57Наследование ab intestate по новеллам Юстиниана

Коренным образом порядок наследования ab intestate был реформирован в

новеллах Юстиниана 118 и 127.По этим новеллам первый класс наследников ab Intestato составляют нисходящие (сыновья, дочери, внуки, внучки и т. д.). Нисходящий более близкой степени исключает от наследования нисходящих более отдаленных степеней, например, если имеются дети, то не призываются к наследству внуки и т. д. Однако нисходящий родственник более отдаленной степени призывается к наследству наряду с более близкими нисходящими наследодателя, если то лицо, через которое такой более отдаленный нисходящий происходит от наследодателя, умерло до открытия наследства. Например, в момент смерти

наследодателя оказались в живых из числа его нисходящих дети и внуки от

ранее умершего сына или дочери. В этом случае эти внуки имеют право

получить ту долю, которая досталась бы их умершему отцу или матери, если бы

те пережили наследодателя. Такое участие в наследовании называется наследованием по праву представления (внуки в этом случае как бы представляют собой своего умершего отца или мать) Наследование по праву представления не следует смешивать с так называемой наследственной трансмиссии. Наследники по праву представления являются наследниками не своего отца или матери (не переживших открытия наследства), а самого наследодателя (в приведенном примере — деда). При наследственной трансмиссии наследник пережил смерть наследодателя, так что наследство открылось ему; но наследник умирает, не успев приобрести наследства, и возникшее в его лице право приобрести наследство само переходит по наследству к его наследникам. Таким образом, если и в этом случае взять для примера тех же родственников, и предположить, что в момент смерти деда его сын (отец внуков) был жив, но до вступления в наследство умер, к его детям переходит право принять наследство, оставшееся после деда, но эти дети считаются в этом случае наследниками не деда, а отца. Римское право начало свое развитие с полного отрицания наследственной

трансмиссии: право, возникающее у наследника в момент открытия наследства,

есть строго личное, как бы особый вид его правоспособности; переходить по

наследству «право принять наследство» не может. А в конечной стадии

развития римского права проводится, под влиянием выступившей вперед

имущественно- правовой стороны наследования и ослабления мистического

представления о воплощении в наследстве личности наследодателя, иной

принцип. Именно, если лицо, которому открылось наследство (по завещанию или

по закону безразлично), умерло, не успев приобрести наследства, право

приобрести открывшееся наследство переходит к его собственным наследникам,

с ограничением, однако, сроком принятия (в течение года со дня извещения

первоначального наследника об открытии ему наследства). Между нисходящими одной и той же степени родства наследство делится поровну.

Поскольку в праве Юстиниана подвластные дети по общему правилу

приобретали имущество для себя, установленная претором collatio bonorum

утратила смысл. На смену ей введена колляция в другом значении: нисходящие,

получившие от наследодателя приданое или предбрачный дар, должны

присчитывать это имущество к наследству (в целях уравнения долей).

Второй класс наследников по новеллам Юстиниана составляют восходящие

родственники (отец, мать, дед, бабка и т. д.), а также полнородные братья и

сестры (и дети ранее умерших братьев и сестер). При наличии восходящих

ближайшей степени более отдаленный восходящий родственник не призывается к

наследству (например, если есть кто-либо из родителей, дед или бабка не

призываются). Если наследуют одни восходящие, наследство делится по линиям

(отца и матери). Это имеет значение, если к наследству призываются не

родители, а деды и бабки; например, после наследодателя остались дед по

отцу, дед и бабка по матери; эти три лица получают наследство не поровну:

половина пойдет по отцовской линии и достанется деду по отцу, другая

половина пойдет по материнской линии и там будет поделена между дедом и бабкой по одной четверти. Если призываются к наследству одновременно

