Стихотворение «Последний пароход».

Звезда – это вера лирического героя в себя, это вера в народ (буду жить в своем народе), это и тот пароход, который должен увести лирического героя иной мир, перевезя его через таинственную реку жизни и смерти Стикс. Это та самая, открывающаяся за трагическими пейзажами, красота природы русского севера.

Как видим, понятие идеала у Рубцова достаточно зыбко, неопределенно. Именно в этом тяготении к изображению того, что выше…, Рубцов предвосхитил движение тихой лирики и деревенской прозы, но незавершенность творческого идеала в конечном счете стала одним из выражений той внутренней неустроенности, которая была свойственна Рубцову в целом. Анализируя последний этап его творчества, поневоле приходишь к выводу, что именно это и стало причиной безвременного ухода его из жизни.

В отличие от Есенина Николай Рубцов не успел сформировать свой идеал (дом крестьянина – горница, …).

Очень многие темы и мотивы, только намеченные в творчестве Рубцова, в 80-е годы, начале 90-х получили развитие в деревенской прозе и в русской поэзии в целом. Очевидно, что интонация многих произведений Бродского, является продолжением тех настроений, той интонации, которая была свойственна творчеству Рубцова.

Самым существенным в данной ситуации оказалось ощущение приближающихся катастрофических перемен в жизни страны на фоне накопившихся экономических, социальных и политических проблем.

С оттепелью страна СССР вступила в полосу очередной своей истории серии смут, выразившихся с одной стороны в попытках переустроить идеологическую жизнь, лишив или смягчив влияние диктата партии на все сферы.

С этим стремлением смягчить партийное влияние были связаны попытки преобразования в хозяйственной жизни, создание совнархозов, укрупнение сельскохозяйственных районов и создание сх управлений и совершенно небольшого штаба партийных комитетов при них.

Все это сделалось с целью поднять роль экономических преобразований в стране… Этим переменам яростно воспротивилась партийная номенклатура сверху донизу. Первым результатом этого сопротивления стал ответный экономический шаг – была «припрятана, заначена» продукция питания: от муки до мяса и масла. Как бы в отместку инициатору этих начинаний стали выпекать хлеб из кукурузной муки. Во всех магазинах единственный продукт – кукурузная крупа. Т.о. номенклатура показала себя страшной силой.

В результате, под видом борьбы против культа личности одного человека, страна в течение десятилетия усилиями всех скатилась к созданию нового культа и для смягчения ситуации это явление в 1964 году прозвали волюнтаризмом (своеволием).

Следующий, кого выбрали в качестве лидера, выдвинул лозунг «никаких реформ».

Партия вернула себе утраченные позиции.

На этом фоне творчество Рубцова и поэтов его поколения выглядело как своеобразная оппозиция: с одной стороны констатация состояния разрухи и состояние полнейшей безнадежности, когда только звезда надежды мерцает неопределенным будущим.

Второе поколение поэтов, которые были отнесены к представителям тихой лирики, сформировалось в 80-е годы. Здесь вместе с Рубцовым, Соколовым, С. Куняевым, Перегреевым мы должны упомянуть имя критика Кожинова. Именно стараниями этого человека группа названных поэтов и еще несколько имен вышла на всесоюзную арену и заняла свое место в литературном процессе. Вадим Кожинов активно пропагандировал творчество Н. Рубцова. Это было настолько упорно сделано, что Рубцова называли «искусственно сделанным поэтом».

В факте признания литературоведами существования тихой лирики огромную роль сыграла литературная критика. Именно критики разъяснили читателям, какие темы и проблемы волнуют их, о чем нужно писать. На фоне волнений из-за этой критики расширилось и поле изображения тихой лирики. В творчестве поэтов, вышедших на литературную арену вслед за Николаем Рубцовым (Куняев, в. Соколов), судьба человека рассматривается уже не только на фоне судеб деревни, но и на фоне всего 20-го века, на фоне тех глобальных проблем, которые являлись для каждого этапа развития российского общества заново актуальными.

В 20-е годы, когда был сделан разворот крестьянства в сторону новой жизни без традиций, без Бога, но со своей политикой, идеологией, техникой, Сергей Есенин в противовес выдвинул образ грядущего железного гостя, наиболее ярким воплощением этого осмысления в его осмыслении стал контраст: жеребенок и поезд.

