Историческая тема в творческом наследии т. Анализ рассказа «День Петра» и романа «Петр Первый»
Историческая тема является одной из ключевых в творчестве Т. При этом особенно продуктивным для этого писателя было обращение к осмыслению русской национальной истории. В прошлом России Т. искал, прежде всего «разгадку» русского характера и русской государственности, пытаясь через них более глубоко постичь процессы современности. Сам Т. свое стремление к познанию и художественному осмыслению российской истории объяснял следующим образом: «Четыре эпохи влекут меня к изображению: …эпоха Ивана Грозного, Петра, гражданской войны 18 – 20-х годов и, наконец, наша – сегодняшняя – небывалая по размерам и значительности. Но о ней – дело впереди. Чтобы понять в ней тайну русского народа, его величие, – нужно хорошо и глубоко узнать его прошлое: нашу историю, коренные узлы ее, трагические и творческие эпохи, в которых завязывался русский характер».
К историческому жанру Т. обратился еще до выезда из России. В 1917-1918 гг., а также в эмиграции писателем были созданы такие обращенные к русской истории произведения, как «Наваждение», «День Петра», «Повесть смутного времени» и др. Национально-историческая тема стала одной из главных в творчестве Т. с конца 20-х гг. В 1929 г. была написана пьеса «На дыбе». Начиная с этого времени и практически до последних лет жизни Т. работал над романом «Петр Первый». В 40-е гг. им была создана историческая дилогия об Иване Грозном.
В идейно-художественном плане самыми весомыми в творческом наследии Т. на историческую тему, бесспорно, являются произведения, посвященные петровской эпохе. Образ Петра Первого и его времени очень сильно привлекал художественную мысль Т. При этом взгляд писателя в трактовке этого образа на протяжении лет менялся. Сопоставим два произведения – дореволюционный рассказ «День Петра» и роман «Петр Первый». В первом из них Т. следовал традиции славянофилов и символистов – Д. Мережковского и А. Белого, изображавших Петра как царя-антихриста, поправшего исконные традиции и религиозные чаяния русских, носителя гибельной, деспотической силы.
Писатель приземлил и огрубил фигуру Петра, насытил описание его внешности подчеркнуто натуралистическими подробностями. В рассказе показывается ужасающая жестокость Петра, его варварские забавы, грубые привычки, его деспотизм и полное равнодушие к страданиям людей. Т. акцентирует в деятельности Петра отрицательные стороны его реформ, показывая, каким тяжким бременем ложились они на плечи народа. Радея за Россию, Петр был невероятно жесток к ее народу. Однако в то же время в рассказе звучит и мотив оправдания этой огромной жестокости. Петр трагически одинок, ибо взял на себя непосильную ношу одного за всех. Трагическое одиночество Петра, взявшего на себя непомерный труд, окруженного тунеядцами и предателями, равнодушными к государственным делам, показано также в пьесе «На дыбе», драматическим центром которой является приведшее к кровавой развязке столкновение Петра и его сына царевича Алексея.
Образ Петра Великого, трактовка его реформ и преобразований заметно иные в романе «Петр Первый». Здесь Петр – патриот, его реформы и преобразования имеют бесспорное положительное значение для развития России. Подчеркнуты огромная сила воли Петра, его неиссякаемая энергия, ум, трудолюбие, оптимизм. На материале петровской эпохи Т., по его словам, рассказал «о победе над стихией, косностью, азиатчиной». Петр в толстовской трактовке 30-40-х гг. это «разум эпохи, воля, целеустремленность», противостоящие «стихийности, косности, реакции». Т. выступил против односторонне негативного изображения личности Петра, выражавшегося в выпячивании приписываемых ему патологических черт: психической неуравновешенности, запойного пьянства, варварской жестокости, безудержного разврата. Т. видел в Петре человека своего времени, стремился показать эту многогранную личность во всех ее противоречиях. Поэтому наряду с петровскими достоинствами в толстовском романе заметно и описание отрицательных сторон характера героя: он ни в чем не знает удержу – ни в забавах, ни в самозабвенном труде, ни в средствах к достижению поставленной цели. Петр непоседлив, готов в любую минуту мчаться хоть на край света ради задуманного дела, он резок, правдив, суров и справедлив, насмешлив и добр, тверд, прост в обращении.