восходящие родственники и братья и сестры, наследство делится между все ми

ими поровну (in capita, поголовно). Третью очередь законных наследников составляют по новеллам неполнородные братья и сестры (и дети умерших ранее — неполнородных братьев и сестер, наследующие по праву представления). В четвертой очереди призываются все остальным боковые кровные родственники (без ограничения степеней) причем ближайшая степень исключает дальнейшую. В этом списке наследников не назван переживший супруг (муж или жена). Он призывается к наследованию на последнем месте, если не вступит в наследство ни один из перечисленных наследников. Зато за «бедной вдовой», т. е. не имеющей собственного имущества или приданого, позволяющего жить соответственно общественному положению женщины, признано право так называемого необходимого наследования, или право на обязательную долю в размере одной четверти наследства (впрочем, если наследуют дети в числе более трех, вдова получает равную с ними долю). Этой доли муж не может лишить жену даже своим завещанием. Установленное преторским эдиктом преемство между разрядами наследников (successio ordinum) и степенями (successio graduum) в указанном выше смысле сохранено и в праве Юстиниана. Наряду с этим существовало гак называемое право приращения долей (ius accrescendi); если призвано к наследству несколько лиц одной и той же степени родства (например, три сына) и один из призванных не приобретает своей доли в наследстве, она прирастала к долям других одновременно призванных наследников (в приведенном примере при отказе от наследства одного из сыновей, два других сына получат по половине).

58 1. В момент смерти наследодателя происходит открытие наследства. К открытию наследства приурочивается определение лиц, призываемых к наследству. Но призываемые лица еще не приобретают права на само наследственное имущество, пока не вступят в наследство. За время между открытием наследства и его принятием наследственное имущество не принадлежит никакому определенному лицу; это — hereditas ia-cens, “лежачее” наследство, как бы ожидающее своего субъекта. В древнейшем римском праве правовое положение “лежачего” наследства понималось очень примитивно: непринятое наследственное имущество рассматривалось как бесхозное (res nullius), и хотя к нему не применялось правило о захвате бесхозных вещей, но все же любое лицо, захватив вещи из “лежачего” наследства и провладев ими год, становилось собственником, несмотря на то, что условий для приобретения права собственности по давности здесь не было.

В классическом праве “лежачее” наследство перестали считать бесхозяйным имуществом. До принятия наследником это имущество как бы числили за умершим; говорили, что наследство personam defuncti sustinet (поддерживает, хранит в себе личность умершего). Подобная мистическая конструкция все же позволила бороться против всякого рода посягательств на “лежачее” наследство.

Вступление в наследство могло быть совершено или прямым выражением воли (притом в древнем цивильном праве — строго формальным выражением, в преторском и позднейшем праве Юстиниана также и неформальным), или же самим поведением лица в качестве наследника; например, наследник взыскивает причитающиеся суммы с должников наследодателя, платит долги его кредиторам и т.п. Вступая в наследство, наследник не только приобретает соответствующие права, но и становится ответственным по обязательствам наследодателя. Даже если наследство состояло почти из одних долгов наследодателя, универсальный характер наследственного преемства приводил в доюстиниановом праве к ответственности наследника по долгам наследства. Мистическое представление, что в наследстве воплощена имущественно-правовая личность умершего, сказалось и в том, что наследник считался принципиально ответственным за долги наследства неограниченно, как за свои собственные. Избежать такой неограниченной ответственности наследник мог только с помощью радикальной меры — непринятия наследства, если его пассив превышает актив.

В праве Юстиниана было установлено, что если наследник произведет (с участием нотариуса, оценщика, кредиторов наследства, легатариев) опись и оценку (инвентарь) наследственного имущества, то ответственность наследника по долгам наследства ограничивается размерами актива наследства. Эта льгота называется beneficium inventarii. Опись и оценка наследства должны быть составлены не позднее трех месяцев после того, как наследник узнал об открытии наследства (а приступить к составлению описи и оценки нужно было в течение первого месяца).

. Beneficium inventarii имело практическое значение в тех случаях, когда в наследственном имуществе много долгов и для наследника возникала опасность, что его собственное имущество в значительной мере пойдет на удовлетворение кредиторов наследодателя. Но положение могло быть и иное: в наследстве актив превышает пассив, но у наследника много своих долгов. Принятие наследства приводило к слиянию обеих имущественных масс — наследника и наследодателя: как кредиторы наследника, так и кредиторы наследодателя (а также легатарии) могли искать удовлетворение из всего объединенного имущества. При большой задолженности наследника кредиторы наследодателя рисковали не получить удовлетворения из-за этой конкуренции кредиторов наследника (причем этот факт не мог быть ими учтен, когда они оказывали кредит наследодателю).

