12. Предсказания и формирование социального будущего в древности.

Формирование представлений о будущем находилось в тесной связи с эволюцией

первобытной мифологии от примитивных мифов-сказок, фантастически истолковывавших

наиболее простые явления природы, к мифам, объясняющим установление родовых

нравов и обычаев, затем происхождение людей и мира в целом, а также судьбу умерших.

На этой основе сформировались самые древние из существующих - религиозные

концепции будущего. Помимо сравнительно примитивных концепций такого плана, которые либо не дожили до

наших дней, либо не имеют значительного распространения, выделяются две, связанные с

существующими мировыми религиями: а) сложившаяся в I тысячелетии до н.э. и более развитая индуистско-буддистско- джайнистская концепция, согласно которой история представляется в виде постоянной

смены циклов регресса (охватывающих миллионы лет) - от "золотого века" к "концу

света", затем "сотворения нового мира", вновь регресса и т.д. без конца. Счастливое

будущее с таких позиций видится в том, чтобы "добродетельным поведением" избавиться

от бесконечных "перевоплощений" души после смерти, от этого вечного "коловращения"

мироздания и попасть в "нирвану" - качественно иное состояние, при котором

отсутствуют и желания, и страдания. Такие взгляды характерны для современной

религиозной идеологии в обширном регионе Юго-Восточной Азии, и с ними приходится

сталкиваться на международных конференциях или в "литературе о будущем" стран

указанного региона; б) сложившаяся в I тысячелетии до н.э. - I тысячелетии н.э. и менее развитая иудаистско-

христианско-исламская концепция, согласно которой "история будущего" представляется

в виде прихода "спасителя-мессии", установления "царства божия", наступления "конца

света", "Страшного суда", наконец, опять-таки перехода в качественно новое состояние,

"вечного блаженства" для праведников и "вечных мук" для грешников. С такими

взглядами также приходится сталкиваться на конференциях и в литературе, причем, если

это касается христианства, их пропаганда становится все активнее, поскольку частью

верующих в очередной раз ожидается "конец света".

Со времен завершения своего формирования тысячу и более лет назад религиозная

эсхатология (учение о "конце света") не дала ничего существенно нового. Однако было бы

ошибкой на этом основании недооценивать значение религиозных концепций будущего.

Религиозно-философская мысль древних выработала целый комплекс идей, доживших до

наших дней: идеи "воздаяния" в загробном мире сообразно поведению человека при

жизни, провиденциализма (божественного провидения, целенаправленно определяющего

ход событий независимо от воли человека), мессианизма (упования на приход "спасителя-

мессии", который радикально изменит к лучшему существующие порядки) и т.д.

Религиозные концепции будущего сыграли важную роль в социальной борьбе минувших

тысячелетий. Они оказали сильнейшее влияние на эволюцию утопизма и разнообразной

философии истории. Без них трудно понять особенности некоторых течений современной

футурологии.

В I тысячелетии до н.э. следом за религиозными концепциями будущего и в тесной связи с

ними стали развиваться утопические концепции. Они отличались от религиозных тем, что

"иное будущее" человечества определялось не сверхъестественными силами, а самими

людьми, их разумом и действиями. В историко-социологическом смысле утопия

определяется как произвольное представление о желаемом будущем человечества, уже не

связанное непосредственно с провиденциализмом, но еще не основанное на научном

понимании закономерностей развития природы и общества. Объективно утопические

концепции являются чисто умозрительными благими пожеланиями, надуманными

искусственными конструкциями, оказывающимися в непримиримом противоречии с

действительностью (что обычно и вызывает неминуемый крах утопий при попытках их

реализации).

Большая часть утопий посвящена проблемам будущего общества и относится к разряду

социальных. Но некоторые из них затрагивают проблемы науки, техники, технических

вопросов градостроительства, здравоохранения и т.д., лишь косвенно касаясь социальной

стороны дела.

В зародышевой, примитивной форме такие "технические" утопии встречаются еще в

древности, но становятся заметным явлением в средние века (например, утопия Р. Бэкона,

XIII в.) и получают развитие в новое, а особенно в новейшее время. Чаще, впрочем,

встречаются социально-технические утопии, в которых учитываются некоторые

социальные аспекты технических нововведений (наиболее яркий пример - утопия Ф.

Бэкона, XVII в.). Существуют также пацифистские утопии. Наконец, особый тип

составляют антиутопии, рисующие произвольные картины нежелаемого будущего Земли

и человечества.

В основу классификации социальных утопий целесообразно, на наш взгляд, положить не

те или иные формы утопических произведений, как это нередко делается, а основной

принцип: какой именно социальный строй фактически изображается в данной утопии? С

этой точки зрения социальные утопии разделяются на общинные, рабовладельческие,

феодальные, буржуазные и социалистические, идеализирующие соответствующий строй.

Каждый тип подразделяется на подтипы: второго, третьего и так далее порядка.

Например, социалистические утопии распадаются на собственно социалистические

(провозглашающие принцип "каждому по труду") и коммунистические ("каждому по

потребностям"). При этом, естественно, перечисленные типы утопий носят конкретно-

исторический характер, т.е., как будет показано ниже, могут рассматриваться лишь в

рамках определенной исторической эпохи.

Было бы неправильным относить к утопиям только так называемые государственные

романы или социально-политические трактаты. Элементы того, что составляет суть

утопии, встречаются в самых разнообразных произведениях. Это делает целесообразным

применение понятия "утопизм" как утопического подхода к проблемам настоящего и

будущего. В таком плане история утопической мысли предстает не просто как ряд

произведений, а как процесс эволюции утопизма.

Первые представления о лучшем будущем не в "ином мире", а на Земле, первые утопии

возникли во второй половине I тысячелетия до н.э. в Древней Греции и в Китае, где

уровень философской мысли был относительно высок, а религия не подавляла ее так

сильно, как в Египте, Персии, Индии. Вопреки утверждениям ряда историков,

буржуазных и тем более социалистических утопий тогда еще не появлялось. Утопии

носили характер либо идеализации родового строя (Лао-цзы, Мо-цзы, Эвгемер, Ямбул),

либо "рационализации" рабовладения (Конфуций, Платон), а позднее - феодализма (Шан

Ян и др.).

Социальное проектирование — вид деятельности, которая имеет непосредственное отношение к развитию социальной сферы, организации эффективной социальной работы, преодолению разнообразных социальных проблем. Возможности такой деятельности хорошо проявились в практике многих стран, и сегодня без применения проектных технологий трудно представить себе государственную социальную политику. Но с самого начала скажем со всей определенностью: социальное проектирование — не только технология достижения ожидаемого результата в социальной сфере. Наше время выдвинуло на передний план более обширную по объему и более привлекательную для думающих людей задачу — утверждение в социальной практике проектного мышления (или мышления проектами). Применение проектных технологий можно обнаружить даже в далекой древности. Любое из семи чудес света можно в определенном смысле рассматривать как осуществленные социальные проекты. Но все же мышление проектами, сознательное и повсеместное применение проектного подхода в технике, бизнесе, наконец, в социальной сфере — явление последней трети XX столетия. Впрочем, уже в начале ушедшего века отмечался взрыв проектных разработок, особенно мощный в инженерном деле. Конструирование вещей, машин, коммуникаций велось на основе технологии проектирования. В 20-е годы идея проекта просто витает в воздухе, захватывает самые разные сферы деятельности. Например, одним из модных веяний в педагогике того времени было использование метода проектов, разработка которого на базе теоретических идей американского философа, педагога и психолога Джона Дьюи принадлежала Уильяму Херду Килпатрику и другим экспериментаторам в сфере образования.