3.3. Разрешение межотраслевых коллизий норм права

равной юридической силы

Наиболее актуальными вопросами проблематики предупреждения и разрешения коллизий в праве являются подходы к разрешению коллизий равнозначных по юридической силе норм, содержащихся в разных отраслях законодательства, а также пределы применения известных еще со времен римской юриспруденции коллизионных правил. Их своевременное и правильное решение имеет определяющее значение для формирования и развития общей теории права и юридической практики.

Коллизии норм, относящихся к разным отраслям законодательства, содержащихся как в отраслевых, так и в комплексных законах, становятся предметом обсуждения среди российских теоретиков и практиков.

Необходимость рассмотрения данного вопроса обусловливается отсутствием единства в судебной практике, связанной с разрешением указанных противоречий, а также согласованности между отраслями права и отраслями законодательства. В связи с этим некоторые исследователи предлагают отказаться от теоретической модели предмета отрасли права, а иногда и от идеи существования самих отраслей права с тем, чтобы привести в соответствие с теорией уровень реального развития отечественного законодательства, в котором критерий соответствия отраслей законодательства отраслям права часто не выдерживается <1>.

--------------------------------

<1> См., напр.: Азми Д.М., Филиппова С.Ю. Критерии определения отраслей российского права (в контексте дискуссий о составе частного права). М., 2007.

Думается, что авторы данных предложений вместо того, чтобы искать пути устранения недостатков законодательной практики, эти недостатки делают аргументом против устоявшейся в доктрине теоретической модели. Если проанализировать приводимые в литературе доводы, то их можно свести к тезису о возможности признания норм одной отрасли специальными по отношению к другой, закрепления норм одной отрасли права в отрасли законодательства, обслуживающей иную отрасль права. С такими точками зрения вряд ли можно полностью согласиться.

Так, нормы различных отраслей права по определению не могут конкурировать. Соответственно, вопрос о приоритете между ними ставить некорректно, так как нормы права должны закрепляться в пределах предмета той или иной отрасли права. Анализ российского законодательства показывает, что в нем регулируются межотраслевые связи общей и специальной норм права, за исключением уголовного и административного права. Этот факт и задает пределы применения правила "специальный закон отменяет действие общего": оно может применяться только к нормам одной и той же отрасли законодательства.

Когда говорят о том, что отдельные нормы одной отрасли являются специальными по отношению к нормам другой отрасли, подразумевается, что в данном случае может действовать принцип аналогии права. Однако это не дает основания говорить о приоритете той или иной отрасли права, замене одной отрасли права другой, иначе факт расположения нормы права в той или иной отрасли права лишился бы своего смысла.

Система права не содержит главных и второстепенных, общих и специальных отраслей. К примеру, нормы административного права не имеют приоритета над нормами уголовного права. Хотя встречаются и другие выводы. Так, В. Белых и М. Скуратовский полагают, что "условно все нормативные акты можно подразделить на акты общего действия (например, ГК РФ) и акты специального действия (Федеральные законы "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)" и "О банках и банковской деятельности")" <1>.

--------------------------------

<1> Белых В., Скуратовский М. Гражданский кодекс и банковское законодательство // Хозяйство и право. 1997. N 4.

На наш взгляд, предпочтение среди двух или более разноотраслевых коллидирующих норм следует отдавать той, которая предназначена для регулирования тех или иных отношений, т.е. руководствоваться принципом отраслевого приоритета, а не принципами разрешения темпоральных противоречий или конкуренции общей и специальной норм, когда это возможно между двумя одноотраслевыми нормами.

Если уровень принятия нормативного правового акта в случае иерархических коллизий и, соответственно, правило "вышестоящий закон отменяет действие нижестоящего" является решающим при столкновении с темпоральными и содержательными коллизиями, то нет оснований в случае разноотраслевых коллизий игнорировать содержание (отраслевую принадлежность) нормативного правового акта, уступая место правилам разрешения темпоральных или содержательных противоречий. В особенности необходимо учитывать, что некоторые отношения могут регулироваться только актами одного уровня, например, гражданские правоотношения - только федеральным законодательством.

Данная проблема осложняется тем, что наряду с однородными отраслями в системе законодательства сложились комплексные отрасли законодательства. Взаимодействие данных отраслей, включающих в свой состав нормы разной отраслевой принадлежности, свидетельствует о существенных различиях в их содержании.

Поскольку законодатель допускает создание таких отраслей, он признает и принципиальную возможность закрепления разноотраслевых норм в одном акте законодательства, а значит, и межотраслевых коллизий. В этой связи логично встает вопрос об условиях и порядке издания таких норм и нормативных правовых актов, их пределах и ограничениях. Это объективно необходимо вследствие того, что однопредметные отрасли права образуют единую связанную систему норм. Такая взаимосвязь требует применения комплексных норм с учетом действия однопредметных норм, отступление от которых допустимо только в строго установленных этой нормой пределах.

При обсуждении вопроса о необходимости размещения норм определенной отрасли права исключительно в нормативных правовых актах одноименной отрасли законодательства или также в нормативных правовых актах иных отраслей законодательства следует всегда иметь в виду, что принцип "отрасль законодательства должна обслуживать одну определенную отрасль права" в настоящее время практически не соблюдается. Говоря о соотношении "унитарных" и комплексных отраслей законодательства, А.Л. Маковский на примере земельного права замечает, что "земельное законодательство как самостоятельная отрасль законодательства... может существовать только как отрасль публичного (административного) законодательства и постольку, поскольку это законодательство не вторгается в область гражданского и других отраслей законодательства, относящихся к исключительному ведению Федерации.

Это не мешает созданию комплексных законов о земле, содержащих нормы гражданского и земельного законодательства (прежде всего федерального Земельного кодекса), если в основе таких актов лежит верное представление об отраслевой принадлежности включаемых в них норм" <1>.

--------------------------------

<1> Маковский А.Л. ГК РФ действует. Что дальше? // ЭЖ-Юрист. 2003. N 46.

Сходной позиции придерживаются и другие авторы, в частности А.В. Демин, который на примере налогового законодательства замечает, что "к актам, которые по предметно-отраслевому критерию не относятся к налоговому законодательству, но содержат отдельные налогово-правовые нормы, в соответствующем пункте также должны применяться требования, закрепленные в ст. 5 НК РФ. Это касается как вступления налогово-правовых норм в силу, так и применения к ним правил обратного действия" <1>.

