Арсентий Павлов. В поисках себя

Приговор

«Павлов Арсентий Филиппович признан виновным по ст. 113 и ст. 112 УК РСФСР. (…)меру наказания определить по совокупности статей путём сложения наказаний в виде двух лет и шести месяцев лишения свободы с отбыванием в ИТК общего режима… По ст. 207 и ст. 109 УК РСФСР Павлова оправдать».

Эта часть жизни Арсентия Павлова связана с его второй женой Марией Тимофеевной Губкиной. Она была потерпевшей в суде. К сожалению, мне не удалось побеседовать с ней, поэтому кратко изложу свою точку зрения,

опираясь на факты, с которыми я познакомилась в материалах дела, и

воспоминания отца.

Помню, тогда из уст в уста передавали: «Арсентий Павлов хотел зарезать свою жену, и она спрыгнула с балкона второго этажа!». Это была новость номер один.

По материалам суда видно, что в ноябре 1986 года Губкина Мария «вышла» через балкон после того, как её не пустили в дверь. Суд состоялся в феврале

1987 года. До суда находился под стражей. Если обратиться к папиной трудовой книжке, то запись об увольнении и зачислении на привлечение к труду внесена в сентябре 1987 года. Где он находился с февраля по сентябрь – непонятно. Так же выглядит очень странным тот факт, что на момент приговора суда Губкина Мария не была беременна, родила в июне 1988 года сына. Папа освободился в октябре 1988 года. Путём простого подсчёта я выяснила, что беременность произошла примерно в октябре 1987 года. Из всего этого я делаю вывод, что Губкина Мария, потерпевшая и доказавшая папину вину в суде, приезжала к нему в колонию и имела с ним интимную близость.

Так же из материалов суда видно, что Губкина Мария не боялась, что папа её зарежет ножом. Она боялась, что он начнёт её «воспитывать» руками, за то,

что она обсуждает их совместную жизнь в подробностях с подружками. То есть, выходя через балкон, она сама подвергла свою жизнь смертельной опасности?

21

Думаю, не стоит глубже ворошить прошлое. Тем более, что вырос прекрасный сын Святослав, точная копия Арсентия Павлова лицом и даже голосом.

А папа, кстати, действительно относился к этой ситуации не как к наказанию, а просто очередному этапу своей жизни. Он рассказывал, как в колонии его поставили бригадиром к несовершеннолетним преступникам. Папа организовал ребят, стал учить журналистскому мастерству и они стали выпускать свою газету.

Надо взять!

-Я пришла работать на Удмуртское радио в 1994 году. - вспоминает Галина Анатольевна Павлова, заслуженный журналист УР, корреспондент газеты «Московский комсомолец в Ижевске», - Помню, как однажды мы сидели со звукооператором Ниной Федоровной Мерзляковой и монтировали очередной выпуск утренней программы «Денница». Тут открывается дверь и заходит незнакомый мужчина.

-Я только что из района приехал, запись привез, что у нас посевная началась. Возьмете в передачу? - спросил он.

Я изумленно посмотрела на него.

- Но у меня уже нет места в передаче, - сказала я.

А оператор Нина Федоровна говорит:

-Это же наш коллега - Арсентий Павлов из Алнашского района. У него всегда самые «свежие» сюжеты. Надо взять!

-Так вы тоже Павлов? – удивилась я. – Мы случайно с вами не родственники? Ну, давайте, послушаем вашу запись.

Он включил свой старенький репортерский магнитофон. И мы услышали его живой разговор с сельскими механизаторами, записанный прямо в поле, во время посевной. Помню, что мне очень понравился этот сюжет, поскольку он был ненадуманным, а очень искренним и человечным. Конечно, мы взяли эту запись, на ходу переделав сценарий нашей программы. И уже на следующее

22

утро в информационной передаче «Денница» на всю республику прозвучал сюжет Арсентия Павлова.

Потом я еще несколько раз встречалась с ним в нашем Доме радио. В нем чувствовалось желание рассказать о том, что происходит в удмуртской деревне, какие проблемы волнуют простых людей. Арсентий Павлов запомнился мне открытым, общительным и увлеченным человеком. Он готов был приехать за десятки километров в Ижевск, порой на попутной машине,

чтобы привезти запись о своих односельчанах. Ему хотелось рассказать о тех людях, которые находились рядом с ним. Не знаю, сколько он получал за эти сюжеты. Думаю, что немного.

