Вопрос 1.

Лермонтов в «Песне про купца Калашникова» перенесся в историческое прошлое русской жизни, «подслушал биение его пульса... усвоил себе склад его старинной речи, простодушную суровость его нравов, богатырскую силу и широкий размет его чувства, и как будто современник этой эпохи условия ее грубой и дикой общественности, со всеми их оттенками, как будто бы никогда и не знавал о других, — и вынес из нее вымышленную быль, которая достовернее всякой действительности, несомненнее всякой истории... Поэма Лермонтова — создание мужественное, зрелое и столько же художественное, сколько и народное...»

«...В «Песне» Лермонтов ставил себе задачи гораздо более широкие, чем подражание старинному русскому эпосу. Прежде всего — задачу проникновения в исторический характер эпохи, в быт и психологию нравов. Вот почему стиль «Песни» не вполне однороден: здесь две основных линии. Одна из них связана с темой царя и царского окружения, с темой опричника Кирибеевича:

Ох ты гой еси, царь Иван Васильевич! Про тебя нашу песню сложили мы, Про твово опричника, Да про смелого купца, про Калашникова...

Это линия наиболее условная, обобщающая известные фольклорные мотивы. Но с появлением Степана Калашникова в поэму входит элемент вещественной и психологической конкретности.

Опустел широкий гостиный двор. Запирает Степан Парамонович Свою лавочку дверью дубовою Да замком немецким со пружиною...

Быт Калашникова, его поведение в качестве оскорбленного главы семьи... — это опыт исторической характеристики нравов. Так демократическая тема купца Калашникова переводит поэму из условного, легендарного плана в план бытовой реальности» (Л. Я. Гинзбург).

Колорит эпохи, образы царя Ивана Грозного и опричника Кирибеевича Лермонтов воссоздал на основе песенных образов — в духе и стиле народных исторических и «разбойничьих» песен. Народные песни помогли создать и фигуру купца Калашникова. Интересно сравнить песню про царского шурина Темрюковича из сборника Кирши Данилова с фрагментом поэмы Лермонтова:

А и гой еси, Царь Государь, Царь Иван Васильевич!

Все Князи, Бояра, могучие богатыри

Пьют, едят, потешаются.

На великих на радостях;

Один не пьет не ест твой Царской гость дорогой,

Мастрюк Темрюкович, молодой Черкашенин.

Ох ты гой еси, царь Иван Васильевич!

Про тебе нашу песню сложили мы,

Про твово любимого опричника,

Да про смелого купца, про Калашникова

То за трапезой сидит во златом венце,

Сидит Грозный царь Иван Васильевич

Улыбаясь, царь повелел тогда

Вина сладкого заморского

Нацедить в свои золоченый ковш

И поднесть его опричникам,

И все пили, царя славили.

Лишь один из них, из опричников,

Удалой боец, буйный молодец.

В золотом ковше не мочил усов.

Вопрос 2.

Рассказ «Хамелеон» был впервые напечатан в журнале «Осколки» в 1884 году. Как во многих других рассказах этого времени («Толстый и тонкий», «Смерть чиновника», «Маска»), Чехов разоблачает в нем самодурство представителей власти и рабское сознание людей.

В одном эпизоде Чехов отразил типическое явление действительности — «хамелеонство». Это передано уже в заглавии рассказа. Как ящерица-хамелеон меняет свою окраску в зависимости от обстоятельств, так и городовой Очумелов меняет свое поведение в зависимости от того, с кем имеет дело: угодлив по отношению к сильным и деспотичен по отношению к слабым.

Комическую основу рассказа составляет несоответствие: незначительность важного для героев вопроса (кому принадлежит собака) и серьезный, страстный тон обсуждения этой несерьезной «проблемы».

Комический эффект усиливается самим построением центрального эпизода: это цепь «превращений» Очумелова. Причем «хамелеоном» оказывается не только представитель власти, но и пострадавший Хрюкин, и обывательская толпа.

Шесть раз городовой Очумелов меняет свою позицию: то он принимает вид человека «власть имущего», говорит строго, величественно «шевеля бровями», глубокомысленно «обдумывая положение», и принимает строгое решение: наказать хозяина «безнадзорной» собаки, а самого пса уничтожить. Очумелов уже предчувствует удовольствие «сорвать штраф» с хозяина собаки, как внезапно в толпе кто-то высказывает предположение, что собака принадлежит генералу. Очумелов тут же принимает другую «окраску». Он берет под защиту собаку, и виновником оказывается Хрюкин: «Ты ведь известный народ! Знаю вас, чертей... Не рассуждать!»

Резкими переходами в речи главного персонажа Чехов достигает комического эффекта: обнаруживается то деспотическая, то рабья сущность натуры Очумелова. У читателя создается впечатление, что самоуправство, деспотизм и угодничество — одинаковые увечья.

Показывая одновременно с «трансформациями» Очумелова превращения Хрюкина, Чехов подчеркивает типичность хамелеонства. Толпа обывателей, занимающая выжидательную позицию, дополняет общую картину угодничества, рабского сознания, создающих условия для процветания Очумеловых. В рассказе Чехова оба порока: и самоуправство, и угодничество выглядят одинаково унизительными для человека.

Билет 3.