etika
.pdfГлава 7. Страдание и Сострадание |
|
1 01 |
||
|
|
|
|
|
вет человек (это предназначение может быть как подлинным, так и мнимым): насколько человек следует смыслу своего жиз ненного пути или уклоняется от него. В связи с этим можно по ставить и другой вопрос: к чему приводит страдание, не прино сит ли оно результатов, которые оправдывали бы его. С этой точки зрения, страдание может рассматриваться как школа жизни.
Страдание, испытанное нами вслед за каким-либо нашим дурным поступком, учит нас правде и справедливости, подтвер ждая наличие нравственного закона в жизни. Например, я оби дел человека, а вскоре и сам испытал горечь обиды от другого. И это страдание напомнило мне о том, которое причинил я.
Страдание очищает душу. Великий исследователь страда ния Ф.М. Достоевский всем своим творчеством утверждал, что потребность человека в очищающей скорби так велика, что час то он сам ищет возмездия, наказания, страдания, лишь бы ус покоить свою совесть.
Страдание облагораживает человека, являясь для него ис точником нравственных ценностей: оно приводит к вере, люб ви, духовной силе, делает человека снисходительным к другому, воспитывает чуткость к чужому горю, понимание человеческой души.
Страдание не только делает нас лучше, но вырабатывает в нас способность делать лучше других, ибо оно дает не только силу, но и мудрость, способность воздействовать на других.
Однако страдания вовсе не обязательно «очищают», •обла гораживают» и т.д. Возможности благотворного влияния стра дания на нравственный облик личности могут быть не исполь зованы или вовсе не востребованы человеком. Таким образом,
смысл страдания в том, служит ли оно смыслу бытия челове ка, самовыражению и самоутверждению личности. Если да, то человек способен даже сознательно искать страданий, для него жизнь без них бессмысленна, а «страдание — святая благо дать» (В. Жуковский), к которой следует стремиться. Так счи тал, например, Пушкин: «Я жить хочу, чтоб мыслить и стра дать». Однако далеко не все люди так относятся к страданию. Многие бывают раздавлены им, и тогда оно вызывает у них страх и проклятия.
1 02 |
Раздел III. Нормативная этика и высшие моральные ценности |
|
|
|
|
От чего зависит разная реакция на страдание? И в чем ис тинная «мудрость о страдании»у которую можно назвать «патософией» (В. Марцинковский)? Она заключается не в одном лишь анализе страдания и умении объяснить его смысл и при чины, но главное — в умении его побеждать, мудро овладевать им. И в этом — одна из основных задач жизни, ибо принять жизнь — значит принять страдание, а уметь жить — значит уметь страдать, считают сторонники патософии.
Практически мы реагируем на страдания двояко: или мы бе жим от него, или принимаем его. Реакция на страдание, модель нашего поведения зависит от нашего понимания страдания, от модели нашего отношения к нему.
1.Страдание воспринимается как несправедливое, незаслу женное, а состояние — как безысходное. В этом случае естест венное стремление человека — бегство от страдания. Формы этого бегства могут быть самые разные — от ухода в нирвану путем внутреннего самосовершенствования (как в буддизме) или искусственным, ложным путем забвения (через алкоголь, наркотики и т.п.) — до прекращения страдания путем прекра щения самой жизни — через самоубийство (суицид).
2.Человек относится к страданию как к заслуженному, бо лее того, имеющему смысл: его отношением к страданию стано вится его принятие, которое, впрочем, тоже может быть раз ным: можно тупо терпеть, стиснув зубы, а можно преодолевать или даже преображать страдание.
Во-первых, если страдание воспринимается как справедли вое наказание за грех или преступление, и человек согласен с этим, согласен «пострадать», то одна из возможных реакций на страдание — смирение и покорность. А если он к тому же ви дит в страдании возможность искупления своей вины, то он мо жет воспринимать его с готовностью, даже с облегчением.
Во-вторых, если человек принимает страдание во имя веры или идеи, то он тем более не просто героически претерпевает все муки, но и сознательно идет на них, так как в этом случае стра дание обретает для него смысл. А страдать, зная, что это не бес смысленно, страдать во имя, ради кого-то или чего-то — значит победить страдание. Так жертвенно и самоотверженно шли на страдание убежденные поборники религиозной веры, той или
Глава 7. Страдание и Сострадание |
|
103 |
иной политической идеологии или определенных научных взгля дов. Когда Джордано Бруно предоставили возможность купить жизнь ценою отречения от своих идей, он, уже зная приговор инквизиции (смерть на костре), ответил: «Я умираю мучеником добровольно». Мученичество — одна из форм добровольного принятия страдания и, в то же время, противостояния ему.