Александр Алексеевич Вахрушев профессор факультета журналистики УдГУ тоже был знаком с моим папой и с удовольствием поделился своими воспоминаниями:

- Не могу сказать, что я был близким другом Арсентия, но приятельские отношения мы поддерживали безусловно. Я встречался с ним в Доме радио всего лишь, наверное, раз пять, и этих встреч было достаточно, чтобы о нем сложилось полноценное мнение. Арсентий Павлов был из тех творческих людей, которые легко вступают в контакт, легко заводят дружескую беседу.

Но запомнилось главное: он был совершенно открытым, жизнерадостным.

С его лица не исчезала улыбка. И еще. Из районных радиокорреспондентов,

которые также выходили в эфир на республиканском радио, его выступления запоминались больше всего. Значит, была в нем настоящая журналистская жилка.

«Жена у меня третья, а женщина – первая»

Третья жена Арсентия Павлова родом из села Малая Пурга. В двадцать два года Ольга Егорова работала проводницей и никакого отношения к журналистике не имела. А познакомились они в 1990 году совершенно случайно в обычном рейсовом автобусе.

- Оля, тебе посвящено моё любимое папино стихотворение:

23

Малпамтэ шорысь,

Возьмамтэ вылысь Пумитай тонэ.

Палэнски нырысь,

Берытски выльысь – Тон овол ук мурт.

Я, кытысь тазьы Тон кылдид азям?

Яке мон асме Лекыт тол дыръя Ыштиськем вылэм?

Тон овол ук мурт.

Мар сюресъёсти,

Кыче даурти Тон ортчид огнад?

Сюлэмыд монтэк Буш ой вал меда?

Тон овол ук мурт.

Кутисько кидэ,

Жиптисько бордам.

Визьмысьтым-а тон,

Сюлмысьтым-а тон Кылдэмын тачэ?

Тон овол ук мурт.

Ты была музой как Лаура для Петрарки, как Гала для Сальвадора Дали. Как вы познакомились?

- Я ехала с племянницей из Ижевска. У одного из пассажиров была крупная купюра, а у водителя не оказалось сдачи, вот я ему и разменяла. После этого Арсентий от меня уже не отходил. Всю поездку шутил, рассказывал о чём-то,

24

вышел со мной в Малой Пурге и проводил до дома. В этот же вечер назначил

свидание в нашем районном доме культуры.

-Как быстро он решал вопросы…

-Да. И я пришла. Он уже знал, что в этот вечер будет концерт. Я увидела,

что многие его знают. Как выяснилось, он печатался и в нашей газете «Маяк»,

дружил с диктором нашего радио Михаилом Яссоновичем и активно делал материалы по Малопургинскому району в республиканское радио.

-Вот вы посмотрели концерт. Когда же случился первый поцелуй?

-В тот же вечер и случился (смеётся). У меня было ощущение, что я его знаю всю свою жизнь. Но он меня обманул!

-Как обманул?

-Сказал, что ему 25 лет. Он не сообщил мне, что был женат и что у него уже есть дети. Но он и выглядел на 25, у меня никаких сомнений не возникло.

-А сколько ему было на самом деле?

-35 лет, а мне 22.

-Да, я помню как взрослые тогда шептались, мол Арсентий Павлов совсем уже обнаглел, взял себе в жёны девочку.

-А когда я узнала правду, было уже поздно. Я влюбилась! И мне уже было не важно, что у него до меня было две жены и трое детей. И что в тюрьме сидел, тоже было не важно…

-Как случилось, что ты стала ему не только женой, но и коллегой?

-В первую очередь ему понравилась моя дикция. Было очень страшно, я же никогда ничем таким не занималась. Он, конечно, меня очень поддерживал, но как мой начальник был строгим и требовательным. Ему хотелось, чтобы у меня получалось всё и сразу. Естественно все тексты писал он, я только зачитывала. Даже когда в 1993 году попал в аварию и больше года не мог вставать с постели, мне пришлось самой брать интервью, монтировать передачи. Но это он говорил мне куда идти, о чём спрашивать, полностью делал для меня текстовку передачи. Я в тот момент была его голосом, руками

иногами, но мозгом был он.

25

- Как вы всё успевали? Вы жили в Чёрных Ключах, в 30-ти километрах от с. Алнаши. Три раза в неделю, по два выпуска в день, сбор материалов,

подготовка, монтаж – всё это требовало ежедневного присутствия в райцентре. А ещё сюжеты на республиканское радио. При этом вы умудрялись держать две коровы, овец, поросят и курей, а летом ещё огород, сенокос… В

общем все прелести деревенской жизни. И это при отсутствии автомобиля и

смаленьким ребёнком.

