5. Внимание как активный отбор информации. Найссер. Внимание как перцептивное действие. Прецептивный цикл.

Теория ≪перцептивного цикла≫ У. Найссера: внимание и схемы. Первые шаги по направлению к теории внимания как перцептивного действия Ульрик Найссер сделал в книге ≪Когнитивная

психология≫. В этой книге У. Найссер выступил с резкой критикой центрального для этих моделей положения о необходимости специальных механизмов отбора (фильтров) в системе переработки информации. Конечно, он был далек от того, чтобы отрицать принципиальную избирательность человеческого познания. Но уже тогда ему казалось, что трактовать ее следует иначе, отнюдь не через уподобление человека техническому устройству с ограниченной пропускной способностью. Человек активен — вот его первое и главное отличие от любого, даже самого совершенного технического устройства. Он не просто отражает некоторую ограниченную часть окружающего мира в виде набора образов, но активно строит, конструирует образы тех объектов, которые необходимы ему для решения актуальных задач.

Внимание как перцептивное действие. Подобные соображения привели У. Найссера в конце 1960-х гг.

к конструктивной теории внимания (от лат. construere — строить), где внимание было представлено как механизм активного процесса построения перцептивного образа, который можно обозначить как перцептивное действие . В ранней модели У. Найссера (см. разд. 4.3.3) еще сохраняется представление о линейности процесса переработки информации, в котором выделялось две стадии. На стадии предвнимания осуществляется грубая параллельная обработка всей поступающей информации.

На стадии фокального внимания происходит более глубокая переработка части этой информации и активное конструирование образа целевого объекта в соответствии с целями, намерениями и ожиданиями познающего субъекта. По словам У. Найссера, ≪мы выбираем то, что хотим видеть≫. Остальная

информация не отфильтровывается и даже не ослабляется, как предполагают модели фильтра: .человек ею просто пренебрегает. Сходным образом, когда человек берет с тарелки бутерброд, он не ≪блокирует≫ и не ≪фильтрует≫ остальные бутерброды, даже не придерживает их пальцами, пока снимает с тарелки и съедает один из них. Он просто берет и ест этот бутерброд так, как если бы остальных не было. Однако остается вопрос: что стоит за избирательностью человеческого познания, если не специальные механизмы отбора? Отвечая на него, У. Найссер в 1976 г. отказался от линейной модели переработки информации и стал рассматривать восприятие как циклически организованное перцептивное действие, или перцептивный цикл. Отбор в нем осуществляется благодаря тому, что человек воспринимает мир, ≪предвосхищая структурированную информацию, которая будет при этом получена≫ (там же). С остальной

же информацией, по мнению У. Найссера, попросту ≪ничего не происходит≫. Центральное место в ≪перцептивном цикле≫ занимает основная форма хранения знаний человека — схема. Понятие ≪схема≫ появилось в психологии познания в 1930-е гг. в исследованиях памяти как конструктивного процесса, проведенных сэром Фредериком Чарльзом Бартлеттом1 (1886— 1969), и в работах по психологии

интеллекта, принадлежащих перу выдающегося швейцарского психолога Жана Пиаже (1896—1980).

В работах Ф. Ч. Бартлетта схема — ≪активная структура прошлых реакций и прошлого опыта≫ [114, 201], на основе которой человек выстраивает свои воспоминания, припоминая прошедшие события или услышанные истории. В ≪перцептивном цикле≫ У. Найссера схема выступает одновременно и как источник активности познающего субъекта, и как средство накопления знаний об окружающем мире. Полный ≪перцептивный цикл≫ представлен на рис. 10.1. Схема направляет исследовательскую активность, исследование ≪выбирает≫ объект, а

информация об объекте модифицирует схему, уточняя и дополняя исходное представление о нем. Впоследствии эта включенная в схему информация будет влиять на то, что воспримет наблюдатель. У. Найссер определяет схему как ≪ту часть полного перцептивного цикла, которая является внутренней по отношению к воспринимающему,

модифицируется опытом и тем или иным образом специфична в отношении того, что воспринимается≫. Она носит обобщенный перцептивный характер и не привязана ни к одной из модальностей. Из приведенного определения следуютосновные функции схемы: в о - п е р в ы х , предвосхищение того, что нужно для действия, соответствующее направление исследовательской активности, а в о - в т о р ы х , фиксация индивидуального

опыта, его координация и организация. Очевидно, что отбор, равно как и сама избирательность познания,

обусловлены не наличием каких-либо центральных ограничений системы переработки

Объект информации и фильтров, защищающих систему от перегрузки, а функционированием схемы в

Модифицирует выбирает ≪перцептивном цикле≫, ее спецификой и настройками, которые складываются в процессе. Схема направляет \ллсследование индивидуального научения. ОтсюдаУ. Найссер выводит два

следствия, важных для построения теории внимания.

