Часть 5. [Практические выводы с. Точки зрения политики сша]

Суммируя, мы имеем здесь дело с политической силой, фанатично приверженной мнению, что с США не может быть достигнут постоянный модус вивенди, что является желательным и необходимым подрывать внутреннюю гармонию нашего общества, разрушать наш традиционный образ жизни, ликвидировать международное влияние нашего государства, с тем чтобы обеспечить безопасность советской власти. Эта политическая сила имеет в своем полном распоряжении энергию одного из величайших в мире народов и ресурсы богатейшей национальной территории в мире и движима глубокими и мощными течениями русского национализма. Кроме того она обладает обширным аппаратом для оказания влияния в других странах, аппаратом, являющимся поразительно гибким и многообразным, которым руководят люди, чей опыт и навыки в области подпольных методов не имеют равных в истории. Наконец, она, вероятно, недоступна для соображений реальности в ее основных реакциях. В отличие от нас, обширный фонд объективных фактов о человеческом обществе не является для нее мерой, с которой постоянно соотносится и реформируется мировоззрение, а лишь присвоенным мешком, из которого произвольно и тенденциозно выбираются отдельные предметы в поддержку уже составленного мировоззрения. Допускаю. это неприятная картина. Проблема того, как поступать в отношении этой силы, является, несомненно, величайшей задачей, с которой когда-либо сталкивалась наша дипломатия и, вероятно, c. которой когда-либо столкнется. Это должно быть отправной точкой всей нашей общей политической работы в настоящее время. К ней следует подходить с такой же тщательностью и осторожностью, как к решению крупнейшей стратегической проблемы в ходе войны, прилагая, если- необходимо, не меньше усилий в том, что касается планирования. Я не могу пытаться предложить здесь ответы на все вопросы. Но я хотел бы заявить, что в наших силах решить данную проблему, причем не скатываясь к какому-либо общему военному конфликту. И в поддержку этой убежденности я хотел бы привести некоторые соображения более оптимистического характера; Советская власть, в отличие от власти в гитлеровской Германии, не является ни схематичной. ни авантюрной. Она не действует на основе установленных планов. Она не рискует без необходимости. Будучи невосприимчивой к логике разума, она очень чувствительна к логике силы. По этой причине она может легко отступить и обычно так поступает, если на любом этапе она сталкивается с сильным противодействием. Следовательно, если противник обладает достаточной силой и ясно доказывает свою готовность прибегнуть к ней, ему редко приходится делать это. При надлежащем подходе к возникающим ситуациям исключается разворот событий, связанный с потерей престижа.

2) В сравнении с Западным миром в целом Советы все еще остаются значительно более слабой силой. Следовательно, их успех будет зависеть от реального уровня сплоченности, твердости и энергичности, которого сможет достичь Западный мир. В наших силах влиять на этот фактор.

3) Успех советской системы, как формы внутренней власти, еще окончательно не доказан. Ей надо еще продемонстрировать, что она может выдержать важнейшее испытание последовательной передачи власти от одного лица или группы лиц другой. 11ервая такая передача произошла в связи со смертью Ленина, и ее последствия потрясали советское государство в течение 15 лет. Вторая передача состоится после смерти Сталина или его ухода в отставку. Но даже это не будет последним испытанием. В связи с недавней территориальной экспансией советская внутренняя система будет и сейчас испытывать ряд дополнительных напряжений, которые в свое время легли тяжелым бременем на царизм. Здесь мы убеждены, что никогда со времен гражданской воины русский народ в своей массе эмоционально не был более далек от доктрин коммунистической партии, нежели сейчас. Партия в России стала сейчас величайшим и на данный момент чрезвычайно успешным аппаратом диктаторской власти. однако она перестала быть источником вдохновения. Таким образом, не следует считать доказанным» внутреннюю прочность и эффективности движения.

4) Вся советская пропаганда ?а пределами советской сферы безопасности является в основном негативной и деструктивной. Следовательно, ей относительно легко будет противопоставить любую и действительно конструктивную программу. По этим причинам, я думаю, мы можем подойти спокойно и с легким сердцем к решению проблемы о том, как поступать в отношении России. В отношении определения этого подхода я хотел бы лишь в заключение сделать следующие замечания:

1) Нашим первым шагом должно стать восприятие и признание характера движения, каким бы оно ни было, с которым мы имеем дело. Мы должны изучать его с той же смелостью, беспристрастностью, объективностью и с той же решимостью не поддаться на эмоциональные провокации или быть уведенными в сторону, с которой врач изучает непослушного и неблагоразумного пациента.

2) Мы должны обеспечить, чтобы наша общественность знала реальное положение в России. Значение этого невозможно переоценить. Одна пресса не может сделать этого. Это должно делаться главным образом правительством, которое обязательно обладает большим опытом и лучше информировано о соответствующих практических проблемах. Здесь нас не должна сдерживать отвратительность картины. Я уверен, в нашей стране сегодня было бы намного меньше истеричного антисоветизма, если бы реалии этого положения были лучше поняты нашим народом. Нет ничего более опасного или более ужасающего, нежели неизвестность. Кто-то может сказать, что изложение большой информации о наших трудностях с Россией неблагоприятно скажется на русско-американских отношениях. Я считаю, что если здесь и есть какая-либо реальная опасность. то это та, с которой мы должны иметь смелость встретиться лицом к. лицу, и чем скорее, тем лучше. Однако я не вижу, чем мы рискуем. Наша ставка в этой стране, даже если начнутся огромные демонстрации в поддержку нашей дружбы с русским народом, чрезвычайно мала. У нас здесь нет капиталовложений, которые надо охранять, фактически нет торговли, которую можно потерять, практически нет наших граждан, которых надо защищать, и мало культурных контактов, которые надо сохранять. Наша единственная ставка заключается не в том, что мы имеем, а в том, на что мы надеемся; и я убежден, что у нас будет больше шансов добиться осуществления наших надежд, если наша общественность будет просвещенной и если наши отношения с русскими будут базироваться на реалистичной, фактической основе.

3) Многое зависит от здоровья и энергичности нашего собственного общества. Мировой коммунизм похож на болезнетворного паразита, который питается лишь от больных тканей. Это точка, в которой перекрещиваются внутренняя и внешняя политика. Каждая смелая и острая мера, направленная на решение внутренних проблем нашего общества, на укрепление уверенности в наших собственных силах, дисциплины, морального и общественного духа нашего народа, является дипломатической победой над Москвой, которая стоит тысяч дипломатических нот и совместных коммюнике. Если мы не сможем избавиться от фатализма и безразличия перед лицом недостатков нашего общества, то воспользуется этим Москва — Москва не может не воспользоваться этим в своей внешней политике.

4) Мы должны выдвинуть перед другими нациями значительно более позитивную и конструктивную картину того мира, который мы хотели бы видеть, нежели мы выдвигали в прошлом. Недостаточно лишь призывать люден развивать политические процессы, подобные нашим. Многие народы, по крайней мере в Европе, устали и испуганы опытом прошлого, они больше заинтересованы в безопасности, нежели в абстрактной свободе. Они предпочитают получать советы, нежели брать на себя ответственность. Мы должны находиться в лучшем положении, чем русские, чтобы дать им это. И если мы не сделаем этого, русские обязательно сделают.

5) Наконец, мы должны обладать мужеством и уверенностью, чтобы придерживаться наших собственных методов и концепций человеческого общества. В конце концов, наибольшая опасность, с которой мы можем столкнуться, при решении этой проблемы советского коммунизма, заключается в возможности, того, что мы позволим себе стать такими же, как те, кому мы противостоим.

Кеннан