--------------------------------

<1> Демин А.В. Действие актов законодательства о налогах и сборах во времени // СПС "КонсультантПлюс".

Однако думается, что законодатель не должен стремиться к принятию комплексных законов, нередко порождающих коллизии между новыми нормами и уже действующими. В такой ситуации основная нагрузка в работе по разрешению коллизий ложится на уже перегруженную судебную систему.

Кроме того, закрепление разнородных норм в одном акте может преследовать цель скрытого изменения законодательства. Так, В.П. Божьев замечает, что, "вторгаясь в сферу действия уголовного права, УПК стремится "подправить" уголовно-правовые нормы, что является грубым нарушением предписаний ч. 1 ст. 3 УК РФ" <1>. Примером являются действовавшие до 8 декабря 2003 г. ст. 25 и 26 УПК РФ, которые предусматривали возможность прекращения уголовного дела в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, если это лицо примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред в случаях, предусмотренных ст. 76, 77 УК РФ. Однако эти положения УК РФ ограничивали право суда, прокурора, следователя и дознавателя освобождать от уголовной ответственности за преступления небольшой или средней тяжести, оставляя такую возможность только по преступлениям небольшой тяжести <2>.

--------------------------------

<1> Цит. по: Францифоров Ю.В. Указ. соч. С. 104.

<2> См.: Там же. С. 104 - 105.

Теоретически целесообразно закрепить правило о том, что нормы той или иной отрасли права могут закрепляться только в источниках права этой отрасли, а не инородных отраслей. Однако вряд ли в современных условиях возможно обеспечить формирование исключительно однородных отраслей законодательства, скорее можно говорить о своеобразной тенденции развития системы права <1>. Так, если проанализировать состав налогового законодательства, обнаружим, что он далек от "чистоты", ибо к числу законов, содержащих налоговые нормы (прежде всего положения о налоговых льготах), можно отнести Таможенный и Лесной кодексы, а также такие Законы РФ и Федеральные законы, как "Об образовании", "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации", "О лицензировании отдельных видов деятельности", "О государственных гарантиях и компенсациях для лиц, работающих и проживающих в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях", "О закрытом административно-территориальном образовании", "О статусе военнослужащих", "О пожарной безопасности", "О недрах" и др. <2>.

--------------------------------

<1> См.: Демин А.В. Указ. соч.

<2> См.: Демин А.В. Указ. соч.

Следует отметить, что и законодатель делал попытки свести состав налогового законодательства исключительно к налоговым законам. Так, например, п. 2 Постановления Верховного Совета РФ от 10 июля 1992 г. N 3255-1 "О некоторых вопросах налогового законодательства Российской Федерации" устанавливал, что проекты законодательных актов РФ, регулирующие отношения, не связанные в целом с вопросами налогообложения, не должны содержать положения (нормы), устанавливающие особый порядок налогообложения, включая освобождение от налогов.

Поэтому, если устанавливается факт коллизии разноотраслевых норм, следует применять правило о приоритете той нормы, которой и должны регулироваться соответствующие общественные отношения.

В этом плане, с одной стороны, следует оценивать правовые последствия того, насколько допускаемое или предполагаемое отступление от упомянутого принципа может нарушить единство системы права. В данном случае имеет значение, являются регулируемые общественные отношения сложными или простыми, регулируются ли они исключительно федеральными актами или нормативными правовыми актами субъектов РФ. С другой - необходимо создать механизм, обеспечивающий приоритет нормы той отрасли законодательства, которая соответствует юридической природе этой нормы, и позволяющий оперативно преодолеть некорректное размещение норм в законодательных актах.

При столкновении норм разных отраслей законодательства подлежит применению тот закон, который по своей природе и назначению должен регулировать соответствующие общественные отношения.

Для этого необходимо квалифицировать отраслевую правовую природу коллидирующих норм и на основании полученных данных определить, нормой какой отрасли законодательства следует руководствоваться в спорном случае.

Как справедливо отмечает А.В. Демин, "в случае конкуренции норм различных отраслей права следует выяснить, какую сферу отношений регулируют конкурирующие нормы... Если речь идет о налогообложении, то приоритет имеют нормы налогового права, если правовому регулированию подвергаются отношения в сфере гражданского оборота - нормы гражданского права" <1>.

--------------------------------

<1> Демин А.В. Указ. соч.

При этом следует обратить внимание на условность употребления автором словосочетания "норм отраслей права", так как, строго говоря, речь в данном случае идет о разных отраслях законодательства. Хотя в юридической литературе довольно часто нормы одной и той же отрасли права, но содержащиеся в актах разных отраслей законодательства, ошибочно принимаются за нормы разных отраслей права.

Однако, если нормы права регулируют один и тот же круг общественных отношений, т.е. относятся к одной и той же отрасли права, их закрепление в разных отраслях законодательства не меняет их природы. Допустим, норма гражданского права, будучи размещенной в Бюджетном кодексе, отнюдь не лишается своего качества и не становится финансово-правовой нормой. Случайное размещение нормы одной отрасли права в акте законодательства, обслуживающем другую отрасль, не меняет отраслевой принадлежности нормы. В противном случае разрушаются системные связи в праве. Поэтому в приведенном примере коллидируют между собой нормы одной отрасли права, только закрепленные в разных отраслях законодательства.

Данный вывод подтверждается материалами судебной практики. Так, Верховный Суд РФ в решении от 10 декабря 1996 г. по делу о коллизии норм Гражданского кодекса и Закона РСФСР "Об основах налоговой системы в Российской Федерации" отметил, что "производство операций по банковскому счету (в том числе и осуществление списания со счета денежных средств по платежным поручениям) обусловлено договором банковского счета и регулируется нормами гражданского законодательства, а именно ст. 845 ГК РФ, предусматривающей обязанность банка выполнять распоряжения клиента о перечислении и выдаче соответствующих сумм со счета; т.е. банк по договору банковского счета является лишь исполнителем распоряжений клиента (плательщика), в связи с чем отношения, складывающиеся между банком и клиентом в процессе исполнения платежных поручений последнего, являются гражданско-правовыми.

В соответствии со ст. 864 ГК РФ, регулирующей условия исполнения банком платежного поручения, эти поручения должны исполняться банком с соблюдением очередности списания денежных средств со счета, установленной ст. 855 ГК РФ. Данная норма закона с изменениями и дополнениями, действующими с 15 августа 1996 г., предусматривает первоочередной порядок списания по платежным документам по перечислению или выдаче денежных сумм именно для расчетов по оплате труда с лицами, работающими по трудовому договору (контракту), по сравнению с очередностью производства списания по платежным документам, предусматривающим платежи в бюджет и некоторые внебюджетные фонды.

