Вопросы и задания для самопроверки

1. Назовите основные характеристики гендера, выявленные в рамках социоконструкционистского подхода.

2. Сравните понятия пола и гендера в рамках полоролевого и социоконструкционистского подходов.

3. Назовите предпосылки появления периода «бесполого сексизма».

Раздел 2 понятия пол и гендер в психологии

От составителя. Проблема дифференциации понятий пол и гендер одна из наиболее острых проблем, изучаемых в гендерной психологии. Длительное использование данных понятий в качестве синонимических, во многом способствовало появлению так называемого «псевдогендерного подхода». В данной главе представлены статьи различных авторов, в которых затрагивается данная проблема. Многообразие существующих точек зрения, во многом обуславливается широтой различных направлений, развиваемых в рамках самой гендерной психологии.

Д.В. Воронцов

Социальная психология пола⁴

Пол человека: биологический феномен или социокультурный конструкт?

В современной социальной психологии личности можно выделить три подхода к трактовке пола человека: классический, модернистский и постмодернистский.

Классическая традиция социально-психологического анализа половых аспектов личности основывается на признании определяющей роли биологических факторов. В рамках этой традиции пол рассматривается в качестве объективно существующей формы телесной организации индивидов, которая находит специфическое отражение в социальных формах общения и взаимодействия людей. Социальные аспекты связанного с полом поведения, различия личностных структур мужчин и женщин в соответствии с классическим подходом выступают всего лишь культурным «фасадом» или «надстройкой» над анатомо-морфологической структурой и психофизиологическими процессами в мужском или женском организме. Сторонники этого подхода полагают, что в основании любых социально-психологических феноменов, отмечаемых в сфере сексуальности человека, всегда находится некоторая биологическая сущность, зафиксированная в анатомических, физиологических, генетических особенностях, влияющая на специфику протекания психических процессов и обусловливающая различия поведения у мужчин и женщин. Согласно классическим взглядам на феномен пола, на основании имеющихся биологических различий в обществе складывается особая система социальных ролей для каждого из полов. Эта система функционирует по принципу взаимодополнительности и максимального учета природных возможностей. Исполнение индивидом того или иного фиксированного набора половых ролей приводит к их закреплению в виде социально обусловленных характеристик личности – маскулинности или фемининности. Эта концепция известна в социальной психологии как полоролевая теория. Авторами этой теории являются социологи Т. Парсонс и Р. Бэйлз. Основываясь на идее Э. Дюркгейма о связи общественного разделения труда с взаимодополняющими природными различиями полов, они утверждали, что в силу биологических причин женщины выполняют в социальной системе экспрессивную роль, а мужчины – инструментальную. Эти роли, заданные самим фактом существования двух полов, закрепляются в социальных стереотипах, культурных нормах и социальных ожиданиях, и тем самым приобретают социальное бытие. Предметом изучения социальных психологов в таком случае оказываются процессы развития полового самосознания, реализующиеся посредством полоролевой социализации и усвоения культурных норм, а также - половая стереотипизация и вычленение особенностей социально-группового восприятия объективно существующих различий. Самостоятельное, не связанное с биологическими основами, социально-психологическое исследование половой составляющей личности в классической науке становится невозможным, потому что социальные характеристики пола рассматриваются ею в качестве факторов «вторичной» причинности, маскирующих нечто изначально несоциальное.

До 70-х годов ХХ века социально-психологические исследования пола человека развивались преимущественно в рамках полоролевой теории, а сам феномен социального пола понимался как усвоение личностью особого социального статуса, предписываемого обществом на основании биологических различий. Начавшаяся в 70-е годы феминистская критика классических представлений о поле и половых различиях человека и последовавшие за этим кросс-культурные и исторические исследования проявлений человеческой сексуальности, обратили внимание на тот факт, что между социальными ролями мужчин и женщин и биологическими различиями нет никакой причинной зависимости. Обнаружилось, что социальный пол человека имеет автономное от биологического пола существование и полностью складывается в сфере общения и социального взаимодействия людей определенных культур и исторических эпох.

