10. Самозащита

Хотя разница между правом группы на сохранение ее культуры и ее правом на защиту самой жизни ее членов от угрожающей ей агрессии временами затуманивается риторикой о “культурном геноциде”, между ними существует большое отличие. Даже когда право на сохранение культуры не дает убедительного оправдания сецессии, право самозащиты при определенных обстоятельствах может служить таким оправданием. Под “защитой” здесь подразумевается попытка оградить себя от смертельной угрозы, от несущего уничтожение агрессора. Не каждое действие, продиктованное стремлением к самосохранению, является самозащитой, поскольку опасность может исходить и не от агрессора. Это может быть, например, природным бедствием. Следовательно, понятие права на самозащитуболее узкое, чем понятие права на самосохранение.

11. Исправление прошлых несправедливостей

Это, возможно, самый простой и интуитивно воспринимаемый как самый сильный аргумент в защиту сецессии, имеющий также явное применение ко многим реально существующим сейчас сепаратистским движениям. Он заключается в том, что регион имеет право на отделение, если он был несправедливо включен в состав более крупного образования, от которого его жители хотят отделиться. Акт несправедливого присоединения мог проходить по одному из двух сценариев: отделяющаяся территория могла быть несправедливо аннексирована каким-либо существующим сейчас государством, или ее могло несправедливо захватить некое государство, существовавшее ранее и являющееся “прародителем” теперешнего государства.

МОРАЛЬНЫЕ АРГУМЕНТЫ ПРОТИВ СЕЦЕССИИ I. Защита законных ожиданий Сторонники насильственного сопротивления сецессии смело атакуют самую сильную цитадель сепаратистов, отрицая, что сецессия оправдана даже тогда, когда сепаратисты могут со всем основанием утверждать, что их земля была захвачена данным государством незаконно. Есть две версии этого аргумента. Обе утверждают, что предположение о праве на отделение опровергается указанием на легитимные ожидания, которые не смогут осуществиться, если сецессии будет дано совершиться. Сторонники этого простого аргумента допускают, что сепаратисты, чья территория была несправедливо аннексирована, имеют право отделиться, но они утверждают, что это право перечёркнуто моральным значением законных ожиданий тех, кто не повинен в беззаконии. Однако главный вопрос заключается в том, что может рассматриваться как законное ожидание и когда законное ожидание обладает такой моральной силой, что способно перечеркнуть апелляцию к праву? Этот простой аргумент, однако, может быть в какой-то мере усилен тем, что можно назвать прагматической посылкой. Фактически она утверждает, что историческая несправедливость со временем “притупляется”, что само право на восстановление справедливости исчезает или, во всяком случае, его значение уменьшается по мере того, как первоначальная несправедливость отходит в прошлое. В общем праве “встречное владение” означает, что отдельное лицо или группа могут приобрести право собственности на что-либо, обычно землю, что было собственностью кого-то другого, хотя прежний собственник и не отказывался добровольно от своего права на это посредством продажи, обмена, дара или передачи в наследство. То, что я называю “встречной юрисдикцией” – это просто понятие встречного владения, применённое к территориальному суверенитету. Утверждение о встречном владении имеет силу только при следующих условиях:

II. Самозащита как оправдание  сопротивления сецессии В истории известны борцы с сецессиями, включая, возможно, и Линкольна, которые как будто апеллировали к праву большой политической единицы, которой угрожает сецессия, бороться за своё самосохранение103. 