Таким образом, отношения, связанные с очередностью списания денежных средств с банковского счета клиента, относятся к гражданско-правовым, а не налоговым отношениям. Следовательно, к ним применяются нормы гражданского законодательства, а именно ст. 855 ГК РФ" <1>.

--------------------------------

<1> Решение Верховного Суда РФ от 10 декабря 1996 г. N ГКПИ96-325-339, 346; см. подробнее: Демин А.В. О конкуренции норм в гражданском и финансовом законодательстве // Право и экономика. 1998. N 9.

Другая проблема - разрешение коллизий кодифицированных и действующих актов разных отраслей законодательства.

Этот аспект соотношения нормативных правовых актов остается пока наименее исследованным в теоретико-правовой литературе, хотя на данный момент имеется ряд принципиальных положений, сформулированных на этот счет Конституционным Судом РФ, а также неоднозначных решений судов общей юрисдикции и арбитражных судов.

Конституционный Суд РФ высказался по данной проблеме в целом ряде своих постановлений и определений. Его позиция в этой сфере развивалась на протяжении нескольких лет. Первоначально Суд отмечал, что коллизии норм кодифицированных и других законов должны преодолеваться в ходе правоприменения, "так как Конституцией РФ не определяется и не может определяться иерархия актов внутри одного их вида, в данном случае - федеральных законов. Ни один федеральный закон в силу статьи 76 Конституции РФ не обладает по отношению к другому федеральному закону большей юридической силой" <1>. В последующие годы он пришел к выводу, что законодатель, кодифицируя нормы, вправе в целях реализации конституционных принципов правового государства, равенства и единого режима законности установить приоритет кодекса перед иными федеральными законами.

--------------------------------

<1> Определение Конституционного Суда РФ от 3 февраля 2000 г. N 22-О "По запросу Питкярантского городского суда Республики Карелия о проверке конституционности статьи 26 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций" // СЗ РФ. 2000. N 14. Ст. 1532.

Конституционный Суд РФ сформулировал это положение, рассматривая вопрос о приоритете Уголовно-процессуального кодекса РФ в регулировании уголовно-процессуальных отношений. Он особо подчеркнул, что "в случае коллизии законов приоритет Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации действует лишь при условии, что речь идет о правовом регулировании уголовно-процессуальных отношений, поскольку в соответствии со статьей 71 (пункт "о") Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 10, 49, 50, 76 (часть 1) и 118 (часть 2) уголовное судопроизводство представляет собой самостоятельную сферу правового регулирования, а юридической формой уголовно-процессуальных отношений является уголовно-процессуальное законодательство как отдельная отрасль в системе законодательства Российской Федерации, и установление новых норм, регулирующих уголовно-процессуальные отношения, по общему правилу, должно быть согласовано с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации".

При этом особенно важным представляется его утверждение о том, что приоритет УПК РФ перед другими обычными федеральными законами возможен лишь постольку, "поскольку уголовно-процессуальным законом в Российской Федерации является именно данный Кодекс... поскольку другими федеральными законами, как относящимися к иным отраслям законодательства, не должно - исходя из закрепленного в уголовно-процессуальном праве принципа законности при производстве по уголовному делу и очерченного в самом Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации предмета регулирования - осуществляться регулирование именно уголовно-процессуальных по своей правовой природе отношений" (выделено мной. - М.З.).

Однако, учитывая тот факт, что в российском законодательстве значительное количество нормативных правовых актов принято с нарушением предмета отраслей права и принципов их соотношения с отраслями законодательства, Конституционный Суд РФ был вынужден сформулировать компромиссную позицию о том, что приоритет УПК РФ над другими федеральными законами не является безусловным и может быть ограничен как установленной Конституцией иерархией законов, так и правилами о приоритете позднее принятого акта и специального закона над общим. При этом суд исходил из того, что специальным законом по отношению к общему может быть нормативный правовой акт, относящийся к другой отрасли законодательства. Условием применения последнего является установление дополнительных гарантий прав и законных интересов отдельных категорий лиц, обусловленных в том числе их особым правовым статусом <1>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление от 29 июня 2004 г. N 13-П по делу о проверке конституционности отдельных положений статей 7, 15, 107, 234 и 450 УПК РФ в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы // СЗ РФ. 2004. N 27. Ст. 2804; Определения от 8 ноября 2005 г. N 439-О по жалобе граждан С.В. Бородина, В.Н. Буробина, А.В. Быковского и других на нарушение их конституционных прав статьями 7, 29, 182 и 183 УПК РФ // СЗ РФ. 2006. N 5. Ст. 633; от 2 марта 2006 г. N 54-О по жалобе ООО "Аудиторская фирма "АристаЛюкс" на нарушение конституционных прав и свобод положениями ст. 7, 75 и 183 УПК РФ // СЗ РФ. 2006. N 20. Ст. 2212; от 21 октября 2008 г. N 673-О-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан В.Ф. Крюкова и Н.Г. Забелина на нарушение их конституционных прав положениями статей 7, 29, 176, 177 и 450 УПК РФ // СПС "КонсультантПлюс".

В данном деле в силу ст. 182 УПК РФ обыск должен был производиться на основании постановления следователя, а обыск в жилище - на основании судебного решения, принимаемого в порядке, установленном ст. 165 УПК РФ. Однако в соответствии с п. 7 ст. 18 Федерального закона от 28 августа 1995 г. "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" проведение в отношении депутата органа местного самоуправления обыска по месту жительства или работы допускалось с согласия прокурора субъекта РФ. Таким образом, Федеральный закон "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" являлся специальным законом по отношению к УПК РФ, так как устанавливал гарантии защиты депутата органа местного самоуправления, в том числе в виде предварительного прокурорского контроля.

Как мы видим в данной ситуации, сомнения в применении Федерального закона "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" были вызваны тем, что данный акт, закрепляя, по существу, уголовно-процессуальную норму, сам при этом не входил в систему уголовно-процессуального законодательства. Однако суд заключил, что УПК РФ не исключает необходимость соблюдения судом, прокурором, следователем, органом дознания или дознавателем при производстве по уголовному делу предписаний иных законов, не противоречащих данному Кодексу, в том числе касающихся доказательств. Более того, несоблюдение таких предписаний, подлежащих применению при выявлении, собирании и закреплении доказательств, влечет в соответствующих случаях признание доказательств недопустимыми, не имеющими юридической силы и не подлежащими использованию при разрешении уголовного дела.