-Мне самой сейчас удивительно, как мы всё успевали. Да, машины не было.

На мотоцикле, на автобусе или на попутках передвигались. Всяко было. Было время, когда я три раза за день туда-обратно ездила. Часто мы оставались ночевать в нашей радийной комнате на стульях или на полу. Арсентию всё равно много спать не удавалось. Все передачи он ночами монтировал. А ведь ещё кроме нашей районки, на республику надо было делать. Скучать было некогда.

-А не проще было снять жильё в Алнашах и спокойно заниматься творчеством, без «экстремальных условий»?

-Это был его выбор. Нам же потом и квартиру выделили в Алнашах, в

деревянном доме. Но Арсентия как будто держала его земля. Он был настолько увлечён своей работой, он жил творчеством. Потом и отдача была. И мог он очень много. Многим людям помог. К нему обращались обычные люди, верили ему, что ли. После пожара, например, добиться чего-то. На западе по любой обиде в суд идут, а у нас в Алнашах шли к Арсентию.

Громко, конечно, сказано, но я помню, что многие его благодарили очень.

-Как получилось, что после 20-ти лет работы он бросил своё любимое радио?

-Честно? Он устал. На районном радио он уже достиг вершины в творческом плане и упёрся в потолок. Ему хотелось двигаться вперёд и одновременно он не мог уехать из родительского дома. Что-то его держало,

даже не выразить словами. Проявлялась эта усталость, конечно, безобразно.

Он стал совершать поступки, которых никогда бы не допустил и не простил

26

ни себе, ни другим. Стал приходить пьяным на работу, несколько раз сорвал передачу… По обоюдному согласию с руководством, было принято решение освободить пост редактора алнашского радио.

«Что делать?»

Виталий Иванович Городилов встал за штурвал корабля под названием

«Алнашский район» в самое нелёгкое время для нашей страны. Это были лихие девяностые – так сейчас говорят о том времени. В 1994 году Виталий Иванович получил в своё распоряжение разваленные колхозы и предприятия, разгул бандитизма, пережил вместе с народом последствия кризиса 93-го года и экономический кризис 98-го. Всё это время Арсентий Павлов, как редактор Алнашского радио, был и помощником власти, и голосом народа одновременно. А после двадцатилетней службы на радио остался пресс-

секретарём в администрации. В папиных архивах сохранились документы этого периода, и я решила пообщаться с Виталием Ивановичем.

- Будучи пресс-секретарём, Арсентий Филиппович показал себя, как неплохой организатор. Он много сделал для развития района. Период был очень тяжёлый, не все понимали, что это всё сверху шло – разгул демократии,

вакханалия. Он понимал всю эту ситуацию и старался смягчить тот негатив,

который присутствовал. Я за это ему очень благодарен.

-Виталий Иванович, а как вы относились к его дружбе с алкоголем?

-На рабочем месте я его ни разу не видел пьяным. Он не злоупотреблял, но,

язнаю, что когда случалось, характер, конечно, был не сахар. То, что не каждый пить умеет – это да. Я всегда их сравнивал с Постниковым Николаем. Тот тоже очень талантливый человек, но и в личной жизни, и с алкоголем никак не получалось. С Арсентием было легко работать, он знал своё дело, не ждал указки свыше и сам предлагал и выдвигал идеи.

-Если у вас было всё так гладко, почему папа в 2002 году уволился с этой должности?

-У меня закончились полномочия…

27

-То есть с этой должности он ушёл вслед за вами?

-Скорее всего да… он ещё сколько-то поработал.

-Виталий Иванович в папиных архивах я обнаружила много документов по истории Алнашского района. В том числе и ваше постановление об издании книги «Алнаши» к семидесятилетию образования района, а так же ваше поручение главе администрации Образцовой Н.А. и главному специалисту Павлову А.Ф. заняться подготовкой этой книги. Книга должна была увидеть свет ещё в 1999 году и, я так понимаю, этого не произошло?

-Нет.

-А что случилось?

-Этой книгой мы серьёзно занимались. Была создана редколлегия во главе с Арсентий Филиппычем. Нужна была ещё помощь учёных республики, а они запросили гонорары. Мы подсчитали все расходы, и всё это вместе с изданием книги получалось на 100.000 рублей. А в то время у нас и зарплату по полгода не платили. В общем, финансовые проблемы не дали нам завершить начатое.

-В итоге книга про Алнаши вышла в 2004 году уже при другом главе района, но в ней нет этих материалов, которые собирал папа. Почему они так

ине были нигде использованы?

-Я не знаю… может цели другие были.