1. Не существует специальных механизмов селекции. Более того, не существует внимания как отдельного процесса, внешнего по отношению к процессу восприятия. Внимание — это и есть активный процесс восприятия, рассмотренный в аспекте избирательности.

2. Не существует ресурсных ограничений процесса переработки информации. Если схемы могут быть скоординированы между собой, если они могут быть встроены или организованы в единую схему в ходе специально организованной тренировки, иногда весьма длительной, то исходно наблюдаемые ограничения могут быть

сняты. Человек сможет выполнять одновременно несколько действий, на которые, казалось бы, не должно хватать ≪ограниченных мощностей≫ системы переработки информации. Неустранимые ограничения появляются в трех случаях. Во-первых, когда приходится одновременно выполнять несовместимые движения. Например, каких бы сверхъестественных усилий мы ни прилагали, невозможно одновременно писать письмо и жонглировать мячиком одной и той же рукой. В о-в т о р ы х, когда используется одна и та же схема для достижения несовместимых целей. Если попросить человека рассказать о Дворцовой площади Санкт-Петербурга, представляя себе Красную площадь в Москве, скорее всего, из этой затеи ничего не получится. Для решения каждой задачи необходима схема площади.

В-третьих, ограничения в переработке информации могут наблюдаться в условиях маскировки, которая разрушает

циклический процесс восприятия, не позволяя осуществить модификацию схемы, направляющей исследовательскую активность. Таким образом, ограничений в переработке перцептивной информации У. Найссер не отменяет. Он лишь сомневается, что эти ограничения являются центральными и едиными для всех возможных

в данный момент действий.

Исследования избирательного смотрения

Стремясь продемонстрировать неудовлетворительность представлений о ≪фильтре≫ в системе переработки информации, У. Найссер и РЛеклен создали экспериментальную задачу, для решения которой в опыте человека в принципе не могло сложиться механизмов фильтрации. Это задача ≪избирательного смотрения≫, положенная в основу всех последующих исследований объектно-ориентированного внимания с наложением объектов

Испытуемому предъявляются два прозрачных движущихся изображения (видеофильма), наложенных друг на друга. Задача заключается в том, чтобы отслеживать события в одном фильме и игнорировать

другой. Поскольку человек часто сталкивается с подобными ситуациями наложения нескольких звуковых сообщений (вспомним феномен ≪вечеринки с коктейлем≫), для слуха в ходе эволюции вполне могли сформироваться механизмы ≪фильтрации≫. Но в зрительном опыте такие ситуации практически не встречаются. Следовательно, если испытуемый, не обладая зрительным ≪фильтром≫, станет решать задачу отслеживания событий только в одном из двух фильмов, он либо вовсе не справится с ней, либо столкнется с большими трудностями. Для проверки этого следствия из гипотезы фильтрации У. Найссер

и Р. Беклен просили испытуемых следить за событиями в одной из двух игр, записи которых были наложены друг на друга

• Игра в ≪ладошки≫. Если ставилась задача следить за этой игрой, то необходимо было нажимать на кнопку, как только один из игроков осуществлял хлопок по ладоням другого игрока.

• Игра в баскетбол. Если целевой была эта игра, испытуемый должен был нажимать на кнопку, как только один из игроков передавал другому мяч посредством броска. Основной результат состоял в том, что испытуемые легко и без ошибок справлялись с этой задачей (в отличие от отслеживания событий сразу в двух играх, которое оказалась почти неосуществимым, — вероятно, по той причине, что для решения

обеих задач необходима о д н а и та же с х е м а ) . Значит, за ≪избирательным смотрением≫ не стоит никаких специфических ≪фильтров≫. Согласно циклической модели У.Найссера, испытуемый успешно отслеживает ту игру, в отношении которой в данный момент актуализирована схема и запущен перцептивный цикл, позволяющий предвосхищать ход событий и вовремя на них реагировать. Вторую игру отслеживать не н у ж н о , значит, в отношении нее активных схем в данный момент нет, и она просто не воспринимается, несмотря на то что постоянно присутствует на экране. Избирательность выступает как свойство процесса восприятия, проявление предвосхищающей функции схемы и ее непрерывной настройки, обеспечивающей решение задачи. Более того, в отличие от классических теорий отбора, в которых место фильтра в системе переработки информации фиксировано (в крайнем случае зависит от загрузки системы), теория перцептивного цикла предполагает, что возможно изменение работы схем и их координация в ходе тренировки, практики. Обогащение и координация схем и будут основным содержанием процесса развития внимания как у ребенка, так и у взрослого человека.

В экспериментах с младенцами У. Найссер и его аспиранты А.Уолкер и Л.Барик показали, что четырехмесячные малыши теряются и кажутся сбитыми с толку, когда им предъявляют два наложенных друг на друга динамических изображения. Если от ребенка требуется, чтобы он отслеживал хлопки в игре в ≪ладошки≫, он не может справиться с этой задачей. Однако если в одном из фильмов появляется мама ребенка, которая выглядывает из разных углов комнаты и говорит ≪Ку-ку≫, то ребенок с легкостью воспринимает этот фильм без всяких помех со стороны второго. Почему? Все дело в том, что исследователь обращается здесь к такой сфере действительности, в которой у ребенка уже есть готовые схемы — а значит, восприятие может быть избирательным.