При этом если другой закон, регулирующий не свойственные его природе отношения, ухудшает правовое положение граждан, то он применяться не может.

Так, рассматривая вопрос о конституционности Закона РФ "О государственной тайне", Конституционный Суд отметил, что "придание оспариваемым положениям смысла, в соответствии с которым именно они, а не уголовно-процессуальные нормы являются единственным и достаточным правовым основанием для отстранения от участия в уголовном деле адвоката, не имеющего допуска к государственной тайне, не соответствует Конституции РФ". Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР не содержал требований о какой-либо предварительной проверке адвоката и особом разрешении на участие в такого рода делах. Отсюда Суд сделал вывод, что обжалуемое положение Закона о порядке допуска к государственной тайне "не может быть применено и к адвокату, участвующему в уголовном судопроизводстве в качестве защитника" <1>.

--------------------------------

<1> Постановление от 27 марта 1996 г. N 8-П по делу о проверке конституционности статей 1 и 21 Закона РФ от 21 июля 1993 г. "О государственной тайне" в связи с жалобами граждан В.М. Гурджиянца, В.Н. Синцова, В.Н. Бугрова и А.К. Никитина // СЗ РФ. 1996. N 15. Ст. 1768.

В деле о проверке конституционности положения части первой ст. 130 УИК РФ Суд отметил, что "придание положению части первой ст. 130 УИК РФ смысла, исключающего правомочие суда засчитывать время нахождения в следственном изоляторе в срок тюремного заключения, вступает в противоречие с уголовно-правовой нормой (часть третья ст. 72 УК РФ), на основании которой суд вправе осуществить зачет времени содержания лица под стражей до судебного разбирательства в сроки лишения свободы, в том числе в случае назначения отбывания части срока наказания в тюрьме".

И далее: "Подобное истолкование оспариваемого положения части первой статьи 130 УИК РФ, не учитывающее уголовно-исполнительный характер данного законоположения и его действительное место в системе принципов и норм уголовного и уголовно-исполнительного законодательства, в конечном счете несовместимо с признаваемыми Российской Федерацией как правовым государством принципами уголовной ответственности, в силу которых наказание должно быть справедливым, соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, предусматриваться Уголовным кодексом РФ, назначаться судом и должно исполняться на основании вступившего в законную силу приговора" <1>.

--------------------------------

<1> Постановление от 27 февраля 2003 г. N 1-П по делу о проверке конституционности положения части первой ст. 130 УИК РФ в связи с жалобами граждан П.Л. Верещака, В.М. Гладкова, И.В. Голышева и К.П. Данилова // СЗ РФ. 2003. N 10. Ст. 953.

Таким образом, Конституционный Суд РФ, приняв упомянутые решения, затронул одновременно две важные проблемы: во-первых, обеспечения единства и согласованности норм одной отрасли законодательства и, во-вторых, обеспечения единства и согласованности норм разных отраслей законодательства. Иначе говоря, он признал существование коллизий норм одной отрасли права не только внутри одной отрасли законодательства (например, ГК РФ и Федеральный закон "Об обществах с ограниченной ответственностью"), но и в рамках разных отраслей законодательства (например, норм гражданского права, закрепленных в ГК РФ и ЗК РФ).

Такое разграничение противоречий в праве имеет существенное значение потому, что именно от его признания зависит правильный выбор коллизионного правила. В первом случае может применяться одно из трех правил: приоритета кодекса над другим федеральным законом, специального закона над общим и более позднего закона над ранее изданным. В другой ситуации подлежит использованию правило отраслевого приоритета <1>, т.е. приоритета того акта, который предназначен для регулирования определенных общественных отношений (как, например, УК РФ предназначен для регулирования уголовно-правовых, т.е. материальных, а не процессуальных отношений).

--------------------------------

<1> Данное словосочетание возникло к литературе благодаря работам Ю.А. Тихомирова, А.В. Демина, обосновавших необходимость применения этого правила при столкновении норм актов разных отраслей законодательства (см. подробнее: Тихомиров Ю.А. Коллизионное право. М., 2002; Демин А.В. О конкуренции норм в гражданском и финансовом законодательстве // Право и экономика. 1998. N 9; Налоговая ответственность: проблема отраслевой идентификации // Хозяйство и право (Приложение). 2000. N 6 и др.).

Необходимо также специально уточнить, что правило о приоритетности норм того закона, который специально предназначен для регулирования соответствующих отношений, не следует приравнивать к правилу "специальный закон отменяет действие общего" - это разные явления. В первом случае словосочетание "специально предназначен для регулирования соответствующих отношений" означает, что закон должен применяться, так как в силу своей юридической природы именно он должен регулировать соответствующие отношения. Например, отношения, связанные с владением, пользованием и распоряжением землей как объектом права собственности, должны регулироваться ГК РФ, а не ЗК РФ. Специальная норма, содержащаяся в том или ином нормативном правовом акте, сама по себе не делает этот акт специально предназначенным для регулирования тех или иных отношений. Например, наличие гражданско-правовой нормы в БК РФ не превращает его в закон, регулирующий гражданско-правовые отношения, так же, как наличие уголовно-процессуальной нормы в Федеральном законе "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" не делает последний уголовно-процессуальным законом.

Таким образом, правило "специальная норма отменяет действие общей" не тождественно правилу применения акта, специально предназначенного для регулирования общественных отношений, т.е. правила отраслевого приоритета.

Учитывая тот факт, что некоторые кодексы в целях обеспечения системности соответствующей отрасли законодательства закрепляют правило о соответствии им всех норм той же отраслевой природы, содержащихся в других законах, и то обстоятельство, что конституционность подобных положений была подтверждена Конституционным Судом РФ, недостаточно обоснованным, на наш взгляд, является предложенный в литературе подход, согласно которому коллизии между нормами одной отрасли права, но закрепленными в актах разных отраслей законодательства (далее - межотраслевые коллизии) <1>, следует разрешать по принципу "специальная норма отменяет действие общей". Например, в случае противоречия норм, по своей сущности являющихся гражданско-правовыми, но закрепленными в разных отраслях законодательства - в ГК РФ и ЗК РФ, предлагается отдавать приоритет ЗК РФ <2>. Принимая во внимание вышеизложенные аргументы, полагаем, для применения упомянутого правила необходима как минимум оговорка в ГК РФ, что ЗК РФ может быть установлено положение, отличное от того, что содержится в ГК РФ. Расхожий тезис о том, что такой подход превращает Кодекс в некий "неприкасаемый" документ, вряд ли может быть признан состоятельным, так как в конечном счете ничто не мешает законодателю в случае возникновения острой потребности в изменении принципиальных нормативных положений в любой момент внести соответствующие изменения в Кодекс.

