Понятие стилистической нормы. О соотношении стилистических и «речевых» ошибок в школьной практике и методике. О функционально-стилистическом аспекте обучения языку

§ 58. Проблема нормы, тем более стилистической, тесней­шим образом связана с проблемой соотношения культуры речи как самостоятельной научной дисциплины, с одной стороны, и стилистики — с другой. Ни та ни другая проблема не нашла еще, к сожалению, в языкознании однозначного решения. Между тем обе они важны не только для науки, но и для пракгики, в частно­сти для методики обучения языку, например для определения стилистических и иных речевых ошибок школьников.

Как отмечалось, для современного языкознания характерен усилившийся интерес к изучению процессов функционирова­ния языка, к вопросам нормы. Так, функциональную природу нормы подчеркивает В.В. Виноградов. Принцип коммуника­тивной целесообразности лежит в основе определения нормы в статье В.Г. Костомарова и А.А. Леонтьева (см.: Вопросы языкоз­нания. 1966. № 5), и актуальность его сохраняется до настоящего времени. В другой работе А.А. Леонтьев пишет: «Правильность литературного выражения выступает функцией коммуникатив- но-стилистической целесообразности данного высказывания, функционального стиля, жанра... Такая функциональная целе­сообразность языковой единицы... должна быть признана важ­нейшим критерием отнесения данной единицы к норме... ибо язык — средство общения, а всякое общение целенаправленно» (Язык, речь, речевая деятельность. М., 1969. С. 76). Подобная точ­ка зрения восходит к взглядам И.А. Бодуэна де Куртенэ, Е.Д. По­ливанова, Л.П. Якубинского. Разработка проблемы нормы языка и определение этого понятия связаны с Э. Косериу, чехословац­кой функциональной стилистикой, в центре внимания которой стоят вопросы литературного языка и соответствующих языко­вых явлений.

В отечественном языкознании второй половины прошлого века норма определяется следующим образом: «Литературная норма — это некоторая совокупность коллективных реализаций языковой системы, принятых обществом на определенном этапе его развития и осознаваемых им как правильные и образцовые» (Семенюк Н.Н. Норма // Общее языкознание. М., 1970. С. 566). Л.И. Скворцов вводит понятие динамической нормы, включая в него и признак потенциальных возможностей реализации языка. Кроме того, он настаивает на необходимости четкого от­личия явлений собственно нормы от кодификации (описаний нормы и предписаний, закрепленных в словарях и граммати­ках). Языковая норма, понимаемая в ее динамическом аспек­те, есть «обусловленный социально-исторически результат речевой деятельности, закрепляющей традицион­ные реализации системы или творящей новые языковые факты в условиях их связи как с потенциальными возможностя­ми системы языка, с одной стороны, так и с реализованными образцами — с другой» (разрядка наша. — М.К.) (Актуальные проблемы культуры речи. М., 1970. С. 53).

В исследовании Л.И. Скворцовым теоретических вопросов нормы весьма конструктивны как в общем плане, так и соб­ственно для стилистики следующие (взаимосвязанные друг с дру­гом) положения (Теоретические основы культуры речи. М., 1980. С. 27—30). Это и уже отмеченное выше понимание динамиче­ской природы нормы, включающей как статику (систему языко­вых единиц), так и динамику (функционирование языка). Важ­но, что норма автором понимается на уровне речевой деятель­ности. В связи с этим находится и вариативность, «т.е. варианты в пределах нормы».

Существенным для стилистики является «принцип комму­никативной целесообразности (соответствия нормы ситуации и цели общения)». Отмечается автором и «разная степень обяза­тельности» норм. Понятие нормы «не ограничивается реализо­ванной частью, — оно необходимо включает потенциальную» (Там же. С. 29), тем самым норма, «вырываясь из пут пуризма», как бы узаконивает творческое начало. Все это базируется на функциональном аспекте лингвистики и перекликается с фун­кциональной стилистикой. Недаром ЯМ. Скворцов «теорети­ческой и фактической базой» исследований нормы называет «области функциональной грамматики и функциональной сти­листики» (Там же. С. 7).

