17. "Положение о башкирах" от 14 мая 1863 г Общая характеристика. Управление краем, реформы в области суда по «Положению о башкирах» от 14 мая 1863

Поскольку башкирское войско потеряло свое первоначальное назначение, царская администрация считала необходимым упразднить его. Оренбургский гражданский губернатор Барановский в отчете за 1858 г. высказался за обращение башкир и припущенников Самарской, Вятской и Пермской губерний, а также Уфимского, Бирского, Мензелинского, Белебеевского и Оренбургского уездов Оренбургской губернии в сословие государственных крестьян и передачу их в гражданское управление. Это мероприятие, по его мнению, упростило бы сложную административную систему и принесло казне до 800 тыс. рублей дохода в одних только податях. Из Челябинского, Троицкого и Верхнеуральского уездов и части Оренбургского уезда Барановский предполагал создать особую Оренбургскую область во главе с областным начальником, который непосредственно подчинялся бы генерал-губернатору. Башкиры и припущенники этой области должны были по-прежнему нести военные повинности ⁷.

Военный министр Сухозанет также придерживался мнения о необходимости упразднения башкирского войска. «Башкирцы как войско,— писал он в 1858 г. в пояснительной записке по делу а сформировании башкирских полков,— совершенно не нужны для государства»⁸. В отличие от Барановского Сухозанет предлагал обратить в сословие государственных крестьян всех башкир и припущенников. Но реформу эту, по его мнению, нужно проводить осторожно, путем ослабления у башкир и припущенников воинского духа и постепенного устранения их от местной службы. При этом Сухозанет считал целесообразным до определенного времени оставить башкир и припущенников в военном управлении.

Разделяя мнения местной администрации и Военного министерства о переводе башкир и припущенников в податное сословие, царское правительство поручило в 1861 г. новому оренбургскому генерал-губернатору Безаку подготовить проект положения о башкирах, исходя из «Положений 19 февраля 1861 г.». К составлению проекта Безак привлек чиновников управления командующего башкирским войском, а также некоторых членов Оренбургского губернского по крестьянским делам присутствия. В начале 1863 г. подготовка проекта положения о башкирах была закончена. По представлению военного министра он рассматривался в Государственном совете и 14 мая 1863 г. был утвержден Александром II.

В указе царя Правительствующему сенату говорилось: «обитающих в губерниях Оренбургской, Самарской, Пермской и Вятской башкир и других инородцев, составляющих вместе с ними нынешнее башкирское войско, уравнять в гражданских правах с прочими свободными сельскими обывателями и образовать общественное их устройство на общих указанных нами (в «Положениях 19 февраля 1861 г.» — Ред.) началах с теми в применении их изменениями, кои необходимы по особому положению сих инородцев» ⁹.

Башкирские феодалы, утвержденные в дворянском звании, согласно Положению 14 мая 1863 г., пользовались всеми правами и преимуществами, дарованными русскому дворянству, и подчинялись общим законам о дворянах. Башкиры и припущенники, получившие на службе действительные и заурядчины до издания этого положения, утверждались в потомственном и личном дворянстве. Таким образом, царское правительство весьма заботливо оберегало права и привилегии башкирских феодалов — дворян.

По Положению 14 мая 1863 г. башкиры и припущенники могли входить во всякого рода договоры и подряды, приобретать в собственность движимое и недвижимое имущество, торговать, открывать и содержать фабрики и разные промышленные, торговые и ремесленные заведения, записываться в цехи, заниматься ремеслами в своих селениях и продавать изделия своего ремесла, как в селениях, так и в городах. Башкирам и припущенникам предоставлялось право переходить в другие сословия и общества, отлучаться из места жительства и поступать на службу на основании правил, установленных для других «свободных» сельских обывателей. Башкиры и припущенники не могли быть лишены прав состояния или ограничены в этих правах иначе как по суду или по приговору сельского общества. Кроме того, они не подлежали наказанию без приговора суда или распоряжения правительственных и общественных властей.

Хотя царские чиновники давно мечтали превратить башкир в сословие государственных крестьян, они сочли опасным лишить их вотчинных прав на принадлежащие им земли. «Общественные вотчинные земли,— говорится в Положении 14 мая 1863 г.,— в прежнее время пожалованные башкирам или иначе им доставшиеся, обмежеванные за башкирскими обществами при генеральном межевании и состоящие в бесспорном их владении..., принадлежат сим обществам на праве собственности»¹⁰. Припущенники, водворенные на башкирских землях без законных актов, наделялись угодьями из этих земель по существующим правилам. Военные припущенники (мишари, тептяри и бобыли) получали по 30 дес.¹¹, а гражданские припущенники (татарские, чувашские и другие крестьяне, числившиеся за казной и удельным ведомством) —по 15 дес. на душу 7-й ревизии. Земли эти, предоставлялись припущенникам не в собственность, а в пользование и поступали в распоряжение того ведомства, которому принадлежали наделяемые припущенники¹².