В-третьих, подлинный способ преодоления страдания — лю бовь и творчество, ибо они не только приносят забвение от мук страдания, но и помогают находить в нем источник радости. Так, муки неразделенной любви — это не только страдание, но и на слаждение: страдая, я упиваюсь собственным чувством, я благо словляю любимого человека, я счастлив, что он есть, и хочу, что бы он был счастлив, даже с другим.
У творческой личности физические страдания, осознание собственного несовершенства или несовершенства мира порож дают стремление выразить и компенсировать это несовершенство в творчестве — стремление, воплощающееся в настоящих ше деврах философии (Ницше), поэзии (Байрон, Лермонтов), музыки (Бетховен, Скрябин), пронизанных болью всего человечества.
Возможен еще один путь: противопоставлять страданию ра дость. В конце XIX в. английский писатель Г.К. Честертон разработал философию радости, основанную на том, что «...все прекрасно в сравнении с небытием». Честертон считал, что, во-первых, есть страдание и есть мода на страдание. У человека со здоровой душой должна быть «трагедия в сердце и комедия на уме»; во-вторых, радость не умаляет значения страдания, но помогает его преодолевать, ибо радость соответствует природе человека, она помогает ему выжить и жить. И еще: не в утеше ние страдающим, но как стратегию выживания рекомендуем помнить изречение царя Соломона: «Все проходит — и это пройдет...»
7.3. Сострадание — страдание с Другим
Отдельный вопрос — это вопрос о том, как страдание сказы вается на отношении человека к другим людям. По мнению Э. Фромма, всеобщий характер страдания в XX в. привел к тому,
104 |
Раздел III. Нормативная этика и высшие моральные ценности |
что в обществе выработался синдром привыкания к страданию —
как собственному, так и чужому, и, как следствие, значительно снизилась способность человека к сопереживанию. Но не только равнодушие к чужому страданию является негативной реакцией на собственное страдание. Еще более опасными являются озлоблен ность, агрессивность, жестокость, мстительность, выражающие ся формулой: «Если я страдал, то пусть пострадают и другие».
К счастью, именно «всеобщий характер страдания» подсказы вает человеку достойный выход. Как отмечают многие философы
иписатели, страдающий человек находит утешение в человече ской солидарности: он может облегчить собственные страдания, испытывая сострадание к другим. Поэтому Ф.М. Достоевский считал сострадание главнейшим и, может быть, единственным законом всего человечества, а Н.А. Бердяев писал, что новая этика должна поставить сострадание в один ряд со свободой
итворчеством.
Вхристианской этике сострадание определяется как сочув ствие чужому горю и страданию, соединенное с желанием по мочь. Таким образом, можно говорить о моральной ценности сострадания в двух аспектах.
1.Внутреннее сопереживание чужого несчастья.
Если мы не в силах ослабить или ликвидировать причину чужой беды реальным делом, мы должны проявить сострадание хотя бы в виде утешительных, ободряющих слов, жестов, мими ки или даже сочувственного молчания. Так, рука, всего лишь положенная на плечо скорбящего при утрате им близкого чело века, означает разделенное с ним горе, облегчает тяжесть пере живаний.
Проявление сострадания со стороны других людей помогает страдающему переносить муки, избавляет от чувства одиноче ства, покинутости, заставляет проявлять терпение, мужество, выходить за пределы своей боли, думать о других с благодарно стью. И даже если страдающий человек сам виноват в собствен ных бедах, то он нуждается не столько в объяснении причин своего страдания («Ну что ж, ты сам в этом виноват, раньше надо было думать»), сколько в утешении и сочувствии, в воз можности высказать, а иногда и выплакать свою боль и обиду, и быть выслушанным и понятым.
Глава 7. Страданием Сострадание |
105 |
Но жалеть и любить надо именно человека, а не его грех, проступок, глупость. Сострадание должно помогать человеку, но вместе с тем бороться против зла в нем, соединяя мягкость сопереживания с твердостью противостояния злу, а подчас и с су ровой требовательностью, борющейся с человеком за человека. Без этого сострадание может вылиться в гибельную, расслаб ляющую сентиментальность.
2. Сострадание, непосредственно проявляющееся в поступке.
Это активное сострадание, реализующееся в милосердии и бла готворительности .
Одна из форм милосердия — реальная помощь нуждающим ся, умение поделиться с ближним. В обществе всегда будут люди, которые, в силу тех или иных жизненных обстоятельств, не в состоянии сами справиться со своей бедой (престарелые, инвалиды, многодетные, больные). Они нуждаются не только в доброжелательном отношении, но и в материальной поддержке. Правда, здесь возможен противоположный результат: из благо творительности может вырасти паразитизм, привычка жить за счет других, отказ от самостоятельности, активности, предпри имчивости.