§ 59. Если в настоящее время понимание литературной нор­мы более или менее единообразно, то с определением стили­стической нормы дело обстоит иначе. И это, в свою оче­редь, связано с неоднозначностью понимания стиля. Высказы­вается даже мысль, что стиль проявляется лишь в отклонениях от нормы, в связи с этим норма противопоставляется стилю. Но большинство лингвистов разделяет мнение о существовании сти­листических норм (обычно не противопоставляя их общеязыко­вым литературным). Так, по мнению М.В. Панова, «литературный язык понимается как система стилей; каждому из них присуща особая нормативность». Ср. также высказывание Д.Н. Шмелева о том, что наше представление о стиле существует как представле­ние об определенной системе норм.

Вопрос о стилистической норме тесно связан, как указыва­лось, с вопросом соотношения культуры речи и стилистики, по­скольку именно первая область исследований имеет дело преж­де всего с понятием языковой нормы. Правда, границы этих дисциплин не определены достаточно ясно, и они порой просто отождествляются. Если предметом культуры речи считать не только правильность, но и в известном смысле искусство речи, то стилистика включается в культуру речи. Ср., по Л.И. Сквор­цову: «Подлинная культура речи предполагает владение форма­ми и стилями современного литературного языка в соответ­ствии с целями и задачами общения» (Актуальные проблемы культуры речи. М., 1970. С. 97). Такое же понимание культуры речи представлено в другом определении того же автора: «Наука о культуре речи в собственно лингвистическом плане представ­ляет собой теоретическую и практическую дисциплину, смеж­ную со стилистикой языка и стилистикой речи, обобщающую их положения и выводы как с целью живого оперативного воз­действия на языковую практику, так и с целью “определения ос­новных эстетических норм, форм, тенденций связи литератур­ной речи с движением стилей художественной литературы” (по­следние слова, в кавычках, В.В. Виноградова). (Там же. С. 102).

По-видимому, наиболее правильной будет восходящая к ГО. Ви­нокуру концепция двух ступеней культуры речи: низшей, свя­занной лишь с правильностью речи, и высшей, смыкающейся со стилистикой (ср. в связи с этим высказывание Г.О. Винокура о том, что стилистические нормы — цель и вершина речевой культуры). Культура языка, по Г.О. Винокуру, это: 1) учение о средствах языка и 2) учение о языковых заданиях с точки зрения разнообразного применения языковых средств в каждом из них. Кстати, это в целом перекликается с положением о двух ступе­нях владения языком (см. главу: «О языковых навыках и типах речевой культуры»).

Таким образом, культура речи в целом, не ограничиваясь проблемами правильности речи, на высшем своем уровне пере­секается с проблематикой стилистики и даже включает в себя некоторые ее аспекты, не совпадая с ней полностью: у каждой из этих наук имеются свои специальные задачи и предмет ис­следования. В.В. Виноградов писал: «Не надо думать, что про­блема культуры языка целиком совпадает с задачами и принци­пами стилистики литературной речи» (Проблемы культуры речи и некоторые задачи русского языкознания // Вопросы языкознания. 1964. № 3. С. 15).

Большинство исследователей различают языковые нормы литературного языка (фонетические, лексические, граммати­ческие), с одной стороны, и нормы стилистические — с другой. В свою очередь стилистические нормы нередко связываются со стилистически маркированными единицами языка и принци­пами их употребления. Так, по мнению Е.Ф. Петрищевой, рече­вые стилистические нормы — это «коллективные привычки употребления окрашенных элементов языка в тех или иных ус­ловиях, не остающиеся неизмененными» (Стилистические ис­следования. М., 1972. С. 133).