--------------------------------

<1> Словосочетание "межотраслевые коллизии" в достаточной мере условно, так как под ними имеются в виду не коллизии норм различных отраслей права, которые в действительности встречаются в очень редких случаях, а коллизии норм одной отраслевой природы, закрепленные в актах разных отраслей законодательства.

<2> См.: Боголюбов С.А. Практическое значение Земельного кодекса Российской Федерации // Право и экономика. 2003. N 3; Бурлаченко О.В. Соотношение гражданского и земельного законодательства при определении правового режима земель // Частное и публичное в праве: Мат. Всерос. межвуз. науч.-практ. конф. 29 - 30 марта 2002 г. Челябинск, 2002. С. 51 и др.

Не совсем корректной в этом свете также выглядит попытка представить сами нормативные правовые акты тех или иных отраслей законодательства в качестве общих или специальных. Полагаем, что говорить в целом о том или ином акте как "специальном" нельзя, так как он может сочетать в себе различные по правовой природе нормы, в том числе разных отраслей права. И определить, каким образом эти разнообразные нормы будут соотноситься с "общим" актом, безотносительно к конкретному случаю невозможно <1>.

--------------------------------

<1> Именно так поступают В. Белых и М. Скуратовский, "условно" подразделяя все нормативные акты на "акты общего действия (например, ГК РФ) и акты специального действия (Законы "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)" и "О банках и банковской деятельности")" (см.: Белых В., Скуратовский М. Гражданский кодекс и банковское законодательство // Хозяйство и право. 1997. N 4).

Исходя из изложенного, в равной степени неаргументированным представляется и вариант применения к межотраслевым коллизиям правила "последующий закон отменяет действие предыдущего" <1>. Полагаем, что данный принцип в уже упомянутых целях обеспечения единства и согласованности внутри отрасли права вряд ли может использоваться в случае столкновения норм одной отраслевой природы, закрепленных в разных отраслях законодательства <2>. Еще раз подчеркнем, что в системе права, как и в любой системе, должен быть объединяющий, доминирующий, управляющий центр, каковым в большинстве отраслей права выступает кодекс. Попытка уравнять значимость системообразующих и обычных законов путем применения темпорального правила способна привести к дезинтеграции, потере единства внутри отрасли права, а это, в свою очередь, не может не привести к многочисленным ошибкам в правоприменении, а в итоге - к ограничению или даже нарушению прав и свобод граждан.

--------------------------------

<1> См. подробнее: Беляева М. Коллизии правовых норм: теория и практика // Регистрация и лицензирование. 2005. N 12(78).

<2> Он должен использоваться исключительно в рамках одной отрасли законодательства, хотя и здесь не во всех случаях будет действовать последующий закон (см. подробнее: Занина М.А. Коллизии норм права равной юридической силы (понятие, причины, виды). М., 2009).

При коллизии между нормами актов материального и процессуального законодательства должна применяться норма акта отрасли законодательства, обслуживающей отрасль права, в предмет которой входит регулируемый коллидирующими нормами круг общественных отношений.

Так, при коллизии материально-правовых норм УК РФ и УПК РФ должны применяться предписания УК РФ как акта, регулирующего вопросы материального права.

Коллизии норм международного права и норм отраслей российского права необходимо разрешать, руководствуясь принципом приоритета международного права, который не следует отождествлять с принципом иерархии, ибо в данном случае речь идет о "горизонтальных" - межсистемных - связях.

В этом заключена специфика данного вида коллизий, вызванная особым статусом международного права в отличие от коллизий норм различных отраслей внутригосударственного права, разрешаемых по принципу предмета правового регулирования.

На практике встречаются ситуации, когда друг другу противоречат норма международного права, превращенная во внутригосударственную, и норма, вновь принятая в национальном праве. Очевидно, что в данном случае не может быть применено правило разрешения темпоральных коллизий, ибо превращение международно-правовой нормы в отраслевую не меняет уровень правила. Соответственно, такие коллизии должны разрешаться на основе принципа приоритета.

Следует отметить, что ряд ученых отстаивает верховенство первых по отношению к последним, другие считают более правильным говорить о приоритете применения, а не о примате и в случае противоречий применять правило "специальный закон отменяет действие общего". Третьи, не признавая границ между надгосударственными, конституционными и отраслевыми нормами, предлагают считать их нормами равной юридической силы и, соответственно, разрешать коллизии между ними по правилу "последующий закон отменяет действие предыдущего" <1>.

--------------------------------

<1> См.: Кутафин О.Е. Источники конституционного права. М., 2002. С. 64 - 65.

Думается, что в отношении данного вида коллизий не могут быть применены правила разрешения содержательных и темпоральных коллизий, распространяющихся лишь на нормы в пределах одной отрасли законодательства, но никак не на межотраслевые и уж тем более не на межсистемные.

В тех случаях, когда ни одно из упомянутых правил применено быть не может, например, когда наблюдается противоречие законов, принятых в один день, имеющих специальный характер и относящихся к одной отрасли, выбор между конфликтующими нормами следует производить, анализируя соответствие каждой из них Конституции и нормам международного права, общеправовым принципам права, в них закрепленным.

Не менее важна конституционная оценка коллидирующих норм отраслей частного и публичного права. Часто такие коллизии в прямом и в любой ситуации - в опосредованном смысле выступают как коллизии субъективных прав, которые, в свою очередь, основаны на конституционных правах и, следовательно, приводят к коллизии конституционных прав. Роль "арбитра" в коллизии разноотраслевых норм в этих случаях может выполнять только Конституция. При этом выбор одной из коллидирующих норм будет определяться целью соблюдения баланса охраняемых ею базовых ценностей.

Выбор применимого правила разрешения столкновений норм разных отраслей права должен определяться принадлежностью отраслей права, к которым относятся коллидирующие нормы, к системе частного или публичного права.

В случае, если коллидируют между собой нормы разных отраслей частного права (допустим, гражданского и земельного права), подлежит применению норма, к ведению которой относится регулирование данного общественного отношения. Для выбора надлежащей нормы в первую очередь необходимо определить круг отношений, регулируемых коллидирующими нормами, а затем провести разграничение предметов правового регулирования отраслей права и определить, к ведению какой отрасли права относится регламентация данных общественных отношений.

