бога при объявленной Сталинской Конституцией свободе веры страдает баптист Алешка. Система беспощадна и к 16-тилетнему Гопчику, носившему в лес еду; и к капитану второго ранга верному коммунисту Буйновскому; и к эстонцам, вся вина которых в желании свободы для своего народа. Злой иронией звучат слова о том, что Социалистический городок строят заключенные.  Таким образом, в одном дне и в одном лагере, изображенных в повести, писатель сконцентрировал ту оборотную сторону жизни, которая была до него тайной за семью печатями. Осудив бесчеловечную систему, писатель вместе с тем создал реалистический характер подлинно народного героя, сумевшего пронести через все испытания и сохранить лучшие качества русского народа.  "Правдивая" повесть "Один день Ивана Денисовича" несет не только знание, пурть даже новое и страшное. Это был не только портрет нашей истории. Это и книга о сопротивлении человеческого духа лагерному насилию. Больше того, сюжет внутреннего сопротивления, противоборства человека и ГУЛАГа заявлен на самой первой страницы "Одного дня". Рано утром Иван Денисович Шухов, рядовой голодный лагерник, прикидывает, что накормить его могут в столовой, если собирать миски и уносить их в посудомойку, но там - "если в миске что осталось, не удержишься, начнешь их лизать". А Шухову крепко запомнились слова его первого бригадира Кузьмина:  "Здесь, ребята, закон - тайга. Но люди и здесь живут. В лагере вот кто погибает: кто миски лижет, кто на санчасть надеется, да кто к "куму" стучать ходит".Вот суть лагерной философии! А как сказано, какая точность русского слова! Какой опыт вместился в трех фразах, определивших границы человеческого выживания в лагере. Погибает тот, кто падает духом. А вернее всего погибает тот, кто нравственно падает ниже всех, кто губит свою душу, становясь доносчиком.

Великая Отечественная война уже стала для нас историей. Мы узнаем о ней по книгам, фильмам, старым фотографиям, воспоминаниям тех, кому посчастливилось дожить до Победы. О ней писали участники и очевидцы тех трагических событий. И сейчас эта тема продолжает волновать писателей, которые открывают в ней новые аспекты и проблемы. К числу замечательных произведений о войне относятся повести Б. Васильева "А зори здесь тихие", "В списках не значился", роман Ю. Бондарева "Горячий снег" и многие другие.

Но я хочу обратиться к роману В. Гроссмана "Жизнь и судьба", который был написан в 1960 году, но только в конце 80-х стал известен широкому читателю. Поэтому он воспринимается как современное произведение о войне. В центре изображения находится Сталинградская битва, которая стала переломным событием в ходе Великой Отечественной войны. Однако роман Гроссмана поражает широтой охвата военной действительности, многообразием судеб и характеров, глубокими и интересными мыслями автора. Как полноправное действующее лицо входит в роман советское тоталитарное государство, с которым ведут жестокий поединок герои Гроссмана. Грозное, могучее, вездесущее, оно ломает и крушит человеческие судьбы, властно вмешивается в фронтовые будни, утверждая своим авторитетом культ насилия.

Когда читаешь роман, возникает впечатление, что советские воины и труженики тыла ведут изнурительную борьбу не только с фашизмом за освобождение России, но за свою личную свободу от тоталитарной мощи родного государства. Среди героических защитников Сталинграда особенно выделяется капитан Греков. Отчаянный смельчак, в котором живет неистребимое чувство свободы, уже взят на заметку как разносчик крамолы, опасный элемент. Капитан, собравший людей в осажденном доме "шесть дробь один", отбивший 30 атак, уничтоживший 8 танков, обвиняется в партизанщине. Политуправление фронта командирует боевого комиссара Крымова в окруженный дом, чтобы навести там большевистский порядок и в случае необходимости отстранить Грекова от командования. Да, он лихо воюет с немцами, презирая смерть, но его своевольное поведение недопустимо, ибо оно нарушает незыблемый порядок. Действительно, он может запросто нарушить беспроволочную связь с домом просто потому, что ему надоели строгие внушения командования, наотрез отказаться вести дневник боевых действий, дерзко отвечать комиссару на его допрос с пристрастием. В то время, как бойцы Грекова геройски воюют с врагом, комдива больше волнует вопрос о том, как ликвидировать это "государство в государстве", искоренить дух вольности, которым заразились бойцы. Но даже опытному комиссару Крымову не удалось справиться с этой ответственной задачей, ибо в доме "шесть дробь один" он столкнулся с людьми свободными, которые не пасуют перед посланцем партии. Они чувствуют себя сильными и уверенными, им не нужна моральная поддержка комиссара. В них достаточно мужества, чтобы смело смотреть смерти в глаза. Вместо почтительного внимания Крымов слышит насмешливые вопросы бойцов о том, когда ликвидируют колхозы, как будет осуществляться на практике принцип коммунизма: "Каждому по потребности". Когда рассерженный Крымов прямо говорит о своей цели — преодолеть недопустимую партизанщину, то Греков дерзко спрашивает: "А кто будет немцев преодолевать?" Смертельная схватка с фашизмом, как ни странно, дает людям ощущение бесстрашия, независимости, свободы, которое на протяжении нескольких десятилетий беспощадно подавлялось государством. И во время войны, этого всенародного бедствия, методы насаждения насилия остались прежними — доносы, обвиняющие человека в несуществующих грехах. От этого привычного финала Грекова спасает геройская смерть во время немецкого наступления.