Наиболее отчетливо тезис социокультурного конструирования пола может быть проиллюстрирован сравнением когнитивных моделей пола человека в сознании европейцев и жителей других частей света. Европейская модель пола имеет отчетливо выраженный дихотомический характер, который проявляется в жестком разделении людей на особей женского и мужского пола. Двухмерное видение сексуальности кажется нам единственно возможным и соответствующим здравому смыслу. Между тем, в ряде регионов мира исследователи обнаружили трехполюсные модели пола человека, которые связаны с особенностями культурной символизации разнообразных проявлений сексуальности у людей. Так, на юго-западе Доминиканской республики (Вест Индия) среди индивидов мужского пола нередко встречается врожденная аномалия. Она заключается в том, что вследствие генетически обусловленного дефицита строения в гормональном ферменте, благодаря которому у плода развиваются внешние мужские половые органы, у некоторых новорожденных не удается сразу правильно определить биологический пол. У таких детей маленькая мошонка имеет четко выраженную разделительную линию, которая в сочетании с неопустившимися яичками делает мошонку похожей на половые губы вагины; пенис также настолько мал, что он практически незаметен или напоминает клитор. Во всем остальном эти новорожденные являются генетически нормальными биологическими мужчинами. Однако процесс вирилизации (развития совокупных мужских признаков) у них запаздывает и начинается только в пубертатном возрасте. Относительно частое появление на свет таких мальчиков-псевдогермафродитов, пол которых становится явным только к 12 годам, не могло не найти отражения в представлениях аборигенов о человеческом поле.

Американский социальный антрополог Дж. Хердт обратил внимание ученых на то обстоятельство, что жители общин никогда не называют псевдогермафродитов «мужчинами» или «женщинами». С первых лет жизни, как только окружающим становится понятно, что некоторые «девочки» анатомически все-таки отличаются от других девочек, до своей смерти мужчины-псевдогермафродиты выделяются по половому признаку в особую социальную группу, обозначаемую специфическими языковыми выражениями “guevedoche” (член в 12 лет) или “machihembra” (сначала женщина, потом мужчина). Таким образом, было обнаружено, что в культуре аборигенов на юго-западе Доминиканской республики люди делятся не на два, а на три биологических пола.

Подобная схема социального конструирования биологического пола человека не является уникальной. В одном из папуасских племен Самбия, в котором среди мужчин так же распространено явление псевдогермафродитизма, существует идентичная доминиканской система представлений о «мужчинах», «женщинах» и так называемых «kwolu-aatmwol». Нечто похожее можно увидеть в индийском феномене мужчин «хиджра», которые считают себя промежуточным полом, нося женскую одежду и подвергая себя эмаскуляции (удалению яичек и/или полового члена). В отличие от псевдогермафродитов в Доминиканской республике и Папуа Новой Гвинее «хиджра» могут быть мужчины, чье поведение по самым различным причинам (например, импотенция, гомосексуальность и т.п.) не соответствует традиционному образцу маскулинности. В одном ряду с феноменом «хиджра» стоят «маху» с острова Таити, «ксаниты» из числа мусульман-арабов Омана, «серерры» из племени Покот в Кении. Все они имеют интерсексуальный общественный статус «ни мужчин, ни женщин» по причине неисполнения ими основных предписываемых мужчинам или женщинам функций. В то же время их полоролевой репертуар нередко оказывается более широким, чем у представителей двух других полов. При этом проявление мужских качеств не делает этих людей «настоящими» мужчинами ни в глазах соплеменников, ни в их собственных глазах, потому что приписываемые им сексуальные характеристики связаны не с анатомическим полом, а с тем культурным значением, которое получает их половое поведение, и с социальным статусом индивидов.

В Европе до 17 в. базовыми отличительными признаками понятий «мужчина» и «женщина» тоже выступали социальный статус индивида и исполняемые им социокультурные роли, а не анатомо-физиологические особенности. Телесное несходство мужчин и женщин не ставилось под сомнение, однако, суть различий между ними усматривалась не в биологии. Длительное время в европейской культуре существовала однополая модель человека, согласно которой организм женщины рассматривался в качестве биологически несовершенного мужского организма. В широко известной схеме структурно-морфологических соответствий репродуктивных органов мужчины и женщины, созданной знаменитым врачом-философом второго века нашей эры Галеном, женский организм имеет точно такие же половые органы, что и мужской. Единственное отличие между ними усматривалось в том, что у женщины в силу «недостаточной жизненной энергии» эти органы находятся внутри, тогда как у мужчины они располагаются снаружи. Женские гениталии вплоть до 1700-х годов не имели собственного названия. Для их обозначения использовались термины, обозначающие мужские половые органы, и только контекст определял то, о каком теле - мужском или женском - идет речь. Собственно половые различия фиксировались не онтологическими, а социологическими категориями. Природное тело рассматривалось как подчиненное социальному бытию человека, потому что телесное считалось временным, нестабильным образованием, выполняющим только вспомогательные функции в человеческой жизни.