Земли, оставшиеся излишними после наделения припущенников и отвода в пользование самих вотчинников (не менее 40 дес. на душу 7-й ревизии), башкирские общества имели право продавать и сдавать в аренду. Продажа и сдача в долгосрочную аренду душевых наделов не разрешалась.

Башкирское общество могло оставить свои земли в нераздельном владении членов общества, а также распределить их между домохозяевами с предоставлением каждому приходящегося на его долю участка. Причем каждый член общества имел право требовать выделения своего участка в частную собственность.

Казенные повинности башкир и припущенников оставались прежними. Служащие башкиры и припущенники несли натуральную службу и платили по 23 коп. за ревизскую душу. В «неслужащих» кантонах башкиры платили 2 руб. 34 коп., а припущенники — 2 руб. 41 коп. за ревизскую душу. Кроме того, неслужащие башкиры и припущенники должны были нести денежные и натуральные земские повинности наравне с другими податными сословиями. Служащие башкиры и припущенники земских сборов не платили. Мирские повинности, предназначенные для удовлетворения внутренних потребностей сельских и волостных обществ, отправлялись как неслужащими, так и служащими башкирами и припущенниками. Дворяне, действительные и зауряд-чиновники от платежа денежных сборов и несения натуральных повинностей были освобождены.

По Положению 14 мая 1863 г. юртовые полувоенные управления башкир и припущенников ликвидировались и на месте их создавались сельские и волостные (юртовые) общества, сходные с русскими сельскими и волостными обществами.

Сельское общественное управление башкир и припущенников состояло из сельского схода и старосты. Кроме того, общества по своему усмотрению могли назначать сборщиков податей, лесных и полевых сторожей, сельских писарей, смотрителей хлебных магазинов, училищ и больниц, если последние будут устроены на счет обществ.

Сельский сход выбирал сельских должностных лиц и назначал выборных на волостной сход, увольнял и принимал в общество лиц из других башкирских обществ, распоряжался свободными за душевым наделом землями, занимался раскладкой денежных сборов и натуральных повинностей, избирал в сельские приходы духовных лиц и т. д. Все дела на сельском сходе решались большинством голосов, а в некоторых случаях большинством в две трети голосов.

Сельский сход выбирал сельского старосту. В обязанности старосты входили: созыв сельского схода, приведение в исполнение приговоров схода и распоряжений волостного управления и начальствующих лиц, наблюдение за исправным содержанием дорог и мостов, заведывание мирским хозяйством, наблюдение за исправным несением денежных и натуральных повинностей и т. д. Сельскому старосте предоставлялось право подвергать членов общества наказанию за маловажные проступки — назначать на общественные работы до 2 дней, взыскивать в пользу мирских сумм до 1 рубля или подвергать аресту до 2 дней.

Волостное (юртовое) управление башкир и припущенников - состояло из волостного схода, волостного старшины с волостным правлением и волостного суда.

Волостной сход состоял из сельских и волостных должностных лиц, башкир и припущенников, избираемых от каждых двадцати пяти дворов и домохозяев, владеющих землей на праве частной собственности. Волостной сход выбирал волостных должностных лиц и судей волостного суда, назначал и раскладывал мирские сборы и повинности, учреждал волостные училища и т. д. Решения волостного схода признавались законными, если на сходе были волостной старшина и не менее двух третей башкир и припущенников, имеющих голос.

Волостной старшина отвечал за сохранение порядка и спокойствия в волости. Он должен был созывать волостной сход, объявлять законы и распоряжения правительства, наблюдать за тем, чтобы среди башкир и припущенников не распространялись подложные указы и вредные слухи, задерживать бродяг, беглых и военных дезертиров и т. д. В своей деятельности старшина опирался на волостное правление, состоявшее из самого старшины и его помощников, сельских старост и сборщиков податей.

Волостной суд избирался ежегодно в составе от 4 до 15 очередных судей. Он рассматривал дела по маловажным проступкам, а также споры и тяжбы между башкирами по имуществу, займам, покупкам, продажам и всякого рода сделкам и обязательствам, не превышающим 100 руб. По маловажным проступкам волостной суд имел право приговаривать виновных к общественным работам до 6 дней, денежному взысканию до 3 руб., аресту до 7 дней и наказанию розгами до 20 ударов.

