- •Взаимодействие высшего профессионального образования и рынка труда в условиях трансформации современного российского общества
- •Глава 1. Теоретико-методологические основы исследования взаимо-
- •Глава 2. Особенности взаимодействия высшего профессионального
- •Глава 3. Оптимизация процесса взаимодействия
- •Введение
- •Глава 1.Теоретико-методологические основы исследования взаимосвязи высшего профессионального образования и рынка труда
- •1.1. Образование и его взаимосвязь с профессией в работах зарубежных и отечественных авторов
- •1.2. Основные модели взаимодействия системы профессионального образования и рынка труда
- •Глава 2. Особенности взаимодействия высшего профессионального образования и рынка труда в современной России
- •Современное состояние высшего профессионального образования и специфика прогнозирования спроса на специалистов
- •Общий рейтинг ключевых проблем рынка труда (кпрт)
- •2.2. Подготовка специалистов в условиях интеграционных процессов в современном обществе
- •Глава 3. Оптимизация процесса взаимодействия рынка образовательных услуг и рынка труда
- •3.1. Согласование потребностей рынка труда и образовательных потребностей населения на региональном уровне
- •Конкурс в вузах Тульской области
- •Факторы, наиболее значимые в будущей работе
- •3.2. Требования работодателей к выпускникам современных вузов в новой экономической ситуации
- •Среднемесячный доход занятых в экономике по уровню образования
- •Итоги работы службы занятости г. Тулы с выпускниками учебных заведений
- •Заключение
- •Библиография
- •Формы взаимосвязи высшего образования и промышленности
- •Количество центров содействия трудоустройству выпускников учреждений профессионального образования в вузах, подведомственных Рособразованию, на 15 мая 2006 года
Глава 2. Особенности взаимодействия высшего профессионального образования и рынка труда в современной России
Современное состояние высшего профессионального образования и специфика прогнозирования спроса на специалистов
Последние годы стали в России периодом стремительного роста системы высшего образования. Число студентов, достигнув в середине 1990-х гг. минимума, начало расти как в целом по стране, так и практически в каждом из ее регионов. В период с 1993 года – в различных регионах переход через точку минимума происходил со сдвигом в год – и до 2004/05 учебного года число студентов в целом по стране увеличилось практически в 2,6 раза и достигло 6,884 млн. человек, превысив почти вдвое рекорд, поставленный на той же территории в советскую эпоху (3,0 млн человек в 1980/81 учебном году)67.
В результате к началу третьего тысячелетия уровень образования населения в стране достиг рекордных отметок и формально является наиболее высоким в мире.68 По общей доле лиц с третичным образованием Россия превосходит все развитые страны, а по доле лиц с высшим и послевузовским образованием уступает только США, Норвегии и Нидерландам, причем, по мнению ряда авторов, в ближайшие годы и по этому показателю Россия выйдет на первое место в мире.69
Не менее быстрыми темпами растет и число студентов вузов в расчете на 10000 человек населения – этот показатель увеличился к 2003 году в 2,25 раза по сравнению с 1996 годом. Темп роста приема в вузы в последние годы опережает динамику выпусков из общеобразовательных школ. Начиная с 2001 года численность принимаемых в вузы превышает число окончивших общеобразовательную школу, причем этот разрыв все увеличивается.
Прецеденты быстрого увеличения количества студентов за короткий промежуток времени случались и в прошлом. Однако, во-первых, никогда еще доля студентов среди населения не оказывалась столь высокой – 411 человек на 10 тыс. населения (2004 г.), что выше соответствующего показателя в большинстве промышленно развитых стран (Франции – 340, Великобритания – 350, Германия – 216)70. Во-вторых, никогда раньше изменения такого масштаба не происходили по инициативе населения, почти исключительно на средства домохозяйств в результате кардинального пересмотра приоритетов в их бюджетах.