Мировоззренческие сдвиги в европейском сознании, произошедшие в эпоху Возрождения, изменили взгляд на роль тела в жизни человека. Оно стало считаться единственной реальной, объективно существующей характеристикой индивида в противоположность условности и произвольности социальных определений различных человеческих качеств, в том числе и сексуальных. Если в античной и средневековой Европе психологические и социальные различия мужчин и женщин соотносились с различиями в их социальном статусе, то после 17 века корни социальных и психологических различий стали усматривать в анатомии мужчин и женщин. А точнее – в способности женщины к деторождению и связанными с ней физиологическими процессами: менструации, лактация, гормональные сдвиги и т.п. Таким образом, к 19 веку вопрос о сексуальных различиях между мужчинами и женщинами был подменен вопросом о репродуктивных функциях организма, что, в конечном счете, привело к возникновению в европейской культуре двуполой модели человека, в которой мужское и женское представляли собой два антагонистических полюса. Новая модель позволяла рассматривать социально обусловленные сексуальные различия в поведении личности как биологически детерминированные, возникающие на основе неодинакового анатомического, клеточного строения, эндокринных, психофизиологических и иных телесных функций. Так в европейском сознании утвердилось представление о том, что пол человека является биологическим феноменом.

Критический взгляд на классическую парадигму исследований пола человека убеждает в том, что само представление о поле как объективно существующем биологическом феномене тоже является социально-историческим конструктом. И в этой связи возникают определенные сомнения относительно того, почему именно эта, а не социокультурная модель пола должна считаться единственно возможным основанием всех исследований пола и полового поведения. Эти сомнения привели к формированию модернистского подхода к интерпретации пола личности в психологии.

Модернистский подход определяется двойственной трактовкой пола как биологического феномена с одной стороны и социокультурного – с другой. Как биологический феномен, пол является предметом исследования естественных наук, включая психофизиологию и общую психологию пола. Однако этот объективно существующий биологический пол всегда представлен в сознании человека и в социальных представлениях в виде субъективного знания об этом феномене. Это знание существует в виде культурных образцов связанного с полом поведения, социальных стереотипов о реальных и мнимых различиях мужчин и женщин, в виде конкретных практик общения и взаимодействия, учитывающих половые различия, а также – навыков и способов использования своего пола в социальных и личных целях. В этом аспекте пол имеет относительно самостоятельное от своих биологических оснований существование, которое полностью определяется практикой социальных и межличностных отношений. С точки зрения сторонников модернистского подхода люди произвольно конструируют свой социальный пол, используя данные природой анатомо-физиологические и психофизиологические особенности. Эта концепция пола в социальной психологии известна как социально-конструктивистская. Она основывается на теории социального конструирования реальности американского социолога П. Бергера и немецкого социолога Т. Лукмана.

Для обозначения двойственной природы пола в модернистском подходе используется предложенный в 1958г. американским психоаналитиком Р. Столлером термин для обозначения социокультурной составляющей пола – «гендер». С этого момента термин «пол» стал считаться естественнонаучным понятием, а термин «гендер» - психологическим и социологическим.

Если вспомнить обнаруженный нами факт того, что и само биологическое понимание пола человека тоже оказывается произвольно сконструированным знанием, то становится понятна причина, по которой в современной социальной психологии возникла радикальная постмодернистская точка зрения о полном отсутствии каких бы то ни было объективных критериев для соотнесения социокультурного конструкта пола и его «реального» прототипа. Эта точка зрения выражается в отказе от двойственной трактовки пола человека. Пол человека полностью является социально сконструированным, и даже его биологические характеристики, на основании которых мы делим людей на мужчин и женщин, являются условными критериями произвольного отнесения всего встречающегося анатомо-морфологического и физиологического многообразия живых организмов к одному или другому полюсу мужского или женского. Постмодернистский подход к феномену пола в социальной психологии заключается в том, что никаких эмпирических коррелятов, с помощью которых можно было бы оправдать или «научно» объяснить все многообразие форм существования и проявления пола человека, не существует. Пол всегда является социальной категорией, которая приписывается биологическому организму. И зачастую это приписывание никаким образом не связано с видимыми анатомо-морфологическими особенностями человека.

Убедительным доказательством этого постмодернистского предположения является анализ случая мужчины-транссексуала Агнес, представленный Г. Гарфинкелем. Агнес с рождения до восемнадцатилетнего возраста воспитывалась мальчиком, с рождения имея мужские гениталии. В 18-летнем возрасте, когда сексуальные предпочтения и телесная схема привели к личностному кризису, он/а изменила свою идентичность и приняла решение стать женщиной. Наличие мужских гениталий Агнес интерпретировала как ошибку природы. Эта ошибка подтверждалась тем фактом, что этого мужчину-транссексуала везде принимали за женщину, и сексуальные предпочтения, которые она испытывала, были сексуальными предпочтениями гетеросексуальной женщины. Сменив идентичность, Агнес полностью поменяла образ жизни, покинув дом, город, изменив внешность, одежду, имя. Через некоторое время она смогла убедить хирургов провести ей хирургическую реконструкцию гениталий. У нее появился сексуальный партнер мужского пола. И у Агнес появилась жизненно важная задача – избежать разоблачения. Не имея никаких «врожденных сертификатов» женственности, не имея изначально женских половых органов, не пройдя школы «женского опыта», которую она видела только со стороны, Агнес тем не менее была воспринята обществом именно как настоящая женщина.