-Кстати о целях. Виталий Иванович, в папиных документах сохранилось очень интересное заявление на ваше имя с припиской неофициально. Я вам зачитаю несколько строк: «Павлов: трезвый – не переваривающий пьяных,

даже близких… и в тоже время, пьющий изредка, каждый раз

«вырисовывается». Что делать?..» Вы вспоминаете, о чём речь и с какой целью это было написано?

- Да, конечно… Это было в духе Арсентия… После нашей очередной беседы, по поводу того, что если уж он не может пить, то может и не надо.

А это заявление было таким атакующим элементом. В плане того, что «от меня что-то требуете, а вы-то для меня что-нибудь сделали?»

28

-Да, да… И он перечисляет тут все неудобства, которые приходится ему испытывать, как работнику. Я вам зачитаю, напомню итог его размышлений: «Решение этих проблем вовсе не станет в убыток Работодателю, потому как Павлов не может себя полностью реализовать в должном качестве. Решение этих проблем исключит и раздвоенность, потому как зная, что реализуется предназначение, призвание и, видя при этом перспективу, человек обретает и радость, и уверенность в себе, желание совершенствовать себя, как работника, а всё это уже само собой исключает худые привычки и поступки.»

-Да… это в его стиле. У нас с Арсентием были доверительные отношения,

ион в любое время мог ко мне зайти. Вы знаете, творческие люди, они своеобразны очень, и воспринимать их надо адекватно, соответственно их таланту.

Арсентий Павлов остался в памяти людей. Кто его хорошо знал, с кем он работал, сотрудничал, помнят его как талантливого журналиста, редактора,

организатора и разностороннего человека. Но это память не вечна и я рад,

что вы хотите сохранить его имя для потомков.

«Серьёзный» спор

Закончив свою «службу» на районном радио, Арсентий Павлов ещё с большим рвением начал сотрудничать с Домом Радио. В этот период связал свою судьбу с радио и Пётр Викторович Корольский. Сегодня Пётр Викторович преподаёт на факультете журналистики и работает корреспондентом радио

«Моя Удмуртия», где мы с ним и встретились в летний субботний день.

- Для начала расскажу вам историю, которая ходила у нас в Доме Радио,

как байка. История полуанекдотичная, но с другой стороны, когда человек становится героем таких рассказов, это тоже значит, что он уже в жизни что-то стоит.

Где-то в начале 90-х, вместе с Виктором Занчаровым они поехали в командировку в Алнашский район. Арсентий Филиппович целый день возил коллегу по всему району, было лето и в конце дня они остановились на берегу

29

пруда отдохнуть. Покупались, перекусили, немного приняли с устатку и в результате у них возник спор. Причём спор очень принципиальный – кто же из них двоих внёс наибольший вклад в национальную удмуртскую журналистику!

Ни больше, ни меньше. Дискуссия была очень горячей, но без рукоприкладства.

Закончилось всё тем, что Арсентий Филиппович схватил диктофон Виктора Занчарова и с размаху выбросил его в воду. Виктор Занчаров не остался в долгу и сделал то же самое с диктофоном оппонента. После этого они быстро пришли в себя, потому что оба материально ответственные. Бросились в воду искать, с трудом им удалось найти только один аппарат. И тут начался новый спор на тему, чей же именно этот диктофон. Они одинаковые все были.

Спорили они, говорят долго, пока Виктор Занчаров не обнаружил там какую-

то царапину особую и по ней он смог доказать, что это именно его аппарат.

Арсентий Филиппович конечно в объяснительной записке потом списал всё на неких злоумышленников.

-Я так понимаю, что каждый остался при своём мнении?

-Да, каждый остался при своём. Просто у каждого из них свой вклад,

причём заметный вклад, в развитие удмуртской журналистики. Но они работали в совершенно разных направлениях и поэтому сравнивать эти две величины бессмысленно.

-Вот так вот по-детски серьёзно спорить о вещах, которые не поддаются сравнению, могут, наверное, только дети и увлечённые люди.

-Пётр Викторович, вы пришли на радио в 1998 году, а мой папа уже не был районным радиокорреспондентом…

-Да, насколько я знаю, он считался внештатным корреспондентом удмуртского радио, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ему выделили казённый диктофон, с которым он ездил по Алнашскому району.

Привозил в Ижевск свои материалы, уже зачастую смонтированные. В

основном это были очерковые произведения, видимо его любимый формат,

репортажей было не так много. Во всяком случае, в Ижевске если у него и был какой-то творческий процесс, то минимальный.

30