"Божественная комедия"

Поэма Данте родилась в трудное и горькое время. Трудное для поэта, трудное для Италии. Изгнанный из родного города, заочно приговоренный к смертной казни, утративший родной кров, друзей, близких, любимого императора, Данте находился на грани отчаяния. Но столь же остро, как и личные беды, сердце поэта ранили беды Италии: раздоры, вражда, взаимная ненависть. Мир, казалось, безвозвратно заблудился в греховности; эсхатологические настроения преобладали в обществе. Как и многие другие, Данте утратил Надежду, но не утратил Веру. Веру в обновление в буду¬щем каждого человека, веру в обновление Мира. Данте был убежден: именно поэзия может помочь нравственно возродиться миру. А спасти мир — значит спасти Душу свою и Душу каждого. Книгу свою Дате писал с благородной целью: "вырвать живущих в этой жизни из состояния бедствия и привести к состоянию счастья"¹¹. Поэтому и поэма Данте, как он это объяснил и сам, начинается "ужасно и смрадно, ибо речь идет об Аде, а в конце — счастливо, желанно и благодатно, ибо речь идет о Рае"¹². Для своей книги Данте избрал не латынь, а итальянский язык, который "сдержан и смиренен, ибо это вульгарное наречье, на котором говорят просто¬людинки". Поэт хотел быть доступен каждому, а не только "посвященным".

Поэма строилась по типу средневекового "видения", хождения по мукам. Но традиционная жанровая форма подвергалась коренной трансформации под пером поэта. Обычно в "видениях" душа человека пассивно созерцает, безгласно подчиняется высшей воле. Данте не только признает могущество стоящей над ним божественной силы, но и понимает значение собственного "я". Он поэт, пророк, избранный: на него возлагается великая миссия — спасти от греховности себя и человечество, вернуть людям "потерянный Рай". Спасая свою душу, поэт спасает и Человечество: так лирическое неразрывно сливается с эпическим.

Художественный язык поэмы можно условно назвать символико-аллегорическим, и сам Данте писал о нем так: "Смысл этого произведения не прост; более того, оно может быть названо многосмысленным, то есть имеющим несколько смыслов, ибо одно дело — смысл, который несет буква, другое — смысл, который несут вещи, обозначенные буквой. Первый называется буквальным, второй — аллегорическим, или моральным". Философская база художественного метода Данте — теологический неоплатонизм. В свете этого круга представлений материальное, предметное есть отражение "божественного". Каждый предмет — отсылает к высшему смыслу. А поэтому мыслить — означает открывать скрытое значение вещей.

Все, что умрет, и все, что не умрет, —

Лишь отблеск Мысли, коей Всемогущий

Своей Любовью бытие даст.

("Рай", XIII. Перевод М. Лозинского)

Первым проводником Данте по потустороннему миру является Вергилий. В системе морально-религиозной концепции "Комедии" Вергилий олицетворяет человеческий Разум. Это поэт-пророк. Как было принято считать в те времена, Вергилий предсказал в своей знаменитой IV эклоге рождение Иисуса Христа. Великий поэт прозрел то, что было неведомо другим. А поэтому Вергилий и первый проводник Данте. Выходить из греховности следует с опорной на Разум. Человечество и каждый человек должны опомниться, одуматься, мерой Разума оценить свои деяния. Но возможности Разума имеют свои пределы. Очистившаяся от греховности душа достигает такой святости, когда человеческий Разум должен уступить Место Божественной Любви. Это происходит в "Чистилище", в пределах Земного Рая. Вергилий оставляет Данте, и ему на смену приходит Беатриче. Но Вергилий — как символ (знак и образ) — имеет и другой — светский, политический, исторический смысл. Вергилий — сын Великой Римской империи века Августа. Он самый великий ее гражданин. Сама же Империя — политический идеал Данте. Поэтому Вергилию-проводнику и назначено вывести из леса заблуждений раздираемую смутой междоусобиц Италию. Возвратиться к устоям Римской империи — значит найти дорогу к миру и согласию. Вергилий, наконец, проводник Данте и в просто биографическом плане. Это любимый поэт создателя "Божественной комедии", его учитель, источите неиссякаемых творческих вдохновений.