Случай Агнес, как и упоминавшийся ранее случай мальчиков-guevedoche, показывает, что категоризация по полу имеет социальное происхождение. Простой факт наличия или отсутствия соответствующих репродуктивных анатомических признаков ещё не гарантирует того, что личность будут относить к определенной категории по полу.

Постмодернистский подход к феномену пола в социальной психологии основывается на концепции социального конструкционизма К. Гергена. Эта концепция утверждает, что для человека биологический пол всегда существует только как условная система объяснений, т.е. только как гендер. И поэтому разделение пола и гендера является исторически преходящим явлением, которое имеет смысл только в конкретной системе взглядов. Такое разделение удовлетворяет доминирующим в обществе моральным ценностям, определяющим роль и место сексуальности в жизни личности. Изменение моральных ценностей по отношению к сексуальности всегда будет приводить и к изменению представления о поле/гендере человека.

Сам факт разделения сексуальности человека на пол и гендер, с точки зрения социальных конструкционистов, формирует определенный порядок жизни людей в этом аспекте жизнедеятельности. Этот порядок включает в себя поддержку принудительной гетеросексуальности, сохранение возможности трактовать мужественность и женственность как взаимодополнительные, а не взаимопроникающие личностные качества, другими словами, разделение пола и гендера как биологической и социальной ипостаси личности, прежде всего, направлено на сохранение дискриминирующих отношений к тем проявлениям сексуальной жизни человека, которые не вписываются в господствующие нормативные системы общества и не получают социального признания.

Если отказаться от двойственного рассмотрения феномена пола как одновременно биологического и социокультурного феномена, а признать его всецело социально-конструкционистский статус, то, как предполагает Тереза де Лауретис, в современной европейской культуре следует выделять не два, а как минимум пять социальных конструктов пола: мужчина, женщина, гетеросексуал, гомосексуал, транссексуал. И эти конструкты играют такую же роль в социальном определении и репрезентации личности человека, как понятия расы, класса, этноса и возраста. Сам пол человека тогда является эффектом социальной саморепрезентации личности посредством особых способов предъявления окружающим своих телесных особенностей.

Что такое «гендер» в социальной психологии?

Выделение социокультурной и биологической составляющих в современных представлениях о поле человека зафиксировано в двух относительно независимых понятиях - «гендер» и собственно «пол».

Термин «пол» описывает функционально-биологическое различие систем деторождения у любых природных существ, включая человека. В обыденном языке словом «пол» (лат. sexus) обозначается широкий комплекс репродуктивных, соматических, поведенческих и социальных характеристик, которые определяют индивида в качестве мужчины или женщины вообще. Однако в более строгом значении полом называется набор анатомо-морфологических признаков, по которым различаются и репродуктивно дополняют друг друга особи одного биологического вида. Эти несводимые друг к другу признаки следующие: хромосомный набор, гениталии, эндокринная система, оволосение тела, распределение жировой ткани, функция размножения. Поэтому термин «пол» следует применять только в тех случаях, когда речь идет о биологической детерминации любых имеющихся различий между мужчинами и женщинами.

Термин «гендер» применяется в тех случаях, когда исследователь хочет подчеркнуть факт социальной и культурной обусловленности различий, встречающихся в поведении и личности мужчин и женщин. Понятие «гендер» подразумевает, что пол личности обусловлен особенностями социального взаимодействия и связан с социальными представлениями о «мужественности» и «женственности» (маскулинности/фемининности). Достаточно часто отличительными признаками, позволяющими выделить характеристики «мужского» и «женского» поведения, оказываются социальные качества личности: групповой статус (доминирование/подчинение), исполняемые социальные роли (материнство/отцовство), уровень социальной активности (профессиональная деятельность/домашняя работа) и т.д. Таким образом, в обыденном сознании ряд социально-психологических характеристик личности тесно связан с биологическим полом индивида, тогда как эти характеристики возникают только в определенной системе социальных отношений. Следовательно, пол и гендер – это не просто разные термины, но разные подходы к описанию феномена сексуальности человека.

Значительная часть исследований, посвященных социально-психологической проблематике пола, была написана до того, как термин «гендер» получил широкое распространение в социальных науках за рубежом, не говоря уже о России. Поэтому в литературе нередко еще можно встретить устаревшее употребление понятия «пол» и его производных («половая роль», «половая идентичность», «половые различия» и т.п.) по отношению к анализу социальных аспектов взаимодействия мужчин и женщин.