Большая часть студентов – свыше 85 % – обучается в государственных и муниципальных вузах (при этом на долю муниципальных вузов приходится менее 1 % от общей численности студентов). Еще выше доля государственных и муниципальных вузов в численности студентов, обучающихся по очной форме – она превышает 90%. Доля негосударственного сектора в системе высшего образования пока невелика, но она имеет выраженную тенденцию к росту – с 10 % по числу обучающихся студентов в 2000/2001 гг. до 15 % в 2004/2005 гг. Особенно заметно участие негосударственных вузов в заочной форме обучения – их доля в обучении студентов этой категории превысила в 2004-2005 гг. 22 %. Быстро увеличивается доля студентов, обучающихся на основе полного возмещения затрат за свое обучение эта доля среди студентов вузов всех типов превысила в 2002/2003 гг. 50 % и возросла в следующем году до 54 %.71
Быстро растет и доля студентов, обучающихся на платной основе в государственных и муниципальных вузах – эта доля увеличилась до 46,9 % в 2003/3004 гг. по сравнению с 34,4 % в 2000/2001 гг. и совсем невысокого уровня 8,6 % – в 1995/1996 гг. Доля же «платных» студентов в составе поступающих в государственные и муниципальные вузы на первый курс уже в 2003 – 2004 гг. достигла 56 %, а доля обучающихся за плату студентов–первокурсников в числе поступивших в 2003–2004 гг. в вузы всех типов превысила 62 %.
Другой стороной описываемого процесса стал рост числа вузов и изменение географии образования. С начала 1990-х гг. количество вузов возросло более чем в 2 раза (в основном за счет негосударственных), и на начало 2004/05 учебного года их число составило свыше 100072. При этом традиционной особенностью отечественного образования является очень высокая его концентрация. Около 50 % студентов и 54 % вузов сосредоточены в следующих регионах: Москва, Санкт-Петербург, Ростовская, Свердловская области, Республика Татарстан, Новосибирская, Самарская, Челябинская области, Республика Башкортостан, Краснодарский край, Тюменская, Нижегородская и Московская области. Число студентов в этой «ядерной зоне» за последние 10 лет выросло в 1,8–3,8 раза (лидер – нефтеносная Тюмень, замыкает список Санкт-Петербург)73. Есть и регионы, где в целом количество студентов невелико, но оно росло еще быстрее (в 4–5 раз), чем в «ядерной зоне». Это оказавшиеся отрезанными от «большой земли» районы Дальнего Востока (Камчатка и Сахалин) и «нефтегазовые» автономные округа74.
Список «ядерной зоны» – не просто перечень мест, наиболее густо «населенных» студентами, но ядро складывающейся образовательной системы. С распадом СССР, когда крупнейшие после столиц университетские города оказались за рубежом, роль провинциальных вузов как центров подготовки кадров и развития науки, естественно, возросла.
Новые кластеры возникли в Южном федеральном округе, где по многим показателям лидирует Ростовский университет, связанный со Ставропольским университетом и Кубанским университетом в Краснодаре. На Урале лидируют университеты: Екатеринбургский (Средний Урал), Южно-Уральский (в Челябинске), а также Тюменский университет (эта часть Западной Сибири входит в Уральский федеральный округ). В Поволжском ФО активно развиваются Нижегородский, Казанский университеты и связанные с ними учебные заведения Уфы. В Сибирском федеральном округе продолжает лидировать Новосибирск. Дополнительным фактором формирования региональных центров со своими лидерами — крупными университетами стал быстрый рост стоимости транспорта и жизни в столицах. Излишне говорить, что такая география образования приводит к тому, что у жителей разных регионов неодинаковые возможности реализации своего конституционного права на образование. При этом не только возможности, но и желание поступить в вуз пропорционально плотности распределения учебных заведений.
Очевидно, что система высшего образования рано или поздно не сможет развиваться теми же темпами, что и в 1990-х гг., хотя бы по демографическим причинам. В соответствии с разработанным Министерством образования РФ «Прогнозом баланса количества выпускников 9-х и 11-х классов общеобразовательных школ на 2003-2010 гг. по федеральным округам и субъектам Российской Федерации» сокращение приема по сравнению с 2001 г. должно было начаться в 2006 г. Однако уже в 2002 г. реальные цифры на несколько тысяч не дотягивали до прогнозных. Абсолютное сокращение приема в Москве тоже произошло ранее предсказанного срока75.
Как отмечает Т.Л. Клячко, в отличие от ядра, на периферии системы образования прием в государственные вузы еще продолжает расти, но наблюдается сокращение или стагнация негосударственной системы высшего образования. В 2002 г. это проявилось уже в 15 регионах, к тому же не во всех регионах вообще существуют негосударственные вузы76.