В системе символико-аллегорического метода Данте огромную роль играет Число. Со времени Аврелия Августина принято считать: Числа — это мысли Бога, их знание — ключ к познанию высших истин. По законам Числа строится прекрасное, в числах выражается мировая гармония. В поэме 3 части, каждая из которых завершается словом "светила". Это трижды названный конечный маршрут странствий Данте. Во второй и третьей части 33 песни, в первой — 33 плюс 1. Последнее не случайно: Ад — символ дисгармонии и поэтому стройная "троичность" здесь разрушена. С другой стороны, 34-я песня Ада придает поэме абсолютную законченность. Всего песен становится 100 — число, символизирующее совершенство.

Поэма написана трехстишиями (терцинами). Сам способ рифмовки (aba, bcb, cdc) — каждый средний стих подготавливает обрамляющие стихи последующих строф — выражают божественный ритм вечного движения. Путешествие по загробному миру Данте начинает в 1300 году, и все то, что произошло после этого года, облекается в форму пророчеств. Год 1300 папой Бонифацием VII был объявлен Юбилейным. Считалось, что это некая средняя веха мировой истории — 6500 лет со дня сотворения Адама и 6500 лет до Страшного суда. Рубежным этот год был и для Данте. В 1300 году ему исполнилось 35 лет, что считалось серединой человеческой жизни. Полпути прошло Человечество, полпути прошел один из человечества — Данте. И наступила пора остановиться, задуматься, собраться с силами, выбрать верный маршрут.

В целом путешествие поэта по трем сферам потустороннего мира символизирует этапы искупительной жертвы Иисуса Христа: его смерть, воскресение, вознесение.

Ад — олицетворение греховности, символ Души, находящейся в плену зла. Три зверя, преградивших поэту путь к холму добродетели — олицетворение трех видов греховности: рысь — сладострастие, лев — гордость, волчица — корыстолюбие. Ад построен по типу сужающегося конуса, разделенного на 9 сфер. В первом круге казнятся некрещенные, родившиеся до появления Христа. Со Второго по Шестой круг — место для невоздержанных. Формы этой греховности многообразны: сладострастники, чревоугодники, скупцы, гневные, еретики. Седьмой круг — насильники. Восьмой и Девятый — обманщики, предатели.

Путешествие по Аду — лицезрение греховности человечества. И первые, кого назначено узреть Данте и Вергилию, — это души тех, кто был пассивен, недеятелен в жизни. Эти люди прямо не творили Зло, но и Добра никому не принесли. Они — балласт. Их слабость и ничтожность осталась и в жизни загробной. Ничтожных множество. И среди других Данте выделил одного, "кто от великой доли отрекся в малодушии своем". Речь идет о папе Целестине V, избранном на этот пост в 1294 году, в возрасте 79 лет. Тяготясь своим постом, папа спустя пять месяцев отказался от него, уединился в горах и вскоре умер. Католическая церковь причислила Целестина к лику святых, Данте осудил его на вечные муки. Осудил за малодушие, за отказ от дела. Целестин умел молиться за людей, но он не умел им помочь. Так уже в первых песнях поэмы четко определяется гражданская позиция Данте, по словам Генриха Гейне, "общественного обвинителя в поэзии"¹³. О том же и слова Гегеля: "Поэт дерзает присвоить себе права церкви, берет в свои руки ключи от врат рая, дарует блаженство и осуждает. Он делает себя судьей мира, отправляя в ад, чистилище или рай знаменитейших людей древнего и христианского мира, поэтов, граждан, воинов, кардиналов и пап"¹⁴.

Переправиться через реку Ахерон Данте и Вергилию назначено в ладье перевозчика Харона. "Шерстистый" лик первого беса, встреченного ими в Аду, ужасен. Но еще более ужасны мрачные глубины Ада, ожидающие впереди путников. Данте на грани жизни и смерти, он теряет сознание.

Но как кричащи контрасты Ада! Вопреки ожиданиям, первые шаги за рекой оказались не столь страшными. Данте и Вергилий погружаются в атмосферу светлого умиротворения, тихой грусти. Это Лимб. Место для тех, кто родился до появления Христа.