В классическом, модернистском и постмодернистском научном подходах к феномену социального пола личности имеется различное толкование содержания понятия «гендер».

Социальная психология, ориентированная на классическую модель знания, трактует понятие «гендер» как сводную социально-биологическую характеристику, с помощью которой люди определяют друг друга в качестве «мужчин» или «женщин». В такой интерпретации гендер выступает особым надстроечным образованием над анатомо-физиологическими особенностями тела человека: специфическим культурным «покрывалом», которое скрывает и смягчает «животную сущность» биологического пола. В классической социальной психологии гендер сводится к совокупности поведенческих моделей (паттернов), ожидаемых от представителей того или иного пола в конкретной культуре. Другими словами, с помощью этого понятия фиксируется асимметрия социально обусловленных форм поведения и самосознания мужчин и женщин в некоторой культурной системе. Гендер здесь оказывается набором произвольных правил, устанавливаемых обществом, которое с их помощью предписывает, какую одежду, какие линии поведения, какой образ мышления, чувствования, стиль отношений и т.д. следует считать соответствующим или несоответствующим для лиц каждого пола.

Соотношение понятий «пола» и «гендера» в классической социальной психологии обычно представлено в следующем виде: биологический пол выступает природной основой для дальнейшего социального конструирования пола человека в виде гендера: маскулинного, фемининного или промежуточного (среднего, андрогинного). Следовательно, при таком подходе гендер оказывается социокультурным отражением имеющегося в природе полового диморфизма.

В классической социально психологии пола получила распространение концепция о том, что биологический пол – это данность, а гендер – это достигаемый социальный статус, который связан с исполнением определенных социальных ролей. Здесь считается, что гендер формируется у личности к пятилетнему возрасту, а затем только лишь обогащается содержанием репертуара ролей, воспроизводится и укрепляется. Другими словами, в процессе социализации пол становится личностным атрибутом, который рано фиксируется и остается неизменным и неотчуждаемым.

Понимание гендера как совокупности социальных ролей, ожидаемых от мужчин и женщин, достаточно проблематично. Роли можно принимать, от них можно отказываться, половые роли не привязаны к специфическому социальному статусу или социальному контексту – они ситуативны и не имеют никакой личностной или социальной укорененности. Более того, ролевая интерпретация гендера вносит путаницу в вопрос о разграничении половой роли, половых различий и обусловленного полом характера, потому что исполнение той или иной половой роли совсем не объясняет все наблюдаемые различия между мужчинами и женщинами. Исследования содержания половых ролей показали, что в действительности не существует унифицированной роли мужчины или женщины. Каждый человек выполняет целый ряд социальных ролей, которые могут не совмещаться друг с другом и вступать в ролевой конфликт.

Ролевая концепция сводит гендер к одному из его социально-психологических проявлений – гендерным стереотипам. Гендерные стереотипы действительно существуют. Они эффективны в определении социально обусловленных различий между мужчинами и женщинами, потому что следование стереотипам вознаграждается, а отклонение – наказывается другими людьми. Но в этом случае не понятно, почему окружающие люди накладывают санкции за нарушение гендерных стереотипов? На основании чего складываются именно такие стереотипы? Получается, что ролевая концепция гендера в социальной психологии на деле оказывается нормативной теорией пола, в которой сам социальный пол выступает в виде стандартного нормативного случая поведения большинства людей в обществе. При этом реальное поведение зачастую «выпадает» из контекста социально-психологических исследований, а изменения содержания половых ролей вообще никак не могут быть объяснены социальными факторами, потому что роли непременно оказываются привязанными к биологической основе «взаимодополнительности» мужского и женского поведения.

В целом идея конструирования гендера через взаимодополнительность мужских и женских характеристик неизбежно ограничивает изучение внутригендерных отношений и форм поведения, потому что тогда они могут рассматриваться только в противопоставлении другому гендеру.

Нормативизм, свойственный полоролевой трактовке гендера, тесно связан с понятием «девиации» как антипода «успешного усвоения роли». Создается впечатление, что конформность по отношению к господствующим половым ролям демонстрирует «успешную» социализацию личности, а «нетипичные» половые роли являются следствием несовершенной или неадекватной социализации. Такая трактовка была бы оправданной, если бы общество представляло собой структурно неразвитую систему, в которой полностью отсутствует властная составляющая социального порядка. Но реальное общество всегда состоит из различных социальных общностей, страт (слоев общества) и групп, занимающих в нем различное положение в соответствии с возрастом, этнической принадлежностью, происхождением, профессией, семейным положением и полом. Социальная роль и есть динамическая (поведенческая) составляющая социального положения, т.е. она является ожидаемым поведением в зависимости от статуса личности в социальной структуре. Следовательно, половая роль также связана с социальным статусом, а не биологическим полом ее исполнителя. Тогда нормативность половой роли зависит в первую очередь от места, которое занимает ее исполнитель во властной структуре общества, от его возможностей устанавливать свою роль в качестве обязательного для подражания образца, а вовсе не потому, что она является биологически предпочтительной для лиц того или иного пола.

