Поцелуй при клятве

Целование сакральных объектов было широко распространено в античности. Греки и римляне целовали статуи богов в руки, ноги, колени и даже губы, а если не могли достать до них, то посылали воздушный поцелуй. Библейский Иов говорит, имея в виду, очевидно, посылаемые рукой поцелуи: «Смотря на солнце, как оно сияет, и на луну, как она величественно шествует, прельстился ли я в тайне сердца моего и целовали ли уста мои руку мою?» (Иов, XXXI , 26, 27). О существовании подобной практики на Руси свидетельствует древнерусская статья «От апостольских заповедей» (рукопись XIV — XV вв.), в которой говорится, в частности: «Аще кто целует месяц ... да будет проклят».

Посредством целования святыни человек приобщается к ней, причем на него переходит сила ее святости. Так, умирающему или осужденному на казнь подносили в последнюю минуту крест для целования, что должно было сообщить ему благодать. 5 ' С другой стороны, целованием креста, как и других святынь, у многих народов утверждалась клятва, присяга.

Крестное целование широко бытовало на Руси и в частном быту, и в дипломатической практике. По словам С. Герберштейна (1510 —1520-е годы), русские «при клятвах и ругательствах . . . редко употребляют имя Господне, а когда клянутся, то подтверждают свои слова и обещания целованием креста». 38 В русском религиозном сознании сближались вплоть до полного отождествления образы креста и распятого на нем Христа (ср. единые по происхождению формы «христиане» и «крестьяне»). В связи с этим представляется вполне достоверной интерпретация крестного целования, которую приводит англичанин Дж. Флетчер ( 1588 г .): «Давая присягу при решении какого-нибудь спорного дела по законам, они клянутся крестом и целуют подножие его, как бы считая его самим Богом, имя которого и должно быть употребляемо при этом судебном доказательстве». 59 В сочинениях иностранцев иногда утверждается, что русским невозможно верить на слово, причем им ничего не стоит по клясться, побожиться — и все же обмануть. 60 Тем более важны сведения о том, что крестное целование «равняется у них клятве и почитается столь святым делом, что никто не дерзнет его нарушить или осквернить ложным показанием». 61 Для клятвы мог быть использован простой нательный крестик.

Нарушение крестного целования строго осуждается в одном из списков грехов XIV — XV вв.: «А крест целовав изменив к кому, за то и до смерти плакатися»." 3 Однако более поздний памятник «Поучение отца духовного к детям духовным» ( XVII в.) приравнивает крестное целование к матерной брани: «. . .ни божитеся, ни кленитеся именем Божиим ни образом крестнаго целования берегитеся и матерны не лайте».' 04 Да и пословица говорит: «Лучше умирать, а креста не целовать». 63 Дело в том, что в обряде крестного целования явственно проступала его магическая природа и он в явной или скрытой форме осуждался церковью. 66 К крестному целованию можно было привести насильно, и это не лишало обязательности выполнения клятвы. Характерно, что в XVI в. «договорные» грамоты в Москве клались не на аналой, а на блюдо — оно всегда было атрибутом различных народных обрядовых действий, гаданий, магических процедур. 6 '

При заключении перемирия с польским королем Сигизмундом Василий III , согласно описанию С. Герберштейна, проделал следующее: «Потом он, глядя на крест, трижды осеняет себя крестным знамением, столько же раз наклоняя голову и опуская руку почти до земли; затем, подойдя ближе и шевеля губами, будто произнося молитву, он вытирает уста полотенцем, сплевывает на землю и, поцеловав наконец крест, прикасается к нему сперва лбом, а потом тем и другим глазом». 68 Как отмечает Л. А. Юзефович, «по сути дела, выполнялся магический обряд, смысл которого заключался в установлении через посредство „высших сил" особой связи между обещанием и личностью дающего обещание». 69

У восточных славян широко практиковалось ритуальное целование замка — своего рода «антисвятыни» (его эротическая символика хорошо известна: ср. русск. «замок» — vulva ;' 0 «замки ослабели» — о белях у девушки 71 и т. п.). Во Владимирской губернии «при трудных родах жены . . . целуют петли и замки у церковных и избных дверей, чтобы не они, а мужья мучились родами». 72 В Харьковской губернии желающая заниматься колдовством должна была отречься от Христа и в доказательство этого в пасхальное воскресенье, перед тем как в церкви запоют «Христос воскресе», поцеловать замок, которым запирают двери.' 3 Целовали церковный замок и молодые на свадьбе, «чтобы более скрепить свой брачный союз».

Характерную черту религиозной обрядности представляло целование икон. Церковное поучение «Заповедь исповедающимся сыном и дщерем» (рукопись XVI в.) гласит: «Иже иконы Господня и Богородичнны и всех святых со страхом и любовию не целует, да будет проклят».'* При этом между церковной обрядностью и бытом не было непереходимой границы. Как гласит пословица: «Наперед икону целуй, там отца и мать, а там хлеб-соль».' 6 Так это и происходило в народных обрядах: «Каждый из „молодых" подходит к иконе, кладет три земных поклона, целует иконы и своих родителей, а в заключение троекратно целуются молодые». 77 От поцелуя