Мужество требуется героям Гроссмана не только для борьбы с фашистами. Оно необходимо для того, чтобы взять на себя ответственность за верное гуманное решение, которое противоречит распоряжению свыше. Такой смелый поступок совершает командир танкового корпуса Новиков. Он своей волей продлевает на 8 минут артподготовку наперекор приказу командующего фронтом и самого Сталина. Новиков сделал это для того, чтобы как можно больше "нестриженых ребят из пополнения" осталось в живых. На войне убийство — обычное дело, но ведь можно четкими, продуманными решениями избежать лишних жертв. С точки зрения комиссара Гетманова, комкор совершил дерзкий и безрассудный поступок, о котором следует донести куда следует. Для Гетманова необходимость жертвовать людьми ради дела всегда казалась естественной и неоспоримой, причем не только во время войны. Гроссман затрагивает здесь проблему нравственного подвига, который выявляет высоту человеческого духа, обнаруживает могучие внутренние силы, скрытые часто за скромным, неприметным обликом.

Таким героем стал учитель Алесь Мороз из повести В. Быкова "Обелиск". Он погиб во время Великой Отечественной войны, но память о нем продолжает жить в сердцах людей. О нем вспоминают, говорят, спорят, не приходя к одному мнению, по-разному расценивая его последний поступок. Писатель предлагает читателю внимательно всмотреться в этого незаурядного человека, фигура которого постепенно приобретает в рассказе Ткачука все новые, реальные, зримые черты. Почему через много лет после войны личность Мороза продолжает так волновать старого партизана? Он знал Алеся Ивановича еще в мирное время, когда работал заведующим районо. И уже тогда он чувствовал неординарность этого скромного сельского учителя, его непохожесть на своих коллег. Алесь Иванович мог приютить у себя мальчика, с которым жестоко обращался его отец, не боясь скандала и вызова в суд, мог часами читать с ребятами Толстого, чтобы научить их слушать и понимать прекрасное, а не рассуждать о заблуждениях классиков, как рекомендовала школьная программа. Только теперь, спустя годы, Ткачук понимает, что для Мороза важнее всего был не багаж знаний, усвоенный учениками, а то, какими они станут людьми. Поэтому, когда началась война. Мороз не ушел, как многие, в партизанский отряд, а продолжал учить детей, вызывая косые взгляды и недобрые подозрения. Он сделал это для того, чтобы не допустить "расчеловечивания" фашистами этих ребят, ибо слишком много вложил в них. И действительно, он вырастил их патриотами, борцами с несправедливостью и злом. Не посвящая учителя в свои планы, они попытались убить местного полицая, но были схвачены гитлеровцами и приговорены к казни. Учителю удалось спастись, но он уходит из партизанского отряда, чтобы добровольно сдаться немцам. Зачем он совершил этот безрассудный поступок? Ведь не мог же он поверить гитлеровцам, обещавшим отпустить учеников, если учитель сам сдастся. Да, он действительно не смог спасти ребят. Их казнили гитлеровцы вместе с Морозом. Но в этой непростой ситуации поступить иначе он не мог, он просто должен был морально поддержать подростков в самые страшные минуты их жизни. Правда, одному из них, Павлику Миклашевичу, чудом удалось спастись. Но его здоровье было окончательно подорвано тем, что со сквозным ранением в грудь он пролежал в канаве с водой, пока его не обнаружили местные жители. Именно по его инициативе возле школы, в которой он работал учителем, был установлен скромный обелиск с фамилиями казненных гитлеровцами ребят. Сколько сил ему пришлось приложить, чтобы здесь появилась и фамилия Мороза; человека, совершившего великий нравственный подвиг, пожертвовавшего ради ребят своей жизнью.