Благотворительность может быть направлена не только на помощь отдельным людям, но и на поддержку искусств, науки, ремесел. В этом случае она принимает форму меценатства, ко торое, с одной стороны, способствует развитию культуры, с дру гой — приобщает к ней самого мецената, что ведет к его нравст венному совершенствованию.
К сожалению, спонсорство, пришедшее сегодня на смену меценатству, не равно ему в своем бескорыстии, ибо предпола гает получение каких-либо льгот или выгод (как правило, свя занных с имиджем и благосостоянием спонсора), поэтому на звать его благотворительностью в полном смысле слова нельзя.
Милосердие проявляется в умении прощать — «прощать тихо и незаметно» (А. Швейцер). Прощению как форме любви к ближнему особенно большое место отводится в христианской этике, которая учит прощать не только «ближнему», но и «даль нему», и даже врагу. В своих молитвах мы просим Бога явить нам милосердие, простив нам наши грехи. Мы просим проще ния у тех, кому причинили страдание; и мы должны уметь про-
1 06 |
Раздел III. Нормативная этика и высшие моральные ценности |
|
|
|
|
щатъ тех, кто заставил страдать нас. Ибо Иисус Христос свои ми страданиями искупил наши грехи.
Одна из самых сложных проблем, которая остается откры той: всегда ли и все мы должны прощать «врагам нашим»? Не приведет ли это к безнаказанности и даже поощрению зла? Про блематичным является и вопрос о границах милосердия и помо щи ближнему. Та же эвтаназия — помощь в смерти: следует ли облегчать человеку его предсмертные страдания, ускоряя его уход из жизни? Эвтаназия — сострадание или преступление, добро или зло? Наконец, вопрос о том, на кого должно распро страняться наше сострадание: только ли по отношению к чело веку? Древнеиндийские философы, мизантроп А. Шопенгауэр, альтруист А. Швейцер и многие другие были здесь едины: со страдание — это чувство, которое человек — поскольку он чело век, должен проявлять ко всему живому. А. Швейцер выразил это формулой «благоговение перед жизнью», а отказ от состра дания к живому назвал попыткой «замутить естественные ис точники нравственности».
Долг и совесть — это так называемые «личностные катего рии морального сознания» (О.Г. Дробницкий): с их помощью общие социально-нравственные требования трансформируются в моральные проблемы конкретного индивида. Они образуют
морально-психологический механизм самоконтроля, тесно свя занный с ответственностью личности.
8.1. ДОЛГ — императив моральной регуляции
Долг есть принятая личностью необходимость подчиняться общественной воле. Нравственный долг — это превращение требований общественной морали в личный императив кон кретного лица и добровольное его выполнение.
Источником долга является общественный интерес. В долге он обретает повелительный характер, формируя нравственную обязанность индивида по отношению к другим людям и самому себе. Общественная ориентированность долга, как правило, вы зывает внутреннее сопротивление личности, поскольку долг ог раничивает ее свободу, противостоит ей, превращает жизнь че ловека в цепь обязанностей, требует от него подчинять личный интерес интересам других людей, исповедовать «этику жертвен ности». Однако эти жертвенность и авторитарность — кажу щиеся, ибо если включить в действие «золотое правило» нравст венности, то все становится на свои места: я должен потому, что
108 Раздел III. Нормативная этика и высшие моральные ценности
другой должен мне, и, следовательно, мой личный интерес обес печивается долженствованием другого, а я, в свою очередь, дол жен соблюдать его интерес.
Долг не тождественен обязанности: простое исполнение обязанностей еще не есть долг в этическом смысле слова. Поня тие долга обогащает понятие обязанностей глубокой личной за интересованностью в их исполнении, добровольным принятием
иосознанием их необходимости. Таким образом, долг — это нравственная обязанность человека, выполняемая им под влия нием не только внешних требований, но и внутренних нравст венных побуждений. Общество ожидает от человека не просто точного и беспрекословного выполнения своих обязанностей, но
иличностного отношения к ним. Переживание требований дол га в связи со своими интересами и приводит к появлению у че ловека осознания своего долга и чувства долга.
Важнейшим «свойством» долга является его добровольность. Однако в зависимости от степени осознания необходимости, справедливости, важности долга, т.е. от отношения к нему, его требования могут осуществляться на разном уровне добровольно сти: от выполнения по принуждению или из боязни обществен ного мнения до следования долгу по внутренней потребности. Конечно, многое зависит от ситуации, но подлинно моральным долгом, безусловно, является свободное следование обществен но-необходимым требованиям или личным обязательствам, не зависимое от каких-либо внешних и внутренних принуждений.
