Православие плюс советский строй

Камнем преткновения для всякого, кто берется судить о путях выхода из нынешней смуты и желаемом будущем для России, является советская эпоха. От того как интерпретируется ее смысл зависит все остальное – политические приоритеты, идеологические ориентиры, исторические перспективы, патриотическая стратегия. Не случайно на РНЛ эта тема является одной из ключевых, подспудно присутствуя в качестве наиболее обсуждаемого духовно-идеологического вопроса. Это хороший показатель, отражающий открытость происходящих здесь патриотических дискуссий. Между тем полноты осмысления этой темы, достойной ее масштабов, пока не наблюдается. Превалируют поверхностные подходы либо огульно отрицательного типа, либо условно положительного, с выделением локальных свидетельств советского величия (индустриализация, победа в ВОВ, полет Гагарина), подогревающих патриотическое чувство, но не касающихся самой сути эпохи в целом. Последнее объясняется известной настороженностью православного сознания по отношению к «богоборческой эпохе», не позволяющей в полную силу обратиться к системному осмыслению ее успехов на фоне всем очевидной либерально-рыночной разрухи. Общее позитивно-психологическое отношение к советской эпохе, поддержанное памятью непосредственного переживания, никак не находит полноценного вербального выражения, входя в противоречие с привычно негативными церковно-православными установками. Справится с этим внутренним духовно-психологическим раздвоением мало кому удается. Поэтому полноценного «единого патриотического концепта относительно российской истории XX столетия» (А.Савельев), крайне необходимого для политической консолидации патриотических сил, пока, к сожалению, нет.

В этом отношении статья А.Рогозянского опять представляет особый интерес, предлагая свой вариант компромиссного для патриотов понимания «советского вопроса». Признавая безусловную грандиозность и величие советской эпохи, автор тем не менее нивелирует ее значение для настоящего тем, что считает ее исключительным всплеском народно-государственной энергетики («абсолютным экстремумом цивилизационного усиления»), который по определению не может повториться еще раз, и тем более подряд, сразу по окончании предыдущего. «В XX веке русские удивили мир. Но именно потому, что мы знаем, как это было, мы знаем и то, что в своём нынешнем положении русские неспособны никого удивить» - пишет автор, подчеркивая полный упадок и депрессивность нынешнего состояния национального духа.

Исчерпанность народно-исторической энергетики, вложенной в энтузиазм советского периода, кажется автору самым убедительным основанием для отклонения всяких попыток его новой практической реабилитации в настоящем: будь то теоретический посыл «православие плюс советский строй» (д.В.Василик) (3), или идеологический концепт «православного социализма» (Н.Сомин, А.Молотков) (4). И это действительно звучит убедительно, если ограничится фактом нисходящего депрессивного этапа нашей истории: всякая мысль о каком-то новом энтузиазме здесь психологически противоестественна. Однако если продолжить заданную трактовку в более динамичной исторической перспективе, то можно придти совсем к иным выводам. «Энергетический всплеск» предыдущей эпохи не может закончится просто ничем (энергия не исчезает!), а пройдя через спад и мнимую (отрицательную) фазу исторической синусоиды, вновь должен выйти на новый уровень реализации. И чем больше амплитуда предыдущего «энергетического всплеска», тем вероятнее повторение последующего. И вот в этой трактовке идеи православного социализма уже не покажутся не имеющими отношения к жизни. Более того, время прохождения мнимой фазы истории и есть необходимое время переформатирования идеи социализма в русле христианского понимания в горниле общественного сознания. Когда начнется фаза подъема эти идеи будут востребованы! А пока да, многим они кажутся никому не нужным и искусственным прожектерством.

Далеко ли фаза подъема? В некотором смысле она уже началась: ее главный признак это наступающий момент «Х» – освобождение от последних иллюзий «мнимой эпохи» как осознанное стремление к ее завершению. По мере отказа от ложных мнимостей настоящего свободное патриотическое сознание само начнет группироваться вокруг восходящих идей и проектов.

Причем идея христианского социализма здесь имеет наибольшие шансы. Так как с одной стороны правду социализма уже не выкинешь из общественного сознания (она стала имманентна русской истории), а с другой само возрождение христианского духа не сможет найти для себя иной достойной социально-экономической опоры кроме как в принципах социализма. Ведь не ожидать же христианского возрождения России на основе идеалов «православного капитализма»? …Впрочем, кто-то именно так все и видит; подменяя, правда, понятие «капитализм» на благозвучное «православное предпринимательство» и уходя тем самым от остроты застарелой идеологической проблемы. Здесь и происходит утеря смыслов, приводящая в итоге к немому оправданию катастрофы 90-х и нынешнего положения дел.

Наиболее откровенно эта тенденция (сброса идеологических смыслов) формулируется в призыве вообще избавиться от всяких «измов», словно этим снимается сама проблема (свежий пример В.Аксючиц) (5). Данный трюк, одним махом нивелирующий до нуля мировую общественную мысль и политическую историю двух последних столетий, не только полностью обессмысливает историю России XX века, но по умолчанию оправдывает и нынешнюю стратегию «либерально-рыночного развития», являющуюся именно капиталистической. Вот оно лукавство эпохи! Отказ называть вещи своими именами скрывает действительную логику происходящего, уводит патриотическую мысль в область политических мечтаний, делает ее беспомощной и бесперспективной .

Между тем, капитализм – это один из фундаментальных принципов «алгоритма трансформации» России в контексте мировой глобализации. Главное противостояние XX века (СССР и США) состояло именно в противостоянии систем – капитализма и социализма – и это объективный факт истории, а не условная терминология марксизма. Одно это говорит о наличии двух качественно разных направлений развития цивилизации, и Советская Россия XX века, будучи преемницей Русской истории, олицетворяла один из них! Недопонимание этого аспекта в современной российской политике сразу наполовину обесценивает любые патриотические начинания и качественно ослабляет само патриотическое движение, лишая его как предметного социально-экономического основания, так и мощнейшей поддержки самой инерции национально-исторического развития. Отсюда и всеобщая утрата направления движения страны, которое, как констатирует В.Расторгуев, «пока не ведомо никому – ни вам, ни мне, ни тем, кто ведет корабль»…

Таким образом, уклонение от понятия «социализм» ведет не просто к идеологическому отмежеванию от «богоборческой эпохи», а к выхолащиванию всех важнейших политологических смыслов – патриотических, исторических, политических, социально-экономических и цивилизационных. А на таких опустошенных наполовину смыслах никакое патриотическое возрождение невозможно.

Как пример – проблема мигрантов. При всей массе патриотической аналитики по событиями на Манежной практически нигде не обсуждается тот лежащий на поверхности факт, что главным механизмом, открывшим шлюзы для неудержимого наплыва в Москву северокавказских и среднеазиатских мигрантов является либеральный капитализм! Бескрайний рынок, власть мамоны, дешевая рабсила, черкизон, коррупция, преступность, наркоторговля и прочее – все здесь, в одном флаконе! Мигранты необходимы капитализму, и капитализм стихия мигрантов. Об этой связи говорил еще В.Зомбарт: «переселенец – носитель духа капитализма». Поэтому в формате стихии «свободного рынка» никакие паллиативные меры Москву не спасут, она будет захвачена «новыми кочевниками».