Привязка полоролевой концепции к биологической дихотомии пола человека в конечном итоге приводит к асоциальному пониманию гендера, что не позволяет дать непротиворечивое социально-психологическое понимание феномена пола. Но отказ от концептуализации гендера как совокупности половых ролей вовсе не означает, что мы должны отказаться и от изучения половых ролей и гендерных стереотипов в качестве социальных конструктов. Критика классической полоролевой концепции гендера просто побуждает к поиску других ориентиров для создания новой социально-психологической концепции пола. И эти попытки были сделаны в модернистской социальной психологии.

Модернистская социальная психология выработала несколько специфических представлений о гендере.

Первое из них рассматривает гендер как зафиксированную в культуре совокупность (структуру) личностных качеств и способов социального взаимодействия, с которой соотносит себя каждый индивид определенного пола. Гендер выступает здесь культурной схемой (или концептом), которая упорядочивает и типизирует индивидуальный опыт, а также организует и типизирует поведение мужчин и женщин. Понятие гендерной схемы было введено американской исследовательницей С.Л. Бем. Гендерная схема представляет собой связную систему представлений, сквозь призму которой личность воспринимает и трактует любую информацию, связанную с половой принадлежностью. Человек самостоятельно моделирует собственное поведение, произвольно комбинируя качества и способы взаимодействия, пользуясь имеющимися в культуре гендерными схемами. Поэтому некоторые люди демонстрируют выраженную «гендерную схематичность», потому что они во всем полагаются на типичные образцы соответствующих качеств и модели поведения, тогда как другие уделяют меньше внимания точному воспроизведению готовых образцов, усваивая то, что им кажется более подходящим из разных гендерных схем.

Гендер как система представлений («гендерная линза», по определению С.Л. Бем) является неотъемлемой частью культурного дискурса (реальной практики использования языка, в который заложены гендерные различия в виде грамматических родов и правил их употребления) и социальных практик общения, взаимодействия и деятельности людей. И в этом случае он имеет множественные формы проявления, которые не сводимы только лишь к совокупности половых ролей, предписанных обществом по признаку пола. Гендером будет и специфический язык общения, и разделение труда между мужчинами и женщинами, и распределение властных отношений, и система ценностей и многое другое. Реальность и ее конструкт (схема) оказываются неразрывно слитыми, что приводит к восприятию гендера не в качестве социального конструкта, а как «естественного» состояния личности. Сомнения в «естественности» того или иного гендера возникают только в ситуациях «гендерного беспокойства», например, когда конструирование собственного поведения и личности вдруг входит в значительное противоречие с нормативным образцом, или когда человек сталкивается с альтернативным способом конструирования гендерной реальности в другой культуре.

Повседневные практики социальной жизни, таким образом, ограничивают возможности произвольного использования образцов социального взаимодействия и сочетания личностных качеств мужчинами и женщинами, но однозначно не предписывают абсолютного следования доминирующим гендерным моделям. Последнее предполагает, что в обществе всегда есть возможность формирования «нетипичных» гендерных схем, отношение к которым со стороны других членов общества будет иметь только политическую и моральную основу.

Второе понимание гендера в модернистской социальной психологии связано с его социологической трактовкой в качестве особого социального института, функционирующего в системе властных отношений. Такое понимание гендера связано с именем американской исследовательницы Дж. Лорбер. Применительно к личности гендер включает в себя следующие компоненты:

• категория пола – принадлежность к биологическому полу с рождения в зависимости от гениталий;

• гендерная идентичность – личное восприятие своей половой принадлежности в связи с предписанными полу социальными функциями и статусом;

• гендерный брачный статус – осуществление или неосуществление предписанного типа ухаживания, репродуктивного поведения и родительских ролей;

• сексуальная ориентация – социально или индивидуально принимаемые образцы сексуальных желаний, чувств, практик и идентичностей;

• гендерная структура личности – усвоенные образцы социально приемлемых эмоций и чувств;

• гендерные процессы – социальные практики воспитания и обучения гендерному поведению;

• гендерные убеждения – принятие или сопротивление господствующей в обществе гендерной идеологии;

• гендерный дисплей – предъявление себя в качестве определенного типа гендерной личности посредством одежды, косметики, украшений, телесных маркеров (придание телу желаемой формы, пирсинг, татуировки и прочее).

Обыденное сознание в соответствии с господствующей гендерной идеологией обычно предполагает соответствие социальных компонентов личности и анатомо-физиологической составляющей гендера. В действительности же комбинация биологических составляющих (генов, гормонов, гениталий и репродуктивной функции) может как соответствовать, так и не соответствовать другим компонентам гендера личности.