Люди нравственного долга активны, деятельны, они не могут равнодушно проходить мимо морального или иного ущемления прав другого человека, крайне чувствительны к любой неспра ведливости и активно утверждают в жизни добро. Нравственный долг пробуждает у такого человека активную гражданскую по зицию, развивает в нем чувство личной сопричастности всему происходящему в мире, стремление вносить посильный вклад в общее дело. Для него это естественный способ существования и самовыражения.
Однако есть и другой тип людей: они прекрасно знают о су ществовании и содержании долга, но равнодушны к нему, вос принимают его как нечто чуждое, внешнее по отношению к ним. Такой человек «никому ничего не должен». Он прикидывается
Глава 8. Долг и Совесть |
109 |
•винтиком», от которого «ничего не зависит», и уклоняется от гражданского и политического выбора.
Наряду с людьми, отрицающими долг или уклоняющимися от его выполнения, есть люди, напротив, испытывающие трудности от принятия и признания множественности долгов и необходи- „" мости выбирать, какой из них надлежит выполнить в первую оче редь. Дело в том, что, будучи включенным в систему различных отношений, человек попадает в зависимость от многих людей, и как результат — он оказывается «должен» всем. Поэтому суще ствует «иерархия» долгов: долг перед обществом, перед коллекти вом, перед семьей, перед женой, матерью, детьми, перед «ближ
ними» — друзьями, наконец, перед самим собой.
8.2. Совесть — «другая сторона» долга
Совесть вполне правомерно назвать другой стороной долга, еще более личностным и сильным «внутренним голосом» нрав ственного действия.
Совесть — это способность к активному самосознанию, са мооценке личного отношения к окружающему, к действующим в обществе нравственным нормам. Это чуткий индикатор, оп ределяющий соответствие индивидуального поведения лично сти высшим моральным предписаниям — Божественным и че ловеческим. Это сознание и чувство моральной ответственности человека за свое поведение, служащие ему руководством в вы боре поступков и источником такой линии жизненного поведе ния, которая характеризуется цельностью и устойчивостью. Совесть выполняет функцию внутреннего регулятора, свойст венную морали в целом, действуя в четырех направлениях.
1.Как побудитель, ориентируя нас на соблюдение нравст венных требований, создавая положительную психологическую установку.
2.Как запрещающий фактор, заранее осуждая нас за предпо лагаемый выбор, за намечаемое поведение.
3.Совесть может говорить в нас во время действия, коррек тируя его.
4.Как контролер, оценивая наши поступки, вызывая соот ветствующие нравственные переживания.
110 |
|
Раздел III. Нормативная этика и высшие моральные ценности |
Гуманистическая этика рассматривает совесть в широком контексте человеческих отношений, устанавливая ее органиче скую связь с понятиями долга и ответственности. Взаимосвязь совести и долга носит весьма сложный характер. С одной сторо ны, они образуют единый морально-психологический механизм регуляции поведения личности, в котором совесть выступает
вкачестве основания для выполнения долга. С другой стороны, между совестью и долгом могут возникать конфликты, порож даемые, как правило, несовпадением целей и интересов личности и общества. Вопрос о правоте совести и долга зависит от обстоя тельств, от правильного или неправильного понимания долга.
Противоречивость долга и совести по-разному решается авторитарной и гуманистической этикой.
Авторитарная совесть — это грозный голос внешнего авто ритета, ставший регулятором собственных действий, когда суж дение и поведение соотносятся, в первую очередь, с велениями авторитета и долга. Главными добродетелями здесь будут по слушание, исполнительность («я только выполнял приказ»), а главным пороком — самостоятельность, непослушание, кото рое порождает чувство вины и угрызения совести.
Вгуманистической этике развитое чувство совести выража ется в способности к самокритичной оценке фактов и собствен ной роли в том или ином действии, в способности соотнести это действие с общечеловеческим и индивидуальным пониманием добра и зла и в переживании по этому поводу. Это различие
впонимании совести в авторитарной и гуманистической этике
Э.Фромм обозначил следующим образом: «Есть не только от цовская, также и материнская совесть. Есть голос, который по велевает нам исполнить наш долг; и есть голос, который велит нам любить и прощать других людей и самих себя».
8.3.Совесть как страж нравственности и добра
Врусском языке слово совесть (со-весть) произошло от ста рославянского «себя ведать», «себя знать». Мы обязаны знать, к чему готовим себя в предвидении критических ситуаций, что было в нас в момент совершения поступка и что после — в раз думьях и переживаниях. В разговоре с собственной совестью