Данте — главный распорядитель в потустороннем мире. И сила его глубокой любви к античности как бы отменяет невольную греховность томящихся здесь душ. С гордостью говорит Данте о встрече со "славнейшей из школ": Гомером, Горацием, Овидием, Луканом. Присоединяется к ним и Вергилий, шестым же становится сам Данте. О чем беседовали Великие — остается тайной.

Вступление в круг Второй — начало рассказа о греховности невоздержанности. Наименее грешные — сладострастники. Их проступки определены самой природой. Души сладострастников вовлечены в адский вихрь — символ их неистовых страстей. Особое внимание Данте привлекает одна тень. Это Франческа — первая, заговорившая с Данте в Аду. Страстная и горькая исповедь Франчески посвящена всепокоряющей силе Любви, "сжигающей нежные сердца". Выданная замуж за нелюбимого, Франческа полюбила брата своего мужа. Ревнивый супруг убил влюбленных. Но союз их любви остался нерушимым и после смерти. Рассказ Франчески поражает Данте. И здесь так ярко обнажается двойственность человека, стоящего на рубеже двух эпох: Данте искренне сочувствует влюбленным, но он же обрекает их на адские муки.

Чревоугодникам отведен Третий круг. Здесь, где струится вечный ледяной дождь и "смердит земля под жидкой пеленой", Данте встречает земляка Чакко. При жизни Чакко предавался неумеренному чревоугодию и за грех свой должен казниться среди невоздержанных. Но для Данте Чакко не просто грешник, это флорентиец — земляк, наделенный редким даром провидца. Именно Чакко Данте вопрошает о будущих судьбах Флоренции. Так в единстве предстает человек, ублажавший свою плоть, и человек, наделенный духовным зрением. Данте-моралист помещает Чакко в Ад, Данте — человек и гражданин — его понимает и сочувствует ему.

В круге Четвертом Данте и Вергилий видят хранителя душ скупцов и расточителей Плутоса. Любопытно, что среди погрязших во власти материального так много духовных лиц: "Здесь встретишь папу, встретишь кардинала, не превзойденных ни одним скупцом".

Земные проблемы громко заявляют о себе в Аду. И не затихают здесь земные страсти: в Пятом кугу, где казнятся гневные, не утихает шум схватки: "Дрались не только в две руки, но головой, и грудью, и ногами".

В преддверии Шестого круга Данте и Вергилий попадают в адский город Дит властителя преисподней Плутона. Чудовищность этого мира такова, что даже Вергилий на какой-то миг теряет свое мужество. Замешательство учителя ужасает Данте. Но ужасает и то, что злое, страшное, смертоносное предстает в образе женских существ. Это кровавые Фурии, обвитые зелеными гидрами, яростные Эринии и страшная Медуза. Смотреть на нее нельзя. Кто это сделает — немедленно окаменеет. И Вергилий закрывает глаза Данте: созерцание Зла лишает силы Душу.

В Шестом куге, где казнятся еретики, самой крупной и значительной фигурой является бывший вождь гибеллинов, политический противник предков Данте — Фарината. Заключенный в огненную могилу, он, могучий и величественный, с презрением озирал Ад. И здесь, в адском пекле, земные интересы целиком поглощают Фаринату. А рядом с монолитным, стойким политическим бойцом появляется в коленопреклоненной позе тень отца поэта Кавальканти. Сила и мужество одного оттеняют слабость, ранимость, нежную любовь к сыну другого. Поэт в глубинах Ада, а поэма говорит: как непохожи люди земли, как удивительно многогранны их характеры.

Седьмой круг — место казни насильников. Располагаются они в трех поясах: насильники над собой, насильники над божеством, насильники над естеством. Преступники этого рода не знают оправдания. И Данте к ним непреклонно суров. Но, осуждая, поэт готов и понять грешников. Как чуду, дивится он гордыне Капанея, одного из семи царей, осаждавших Фивы. Этот Капаней бросил вызов верховным богам и за смелость свою был поражен молнией самого Зевса. Но теперь, в Аду, подвергаясь наказанию страшным огненным дождем, Капаней не раскаивается в своем поступке: "Каким я жил, таким и в смерти буду".