Произведения о Великой Отечественной войне, рассказывая о грозных, трагических событиях, заставляют нас понять, какой дорогой ценой была завоевана победа. Они учат добру, человечности, справедливости. Книги о войне — это нерукотворный памятник советским воинам, в жестокой схватке с врагом победившим фашизм.

Понятие "современная драматургия" очень емкое как в хронологическом (конец 1950-х - 60-е годы), так и в эстетическом плане. А. Арбузов, В. Розов, А. Володин, А. Вампилов - новые классики значительно обновили традиционный жанр русской реалистической психологической драмы и проложили путь к дальнейшим открытиям. Свидетельством тому является творчество драматургов "новой волны" 1970-80-х годов, среди которых Л. Петрушевская, А. Галин, В. Арро, А. Казанцев, В. Славкин, Л. Разумовская и др., а также постперестроечная "новая драма", связанная с именами Н. Коляды, М. Угарова, М. Арбатовой, А. Шипенко и многих других.  Современная драматургия представляет собой живой многоаспектный художественный мир, стремящийся преодолеть шаблоны, стандарты, выработанные идеологической эстетикой социалистического реализма и косными реалиями застойного времени.  Именно советская драматургия открыто провозгласила необходимость перестройки общества, социальной, экономической и нравственной. Драматурги 60-х - начала 80-х годов и их герои с завидным упорством и мужеством показывали с театральных подмостков пороки системы, преступно разрушающей страну, природу, человеческое сознание. В условиях идеологического диктата гражданское мужество проявляли и талантливые театральные режиссеры, такие как Г. Товстоногов, Ю. Любимов, О. Ефремов, А. Эфрос, М. Захаров. Их колоссальными усилиями создавались публицистически страстные спектакли-митинги "Человек со стороны" (по пьесе И. Дворецкого), "Протокол одного заседания" А. Гельмана, "Так победим!" и "Диктатура совести" М. Шатрова; спектакли-притчи с глубоким социально-философским подтекстом по пьесам Гр. Горина ("Забыть Герострата!", "Тот самый Мюнхгаузен"), Э. Радзинского ("Беседы с Сократом", "Театр времен Нерона и Сенеки"), А. Володина ("Две стрелы", "Ящерица"), национальных советских драматургов (И. Друцэ, А. Макаенка, К. Саи и др.). В годы застоя непростая судьба была у и неувядающей "чеховской ветви", отечественной психологической драмы, представленной пьесами Арбузова, Розова, Володина, Вампилова. Эти драматурги неизменно обращали зеркало внутрь человеческой души и с явной тревогой фиксировали, а также пытались объяснить причины и процесс нравственного разрушения общества, девальвацию "морального кодекса строителей коммунизма". Вместе с прозой Ю. Трифонова и В. Шукшина, В. Астафьева и В. Распутина, песнями А. Галича и В. Высоцкого, скетчами М. Жванецкого, киносценариями и фильмами Г. Шпаликова, А. Тарковского и Э. Климова пьесы этих авторов были пронизаны кричащей болью: "С нами что-то приключилось. Мы одичали, совсем одичали... Откуда это в нас?!" Подобное происходило в условиях самой жесткой цензуры, в период рождения самиздата, эстетического и политического диссидентства, андеграунда.  В середине 1980-х годов на волне "перестройки" многим произведениям удалось пробиться в печать и на сцену. Прежде всего, это антисталинские и антигулаговские пьесы ("Колыма" И. Дворецкого, "Анна Ивановна" В. Шаламова, "Тройка" Ю. Эдлиса, пьесы А. Солженицына), а также "Брестский мир" М. Шатрова, "Кастручча" и "Мать Иисуса" А. Володина. В пьесе "Седьмой подвиг Геракла" М. Рощин придумал оригинальный образ богини лжи Аты, которая, выдавая себя за Истину и называя черное белым и наоборот, беспрепятственно властвовала в нищей Элладе "развитого социализма".  Горбачевская перестройка, начавшаяся в советском обществе, серьезно изменила и культурную ситуацию. И тогда же возникла парадоксальная психологическая реакция. Получив, наконец, долгожданную свободу и гласность, многие попросту растерялись. Однако в этом были и свои плюсы, когда возникло мудрое желание "не бежать, а остановиться, чтобы понять смысл происходящего".  Самым положительным было и то, что в новых обстоятельствах не срабатывали призывы чиновников от искусства к писателям быть "командой быстрого реагирования", создавать пьесы "на злобу дня", "не отставать от жизни", как можно скорее "отразить", провести конкурс на "лучшую пьесу о... "перестройке". Об этом справедливо говорил на страницах журнала "Советская культура" В. С. Розов: "Да простят меня, это что-то в духе прежних времен... Не может быть такой специальной пьесы "о перестройке". Пьеса может быть просто пьесой. А пьесы бывают о людях. Подобные же тематические ограничения породят неизбежно поток псевдоактуальной халтуры".  Итак, началась новая эпоха, когда была высоко поднята планка критериев правды и художественности в размышлениях драматургов о сегодняшнем дне. "Сегодняшний зритель намного обогнал и театральную скоропреходящую моду и отношение к себе сверху вниз со стороны театра - он изголодался, заждался умного, несуетного разговора о самом главном и насущном, о... вечном и непреходящем", - справедливо отмечает Ю. Эдлис.

