Вопрос 6.
Решения Европейского Суда по правам человека и их значение для уголовного судопроизводства в России.
Необходимо иметь четкое представление о юридическом значении постановлений Европейского Суда по правам человека.
Такие постановления выносятся по правилам, которые установлены в Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Эти же правила определяют и их юридическое значение.
Одно из таких правил закреплено в ч. 1 ст. 46 Конвенции, где сказано: «Стороны обязуются исполнять окончательные постановления Суда по делам, в которых они являются сторонам». Другими словами, если постановление принимается по жалобе на незаконные действия, скажем, бельгийских властей, то оно, в принципе, не обязательно для соответствующих органов Германии, Польши или России.
Вместе с тем, постановления такого рода и некоторые иные виды решений Европейского Суда по правам человека имеют значение не только как акты, в которых констатируются факты нарушений Конвенции и определяются юридические последствия этих нарушений для конкретных государств. Решения Суда имеют также значение актов, содержащих обязательное толкование норм и принципов, содержащихся в Конвенции и Протоколах к ней. И только в этих пределах они являются юридически обязательными для всех присоединившихся к Конвенции государств, в том числе для России.
Именно такое значение решений ЕСПЧ подтверждено в заявлении, зафиксированном в ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод» от 30 марта 1998 г. В его ст. 1 сказано: «РФ в соответствии со статьей 46 Конвенции признает ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после их вступления в действие в отношении Российской Федерации».
Оценка юридического значения постановлений и иных решений ЕСПЧ как допустимых источников права, на которые можно ссылаться при решении уголовно-процессуальных вопросов, должна опираться также на предписания ч. 3 ст. 15 Конституции РФ, согласно которым любые правовые акты, «содержащие нормы, затрагивающие права и обязанности человека и гражданина», могут применяться только тогда, когда они были опубликованы официально.
Конкретно определены также порядок и источники опубликования — ст. 30 ФЗ «О международных договорах» от 15 июля 1995 г. говорит, в частности, о том, что официальное опубликование должно осуществляться по представлению Министерства иностранных дел РФ в «Собрании законодательства Российской Федерации» и (или) «Бюллетене международных договоров».
Таким образом, для применения при производстве по уголовному делу какого-то правила, вытекающего из постановления ЕСПЧ, обязательно следует принимать во внимание:
вынесено ли данное постановление по жалобе российского гражданина на противоправные действия государственных органов или должностных лиц Российской Федерации;
если оно не является таковым, то содержится ли в нем толкование конкретных предписаний Конвенции о защите прав человека и основных свобод;
было ли оно переведено на русский язык и опубликовано официально.
Постановления Конституционного Суда РФ и их значение для правильного применения уголовно-процессуального закона.
В системе источников уголовно-процессуального права с 1991 г. начали играть существенную роль постановления Конституционного Суда РФ. Этому Суду не дано полномочие издавать какие-то нормативные акты, обязательные для организаций, должностных лиц и граждан. Однако принимаемые им постановления могут существенно влиять на содержание и юридическое значение законов, в том числе федеральных, и других нормативных актов.
Осуществляя конституционный контроль, Конституционный Суд РФ по представлению определенного государственного органа либо по жалобе гражданина вправе признать какой-то закон полностью или частично противоречащим Конституции РФ. Такое решение обязательно не только для правотворческих, но и для правоприменительных органов. Оно влечет за собой необходимость соответствующей корректировки законодательства и одновременно означает адресованный правоприменительным органам запрет применения признанных неконституционными актов в целом или их частей. По сути своей это своеобразный вид правотворчества, который в юридической литературе нередко называют негативным.
Наряду с постановлениями КС РФ о конституционности или неконституционности конкретных законов либо иных правовых актов обязательны также его постановления, содержащие толкование положений Конституции РФ. Это относится, прежде всего, к постановлениям, толкующим конституционные предписания, которые имеют непосредственное значение для регламентации отношений, возникающих в связи с производством по уголовным делам.
При этом необходимо помнить, что Конституционному Суду РФ не предоставлено право давать разъяснения судам общей юрисдикции по вопросам практики применения закона при разрешении уголовных дел.
Некоторые авторы (Гуценко) полагают, что он делает это в своих постановлениях и определениях, вторгаясь тем самым в сферу деятельности Верховного Суда РФ. Также он считает, что в последнее время Конституционный Суд РФ настойчиво и многократно в своих решениях выразил свое требование, обращенное ко всем, в том. числе к судам общей юрисдикции, чтобы они неукоснительно исполняли не только итоговые решения, фиксируемые более или менее ясно в резолютивных частях его постановлений, но и излагаемые им, нередко крайне сложно и нечетко, "правовые позиции". А это уже претензия на роль никем не уполномоченного правотворческого органа. Такая тенденция нуждается в осторожных оценках. Ни Конституция РФ, ни иные законы не знают подобной разновидности обязательных к исполнению правовых предписаний. О "правовой позиции" Конституционного Суда РФ в законе об этом суде (см. ст. 73) упомянуто лишь в связи с определением порядка пересмотра им. своих решений. И не более того.