Разрешение столкновений норм разных отраслей публичного права отличается от коллизий норм частного права.

Разграничение норм, закрепляющих виды ответственности разных отраслей публичного права (в частности, уголовного и административного права), следует проводить по принципу приоритета. Так, например, коллизию составов правонарушений, закрепленных нормами уголовного права (УК РФ) и финансового права (НК РФ), надлежит разрешать по принципу приоритета УК РФ. Об этом, в частности, есть соответствующее указание в п. 3 ст. 108 НК РФ.

Цель закрепления такого подхода вовсе не сводится к выделению неких приоритетных и подчиненных, факультативных, отраслей, или, как пишут некоторые авторы, к выяснению, "какая отрасль права главнее" <1>. Смысл заключается в решении задачи обеспечения целостности системы права, что может быть достигнуто посредством разделения предметов их регулирования и нормативного закрепления запретов на "интервенцию" одной отрасли права в предмет другой. Это позволит соблюсти баланс отраслей частного и публичного права, а значит, частных и публичных интересов.

--------------------------------

<1> См.: Курбатов А.Я. Указ. соч. С. 42.

Таким образом, разграничение видов ответственности, закрепляемых предписаниями разных отраслей публичного права (в частности, уголовного и административного права), следует проводить по принципу приоритета. Правило приоритета, равно как и правила "специальный закон отменяет действие общего", "последующий закон отменяет действие предыдущего", действует в рамках публичного права, но не применяется при коллизиях норм об ответственности между отраслями частного и публичного права.

При этом законодатель не всегда грамотно разграничивает различные виды ответственности, что порождает коллизии в процессе разрешения судебных дел.

Примером может быть противоречие между ч. 1 ст. 188 УК РФ во взаимосвязи с примечанием к ст. 169 УК РФ и ч. 1 ст. 17, ч. 1 ст. 19, ч. 2 ст. 54 и ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, рассмотренное Конституционным Судом РФ по жалобе М.А. Асламазян.

Заявительница ввезла в Россию без декларирования 9550 евро и 5130 рублей. По буквальному смыслу нормы ч. 1 ст. 188 УК РФ и по смыслу, придаваемому ей правоприменительной практикой, размер перемещаемой через таможенную границу РФ валюты признавался крупным (согласно примечанию к ст. 169 данного Кодекса, превышающим в эквиваленте 250 000 руб.) исходя из всей перемещаемой суммы, включая и ту ее часть, которую закон разрешал ввозить в Российскую Федерацию без письменного декларирования.

На основании такого толкования уголовного закона в отношении М.А. Асламазян было возбуждено уголовное дело. Дознаватель посчитал, что в ее действиях содержится состав контрабанды - перемещение валюты через таможенную границу РФ в крупном размере.

При этом за подобное правонарушение законодательством была установлена как административная, так и уголовная ответственность. Кодекс РФ об административных правонарушениях за данное деяние предусматривал ответственность в виде штрафа от 1 тыс. до 2500 тыс. руб.

Конституционный Суд РФ признал оспоренную норму не соответствующей Конституции РФ и нарушающей принципы равенства и справедливости, так как "даже несущественное превышение суммы, разрешенной для ввоза в Российскую Федерацию без декларирования таможенному органу, может повлечь уголовную ответственность". Он указал, что уголовная ответственность установлена для случаев недекларированного ввоза валюты в крупном размере, каковым может считаться лишь ввоз валюты в размере, существенно превышающем сумму, разрешенную к недекларируемому ввозу.

По мнению Суда, неконституционность подобного истолкования нормы в значительной степени связана с дефектностью самой нормы, с отсутствием у нее должной формальной определенности, позволяющим толковать и применять содержащийся в ней уголовно-правовой запрет как несоразмерно ограничивающий в нарушение принципов равенства и справедливости конституционное право собственности.

Конституционный Суд РФ обратил внимание на то, что уголовная ответственность может считаться законно установленной и отвечающей требованиям Конституции РФ лишь при условии, что она адекватна общественной опасности преступления, т.е. соблюден принцип соразмерности наказания. Содержание же оспоренной нормы УК РФ таково, что даже при малозначительном превышении допустимой суммы недекларируемой валюты данное административное деяние образует одновременно состав контрабанды. Кроме того, законодатель не учел специфику валюты как товара, когда в условиях "плавающего" курса валют гражданин не может с достаточной четкостью предвидеть последствия своего поведения, связанного с недекларируемым ввозом валюты.

Вводя уголовную ответственность за контрабанду валюты, федеральный законодатель должен был сформулировать норму таким образом, чтобы при признании размера недекларированной валюты в качестве крупного из всей ввозимой суммы была исключена та ее часть, которая законом разрешена к ввозу без декларирования <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Конституционного Суда РФ от 27 мая 2008 г. N 8-П "По делу о проверке конституционности положения части первой статьи 188 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки М.А. Асламазян" // Российская газета. 2008. 7 июня.

Итак, в сложившейся обстановке доктрина, текущее законодательство и судебная практика должны на нормативно-правовом уровне признать сам факт существования несовпадающих норм и предложить эффективные правовые средства их разрешения.

Поскольку положение о том, что при коллизии норм разных отраслей права необходимо применять нормы той отрасли, в чей предмет правового регулирования входят соответствующие отношения, является чрезмерно общим и не дает ответов на многие вопросы, возникающие в процессе применения норм комплексных и однопредметных отраслей права, необходимо более подробно разработать основные принципы взаимодействия норм "комплексных" и однопредметных отраслей права.

Модель разрешения поставленных вопросов представляется следующей.

С теоретических позиций в случае коллизий норм разных отраслей законодательства корректно применять правило отраслевого приоритета, т.е. руководствоваться актом, специально предназначенным для регулирования соответствующих отношений.

Тем не менее, принимая во внимание, что множество издаваемых в настоящее время законов сочетает в себе нормы различной отраслевой природы и то обстоятельство, что Конституционный Суд оценил эту ситуацию, выработав определенные правовые позиции, представляется правильным в сфере публичного права при наличии коллизий между положениями кодекса и нормативного правового акта, относящегося к другой отрасли законодательства, улучшающего правовое положение граждан и их объединений или устанавливающего дополнительные гарантии их прав и свобод, применять правило "специальный закон отменяет действие общего".