По мнению Г.В. Градосельской, сама идея платности образования большинством населения уже воспринимается как вполне естественная (причем в регионах, но не в Москве, за образование готовы платить даже люди с очень низкими доходами). Хотя в связи с повышением уровня жизни доступность платных форм образования в последние годы несколько выросла, оно по-прежнему остается за пределами возможностей большинства молодых людей. Проведенный в 2004 г. опрос показал, что для 42,4 % из них платное образование сопряжено с необходимостью отказывать себе во всем и для 44,8 % недоступно вообще77. Очень близкие данные приводятся в других социологических исследованиях.78
Кроме того, в целом по стране негосударственное образование явно не выдерживает конкуренции с государственным, пользующимся поддержкой бюджета. Определенный успех негосударственного образования, который дал ему возможность к 2005 г. захватить 15 % рынка услуг в области высшего образования, связан с тем, что коммерческие вузы приступили к широкой подготовке специалистов по дефицитным «рыночным» специальностям (экономистов, юристов и проч.), но, такая подготовка началась и в государственных вузах. Многие из них, формально занимаясь подготовкой кадров для промышленности, живут в основном за счет обучения студентов «модным» профессиям на платных отделениях. При этом, как отмечают Н.Р. Кельчевская и Л.А. Романова, «профильные студенты, подготовка которых и обеспечивает экономическую «устойчивость» вуза, не находят работы по специальности»79.
Сегодня население в целом идет на огромные жертвы, мобилизуя собственные средства на то, чтобы дать молодому поколению высшее образование. Согласно данным социологического исследования, проведенного ВЦИОМ весной 2005 года, более 85 % опрошенных считают получение профессионального образования необходимым для своих детей / внуков. При этом 70 % респондентов считают необходимым получение именно высшего профессионального образования80. Аналогичные данные показывают и результаты некоторых других социологических исследований: примерно 65 – 85 % самих учащихся школ ориентированы на продолжение образования в вузах81. Такая тенденция объясняется не только престижностью высшего образования, но и появлением на рынке разнообразных привлекательных образовательных услуг.
Высшее образование рассматривается прежде всего как необходимое условие для того, «чтобы больше зарабатывать» (47 % опрошенных), «больше знать, получить специальные знания» (39 %) или «занять более высокое положение в обществе» (36 %).
По данным того же исследования, в семьях, имеющих детей, среди всех проблем, осложняющих жизнь, невозможность дать детям хорошее образование стоит очень остро – на третьем месте, оставляя позади и проблемы со здоровьем, и опасения потери работы, и безысходность и т.д. Первое и второе места по значимости занимают проблемы низких доходов и бытовых трудностей.
В самом общем виде причины данного явления вполне очевидны: бум высшего образования – конструктивный и при этом очень индивидуалистический ответ населения на экономические реформы. В связи с этим, возникает закономерный вопрос, насколько эффективна и рациональна эта приспособительная реакция.
Социологи и многие из работников образования считают, при получении высшего образования является «бегство от армии»82. Действительно, данные о гендерной структуре студенчества в период войны в Чечне показывают, что доля обучающихся на дневных отделениях вузов (а только они дают отсрочку от армии) среди мужчин призывного возраста составила 65 % (для сравнения: среди женщин того же возраста – 55 %)83. Тем не менее фактор отсрочки (наряду с другими элементами социального принуждения: требуют родители; сейчас все учатся) при всей его важности не играет решающей роли. Ведущим, по результатам социологических исследований, является стремление к жизненному успеху (в провинции сильнее, чем в Москве). В 1992 г. образование среди факторов, определяющих материальное неравенство в Российской Федерации, стояло на шестом месте (ведущим был регион проживания), в 2001 г. образование было уже на втором месте, уступая только региону проживания84.
Общественное мнение довольно прочно связывает шансы на достижение экономического благополучия с получением образования.
Сегодня мы вынуждены констатировать, что в условиях растущего расслоения общества население, включая и молодежь, первое место среди ценностей отдает материальному достатку. По данным исследования, проведенного Независимым институтом социальной политики, 56 % одиннадцатиклассников поставили его на первое место, что вдвое превосходит число молодых людей, отдавших предпочтение семейным ценностям85. По данным других социологических исследований, материальные мотивы имеют еще большую значимость (70 %)86. Если сформулировать тот же вопрос в чуть менее определенной форме (о стремлении к успеху), то среди студентов государственных вузов, обучающихся бесплатно, 93 % ориентировано на успех, среди обучающихся в государственных вузах на платной основе таких 95,9 %, а в негосударственных – 96,4 %. Вывод очевиден – стремление к успеху выступает одним из основных факторов, влияющих на решение продолжать образование87.