Некоторые исследователи, тем не менее, считают, что Т. идеализировал Петра, сгладил патологические свойства его характера, петровский деспотизм, своеволие и истеричность оправдав высшими государственными интересами. Часть критиков увидела в Петре личность ницшеанского типа, противостоящую толпе. В постсоветское время ХХ века получила распространение точка зрения, согласно которой личность Петра выступает как завуалированная апология личности Сталина. Создавая образ Петра, Т. якобы выполнял социальный заказ на образ сильной личности. Ряд критиков воспринимает роман как художественную иллюстрацию к конкретным социально-политическим явлениям. Так, по мнению Е. Добренко « «Петр» - это декорация, где за историческим антуражем скрывается расстановка сил в сталинском окружении». Сам Т. считал, что по-настоящему объективно петровское время можно осмыслить только в новую, советскую эпоху. Писатель говорил: «Работа над Петром для мен, прежде всего – вхождение в историю через современность, воспринимаемую по-марксистски. Это переработка своего художественного ощущения. Результат тот, что история стала раскрывать мне свои нетронутые богатства». Однако на упреки в модернизации исторического прошлого, писатель отвечал тем, что его произведение – это не аналогия, не роман о современности в образах 18 века. Это, по словам Т., «исторический роман об огромной, до сих пор неправильно освещавшейся эпохе русской истории на грани 17 и 18 веков…».
«Петр Первый» – одно из самых значимых, если не лучших явлений в советской исторической прозе. Создавая этот роман, Т. проделал титаническую работу. В основу произведения положен обширный фактический материал: исследования историков, записки современников Петра, дневники, письма, указы, дипломатические донесения, судебные акты. О том, насколько писатель стремился к правдивости, достоверности в изображении Петра, колорита петровской эпохи свидетельствует следующий эпизод, переданный Львом Коганом, постоянным слушателем чтения Т. глав своего романа вслух. «Однажды – рассказывает Л. Коган – я застал его вечером за разглядыванием старинной гравюры петровского времени. Гравюра была прикреплена кнопками к наклонному деревянному пюпитру, стоявшему на письменном столе. На гравюре изображен был Петр во весь рост. Алексей Николаевич через лупу напряженно разглядывал пуговицы кафтана Петра, стараясь выяснить гладкие они или имеют какое-то тиснение.
- Нельзя понять, - досадовал он, - кажется, что-то есть, а что – не разобрать, орел ли? А ну-ка, взгляните вы, я ведь плохо вижу.
Но я ничего не мог разобрать. Мне казалось, что на пуговицах нет никаких изображений.
- Ну добро бы мундир был военный, тогда понятна были бы тиснения на пуговицах. А тут ведь не мундир, а кафтан…
Т. неожиданно впал в несвойственное ему уныние и начал жаловаться, что из-за проклятых пуговиц он совсем потерял образ Петра и дальше не может работать. Однако он тут же вспомнил, что в Эрмитаже имеется сундук с вещами Петра, и решил немедленно ехать в Эрмитаж и дознаться, нет ли в сундуке сходного кафтана Петра. Но ехать нельзя было: на дворе стояла ночь, Т. совсем расстроился.
На следующий день перед вечером он зашел ко мне и рассказал, что ночью почти не спал, а с утра поехал в Эрмитаж. Заветный сундук принесли в кабинет директора и открыли. Среди вещей Петра там оказался и кафтан того же фасона, что и на гравюре.
- Пуговицы были гладкие, - засмеялся Алексей Николаевич, - за это познание я заплатил бессонной ночью и добрый час чихал от проклятого нафталина. Но зато я снова вижу Петра.
Несомненная заслуга Т. в том, что он воссоздал реалистический колорит петровской эпохи, нарисовал энциклопедически точную и пластически достоверную ее картину. Образ Петра дан в развитии. В романе показано становление его личности, формирование его как государственного деятеля и военного стратега. Роман проникнут идеей исторического оптимизма, идеей подчинения личных интересов общему, государственному делу. Роман был экранизирован и стал классикой советского патриотического кино.
Литература
Петелин В. В. Жизнь Алексея Толстого. «Красный Граф». – М., 2001.
Крюкова А. А. Н. Толстой. – М., 1989.