В ситуации, когда акт другой отрасли законодательства ограничивает права и свободы, закрепленные законом, специально предназначенным для регулирования соответствующих отношений, или иным образом ухудшает правовое положение граждан, правоприменителю следует исходить из принципа "отраслевого приоритета" и отдать предпочтение тому акту, который по своей природе должен регулировать соответствующие отношения. Данный вывод продиктован тем, что демократическое государство в публично-правовом регулировании руководствуется принципом "запрещено все, что прямо не разрешено", не позволяющим произвольно расширять компетенцию государственных органов.

При этом следует заметить, что теоретический недостаток этого приема заключается лишь в том, что на сохранение согласованности между отраслью права и отраслью законодательства это никак не "работает".

В сфере частного права при наличии противоречий норм, закрепленных в актах разных отраслей законодательства, следует исходить из правила отраслевого приоритета. Иной подход, основанный на предпочтении акта ненадлежащей отрасли законодательства, может привести к произвольным нормативным изменениям, не согласующимся с конституционными началами правового государства. Это заключение связано с тем, что частноправовые отношения между субъектами права строятся на основе принципа формального равенства и, соответственно, разрешение вопроса о том, какой из актов улучшает либо ухудшает их правовое положение, может быть разрешен не судами общей юрисдикции и арбитражными судами, а Конституционным Судом РФ, так как требует исследования проблемы соответствия юридических норм сущностным началам права - баланса интересов, эквивалентности и т.д.

Следует учитывать, что применение правила приоритета кодекса не всегда одновременно является обеспечением отраслевого приоритета. Данное правило выполняет эту задачу только в тех случаях, когда возникают коллизии между нормами одной отрасли права, закрепленными в нормативных актах разных отраслей законодательства, т.е. в тех случаях, когда имеется прямое "вторжение" одного нормативного правового акта в регулирование не свойственных его природе отношений. Например, друг другу противоречат нормы ТК РФ и ГК РФ или ГК РФ и Федерального закона "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации". В этом случае, даже применяя кодекс, корректнее говорить не о его верховенстве, а об отраслевом приоритете, так как отношения иерархии между отраслями законодательства не возникает. Эффективность правового регулирования обусловливается системностью применения правовых норм. В целях предупреждения коллизий норм разных отраслей публичного права, закрепляющих виды ответственности, следует закрепить норму, запрещающую применение за одно и то же правонарушение уголовной и административной ответственности наряду с дисциплинарной.

В целях предупреждения коллизий норм разных отраслей законодательства следует установить следующее правило: отношения, входящие в предмет ведения отрасли права, могут регулироваться актами этой же отрасли законодательства. Комплексные акты могут содержать такие нормы, однако в случае коллизии между ними приоритет должны иметь нормы "унитарной" отрасли законодательства.

Необходимо свести к минимуму практику закрепления норм разных отраслей права в одном акте и стремиться объединить все нормы определенной отрасли права в рамках одноименной отрасли законодательства, возглавляемой кодифицированным актом. В том случае, когда закрепление норм одной отраслевой принадлежности в одном акте нецелесообразно либо чрезвычайно затруднительно и может превратить его в суммативное образование, возможно размещение норм права в актах законодательства, соответствующих другим отраслям права, но при условии прямого закрепления такого разрешительного правила в "головном" акте "родной" отрасли законодательства.

Для предупреждения коллизий между нормами актов материального и процессуального законодательства необходимо следовать принципу: процессуальный закон не предназначен для регулирования материально-правовых отношений; новеллы материального права должны находить выражение в материальном, а не процессуальном законе.

Предупредить коллизии норм уголовного, административного и финансового права и соблюсти правило о недопустимости двойной ответственности за одно и то же деяние позволит четкое отграничение законодателем преступлений от аналогичных им по объективной стороне административных и финансовых (налоговых, таможенных) правонарушений. При этом разграничение составов правонарушений не должно создавать условий для подмены административной и финансовой ответственности уголовной, а также произвольного применения уголовного закона.

Заключение

По объективным причинам система права не может постоянно эффективно и правильно функционировать исходя из необходимости обеспечения и максимальной полноты правового регулирования, и баланса частных и публичных интересов, и оптимальной структуры законодательства. Множество ставящихся задач обусловливает неисполнимость каждой из них на должном уровне. Следовательно, при конструировании норм, институтов, подотраслей и отраслей права, системы нормативных предписаний следует ограничивать круг задач и целей наиболее приоритетными в данный период времени в степени, необходимой для обеспечения слаженной работы всех звеньев правовой системы.

Анализ законодательства показывает, что это условие не соблюдается. Несовместимость выраженных в системе права и законодательства задач является одним из основных факторов, обусловливающих коллизионность нормативных предписаний, их неисполнение или ненадлежащее исполнение субъектами права.

Положение усугубляется и тем, что многие нормативные акты межотраслевого характера разрабатываются специалистами в отдельных отраслях права. При этом, естественно, в первую очередь учитываются проблемы и трудности, возникающие в рамках данной отрасли права, и нередко за счет интервенции в предмет других отраслей права.

Устранение несогласованности отдельных частей законодательства предполагает проведение объемных скоординированных научных исследований. Представляется, что такие исследования не могут быть ограничены анализом правового материала. Нельзя составить непротиворечивую правовую систему путем одних логических умозаключений. Для правильной регламентации общественных отношений прежде всего нужно иметь о них четкое представление, и как результат, исследовательскую работу в рассматриваемой области следует начать с анализа способов гармонизации частных и публичных интересов в праве.

Коллизии норм права зачастую выступают катализатором совершенствования законодательства. Процесс правотворчества практически невозможно представить без коллизий норм права, и признание их неустранимости предполагает признание постоянного совершенствования законодательства через преодоление коллизий <1>.

--------------------------------

<1> См.: Баранов В.М. Судебные ошибки в процессе развития форм российского права // Судебная власть в России. Роль судебной практики: Учебное пособие. М., 2002. С. 40 - 53.

Коллизии норм права легче предупредить, чем разрешить, поэтому важное внимание должно уделяться разработке мер предупреждения коллизий норм права. Механизмом общей превенции коллизий норм права может выступать судебная практика. Предупреждение коллизий норм права равной юридической силы, а в случае их появления - незамедлительное разрешение - в конечном счете является гарантией реализации прав граждан и их объединений на судебную защиту, на справедливое судебное разбирательство.

Коллизии норм права объективно и субъективно могут выступать источником профессионального саморазвития судей. Изученная коллизия норм права является самостоятельной познавательно-практической силой, влекущей последующие поиски оптимальной формы правового регулирования.

