Игровое начало и свобода

Склонность к игре освобождает нас от обычных идентичностей и общепринятых норм. "Игривость" как качество терапевта может внести изменение в стиль его работы, раскрыть иррациональные импульсы и сигналы, впустить в ситуацию нечто абсурдное или заставить его двигаться, играть или петь и просто чувствовать себя во время работы свободнее. Это могло бы быть и приглашением расслабиться в моменты усталости, зацикленности или тупиковой ситуации. Позволив возникнуть этому чувству, мы можем открыть дорогу новым знаниям и прозрениям.

Я вспоминаю, как работала с довольно застенчивой женщиной, которая, как она сама сказала, чувствовала себя очень подавленной. Здесь не имеет значения, что я предложила, но она стала еще глубже погружаться в свою депрессию. Чувствуя себя утомленной и не зная как выйти из тупика, я начала прислушиваться к своим импульсам и, к полному моему удивлению, ощутила в себе ребенка, которому хочется поиграть. Я спросила, не будет ли она возражать, если я попробую исследовать свои чувства. Получив ее согласие, я начала прыгать и играть в игрушки, которые находились в моей комнате. Вдруг женщина засмеялась и подползла ко мне на коленях. Мы с ней довольно долго играли и смеялись, как маленькие дети. Женщина поведала мне, что стала настолько взрослой и ответственной, что теперь и не подступиться к тому ребенку, который жил внутри нее. Поэтому то она и сделалась такой угрюмой и потеряла интерес к жизни. Она поняла, что ей необходима "игривость", чтобы стряхнуть с себя это состояние и жить по-новому.

Юмор и глупость

Склонность к игре как метанавык неразлучна с чувством юмора. Жизнь — штука забавная, а иногда даже смешная. То тут, то там можно встретить шутников, ловкачей, клоунов, комедиантов и сумашедших, способных рассмешить и заставить по-другому взглянуть на жизнь. Сочинения даосов всегда полны юмора. В Китае к художнику относятся как к человеку “глупому, сумасшедшему, с причудами или эксцетричному”.

В изумительной книге "Путь Дзэна" Алан Уоттс (Alan Watts) рассказывает о дзэнских живописцах, постигших прелесть нелепости. Он описывает работу двух художников, которые рисовали патриархов и дзэнских учителей таким образом:

"... Отрешенные как лунатики, нахмуренные, громко кричащие, хохочущие во все горло, праздно проводящие время, всецело предоставленные судьбе. Следуя своим излюбленным темам, они выбрали в качестве прототипов для дзэнских образов двух сумасшедших отшельников Хан-шан и Шин-те и непомерно толстого любимца публики Пу-тая, стремясь этим удивительным сочетанием счастливых бродяг и мошенника передать блестящую нелепость и пустоту дзэнской жизни"¹.

Уоттс рассказывает, что неизменной темой любого дзэнского искусства является “... нецелеустремленность жизни ... выражение художником своего внутреннего состояния, ведущего в никуда в неопределенный момент времени.” В известном смысле терапевт-даос может быть немного глупым. Он не знает, куда идти; он наслаждается бесцельным путешествием, пока жизнь дарует ему этот путь. Он пустоголов и следует за природой.

Некоторые современные терапевты, такие как Фриц Перлз и Милтон Эриксон, рискнули шагнуть за пределы исключительной серьезности терапевтической "схватки" и показали, что жизнь и терапия вовсе не обязательно должны быть усердными, мучительными и взвешенными переживаниями. Очень серьезный терапевт смотрит на жизнь как на чрезвычайно важное дело. Терапевт, который замечает свою склонную к игре натуру, скорее отметит, что жизнь также может быть радостной и волнующей. Такой терапевт иногда чувствует себя счастливым и свободным — как "безрассудный" мудрец, живущий одним днем, зная, что никуда не надо идти и ничего не надо делать. Однако этот мудрый человек гибок, в нужный момент он может переключиться и стать серьезным и ответственным.