Для ограждения интересов кредиторов наследства преторским эдиктом было введено beneficium separationis (льгота отделения). Эта льгота состояла в том, что кредиторам наследства было предоставлено право потребовать отделения наследственного имущества от собственного имущества наследника с тем, чтобы наследственное имущество пошло в первую очередь на удовлетворение кредиторов наследства, затем на выплату легатов и лишь возможный остаток был использован на удовлетворение кредиторов наследника. . Приобретение наследства имело своим последствием также погашение взаимных обязательств, существовавших между наследником и наследодателем, поскольку в лице наследника соединялся после принятия наследства и кредитор, и должник по этим обязательствам; прекращение сервитутов, которые имел наследодатель на имущество наследника (или наоборот), в силу наступившего совпадения в одном лице и права собственности, и сервитута.

59 Завещательным отказом называлось распоряжение, которое делалось в завещании наследодателем и состояло в предоставлении определенному лицу какого-то права или иной выгоды за счет наследственного имущества. Преемство лица, в пользу которого назначен завещательный отказ, носило сингулярный характер, то есть он является преемником наследодателя в отдельном праве, но не в какой-то доле наследства и на нем не лежала ответственность за долги наследодателя. Завещательный отказ можно было оставить только в завещании, но нельзя было возложить завещательный отказ на наследника по закону. С помощью завещательного отказа устанавливалось непосредственное право собственности лица, в пользу которого назначен завещательный отказ, на известную вещь завещателя. Так же существовал завещательный отказ обязывающий наследника передать кому-то что-то, при этом лицу, в пользу которого назначен завещательный отказ, предоставлялось только обязательное право требовать от наследника исполнения воли завещателя .В императорское время формализм установления завещательного отказа был ослаблен, а в последствии были отменены все перечисленные виды завещательных отказов.[5] В практике встречались случаи, когда завещательный отказ оставлялся без соблюдения форм цивильного завещания. Иногда распоряжение о предоставлении известной вещи из наследства было обращено к наследнику по закону. В республиканский период такие распоряжения не пользовались юридической защитой, исполнять их было делом совести наследника. В период принципата фидеикомиссы ( порученное совести ) получили исковую защиту и стали подобны завещательному отказу .Путем фидеикомисса можно было возложить на наследника обязанность выдать другому лицу всё наследство или определенную его долю. Первоначально такой фидеикомисс также приводил только к сингулярному преемству, так, что ответственность по обязательствам, входившим в состав наследства, лежала на наследнике ( даже если он передавал всё имущество лицу, которому был оставлен фидеикомисс). Поэтому нередко распоряжение наследодателя оставалось без исполнения. В последствии в регламентацию фидеикомисса был внесен ряд поправок, приведших к признанию, что наследник всё же мог оставить одну четверть наследства за собой, и что лицо, получавшее в качестве фидеикомисса не отдельное право, а определенную долю наследства, в соответствующей доле несло ответственность за долги наследодателя. Такой фидеикомисс получил значение универсального преемства.[6] Мне хотелось бы повториться, что система Римского права оказала громадное влияние на последующее развитие законодательства и правовых учений.Точность формулировок, ясность построения и аргументации и глубокая жизненность, конкретность и практичность права и вместе с тем полное соответствие всех юридических выводов интересам господствующего класса- всё это является отличительными признаками частного Римского права. Не даром многие римские юридические выражения перешли в века.Труд римских юристов- это многовековый , дошедший до нас труд, приведший в первые века н\ э. к детальной разработке всех юридических вопросов, связанных с относительно сложной хозяйственной жизнью того времени.В силу исторической судьбы Римского права, сделавшей его одним из факторов развития гражданского права и особенно современного значения для изменяющейся системы права России, знакомство с ним необходимо каждому образованному юристу. Если наследство не принято ни одним наследником как по завещанию, так и по закону ( потому ли , что наследников не осталось или они не пожелали принять наследство ). наследство становилось выморочным. В древнейшем праве такое имущество считалось ничьим и могло быть захвачено каждым желающим. Начиная со времен принципата, выморочное имущество передавалось государству. В период абсолютной монархии из этого порядка было установлено то исключение, что за муниципальным сенатом, церковью или монастырём было признано преимущественное право на получение выморочного имущества после лиц, принадлежавших к этим организациям.