В большинстве случаев в литературе авторы весьма осторожно подходят к формулированию правил разрешения коллизий норм равной юридической силы, предпочитая ограничиться замечанием о том, что подобные вопросы ввиду их аналитической сложности должны решаться на законодательном уровне либо путем толкования высшими судебными инстанциями.

На наш взгляд, снятие ответственности за состояние доктринальной разработки этой темы и ее переложение на законодательные и правоприменительные органы не является конструктивным способом решения этой проблемы. Ни законодатель, ни правоприменитель в отсутствие надлежащей научной базы не смогут правильно решить эту задачу.

Настоящая работа позволила нам прийти к следующим выводам.

1. Коллизии норм права в большинстве случаев являются разновидностью логико-языковых дефектов государственного волеизъявления, деформаций в построении и выражении правовых норм в системе права и имеют следующие характерные признаки:

- обусловлены регулированием одного и того же круга общественных отношений, в рамках которых реализуются права и обязанности субъектов права;

- характеризуются отсутствием точного, последовательного нормативного установления;

- имеют текстуальное выражение, фиксируются на бумажном носителе в виде письменных знаков;

- выступают результатом правотворческой деятельности федеральных и региональных органов законодательной или исполнительной власти, органов местного самоуправления и других компетентных субъектов;

- являются следствием нарушения требований, гарантирующих законность нормативных правовых актов;

- устраняются правовыми средствами, реализуемыми в процессуальном порядке;

- препятствуют достижению целей и реализации прав и свобод граждан и охраняемых законом интересов личности и ухудшают правовое положение.

2. Причины коллизий норм права делятся на три группы. Первую группу составляют нарушения правил законодательной техники (логических, грамматических и др.).

Вторая группа обусловлена недостаточным учетом при конструировании норм права социальных и юридических закономерностей, действующих в различных сферах общественных отношений.

Третью группу составляют дефекты, обусловленные структурой системы права и законодательства, ее функционированием во взаимодействии иерархической (вертикальной), отраслевой (горизонтальной) и федеративной структур.

3. Являясь разновидностью столкновений норм права, коллизии правил равной юридической силы выступают противоречием норм, направленных на регулирование одних и тех же сторон одного и того же общественного отношения в один и тот же период времени, образующимся на уровне горизонтальной (отраслевой) структуры права и законодательства. Их специфика заключается в том, что они возникают между нормативными правовыми актами, принятыми одним и тем же правотворческим органом или разными правотворческими органами одного уровня. Во всем остальном им присущи те же черты, что и иным разновидностям коллизий норм права.

4. Коллизии норм права равной юридической силы возникают между нормами права, принятыми одним и тем же правотворческим органом, и могут находиться:

- в одной главе, разделе или части нормативного правового акта;

- в разных положениях, главах, разделах, частях нормативного правового акта.

Они возникают между федеральными конституционными законами, федеральными законами, нормативными указами и распоряжениями Президента, постановлениями Правительства, нормативными правовыми актами министерств и ведомств, законами субъектов Федерации, нормативными правовыми актами исполнительных органов государственной власти субъектов Федерации, органов местного самоуправления, а также между нормативными правовыми актами и актами их легального официального толкования.

Коллизии юридических норм равной юридической силы также обусловлены расширением границ правового регулирования, дифференциацией и интеграцией законодательства в рамках отраслей права и возникают между нормами, находящимися в пределах:

- отрасли законодательства (одноотраслевые коллизии);

- разных отраслей законодательства (межотраслевые коллизии).

5. Правоприменительные органы, в том числе суды, преодолевают коллизии норм права равной юридической силы следующим образом:

- выбирают одну из коллидирующих норм, руководствуясь коллизионными правилами отраслевого приоритета, "последующий закон отменяет действие предыдущего", "специальный закон отменяет действие общего";

- прямо применяют Конституцию РФ, общепризнанные принципы и нормы международного права.

6. Коллизии кодифицированных и некодифицированных (текущих) актов одной отрасли законодательства (например, ГК РФ и Федеральный закон "Об акционерных обществах") необходимо разрешать по принципу приоритета кодекса. Противоречия кодифицированных и некодифицированных законов не следует относить к временным или содержательным. Всякое изъятие из данного правила в пользу положения lex specialis derogat lex generalis должно быть предусмотрено в самом кодексе.

7. При столкновении двух норм одной отрасли законодательства, принятых в разное время и не являющихся общей и специальной нормами, следует применять правило "последующий закон отменяет действие предыдущего".

Если нормы права, принятые в разное время, являются общей и специальной, то приоритетом должно обладать правило lex specialis derogat lex generalis.

8. При противоречиях двух норм разных отраслей законодательства следует применять норму, специально предназначенную для регулирования тех или иных общественных отношений, т.е. руководствоваться принципом отраслевого приоритета, а не правилами разрешения темпоральных противоречий или конкуренции общей и специальной норм.

В целях предупреждения коллизий такого рода следует нормативно закрепить положение о том, что отношения, входящие в предмет ведения той или иной отрасли права, в первую очередь должны регулироваться актами этой же отрасли законодательства (например, нормы гражданского права - актами гражданского законодательства). В случае коллизий между комплексными и однородными отраслями законодательства приоритет должны иметь положения однородной отрасли.

9. При коллизиях нормативных правовых актов, принятых в один и тот же период времени, имеющих специальный характер и относящихся к одной отрасли законодательства, следует применять акт, соответствующий Конституции, нормам международного права и общеправовым принципам.

10. Нормы разных отраслей права, изданные в соответствии с предметом правового регулирования отрасли, к которой они относятся, коллидировать между собой не могут, ибо сфера их действия четко разделена. Исключением в этом плане выступают случаи конкуренции между предписаниями различных отраслей права, закрепляющими виды ответственности в рамках публичного права (в частности, уголовного и административного права). Выбор правила в данном случае производится по принципу приоритета.

11. Коллизия равнозначных норм разных отраслей частного и публичного права может быть констатирована только тогда, когда одна из норм исключает действие другой. При этом в случае столкновения норм частного и публичного права речь будет идти не просто о коллизиях юридических правил как таковых, ибо они регулируют не один и тот же круг общественных отношений, а о коллизиях интересов.

12. Коллизии правил равной юридической силы необходимо разрешать, в каждом случае выявляя факт соответствия или несоответствия коллидирующих норм основным принципам права, Конституции РФ и нормам международного права.