С более последовательных функциональных позиций реша­ет эту проблему Э.Г. Ризель. Под стилистическими нормами она понимает «обязательные в данное время закономерности отбо­ра и организации языковых норм в функциональных стилях и жанровых подстилях», при этом различая:

1. «языковые стилистические нормы — кодируемые списки средств, наиболее частотных в стилях» (можно добавить: с оп­ределенными потенциальными значениями, соответствую­щими специфике и общей макроокраске того или иного функционального стиля);

2. «речевые стилистические нормы — нормы построения цело­го текста и его частей».

Кроме того, стилистические нормы подразделяются на:

1. функционально-стилистические и

2. экспрессивно-стилистические, которые выделяются на об­щем фоне языковых литературных норм, не связанных с ог­раничением круга их реализаций (см.: Проблемы лингвис­тической стилистики. М., 1969. С. 117—118).

Учитывая динамическую и функциональную природу языко­вой нормы, ее коммуникативную целесообразность, можно заме­тить, что нормы дифференцированы применительно к различным признакам речевой ситуации и к другим характеристикам обще­ния. Но при этом следует учитывать положения Л .И. Скворцова о недопустимости абсолютизировать «общеобязательность» языко­вых норм: речь должна идти не столько об их общеобязательности, сколько об общеупотребительности (см.: Скворцов Л.И. Теоретические основы культуры речи. М., 1980. С. 33).

§ 60. Применительно к функциональной стилистике стили­стические нормы — это исторически сложившиеся и вме­сте с тем закономерно развивающиеся общепринятые реализа­ции заложенных в языке стилистических возможностей, обус­ловленные целями, задачами и содержанием речи определенной сферы общения; это правила наиболее целесообразных в каж­дой сфере общения реализаций принципов отбора и сочетания языковых средств, создающих определенную стилистико-рече­вую организацию.

Функционально-стилистические нормы имеют более сво­бодный характер, чем общеязыковые, однако эта свобода отно­сительна. Степень допустимости отхода от сложившихся пра­вил организации речи меняется в зависимости от того, какое место — центральное (наиболее близкое к специфике данного функционального стиля) или периферийное, «межстилевое» — имеет данное высказывание (текст). В первом случае нормы строже и определеннее, во втором — свободнее, вариативнее. Однако эта свобода закономерно экстралингвистически и ком­муникативно-прагматически обусловлена, хотя и оставляет простор для творческих возможностей. В традиционной «стилистике ресурсов» понятие нормы обычно связано с представлением о единстве стиля — недопус­тимости столкновения в узком контексте средств с разными, контрастными стилистическими маркировками. Для современ­ного речеупотребления такая строгость стиля имеет весьма относительный характер, хотя все же в общем не утратила своей силы. Так, например, нежелательно, даже недопустимо (без специальных «узких» мотивировок) заполнять разговорную речь книжными высокими словами или канцеляризмами либо, напротив, научную или деловую — разговорными. И это прави­ло — именно как общее — сохраняет свою силу. Однако как только мы переходим к рассмотрению функционирования язы­ка в его многообразных конкретных проявлениях, то опреде­лять и оценивать речь должны со стороны коммуникативно^ функциональной. А это означает, что и в употреблении средств, и в оценке стиля главным будет фактор коммуникативной целе­сообразности в конкретной сфере общения, речевой ситуации, с учетом целей и задач общения, содержания высказывания, его жанра и т.д. (Все это следует учитывать при анализе текстов раз­ных функциональных стилей и жанров.)