Личный гендер в рамках этого подхода является частью социальной категории гендера, с помощью которой устанавливается и поддерживается определенный социальный порядок и распределение власти в обществе. Он есть результат принятия или непринятия господствующих и зафиксированных самыми разными способами форм социальных отношений между мужчинами и женщинами (которые до сегодняшнего дня сохраняют свою асимметричность).

Третье понимание гендера в модернистской социальной психологии связано с этнометодологией Г. Гарфинкеля. Концепция Г. Гарфинкеля скорее занимает промежуточное место между модернистским и постмодернистским направлением в социальной психологии. Основное внимание в этой теории уделяется повседневному поведению обычных людей в обычных условиях и их способам «конструирования» собственного социального мира. В центре внимания этнометодологии находится коммуникативная интеракция людей, которая и производит социальные и социально-психологические феномены. В рамках этой концепции гендер есть система межличностного взаимодействия, посредством которого создается, утверждается и воспроизводится представление о мужском и женском как базовых категориях социального порядка.

В рамках этого направления выделяют три главных понятия: биологический пол, категоризацию по полу (приписывание пола) и собственно гендер. Пол – это всего лишь совокупность некоторых биологических критериев, которые в данном обществе принято использовать для разделения индивидов на мужчин и женщин (т.е. это социально сконструированный набор биологических признаков, под которые подводится общая категория). Критериями для разделения людей на две категории – мужчин и женщин - могут быть гениталии или хромосомный тип. Эти критерии только могут использоваться для отнесения человека к той или иной категории пола, поэтому их наличие еще не гарантирует категоризации индивида по полу на их основании. В обыденной жизни процесс категоризации устанавливается и поддерживается рядом дополнительных правил. Приписывание пола происходит в первую очередь по социально принятым проявлениям (дисплеям), которые должны свидетельствовать о принадлежности к определенному полу. Эти проявления возникают, существуют и воспроизводятся только в коммуникативных ситуациях. И когда биологические признаки пола в коммуникативных ситуациях оказываются размытыми или неявными, то мы все равно категоризуем личность по полу, потому что главными для нас оказываются именно социально принятые проявления этих признаков, а не они сами.

В пользу этого тезиса этнометодологи К. Уэст и Д. Зиммерман приводят пример «гендерного сбоя». Клиент приходит в компьютерный магазин и обращается к продавцу за консультацией. Однако он сталкивается с трудно преодолимым затруднением, поскольку не может определить пол человека, к которому обращается: продавец не был/а одет/а выраженно мужским или женским образом, не имел/а отчетливых вторичных признаков пола (волосяной покров на лице, плоская грудь, плечи узкие для мужчины, но широкие для женщины, руки тонкие для мужчины, но крупные для женщины, неопределенный тембр голоса, невыраженный тип обхождения). Обнаружилось, что коммуникация оказывается невозможной, если человек не демонстрирует в коммуникативной ситуации в первую очередь социально принятых проявлений своего пола. Этот пример показывает, что мы задумываемся о действительных критериях отнесения человека к тому или иному полу только в ситуациях неопределенности. Но приведенный эксперимент также демонстрирует то, что категоризация по полу является базовой практикой повседневного социального взаимодействия, которая обычно оказывается нерефлексируемым фоном коммуникации. Из этого следует вывод, что биологический пол и категория принадлежности к полу могут изменяться совершенно независимо друг от друга, поскольку относятся к разным сферам человеческой жизнедеятельности.

Если это так, тогда гендер есть результат часто встречающихся практик социального взаимодействия, требующих постоянного исполнения и подтверждения категории по полу. Следовательно, гендер никогда не может быть достигнут раз и навсегда, он всякий раз должен возникать заново в коммуникативных взаимодействиях, придавая им упорядоченность и стабильность. Более того, гендер не является категорией, в соответствии с которой определяют пол личности. Женщины могут быть «неженственными», однако, это не вызывает ни у кого сомнения в том, что это – женщины. Гендер – это скорее конфигурация способов предъявления себя в качестве мужчины или женщины (т.е. человека, имеющего категорию по полу).

Эта конфигурация не сводится к идеальным образцам поведения и отношений между людьми внутри одной категории по полу и между людьми, отнесенными к разным категориям по полу. Нельзя сказать, что гендер сводится к четко определенным паттернам поведения, которые могут быть включены в ситуации взаимодействия для узнавания и признания мужественности и женственности. Во-первых, описания таких паттернов всегда будут неполны. Во-вторых, паттерны поведения должны хорошо подходить к ситуациям и изменяться в зависимости от потребностей ситуации.