Мысль о необратимости перемен с явной симпатией Есенина к терпящему крах крестьянскому прошлому.

Во время «тихой лирики» эта проблема снова стала актуальной.

И в стихотворениях Соколова, С. Куняева частым стали образы железа, бетона, каменных громад, домов, среди которых потерялся человек. «Здесь должно городу стоять, но прежде надо почву снять, а почва тоже чего-то стоит» (С.Куняев).

Поэт осознает неотвратимость, неизбежность перемен, но этому неизбежному противопоставляется почва, как основа человеческого бытия.

Вместе с тем из контекста творчества Куняева становится понятным, что … не только гармония между почвой и городом, сколько многочисленные жертвы. Стихотворение «случай на шоссе» как раз своим содержанием прямо указывает на эту неизбежность жертв.

В тихой лирики пространство, топос в 70-х, 80-х годах значительно расширяется и принимает все более новые, глубокие очертания. С этой точки зрения симптоматично творчество Юрия Кузнецова (самого крупного русского поэта конца 20-го века). Родился в 1941, умер в 2009 году. Уже первой своей книгой он вызвал огонь на себя. Несколько сквозных тем. Одним из первых в русской литературе человек, не видевший войны, он заговорил о войне, точнее о последствиях войны, о трагическом следе, который она оставила в душе каждого человека, поразила и возмутила фраза Кузнецова из стихотворения «я пью из черепа отца».

Очень проста фабула стихотворения «Гимнастерка».

Вдове присылают гимнастерку в память о муже, другая женщина стирает эту гимнастерку.

Ю. Кузнецов как представитель тихой лирики заговорил о влиянии войны на судьбу будущих поколений, т.о. он один из первооткрывателей темы войны для поколения литераторов и людей, родившихся в годы войны. Именно это ощущение трагедии приводит и к лермонтовскому одиночеству в литературе и творчестве.«Я в поколении друга не нашел» (сквозной мотив одиночества).

Итак, трагическое восприятие ВОВ, ее последствий разворачивается, накладывается на судьбу страны, русского человека в целом. Будучи первооткрывателем многих мотивов, тем, концептов, Ю.Кузнецов переосмысливает факты мифологии, истории страны именно в итоговом контексте.

Очень многие образы, темы, мотивы Ю.Кузнецов перенимает из сборника сказок Афанасьева. Вместе с тем и мотив дома, как символа прочности человека, его связи с социумом, обществом, как знака благополучия державы, непосредственно выходит к современным реалиям и предвещает философскую разработку этого образа в деревенской прозе 90-х, начала 2000-х годов.

Кризисные явления действительности в деревенской прозе 90-х, 2000 годов. Относительная самостоятельность от политических делений, которую начиная с оттепели проявила художественная литература, сказалась на развитии так называемой деревенской прозы. ДП в 60-е, 70-е годы решительно повернулась лицом к проблемам духовности, в ней опять вопреки окрикам значительное место заняли образы представителей старшего поколения, по воле авторов ставшие носителями духовных ценностей независимо от конфессиональной принадлежности автора. Деревенская проза – своеобразное хранилище всесоюзных духовных ценностей, стала предвестницей назревающей исподволь вопреки официальной пропаганде негативных явлений. 70-80-е годы – последовательно прошло несколько кампаний под видом дальнейшего социально-экономического развития деревни. Одной из главных стала кампания по уничтожению подсобных хозяйств и живности на деревенском подворье, ставшая следующим после коллективизации способом отучения, отвыкания человека от земли. Следующей стала кампания по укрупнению деревень под видом экономической целесообразности. Этот якобы экономически целесообразный акт обернулся началом процесса опустошения земли российской, ибо расставаясь со своим домом, хозяйством человек направлялся в маленькие города. Один магазинчик, одна школа уходили в небытие. Литература во всех этих явлениях, «нововведениях» увидела прежде всего отдаленные негативные нравственные политические последствия. Так, к 90-м годам ДП как бы вернулась к состоянию середины 50-х годов и столкнулась с новыми социально-экономическими и нравственными проблемами. Это привело к тому, что ДП вновь обратилась к традициям и способам изображения действительности в стиле натуральной школы. ДП в своих заключающих эту эпопею произведениях вновь обратилась к концептам (например, к концепту дома).