Вместе с тем следует помнить, что всякая частная ситуация как факт речи подлежит обобщению ив конечном счете обычно может быть отнесена к тому или иному функциональ­ному стилю, когда осуществляется в его русле. (Помимо, конеч­но, случаев пересечения стилей и некоторых «пограничных», «синтетических» жанров.) В частности, намеренное столкнове­ние разностильных, контрастных элементов издавна (со времен посланий Ивана Грозного) является одним из эффективных стилистических приемов публицистической речи. Для совре­менного фельетона, например, стилевой нормой является стол­кновение разностильных единиц. Подобное известно и в худо­жественной литературе, свойственно и разговорной речи, которой, естественно, вообще присуща большая свобода в сочетаемости различных стилистических элементов (преимущественно как выражение ее эмоциональности). Для речи же официально-де­ловой (основных ее жанров) и научной отмеченное явление не­характерно.

Таким образом, критерий соответствия или несоответствия высказывания стилистическим нормам должен быть гибким и глу­боко функциональным; необходимо учитывать соответствие вы­ражения (т.е. языковой ткани речи, речевой организации и со­става ее средств) его экстралингвистической основе (т.е. сфере, условиям и ситуации общения, его целям и задачам, содержанию высказывания и т.д.). Помочь определить это и призвана стилис­тика, а именно — теоретические и практические знания в обла­сти функциональной стилистики и «стилистики ресурсов».

При этом следует помнить о том, что если даже общеязыко­вым нормам (на уровне правильностей) свойственна вариатив­ность, то тем более характерна она для норм функционально­стилистических. Кроме того, нередко сами задачи общения мо­гут требовать сочетания генетически разностильных средств, и это не будет нарушением стилистической нормы с точки зрения функциональной, если только такая речевая организация ком­муникативно целесообразна. Так, подобный стилистический прием, как указано, широко представлен в фельетоне, встреча­ется в научно-популярной литературе (но, конечно, с иным коммуникативным заданием). Обо всех особенностях функцио­нал ьно-стилистических норм должен помнить учитель-словес- ник при анализе текстов, так как функционально-стилистиче- ские нормы связаны с принципами отбора и сочетания языко­вых средств той или иной разновидности текстов.

Т. Г. Винокур в одной из своих последних работ продемонст­рировала многочисленные случаи не только стилистического согласования, но и контраста высказываний. Правда, вывод о массовости разностильных контекстов обусловлен самим мате­риалом исследования: это преимущественно тексты (высказы­вания), так сказать, аккумулирующие разностильные средства (устная речь, некоторые газетные, например фельетон, и худо­жественные жанры). Отмеченный факт даже привел автора к парадоксальному на первый взгляд решению: узуально-стиле­вая норма — это в некотором смысле «антинорма» (Винокур Т. Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц. М., 1980. С. 233—234). Последний термин, правда, выз­ван не только указанным выше сочетанием разностильных еди­ниц, но и тем, что антинорма «принимает в себя элементы не­литературных пластов... языка» (Там же).

И тем не менее в целом ни противоречия с функциональ­но-стилистическим подходом к норме, ни отрицания существо­вания понятия стилистической нормы (как могло показаться) здесь нет потому, что контрастные стилевые явления оправда- ны функционально-стилистически: коммуникатив­ным заданием, сферой, ситуацией общения, жанром и т.д. В этом плане интересно мнение: «Всякое употребление может быть пра­вильным, если оно обусловлено характером сферы общения...» (Кожин А.Н., Крылова О.А., Одинцов В.В. Функциональные типы русской речи. М., 1982. С. 39).

Заключая этот раздел, еще раз подчеркнем: то, что стилис­тически уместно, как раз и является нормативным для данного функционального стиля (или гюдстиля, жанра и т.д.).

* * *

§ 61. В процессе обучения языку, овладения им нередки весьма грубые, как бы лежащие на поверхности, нарушения элементарных стилистических норм речи (наряду, конечно, во­обще с нарушением норм языка). Их можно назвать стилисти­ческими ошибками.

Вопрос об этих ошибках, их классификации и соотношении с другими ошибками в речи школьников является одним из ак­туальных в методике преподавания русского языка.