60 Служа основой семьи в тесном смысле слова, patria potestas являлась и основой всей системы агнатического родства, служившего в свою очередь основанием права наследования и призвания к опеке над недееспособными: агнатами признавались лица, которые были подчинены власти одного и того же paterfamilias в прошлом или были бы подчинены этой власти, если бы этому не воспрепятствовала смерть paterfamilias.Одновременно агнаты могли быть и когнатами, например, paterfamilias и его дети. Но агнатами могли быть и лица, не связанные кровным родством, например paterfamilias и жена его подвластного сына, paterfamilias и усыновленный. И во всяком случае юридическим родством была не кровная, когнатическая связь, а основанная на власти и подчинении связь агнатическая.В то же время это была родственная связь только по мужской линии. Дочь paterfamilias, вступив в брак cum manu, тем самым вступала в агнатическую семью своего мужа или его paterfamilias, если муж был in patria potestate, и переставала быть агнаткой своих отца, братьев, сестер. Ее дети становились агнатами братьев ее мужа, но так же, как и она сама, считались юридически чужими ее родителям, братьям, сестрам.Степени агнатического родства по прямой линии определялись числом рождений, отделявших данное лицо от его paterfamilias. Так сын - агнат отца первой степени, внук - агнат деда второй степени. одство по боковой линии определялось общим числом рождений, отделявших двух данных лиц от общего для них носителя patria potestas, так что при исчислении степени бокового родства между двумя лицами восходили от первого из них к общему paterfamilias, а затем от этого последнего нисходили ко второму лицу, после чего складывали число рождений, отделявших каждое из этих лиц от общего paterfamilias.Таким образом братья были агнатами второй степени (1+1), дядя и племянник - агнатами третьей степени (1+2), и т.д.

Но если agnati - это лица, связанные общей властью, которую осуществляет или осуществлял бы, не помешай этому смерть, определенный paterfamilias, то в дошедших до нас памятниках есть и следы когда-то несомненно, значительно более сильного влияния другого, более обширного союза, также основанного на единстве власти рода - gens. Gens - по взгляду римлян - это союз людей, которые уже не в состоянии назвать paterfamilias, некогда осуществлявшего власть над их общими предками, но которые продолжают носить общее имя, nomen gentilicium, осуществляют общий родовой культ, sacra gentilicia, и, при отсутствии агнатов, призываются к наследованию и опеке.Quintus Mucius Scaevola, по свидетельству Цицерона, говорил:Gentiles sunt inter se qui eodem nomine sunt... qui ab ingenuis oriundi sunt... quo rum malorum nemo servitutem servivit, qui capite non sunt deminuti (Topica, 6.29). - Гентилами являются между собою люди, носящие общее имя, происходящие от свободнорожденных, никто из предков которых не был в рабстве и которые не претерпели capitis deminutlo.Таким образом patria potestas лежала в основе семьи, определяла агнатическое родство, и, давно прекратившись, но не забытая, служила (по концепции римлян) фундаментом gens.Последовательное ограничение patria potestas во всех ее проявлениях: в отношении жены, детей и их потомства, и параллельно осуществлявшееся постепенное вытеснение агнатического родства родством когнатическим составляют основное содержание процесса развития римского семейного права. Это развитие осуществлялось на основе глубоких изменений экономической жизни има, под влиянием хода его политической истории, одновременно с последовательным изменением форм собственности освобождением договорно-обязательственного права от его изначального формализма, в неразрывной связи с победным шествием ius gentium, хотя внешне, в стороне от его влияния. Большинство институтов, сложившихся в ходе этого развития, давно отмерли, гражданское право новой Европы не реципировало их. Однако другие остаются и доныне основой соответствующих институтов семейного права капиталистических стран. А совокупность институтов римского семейного права в их историческом развитии является наиболее ярким образцом семейного права рабовладельческого общества от начальных ступеней его развития до последней его стадии, уже овеянной атмосферой близкого разложения.