В самых глубинах Ада — в Восьмом и Девятом кругах — томятся обманщики, предатели. Они нарушители духовного доверия, Закона, Веры. Они попрали то, на чем держится союз между близкими, любящими, согражданами.

В восьмом рве Злых Щелей, среди лукавых советчиков, казнится Улисс. Это он придумал лукавую затею с деревянным конем, благодаря которой пала священная Троя. Но Улисс у Данте наделен и иными качествами: он отважный мореплаватель, искатель истины, дерзостно преступивший запретные для человека границы.

Трагические судьбы человечества, как в капле воды, раскрываются в центральном эпизоде Девятого круга — печально знаменитой истории графа Уголино и архиепископа Руджери. Два друга вели тайную интригу друг против друга, желая добиться лично для себя полноты власти в городе Пизе. Победил архиепископ, оказавшийся не только интриганом, но и жестоким палачом. Своего прежнего друга вместе с детьми он заключил в страшную башню, назначив всем смерть от голода. На глазах у отца скончались его дети, а сам он, обезумев от голода, набросился на их трупы. В истории этой правых нет. Не выдержав испытания голодом, Уголино совершил святотатство. И теперь в Аду он должен делать то, в чем был повинен в жизни. Он грызет череп архиепископа Руджери. Так казнится не только тиран, но и его жертва: Уголино должен всегда помнить о том, в чем он был повинен в жизни.

В центре Ада, по грудь возвышаясь надо льдом, казнится Люцифер. Некогда ангел, он восстал против Бога и был низвергнут в глубины Земли. Место Люцифера там, где вечный холод и вечное Зло. У Люцифера три лица трех цветов: красное, что значит гнев, черное — завись, бело-желтое — бессилие. Эта троичность противоположна Божественной Троице, олицетворяющей силу Отца, всезнание Сына, Любовь Святого Духа. У Люцифера три пасти, в каждой он держит величайшего грешника: предателя величия божеского Иуду, предателей величия человеческого — Брута и Кассия. Так сближаются, если не уравновешиваются, небесное и земное; так окончательно закрепляется единство двух концепций: морально-религиозной и светской. Пройдя через Ад, Данте познал и свою греховность, и греховность человечества. Боль и трагедия закалили его.

Путешествие по Аду вместе с Вергилием стало и великой школой мужества. Слова Вергилия, обращенные к Данте, были адресованы к каждому из живущих на Земле:

Второе царство потустороннего мира, через которое предстояло пройти Данте, первоначальным христианством не было признано. Но сама идея очищения после смерти жила в сознании людей. Об этом говорилось в "видениях" Раннего средневековья, а еще раньше о том же писал в "Энеиде" учитель Данте Вергилий: "У других пятно преступления выжжено будет огнем". Но именно Дате был великим архитектором Чистилища. По представлению поэта, Чистилище — это конусообразная гора, состоящая из двух уступов, предназначенных для нерадивых, и семи верхних кругов, где искупают грехи гордецы, завистники, гневные, унылые, скупцы, расточители, чревоугодники, сладострастники. На плоской вершине горы находится Земной Рай, сам же гора окружена водами океана.

В первой терцине каждой из трех частей "Комедии" есть ключевое по смыслу слово, для Ада это будет Лес — символ заблуждения, для Рая — Сияние — символ блаженства, для Чистилища — Парус — символ Надежды. Надежды — манящей, пленительной, воскресающей, лучезарной. И поэтому в Аду господствует ночь, а в Чистилище — день; свет прогонит тьму, вытеснит из души чернь греховности.

У подножия Чистилища Вергилий смывает с лица Данте грязь и копоть Ада. По трем ступеням раскаяния Данте поднялся к вратам Чистилища, где ангел начертал на лбу поэта семь "Р", означающих семь смертных грехов. Очиститься от грехов — это значит пройти по семи кругам Чистилища. Но путь этот более долгий, чем по Аду. Спуск по уступам адского царства занял 24 часа, подъем на гору Чистилища — трое с половиной суток. И это понятно: впасть в греховность проще, чем потом очиститься, упасть легче, чем по¬том подняться.