Дом всегда был защитой и опорой в трудные минуты. Неслучайно крушение в русской литературе каждый раз связывали с неблагополучием в доме, усадьбе. Неслучайно дом в творчестве Бунина крушится вместе со страной. Другой пример – дом Мелехова в «Тихом доне» Шолохова. Этому дому в 80-90 годы 20 века приходит также свой конец. Симптоматично, что заключающие тетралогию роман Ф.Абрамова «Дом»…

Проведя своих героев через ВОВ, послевоенную разруху и шатания… не дает своим героям никакого покоя.

Михаил постоянно конфликтует, зарабатывая себе славу скандалиста, никак не может столковаться со своими сослуживцами.

Возникает конфликт положительного героя с общиной, бригадой – становится сквозным мотивом ДП этого периода (антиидеализация общины).

Возникает понятие «бездомья». Вторым образом-концептом дома как знак неблагополучия формируется концепт пожара, беды и неслучайно именно так будет названа повесть В.Распутина. Распутина привлекает два момента:

1. Тщательно выписанный массовый портрет пришельцев, которые явились в деревню со своими правилами, со своим полууголовным уставом, в котором привычные, культивируемые идеологией принципы, превратились в свою противоположность. Принцип «все против всех». Для пришельцев Распутин создает прозвище «архаровцы». Это потребители, сформированные идеологией и практикой «великих» строек. Люди без дома, без роду, без имени.

2. Сельская община, легко оказавшаяся под властью архаровцев. Только два-три человека оказываются способными вступить в спор с архаровцами.

Пожар - рентген, просвечивающий поведение каждого из них; для одних он – повод разжиться даром товаром, другие воспринимают этот пожар как явление, уничтожающее что-то чужое, только два человека из общины оказываются способными хоть как-то противостоять разливающемуся пожару.

В соответствии с менталитетом каждого из этносов происходящие во всей стране негативные явления находили отражение и в национальной литературе.

Неслучайно во многих произведения ДП 90-х годов в качестве стержня конфликта, способа оценки личности выдвигается память. Смена поколений, неизбежная для жизни и литературы, возвысила эту проблему до философских высот. Это привело к изменению как типологии героев, так и конфликта в целом. Целый ряд новых для художественного изображения и для массового осмысления явлений, остававшихся за пределами литературы, были в романе Айтматова «Плаха»…

Природа в образе семейства волков. Во второй части произведения эти две линии развиваются самостоятельно, независимо друг от друга. Расстреливающие с вертолетов сайгаков прокурор и к представлены как враги, и волчье семейство спасается от этих «охотников», перебегая с участка на участок.

Бостон является, как и все традиционные любимые персонажи Айтматова, человеком неравнодушным. Он чабан, неравнодушный к желанию быть человеком на земле, он обращается к руководству района, колхоза с самыми разными предложениями.

Неслучайно, писатель, обращаясь к сатире, дает своим оппонентам говорящие имена Кочкорбаев (крикун). Для Кочкорбаева Бостон – приверженец частнособственнических традиций. Совсем немаловажным является факт – первая семья у Бостона не удалась, на излете лет он обрел новую любовь.

Захар Дерюгин.

И Бостон, отстаивающий свое право на жизнь, на собственную точку зрения, в глазах Кочкорбаева является приверженцем частной собственности.

Нашелся человек по имени Базарбаев, который будто-бы из благородных побуждений убивает в логове волчат. Волки начинают мстить людям, уничтожать отару.

Возникает трагическая ситуация, когда желая спасти сына Бостон непроизвольно, целясь в волчицу, попадает в сына Кенеша, тем самым лишая себя будущего. Следующий выстрел - в Базарбаева, в бездумного исполнителя чужой воли, чужих призывов. Так открыты новые сферы изображения в ДП, Ч. Айтматов предложил читателю трагический исход своих персонажей, следовательно, писатель поддержал общую тенденцию художественной мысли того времени, когда предложенный в качестве положительного героя, носителя авторской программы персонаж не находит места и способов реализации своих планов личности. Как правило препятствием на этом пути становится социально-исторические обстоятельства, система.

Т.о. ДП, обратившись к социальному анализу действительности 90-гг, поводила читателя к необходимости перемен, об исчерпанности традиционных способов и принципов государственного устройства.