Ценность профессионального образования для молодежи стала в большей степени зависеть не от реальной потребности в специалистах соответствующего профиля и содержания их труда, а от престижности модных специальностей. Вследствие этого возник лавинообразный спрос на модные специальности в учреждениях среднего и высшего профессионального образования, на что немедленно среагировали негосударственные учебные заведения и платные отделения государственных учебных заведений.
Специалисты отмечают, что такие всплески на рынке образовательных услуг чаще возникают под влиянием социально-психологических факторов, изменений в общественном мнении, чем под воздействием факторов экономического характера. При этом в силу высокой значимости социально-психологических условий формирования спроса на образовательные услуги его изменения постоянно отстают от прогнозных характеристик рынка труда, что, по мнению Е.Ф. Сабурова, приводит к возникновению «временного блага» (до 5 – 6 лет) между изменениями на рынке труда и на рынке образовательных услуг88.
Высшее образование стало существенным фактором получения не только прилично оплачиваемой, но и вообще какой-либо работы. В 2004 г. из общего числа безработных выпускников 23,4 % – лица, окончившие школу, 26,2% – учреждения начального профобразования, 35,1 % – средние специальные учебные заведения и только 15,4 % – высшие учебные заведения»89.
Среди мотивов получения высшего образования, выявленных социологами, есть культурная наследственность (наличие высшего образования у матери, уровень благосостояния семьи и несколько других)90. Но парадоксальным образом не рассматривается мотив, который вполне очевиден для работодателей: предлагая место претендентам с высшим образованием, они чуть не в каждом объявлении подчеркивают, что это будет «работа в офисе», то есть «чистое» занятие, исключающее физический труд и пребывание под открытым небом. Бегство молодежи от «грязной работы», естественно, приводит к заполнению этих рабочих мест иммигрантами, а следовательно – к консервации здесь архаичных условий труда и низких зарплат.
Следует подчеркнуть, что состояние рынка труда сейчас зависит от потребителя, то есть в основном от частного капитала. И если труд дешев по сравнению с другими факторами производства, работодатели в условиях оживления экономики и перспектив ее роста не стремятся нанимать специалистов с минимально необходимой квалификацией. Как отмечает Г.Е. Зборовский, наши работодатели только начинают знакомиться с понятием «over qualified», которое относится к человеку со знаниями, избыточными по отношению к его занятиям91.
Если молодежь, используя помощь родителей, стремится заручиться пропуском в средний класс, то бизнес, нанимая людей с высшим образованием даже там, где оно не особенно и нужно, приобретает людей с потенциалом роста. Встречаются объявления, где на должности менеджеров среднего (или даже высшего звена) приглашаются выпускники физического факультета МГУ или Физтеха. Но в 75 – 80 % объявлений не уточняется даже профиль образования, существенно только его наличие, а также знание английского языка, владение компьютером (иногда определенными пакетами программ) и предельный возраст, который имеет тенденцию к снижению. По данным исследования, проведенного И.А. Майбуровым, при найме на должности руководителей разного ранга требование высшего образования присутствует примерно в 70 % объявлений92. Разница в зарплате, предлагаемой руководителям в объявлениях, где эксплицитно сформулировано такое требование и где его нет, составляет свыше 500 долл. В объявлениях, предлагающих работу экономистам, бухгалтерам, банковским работникам, юристам и т.д., медиана заработка для лиц с высшим образованием составляет 600 долл., а без него – 400 долл., причем от последних обычно требуется несколько лет стажа работы по специальности.
Если исключить нишу самого низкоквалифицированного труда, то выпускникам средней школы, учреждений среднего и высшего профессионального образования сейчас приходится конкурировать на рынке труда за одни и те же рабочие места. Результат, конечно, предсказуем. Немало случаев, когда высшего образования требуют даже от курьера, называя его для благозвучия «помощником юриста».
Здесь и лежит ответ на вопрос, почему молодежь выбирает явно бесперспективные специальности. Ничего иррационального в ее поведении нет. Так и будет, пока роль играет не содержание образования, а удостоверенный дипломом определенный потенциал развития. Как отмечает Л.Л. Шпак, «из инженера-механика выходит продавец садового инвентаря, из инженера-электронщика – продавец бытовой техники, а педагог идет в страховые агенты»93. Если студент видит, что, выбирая специальность, он ошибся, то, кроме надежды на нетребовательность рынка труда, остается еще возможность поменять специальность или получить второе высшее образование.