Однако есть две другие и более заслуживающие внимания интерпретации аргумента на основе самосохранения. Согласно первой, отделению можно сопротивляться силой, если оно несовместимо с продолжением независимого существования оставшейся части государства. Согласно второй, ему можно сопротивляться и в том случае, если, не подрывая независимость оставшейся части, оно подрывает её экономическую жизнеспособность. III. Защита правления большинства Общая идея, которую мы должны здесь рассмотреть, заключается в том, что признание права на отделение подрывает конституционную демократию. Если меньшинство, которому по чему-либо не нравится решение большинства, всегда имеет возможность отделиться, разрушается сам принцип правления большинства. Здесь, опять-таки, надо оценить ряд отдельных аргументов. Самая простая и наименее убедительная версия просто гласит, что меньшинство должно безоговорочно подчиняться большинству. Поэтому меньшинство не может легитимно отделиться, если большинство против. И, следовательно, попытка отделения без согласия большинства незаконна, и ей можно сопротивляться силой. Самый грубый дефект этого аргумента – в том, что он исходит из крайне примитивного представления, что все члены политического сообщества должны подчиняться любому решению большинства, каким бы оно ни было. Между тем если большинство принимает политику, нарушающую права индивида, подчинение его решениям отнюдь не обязательно, и поэтому нельзя оправдывать просто решением большинства применение силы против тех, кто им сопротивляется, в форме ли сецессии или какой-нибудь иной. Однако может быть и иная конструкция аргумента на основании сохранения правления большинства. Мы можем назвать её версией обязательства на основе участия. Она заключается в том, что если группа добровольно участвовала в процедурах правления большинства, не оспаривая их легитимности (например, не бойкотируя выборы и не совершая акты гражданского неповиновения) и если результат этих процедур не выходит за пределы, обозначенные правами индивида и другими конституционными ограничениями, группа не может законно отвергать результаты правления большинства, совершая попытку отделения. IV. Минимализация стратегического торга Есть ещё один, связанный с предшествующим, но особый аргумент, который лучше схватывает ту истину, которая лежит за утверждениями, что право на сецессию подрывает демократию. В условиях, когда большинство рассматривает сецессию какой-либо группы как чрезмерно высокую плату, угроза этой группы отделиться может фактически играть роль вето. Группа может, используя угрозуотделения, не позволять осуществиться воле большинства, даже когда его решения вполне конституционны. Чтобы предотвратить использование такой стратегии, нужно отказаться признавать право на отделение. И по тем же причинам вполне позволительно силой сопротивляться сецессии. V. Мягкий патернализм Группа может стремиться к отделению не потому, что нарушаются гражданские и политические права её членов, что она терпит дискриминационное перераспределение, или что её территория была несправедливо захвачена, но потому, что её образ жизни не может существовать беспрепятственно в либеральном обществе, которое уважает гражданские и политические права. Например, некоторые общины просто не в состоянии сохранить и передать будущим поколениям свои ценности в условиях свободы информации. Ряд групп в США так прямо и заявляют. Например, некоторые религиозные фундаменталисты говорят, что отсутствие цензуры в школьном обучении и в средствах массовой информации и развлечения подрывают все их усилия внушить детям ценности, которые они считают христианскими. VI. Угроза анархии В отличие от аргумента с позиций мягкого патернализма следующий аргумент против права на сецессию отрицает это право не в определённых случаях, а в целом. Он утверждает, что если позволить отделение, то конца отделениям не будет. И будет хаос. Если большие группы могут отделяться, то почему не маленькие, а если и маленькие, то почему не отдельные индивиды? Reductio ad absurdum права на отделение – это перспектива анархии. Не только дом каждого – его крепость, но и двор каждого – его государство. Даже если процесс фрагментации и не зайдёт так далеко, всё равно право на отделение породит больше фрагментации, чем это можно вынести. Крик всех противников отделений от Линкольна до Горбачева – “Анархия!” VII. Предотвращение несправедливого присвоения Историческая иллюстрация может прояснить значение аргумента потерянных инвестиций. В течении двух десятилетий, предшествовавших южной сецессии, федеральное правительство потратило несколько миллионов долларов на улучшение водных путей Юга (особенно на Миссиссиппи), строительство и укрепление береговых фортификационных сооружений (некоторые из них были спроектированы Робертом Ли, будущим главнокомандующим сепаратистскими силами) и другие общественные работы. Но когда южные штаты отделились, они не сделали никакой попытки достигнуть политического эквивалента соглашения о разделе имущества при разводе. Они просто напросто захватили все эти федеральные инвестиции (начиная с форта Самтер). И сделав это, они предоставили северянам основание сопротивляться отделению, исходя из соображений распределительной справедливости и, в частности, из морального значения прав собственности. VIII. Распределительная справедливость Самый фундаментальный из них – по отношению к кому существует обязанность справедливости113.  Ситуация, которая вынуждает нас как-то ответить на этот вопрос, была вкратце упомянута в главе 1. Это ситуация, когда богатые хотят отделиться от бедных. В истории новейшего сепаратизма было по крайней мере два эпизода, подпадающих под это определение: сецессии Катанги от Конго и Биафры от Нигерии. Словенский сепаратизм в Югославии и сепаратистская агитация Ломбардской партии в Северной Италии также могут служить примерами. Во всех этих случаях отделяющаяся группа обладает большими природными ресурсами или более развитой и здоровой экономикой (или и тем и другим вместе). Аргумент против отделения, который мы сейчас рассматриваем, утверждает, что при таких обстоятельствах сецессия недопустима, поскольку несправедлива. Пытаясь отделиться, богатые просто хотят уклониться от своих обязательств помогать бедным. И если мы принимаем такую характеристику ситуации, то отсюда уже очень недалеко до оправдания сопротивлению отделению силой, поскольку существует, по меньшей мере, сильная презумпция в пользу применения, если это необходимо, силы для предотвращения несправедливости, в данном случае – лишения бедных права на часть богатства богатых. КОНСТИТУЦИОННОЕ ПРАВО НА ОТДЕЛЕНИЕ. II. Рамки конституционного конструирования В частности, полезно было бы сопоставить конституционное право на отделение с предоставленным группе правом вето (когда конституционно признанная группа, скажем, провинция, кантон или штат может в одностороннем порядке заблокировать введение в действие федеральных законов) и с правом нуллификации (которое даёт конституционно признанной группе возможность объявить недействительным федеральный закон в пределах своей юрисдикции). Идеальной была бы такая конституция, которую приняли бы разумные люди на гипотетическом конституционном конвенте, на котором все участники лишены знаний, которые способны повлиять на их размышления, и соответственно, на выбор ими конституционных правил. III. Две пары идеальных типов моделей  конституционного права на отделение