Гендер есть то, что в ситуациях взаимодействия делают люди, обладающие категорией принадлежности к полу. Личность, включенная в тот или иной вид деятельности, может рассматриваться в качестве либо мужчины, либо женщины.

Здесь этнометодология соприкасается с другим понятием, разработанным в теории драматругического интеракционизма И. Гофмана, - гендерным дисплеем. Гендерный дисплей – это конвенциональные модели поведения, структурированного как взаимодействие двух лиц. Главным условием этого взаимодействия является наличие или отсутствие асимметрии власти: отношения господства или взаимного уважения. Сам И. Гофман полагал, что гендер есть культурный коррелят биологического пола, а гендерный дисплей есть его форма его существования. Что отличает его понимание гендера от того, которого придерживается этнометодология. Вместе с тем, понятие гендерного дисплея хорошо накладывается на понимание гендера как системы межличностного взаимодействия, потому что в него заложен важный аспект властного измерения этой системы. Гендер включает в себя модели уместного с точки зрения культуры и общества поведения в конкретных ситуациях (формальные конвенциальные акты). Исполнители этих актов рассматриваются как социально-компетентные, а нарушители – как некомпетентные. В ситуациях взаимодействия человек демонстрирует другим свою социальную компетентность, что делает гендерный дисплей средством признания личности «нормальной» или «ненормальной» в зависимости от того, какие представления господствуют в социокультурном пространстве. Например, если женщина станет тамадой на грузинском застолье, или мужчина-отец возьмет листок нетрудоспособности по уходу за больным ребенком, или мальчик выразит желание поиграть в куклы, то эти люди столкнутся с сомнением общества в их социальной компетентности в качестве мужчин или женщин. Нарушение гендерного дисплея грозит санкциями, но в то же время оно способствует возникновению новых норм.

Концепции социального конструктивизма получили дальнейшее развитие в постмодернистской социальной психологии. Постмодернисты преодолевают двойственный подход к интерпретации пола человека и предлагают рассматривать его вне всякой связи с биологическими категориями.

Дальнейшее развитие понимания гендера как системы отношений привело к интерпретации гендера как технологии репрезентации себя с помощью различных социальных институтов: семьи, системы образования, средств массовой информации, медицины, права, языка, искусства, науки, моды. Этот подход связан с именами Т. де Лауретис и Дж. Батлер. Гендер есть следствие саморепрезентации в широких пределах: от нормативных гендерных дисплеев до полного размывания границ пола. Существует множество форм таких саморепрезентаций (гендеров): мужчина, женщина, гомосексуал, гетеросексуал, бисексуал, транссексуал (с промежуточными состояниями трансвестита и трансгендера). Гендер как репрезентация может формироваться не только категоризацией по признаку пола, но и сексуальными предпочтениями, различными практиками изменения тела (пирсинг, татуировки, скарификация, бодибилдинг) – всем, что может быть способами деконструкции конвенциальных актов гендерных проявлений.

Как только лишь социальный конструкт, пол/гендер человека является продуктом социальных технологий (например, кинематография, телевидение, печать) и упорядоченных языковых практик (дискурсов), научных представлений о поле/гендере человека. В этом смысле гендер никогда не является статическим продуктом культуры. Он не может стать им в принципе, поскольку порождается только лишь самой системой социальных и межличностных отношений, в которой особое место занимают дискурс – постоянное обсуждение того, что есть пол/гендер человека, - и связанная с ним социальная перцепция личностных проявлений. То, что мы говорим и думаем о гендере, то он из себя и представляет. С точки зрения постмодернистов, язык не есть внешнее средство проявления гендера. Язык формирует, конструирует гендер и конструирует внутренний мир личности как обладающей некоторым гендером, который и проявляется в определенной модели поведения.

В постмодернистской социальной психологии не идет речь о приоритете социального конструкта (гендера) над биологической данностью (полом), как это можно отметить в модернистской психологии. Биологическая данность здесь есть эффект особой социальной перцепции телесного компонента гендера.

Сущность репрезентации себя личностью заключается не в выражении некоторого внутреннего ядра объективно существующего гендера с помощью дисплея. Репрезентация производит иллюзию существования такого ядра: некоторой «сущности» мужчины или женщины, гетеросексуала или гомосексуала и т.д. Иллюзия оформляется в некоторый социально-психологический «тип» того или иного гендера, на базе которого затем формируется особая гендерная идентичность – восприятие себя в качестве носителя определенных личностных свойств и качеств. Иначе говоря, репрезентация есть «идентификация, надетая на тело» или «игра» между психикой и внешним проявлением, которая регулируется дискурсом и нормами. А сам гендер есть не описательная, а нормативная категория, предписывающая определенные личностные характеристики и поведение людям, принимающим ту или иную гендерную идентичность.