Кульминационный пункт странствий Данте по Чистилищу — вступление в пределы Земного Рая. Земля здесь дышит ароматом цветов, птицы ликуют, ветер ласков. Здесь на цветущем лугу появляется юная и прекрасная Мательда — символ радостного земного счастья, свободного от насилия, стяжательства, алчности. Это мир нетронутой прекрасной природы. Но это и рубеж — от земного к небесному. Поток, протекающий в Земном Раю, разделяется на два: один — Лета — истребляет память о совершенных грехах, другой — Эвой — воскрешает память о делах добрых. Это и есть то место, где Вергилий должен оставить Данте. Разум сделал свое дело.

На смену Вергилию появляется Беатриче. Она в пылающем красном платье: в таком же одеянии она некогда впервые предстала перед Данте.

Вместе с Беатриче, олицетворяющей божественную Любовь и Смирение, Данте дано вступить в Рай. Путешествие по Раю начинается весной, когда солнце спешит "по лучшему пути", оно начинается в полдень, когда солнце в зените. Солнце зажигает сердца любовью, солнце открывает "прекрасной правды лик". И возносимая светом душа Данте все больше погружается в сплошную светоносность.

Путешествие по Раю — это путь от одной небесной сферы к другой. Первая из них — Луна, область тех, кто вынуждено нарушил обет; затем Меркурий — место деятельных, Венера — любвеобильных, Солнце — мудрых, Марс — воителей за веру. Юпитер — справедливых, Сатурн — созерцателей и наконец Звездное Небо — область торжествующих.

В Аду свет молчит, в Раю — звучит, говорит, поет и даже пахнет. Свет — высшая красота. От неоплатонизма и ветхозаветной эстетики идет убеждение Данте в том, что свет — проявление божественной идеи. Свет говорит о святости, и потому божественное светится ярче, поэтому красота Беатриче все больше и больше светлеет. В светоносном Раю чувства очищаются и просветляются: здесь господствуют Любовь, блаженство, созерцание.

Рай — это, казалось бы, полное отрешение от Земли. Но поэт не может совсем забыть о земном. Ведь там остались его привязанности, страсти, симпатии и антипатии. И поэтому даже на Небе Звезд Данте думает о Флоренции, а в Райскую Розу помещает любимого императора Генриха VII. Центральное событие дантовского странствия по Раю — лицезрение Райской Розы. Поэта столь плотно обволакивает свет, что он теряет зрение, а затем сразу же прозревает. Но видит он теперь по-иному. Отныне его взор способен выдержать любой яркий пламень. Данте поражен открывшимся перед ним. Он хочет поделить¬ся с Беатриче, но ее уже рядом нет, а на ее месте — святой Бернард. Это она, Беатриче, послала старца к Данте, чтоб "без преград свершился его путь".

Бернард — символ мистического созерцания. Прототип героя — знаменитый мистик средневековья Бернард Клервотский. Бернард учил: абсолютная истина постигается через озарение, экстаз, в результате мистического общения с божеством. И такой миг наступает у Данте — он видит Святую Троицу.

И наступает полная гармония между человеческим и божественным, личным и мировым. Данте не сказал о том, что он увидел, передав лишь свои впечатления от пережитого:

Цель книги Данте — не в изложении вечных истин. "Комедия" не декларирует и не наставляет, а прославляет неустанный героический порыв к истине, к нравственному и небесному, "Любовь, что движет солнце и светила".

"Божественная комедия" — ярчайшая страница в многовековой книге мировой культуры. Совершенное художественное творение, она от века к веку вдохновляла поэтов, композиторов, музыкантов. Среди них были Пушкин и Байрон» Гоголь и Бальзак, Джотто и Доре, Чайковский и Рахманинов.

Средневековая литература Запада, достигнув высочайших Вершин в творчестве Данте, открыла путь к другой литературной эпохе. Уже спустя двадцать лет после кончины творца "Комедии", 8 апреля 1341 года в Риме, на Капитолии, будет увенчан лавровым венком тридцатисемилетний поэт Франческо Петрарка. Удостоенный высочайшей почести, Петрарка произнесет речь, которая станет манифестом новой художественной эпохи. Это заявит о себе наступившее Возрождение.