12) Милюков, Прокопович, Троцкий, Бруцкус и другие авторы русского зарубежья о природе советского режима при Сталине

оценивая происходившие в СССР изменения, Милюков давал им интерпретацию, весьма сходную с той, которая была предложена Троцким в его известной книге «Преданная революция». Как и Троцкий, Милюков считал, что победа Сталина объясняется главным образом работой безликого бюрократического аппарата в условиях затухания революции. Однако в отличие от Троцкого Милюков как истинный государственник видел в этом не только и не столько отрицательное явление, сколько позитивный процесс. Воспринимая Сталина вполне трезво как «бытовика обывательского типа», «посредственность», «беспринципного интригана», Милюков в то же время считал, что Сталин попросту делает грязную работу истории, уничтожая большевиков и дух Брест-Литовска в партии. «Разочароваться» в Сталине мог, считал он поэтому, только тот, кто вообще был очарован Октябрьской революцией и большевизмом. В этой связи любопытно заметить, что Сталин тоже проявлял значительный интерес к Милюкову, точнее к его газете, которую он, не зная иностранных языков, явно выделял из ряда других зарубежных изданий как русскую.

Находясь в эмиграции, Милюков, как и ранее, исходил из того, что оппозиция существующему режиму никоим образом не должна отразиться на целостности государства и незыблемости его границ. Правительство, политическая и социальная система, полагал он, могут измениться, но Россия как государство должна оставаться единой и неделимой, каких бы человеческих и материальных жертв это ни стоило. Эта великодержавная и националистическая позиция обусловила отрицательное отношение Милюкова к тому крылу эмиграции (возглавляемому П.Б. Струве), которое считало возможным объединить усилия всех антибольшевистских сил за пределами СССР для организации интервенции. Таким образом, Милюков приходил к поддержке внешней политики СССР, считая своим долгом проводить этот курс в издаваемой им газете. Внимательно следя за развитием международной обстановки в годы, предшествовавшие второй мировой войне, Милюков, как и ранее, склонялся к идее союза СССР с Англией и Францией против Германии, тем более что Гитлер не скрывал своих агрессивных намерений в отношении Советского Союза. Поэтому Милюков резко осуждал соглашение Сталина с Гитлером в 1939 г., называя его предательством Англии и Франции. Со вступлением СССР в войну Милюков, как и многие другие лидеры-эмиграции, безоговорочно становится на патриотические позиции.

В 1940 г. с закрытием «Последних новостей» затухает научная и публицистическая деятельность Милюкова. Он поселяется на юге Франции, в маленьком городе Экс-ле-Бэн, в Савойских Альпах. В последние дни жизни с нарастающим волнением следил он за ходом боевых действий Советской Армии, успехами которой гордился. На висевшей в его комнате карте Европы, разноцветными бумажными флажками отмечалась линия русского фронта. П.Н. Милюков успел дожить до контрнаступления под Сталинградом. Он скончался 31 марта 1943 г.

Незадолго перед смертью Милюков написал известную статью под названием «Правда о большевизме», которую многие современники считали его окончательным примирением с советской властью. Основная идея этой статьи, размноженной на ротаторе и тайно распространявшейся среди русских во Франции периода оккупации, состояла в том, что в экстремальной ситуации войны, когда необходимо сделать выбор между Гитлером и Сталиным, следует встать на сторону последнего. Сравнивая Сталина с Петром Великим, Милюков усматривал в их деятельности фундаментальное сходство. Оно заключалось в принесении ими народа в жертву великодержавию России. Отсюда известный вывод: «Когда видишь достигнутую цель, лучше понимаешь и значение средств, которые привели к ней». Эти слова свидетельствуют скорее об идеализме, чем о макиавеллизме Милюкова, о стремлении понять прошлое и настоящее, но не оправдать худшие его стороны.

Троцкий Подверг резкой критике сталинский режим как бюрократическое перерождение пролетарской власти. Л. Д. Троцкий рисует СССР как тоталитарное общество, где правит бюрократия. Он пишет: «В Советском Союзе существует правящая иерархия, строго централизованная совершенно не зависимая от так называемых Советов и народа... Бюрократии располагает огромными доходами не столько в денежном, сколько в натуральном виде: прекрасные здания, автомобили, дачи, лучшие предметы употребления со всех концов страны.

Верхний слой бюрократии живет так, как крупная буржуазия капиталистических стран, провинциальная бюрократия и низ¬шие слои столичной живут, как мелкая буржуазия. Бюрократии создает вокруг себя опору в виде рабочей аристократии; т. к. ге¬рои труда, орденоносцы и пр. - все они пользуются привилегиями за свою верность бюрократии, центральной или местной. Все они пользуются заслуженной ненавистью народа» (Там же С. 213).

Типичным примером служат работы А. Г. Авторханова, который после окончания Второй мировой войны остался в Западной Германии и стал издаваться под псевдонимом Александра Уралова. В 1959 г. в Мюнхене вышло первое издание его фундаментальной монографии «Технология власти», посвященной становлению и развитию командно-бюрократической системы в СССР. А. Г. Авторханов просле¬дил процесс прихода И. В. Сталина к власти и становление культа личности, проанализировал репрессии 30 - 40-х гг., оха¬рактеризовал падение сталинизма. Им был сделан вывод, став¬ший краеугольным камнем советологии - о соотношении пар¬тии и бюрократии. Он писал: «Партия была и есть резервуар, откуда ЦК черпает бюрократию - партийную, хозяйственную, советскую, культурную и военную» (Авторханов А. Г. Техноло¬гия власти. М., 1191. С. 342). Дальнейшее развитие эти идеи по¬лучили в работах «Сталин и КПСС» (1959 г.) и «Коммунистиче¬ский партаппарат (1966 г.).

В российской исторической науке за рубежом господствова¬ли негативные оценки политики большевиков, их лидеров и т. д. Поэтому несколько особняком стоят рассуждения А. Зи¬новьева. Например, он пишет: «Дело заключается в том, что сталинизм, несмотря на все мерзости, был истинным господст¬вом народа, господством народа в глубочайшем (я не говорю: в лучшем) смысле слова, а сам Сталин - истинным вождем на¬рода... Такие репрессии были проявлением личной инициативы широких народных масс. И сегодня трудно установить, где участие было больше - высокопоставленных преступников со Сталиным во главе или этих широких, якобы введенных в заб¬луждение народных масс» (Sinowiew A. Uber Stalin und den Stalinism // Schweizer Monatshefte. 1980. № 2. S. 126).