Биографические сведения о Шекспире скудны и, часто, недостоверны. Исследователи полагают, что как драматург он начал выступать с конца 80-х годов XVI в. В печати фамилия Шекспира впервые появилась в 1593 г. в посвящении графу Саутгемптону поэмы «Венера и Адонис». Между тем, к тому времени на сцене уже было поставлено не менее шести пьес драматурга.

Ранние пьесы проникнуты жизнеутверждающим началом: комедии «Укрощение строптивой» (1593 г.), «Сон в летнюю ночь» (1596 г.), «Много шума из ничего» (1598 г.), трагедия «Ромео и Джульетта» (1595 г.). В исторических хрониках «Ричард III» (1593 г.), «Генрих IV» (1597-98 гг.) запечатлен кризис феодальной системы. Углубление общественных противоречий обусловило переход Шекспира к жанру трагедии – «Гамлет» (1601 г.), «Отелло» (1604 г.), «Король Лир» (1605 г.), «Макбет» (1606 г.). Социально-политическая проблематика характерна для, так называемых, «римских» трагедий: «Юлий Цезарь» (1599 г.), «Антоний и Клеопатра» (1607 г.), «Кориолан» (1607 г.). Поиски оптимистического решения социальных трагедий привели к созданию романтических драм «Цимбелин» (1610 г.), «Зимняя сказка» (1611 г.), «Буря» (1612 г.), носящих оттенок своеобразной поучительной притчи. Шекспировский канон (бесспорно принадлежащие ему пьесы) включает 37 драм, написанных преимущественно белым стихом. Тонкое проникновение в психологию героев, яркая образность, общественное толкование личных переживаний, глубокий лиризм отличают эти поистине великие произведения, пережившие века, ставшие бесценным достоянием и неотъемлемой частью мировой культуры.

Лишь у немногих поэтов складываются свои, совершенно личные отношения с

Поэзией. К таким поэтам принадлежал Иоганн Вольфганг Гете. Чем больше

узнаешь его, тем больше понимаешь: не просто был он причастен к миру поэзии

- это мир поэзии был заключен в нем, а он был его владыкой.

Гете никогда не заботился о самовыражении - и он даже не хотел бы, чтобы

в его созданиях отразилась личность именно поэта. Собственно говоря, ему

хотелось быть человеком, который отражал бы в себе бытие - настолько полно

и подробно, чтобы между человеком и бытием складывался разговор равных.

Ради такого беспримерного диалога надо было стать поэтом, а тогда уже

творить уверенно, властно, с достоинством. Человек, равняющийся с миром, с

бытием, - он и в поэзии не просто поэт, а творец, и потому скорее человек

дела, а не слов, и, уж во всяком случае, не книжный человек. К слову на

бумаге Гете относился с пренебрежением. Да и поэзии ему всегда было мало, в

поэзии должна была отражаться общая мысль о мире. "Ведь я так высоко не

ставлю слово, // Чтоб думать, что оно всему основа", - говорит Фауст у