В переходный период, когда экономика набирает обороты, с таким отношением к человеческому капиталу еще можно мириться, в избыточном образовании рабочей силы есть и положительные стороны: это условие быстрого профессионального роста. Но только необходимое условие, а отнюдь не достаточное.
Существует иллюзия, что как только будет достигнут определенный образовательный уровень (например, половина населения страны обзаведется дипломами о высшем или среднем образовании), так сразу возникнет новая экономика, основанная на знаниях. По мнению И. Шарыгина, «миф об «экономике знаний» приходит на смену мифу об «информационном обществе»94. Чтобы знания как-то могли повлиять на состояние экономики, должен складываться механизм их эффективного использования. Но высшее образование в современной России растет слишком быстрыми темпами по сравнению с возможностями экономики и при этом не ускоряет развития последней.
Поэтому сегодня многие исследователи говорят именно о буме высшего образования. Он может служить образцом неустойчивого развития, то есть развития, при котором побочные отрицательные эффекты сопоставимы, если не перевешивают положительные95. Средняя школа сегодня превратилась в подготовительную площадку для поступления в вуз, причем качество обучения в ней всеми – учащимися, родителями, самими учителями и даже социологами – оценивается только с этой точки зрения. Сейчас при переходе из 9-го класса в 10-й отсеивается тот же процент учащихся (30 %), что и при поступлении в вуз, единственное отличие в том, что для поступления в вуз 70 % выпускников требуется не одна попытка (с первого раза поступают чуть более 50 %), а две или более96. Как отмечает М.В. Арапов, «мы входим в период «всеобщего высшего образования», когда отсутствие такового будет восприниматься как некоторая аномалия. Более широкое применение единого государственного экзамена может еще больше повысить доступность вуза, так как ликвидирует промежуточную точку выбора, совмещая выпускные и вступительные экзамены, снижая тем самым психическую и физическую нагрузку на абитуриента»97.
Сегодня мы сталкиваемся с ситуацией, когда предприниматели готовы брать на работу выпускников, не особенно интересуясь тем, чему их, собственно, учили. Там, где квалификация действительно важна, например, при найме специалистов по информационным технологиям, требуются конкретные умения, а не формальное образование.
По мнению С.И. Плаксий, «расходы на содержание студента в вузе оказываются ниже, чем создание дополнительных рабочих мест. Выходом из этой ситуации, не ущемляющим прав человека на образование, могло бы стать расширение набора альтернатив высшему образованию»98. В частности, государство должно стимулировать бизнес, который испытывает трудности от отсутствия высококвалифицированных рабочих; следует открыть молодежи, стремящейся вырваться из бедности, другие пути к достатку, более быстрые и эффективные по сравнению с низкокачественным высшим образованием.
В связи с этим важнейшей задачей государственной политики занятости является обеспечение сбалансированности спроса и предложения рабочей силы, и один из основных механизмов решения этой проблемы – взаимодействие системы профессионального образования с рынком труда.
Однако кардинальное решение проблемы обусловливает необходимость учета всех факторов, влияющих на воспроизводство рабочей силы и развитие человеческих ресурсов, прогнозирования развития экономики регионов и определение потребностей в кадрах на основе мониторинговых и социологических исследований, что позволит оказывать регулирующее воздействие на формирование образовательных потребностей молодежи с учетом их склонностей и потребностей экономики.
Важной особенностью активной политики занятости является акцент на профессиональную ориентацию и профобучение как средстве развития человеческих ресурсов на протяжении всего периода трудовой деятельности.
Как отмечает Е. Илясов, анализ работы региональных служб занятости показывает, что в общем объеме предложения рабочей силы доля выпускников учебных заведений ежегодно составляет 15–20 %, кроме того, в силу известных обстоятельств, молодые специалисты, по сравнению с опытными работниками, имеют низкую стартовую конкурентоспособность99.
В этой связи представляют интерес результаты проведенных в регионах выборочных обследований трудоспособного населения.
Ниже приводится таблица, в которой указаны доли (численность в процентах ко всему населению Санкт-Петербурга в трудоспособном возрасте) обследуемого населения, указавшие на конкретную ключевую проблему, как одну из наиболее существенных проблем рынка труда. Этот показатель авторами Д. Чернейко и В. Перекрест назван общим рейтингом ключевых проблем рынка труда (ОРКПРТ)100.
Таблица 1