Координация схем и ≪ресурсные ограничения переработки информации≫. Исследование выполнения двойных действий. Итак, внимание как избирательность восприятия обеспечивается развитием схем — умений и навыков сбора информации, а не специфическими механизмами ≪селективного внимания≫. Недостаточная степень развития и скоординированное™ схем может стоять, по мнению У. Найссера, и за вторым родом ограничений обработки информации, обсуждаемых в когнитивной психологии внимания, — а именно, за идеей ≪ограниченных ресурсов≫ системы переработки информации, или ограниченного умственного усилия. Согласно теории перцептивного цикла, в большинстве случаев человек не может выполнять два действия одновременно не потому, что на второе не хватает ≪ресурсов внимания≫, а потому, что вынужден решать задачи, ≪не имеющие между собой естественной связи≫ [53, 119], и не сформировал для них (пока что!) единых или скоординированных схем. Однако этого можно добиться,

выработав навык сочетания задач. Такой навык не обязательно автоматизирует выполнение одной из задач. Автоматизированные действия и процессы переработки не требуют ≪ресурсов внимания≫, поэтому У. Найссер стремился показать, что тренировка приводит к успешному сочетанию не автоматизируемых полностью и, следовательно, требующих внимания действий.

Эксперименты были проведены У. Найссером вместе с его учениками Элизабет Спелке и Уильямом Херстом. В их исследовании два студента-биолога должны были выполнять одну из классических двойных задач: читать про себя отрывки прозы, понимание которых затем проверялось, и записывать под диктовку слова. Однако проделывалось все это не раз и не два, как в традиционных исследованиях распределения внимания, а не менее 85 раз: студенты приходили в психологическую лабораторию каждый учебный день в течение 17 недель и проводили за этим утомительным занятием по часу. Сначала показатели понимания текста, скорости его чтения и записи слов под диктовку были очень низкими по сравнению с решением каждой из задач в отдельности. Когда испытуемым приходилось записывать слова, одновременно читая прозу, у них даже изменялся почерк. Да и субъективно задача казалась им очень трудной. Постепенно, по мере упражнения, у участников эксперимента сложился навык сочетания задач: показатели продуктивности работы восстановились до уровня отдельного выполнения задач. Но появилась новая проблема: студенты не понимали, какие именно слова они записывают! Например, они не замечали, что все записанные ими слова принадлежат к одной семантической категории (скажем, означают разные виды транспорта), и даже не

верили тому, что сами всё это написали. Столь же неожиданным для них оказывалось и грамматическое родство слов — когда, например, все диктуемые слова были глаголами или существительными во множественном числе. Единственное, что испытуемые заметили, — 20 зарифмованных слов подряд (кошка — ложка —дорожка — крошка — мошка — плошка и т.п.). Но выявление рифмы не требует ни смыслового, ни даже грамматического анализа слов: достаточно услышать сходство их звучания. Все это напоминало феномен ≪автоматического письма≫, сродни тому, какое наблюдается у больных нервных клиник в сомнамбулическом состоянии, когда сознательный контроль полностью отсутствует. Иными словами, оставались основания для критики, поскольку не была исключена возможность того, что запись слов

в результате тренировки автоматизировалась и более не требует ≪ресурсов внимания≫.

Для ответа воображаемым оппонентам У. Найссер и его коллеги должны были показать, что это не так, и тренировки были продолжены. Сначала студентов обучили выявлять закономерности в записываемых словах (например, выделять категорию, к которой они относятся). Выполнение задачи чтения и понимания

текста поначалу резко ухудшилось, но через некоторое время достигло прежнего уровня. А в конце эксперимента испытуемые уже могли читать текст, полностью понимая его, и параллельно записывать

категории, к которым относились диктуемые слова (например, слышишь ≪кошка≫ — пиши ≪животное≫). Значит, они не только осознавали эти слова, но и решали мыслительную задачу

их категоризации. Таким образом, распределение внимания зависит не от фиксированного

количества его ≪ресурсов≫, а от навыка наблюдателя, 1 История сохранила даже имена этих мучеников науки: их звали Диана и Джон. сформированного в результате упражнения соответствующих перцептивных

действий. ≪Чем опытнее воспринимающий, — делает вывод У.Найссер, — тем больше он может воспринять≫. Тем больше ему удастся разглядеть, услышать, почувствовать и преобразовать в соответствии со своими актуальными целями.

Основной итог исследований У. Найссера — вывод о том, что нет физиологических пределов информационного потока, который может быть переработан человеком. Мозг способен анализировать

огромное количество информации, поэтому никакой предварительный отбор части поступающей информации не нужен. Ресурсов у мозга достаточно, главное — научиться их использовать.__