По Положению 14 мая 1863 г. кантонное управление временно сохранялось, правда с некоторыми изменениями. Число кантонов сокращалось до 11 и административные границы их приближались к уездному делению: Оренбургский, Верхнеуральский, Троицкий, Челябинский, Красноуфимский, Бирский, Мензелинский, Бугурусланский, Белебеевский, Уфимский и Стерлитамакский. В уездах с незначительным башкирским населением кантоны не создавались. Башкиры и припущенники Шадринского и Екатеринбургского уездов были причислены к Челябинскому кантону, Осинского и Пермского уездов — к Красноуфимскому, Елабужского и Сарапульского — к Мензелинскому, Бузулукского уезда — к Бугурусланскому. Военными оставались только 2 кантона—Оренбургский и Верхнеуральский, но они несли теперь второстепенную службу.

Кантонные управления подчинялись общему управлению башкирами, созданному вместо упраздненного управления командующего башкирским войском. Во главе общего управления стоял заведующий башкирами, который подчинялся оренбургскому генерал-губернатору и Военному министерству.

В обязанности кантонных управлений и общего управления башкирами входило проведение в жизнь Положения 14 мая 1863 г. и наблюдение за деятельностью сельских и волостных управлений до передачи башкир и припущенников в гражданское ведомство. После осуществления своих задач кантонные управления и общее управление башкирами подлежали упразднению.

В августе кантонные начальники объявили башкирам и припущенникам Положение 14 мая 1863 г. и приступили к созданию сельских и волостных (юртовых) обществ. Согласно предписанию оренбургского генерал-губернатора, кантонные начальники при образовании сельских обществ должны были руководствоваться тем, чтобы «число их не было слишком большим», а башкиры и припущенники по возможности составляли отдельные общества. При образовании волостных обществ за основу принимались уездные границы, существующее поземельное деление, а также желание самих башкир. Там, где имелась возможность, деревни припущенников должны были соединяться в отдельные от башкир-вотчинников волости ¹³.

К концу 1863 г. образование сельских и волостных обществ, а также выборы должностных лиц были закончены во всех кантонах. Было создано 808 сельских и 130 волостных обществ. Должности старост и старшин заняли в основном зажиточные башкиры. «Основанием к выбору старшин,— писал надворный советник Церетелев,— служили богатство, прежнее служебное положение или родственные связи выбранных...»¹⁴. Таким образом, богатые башкиры и припущенники по-прежнему держали власть в своих руках.

Положение 14 мая 1863 г. и введенное им новое устройство башкиры и припущенники разных уездов встретили по-разному. В Уфимском, Бирском, Белебеевском, Оренбургском,. Троицком, Бугурусланском и Красноуфимском уездах большинство башкир и припущенников отнеслись к ним с одобрением. Но в то же время они опасались, что за этим положением может последовать что-нибудь похуже. «Если между башкирами,— доклады вал 2 сентября 1863 г. заведующий башкирами полковник Богуславский оренбургскому генерал-губернатору,— и существуют некоторая неуверенность и опасения, то они относятся не к вводимому ныне положению, но тем преобразованиям, которые, по мнению их, могут последовать непосредственно, за его введением» ¹⁵. И действительно, среди башкир стали распространяться слухи, что в скором времени их обратят в государственных крестьян, отберут свободные за душевым наделом земли и обложат рекрутской повинностью. «Мы видим,— говорили в 1864 г. башкиры Гайнанско-Бардынской волости Красноуфимского уезда чиновнику Мокрову,— что все... идет к тому, чтобы башкир сделать государственными крестьянами, а как у крестьян земля не собственная и с крестьян берут рекрут, то мы опасаемся, чтобы и у нас не отняли земли и не стали брать рекрут...»¹⁶.

Башкиры и припущенники малоземельного Мензелинского уезда были заняты поземельными спорами между собой и к реформе отнеслись совершенно равнодушно¹⁷. В Верхнеуральском уезде, где земледелие находилось в зачаточном состоянии, а промыслы были развиты крайне слабо, башкиры и припущенники, опасаясь, что уплата податей для них будет слишком обременительной, просили оренбургского генерал-губернатора оставить их по-прежнему на военной службе¹⁸.

В целом введение Положения от 14 мая 1863 г., являвшегося первым этапом на пути превращения башкир и припущенников в податное сословие, прошло более или менее спокойно. Ободренный этим оренбургский генерал-губернатор Безак в октябре 1864 г. поднял перед Военным министерством вопрос о переходе ко второму этапу реформы — передаче башкир и припущенников в гражданское ведомство. Для более спокойного осуществления этого мероприятия Безак считал необходимым передать в гражданское ведомство башкир и припущенников Пермской, Вятской и Самарской губерний с 1 января 1865 г., а остальных, проживающих на территории Оренбургской губернии,— одновременно с разделением губернии на две (Оренбургскую и Уфимскую), чтобы «реформа в башкирском народе совпала с образованием новой губернии и была принята им как необходимое последствие разделения губернии»¹⁹.