Одной из причин недостаточной культуры речи школьников оказывается все еще встречающееся извинительное отношение учителей к так называемым стилистическим ошибкам. Причем часто к стилистическим относят в школьной практике все нару­шения языково-речевых норм, кроме орфографических, пунк­туационных и орфоэпических: ошибки в использовании лекси­ки и фразеологии, морфологии и синтаксиса и даже логические и фактические.

В последнее время значительно повысились требования к стилистической культуре речи школьников, внимание к вопро­сам коммуникативной целесообразности при отборе языковых средств и построении речи. Учи гель-словесник знакомит уча­щихся с понятием коммуникативной ситуации, типами речи, ее стилевой дифференциацией. Большое внимание уделяется воп­росам развития связного изложения, свободного владения язы­ком, что невозможно без знакомства с основными признаками текста и достигается соответствующими упражнениями.

Однако внимание к тексту, связной речи, очевидно, не «отме­няет» работу по предупреждению нарушений стилистических норм, устранению элементарных стилистических и других речевых ошибок у школьников. Кстати, они, к сожалению, встречаются и в речи учителя. См. свидетельство Т.А. Ладыженской об ошибках на управление, наличие «лишних слов», жаргонизмов в устной речи учителей {Ладыженская Т.А. Живое слово. М., 1986. С. 33—34).

В целях повышения речевой культуры школьников необхо­димо, во-первых, изменить отношение ко всем нарушениям языковых норм литературного языка, в том числе к стилисти­ческим ошибкам. Во-вторых, если и допускать несколько мень­шую требовательность к стилистическим тонкостям, то все прочие нарушения языковых норм (в том числе элементарно стилисти­ческих, влекущих за собой «грубые стилистические ошибки») нужно учитывать с той же строгостью, что и ошибки орфогра­фические и пунктуационные.

А для этого необходимо глубокое осознание учителем разно­видностей речевых ошибок, места среди них собственно стили­стических и четкой классификации всех этих случаев наруше­ния норм. Недопустимы распространенные и по настоящее вре­мя случаи, когда учитель ставит на полях помету «ст.» при ошибках на управление, согласование, употребление слов в не­свойственных им значениях и в других подобных случаях.

Таким образом, нужна классификация ошибок, наиболее распространенных в речевой практике. Конечно, не­возможно отразить в такой классификации все встречающиеся и возможные ошибки, да это и не нужно творчески мыслящему учителю. Гораздо важнее определить общие принципы, усвоив которые учитель всегда сможет верно квалифицировать новую для него (не отмеченную в классификации) ошибку. Сле­дует иметь в виду, что могут быть и переходные случаи, которые не укладываются в схему классификации.

Наиболее часто встречающиеся в письменной и устной речи учащихся нарушения норм языка (условно — «речевые ошиб­ки») целесообразно подразделить прежде всего на нестили­стические и собственно стилистические. К первым отойдут случаи нарушения норм лексических, фразеологиче­ских, словообразовательных, морфологических и синтаксиче­ских. Стилистическими ошибками (или недочетами) окажутся случаи нарушения единства стиля, где эго недопустимо, кроме того, несоответствия употребленных форм, слов, конструкций избранной стилистической манере высказывания и задачам данной сферы коммуникации, а также неучитывание особенно­стей форм и типов речи, жанра. Применительно к школе воз­можно, по-видимому, представить стилистические ошибки по степени их сложности и по степени овладения со стороны уча­щихся богатствами и стилистическими нормами языка. Поэто­му схематически здесь можно выделить следующие ступени стилистической грамотности и группы ошибок:

1. стилистические недочеты, связанные со слабым овладением ресурсами русского языка;

2. стилистические ошибки, обнаруживающие недостаточно развитое языково-стилистическое чугье;

3. ошибки, связанные с нарушением норм функциональных стилей.

При характеристике этой третьей ступени и группы ошибок следует особо подчеркнуть необходимость соответствия стиля речи содержанию, т.е. единства формы и содержания.