- •От составителей
- •Сказки
- •Встреча в саду
- •В доме у старой графини
- •Троекуров и Дубровский
- •Французский учитель
- •Барышня-крестьянка
- •Морская прогулка
- •Ноздрев
- •У Собакевича
- •Мальчики
- •Муму
- •Подвиг князя Андрея
- •Первый бал Наташи Ростовой
- •Старший брат
- •Кукла
- •Каштанка потерялась
- •Новые знакомые
- •На арене цирка
- •Неудачный побег
- •Сердце Данко
- •Сын орла
- •Волшебный ковер
- •Картина в библиотеке
- •Алые паруса
- •Елка
- •Прощальный праздник
- •Море
- •Утро
- •Найдем и мы свою долю!
- •Ежик
- •Генрих Шлиман
- •Тайна гекзаметра
- •Волшебная страна
- •В станционном буфете
- •Черешня
- •Звуки органа
- •Брестская крепость
- •Зимний дуб
- •Посылка
- •Ножичек с костяной ручкой
- •Мститель
- •Золотое зерно
- •Закон набата
- •Скворечник
- •Матренин двор
- •Речка тоже живая!
- •Суд в облаках
- •Расскажи, ветеран
- •Исповедь
- •Охота за птичьими голосами
- •Удивительные птицы
- •Требовательность
- •В мастерской скульптора
- •Лебеди
- •Марьям
- •Торжество природы
- •Живой эфир
- •Самая высокая мечта
- •Море
- •Барсучий нос
- •Прощание с летом
- •Гроза в лесу
- •Поэма из камня
- •Савва Иванович Мамонтов
- •В мире растений
- •Колючее семейство
- •Осина
- •Облепиха
- •Талант!
- •Качающаяся скала
- •Счастье в моем понимании
- •Чувство времени
- •Ассоль
- •Грэй
- •На бревнах
- •Заплаткин
- •Медведь
- •Увлекательное занятие
- •Воспоминание о Крыме
- •Музыка для Золушки
- •Дедал и Икар
- •Мир полон чудес*
- •Мир загадочного»
- •Поступи как друг
- •Старик
- •Под чужим небом
- •Рыбная ловля
- •Мурзик
- •Никита Кожемяка
- •Наука ненависти
- •Родной дом
- •Травы звериные и травы птичьи
- •На Черном озере
- •Воробей и стеклянный букет
- •Знакомство
- •Предательство
- •Таинственный флюгер
- •Мой знакомый бегемот
- •Слепой музыкант
- •Река играет
- •Ожидание бури
- •Охотники на тигров
- •Метличка
- •По грибы
- •Дальше повел нос.
- •О карикатуре
- •Оружие смеха
- •Бойе
- •Всем ли доступно наслаждение музыкой?
- •Искусство создания фильма
- •Что же такое торнадо?
- •Жить в согласии с природой
- •Стихии нашей планеты
- •Гроза пришла
- •Белая белка
- •Зорькина песня
- •Родные березы
- •Чудесный доктор
- •В Киеве
- •В поезде
- •Муравейное братство
- •Облик Чехова
- •Чехов
- •В деревне
- •Анна Ахматова
- •Грачи прилетели
- •Байкал
- •Потеря
- •Доктор Янсен
- •Новый житель
- •О способности воспринимать прекрасное
- •Учитель
- •Александр Куприн
- •Дымковская слобода
- •Рахманинов
- •Сенокос
- •Трава
- •Яков Вилимович Брюс
- •Весенний остров
- •Легенда о Коломне
- •Мать
- •Сын лесника
- •Щурка
- •Жизнь леса
- •Катя
- •Странная загадка
- •На охоте
- •Бобришный угор
- •О выборе цели
- •Полоцк
- •Чувство родины
- •Ворона
- •Мудрый совет
- •Голубая стрекоза
- •Переправа
- •Родина
- •Приручение собаки
- •Синий камень Памира
- •Бобр
- •О языке животных
- •Причуды сна
- •Может ли время повернуть вспять?
- •Почему светятся звезды?
- •Спираль времени
- •Магия чисел
- •Крыжовник
- •Нарцисс
- •Переполох
- •Сталинград
- •В цирюльне
- •Отец и сын
- •Важный момент
- •Вертушинка
- •Ветер-хлебопашец
- •Воспоминания
- •Мое поколение
- •Не может быть
- •Открытие
- •Сила детства
- •Счастье
- •Эксперимент
- •Большая перемена
- •В крепости
- •Печорин
- •Хохлома
- •Встреча с человеком
- •Лебедь и лебедушка
- •Лось и лосиха
- •Белый гусь
- •Арктур и доктор
- •Ученье — свет
- •Собака
- •На войне
- •Под Сталинградом
- •Последний поклон
- •Концерт классической музыки
- •Второй сорт
- •Воскрешение Раскольникова
- •Достоевский в Инженерном училище
- •Пушкин в Лицее
- •Свидание с другом
- •Слово о Пушкине
- •Поэзия Пастернака
- •О Шмелеве
- •«Вечерний альбом»
- •Гиляровский
- •Качалов
- •Анна Павлова
- •Улыбка Моны Лизы
- •О Ландау
- •Размышляя о Вселенной
- •О русской интеллигенции
- •Пифагор
- •Эзоп
- •Орфей и Эвридика
- •Национальная библиотека
- •Иван Шамякин
- •Любите читать!
- •Колокольный звон
- •Сады и парки
- •О русской литературе
- •Царь-колокол и Царь-пушка
- •Барбос и Жулька
- •Памяти Чехова
- •Полевые цветы
- •Федор Иванович Тютчев
- •О Горьком
- •«Надежда»
- •Несколько слов о Пушкине
- •В недрах земли
- •Павел Михайлович Третьяков
- •О Петре Ильиче Чайковском
- •Охотничьи собаки
- •Перевал
- •Золотая рыбка
- •Орехи
- •Размышления о «чувстве слова»*
- •В. П. Астафьев. «Последний поклон»
- •«Все это уж было когда-то...»
- •Льняное поле в цвету
- •Старый сад
- •Величественное зрелище
- •Вечер на Кавказе
- •Праздник
- •«Урядник сокольничьего пути»
- •Подвиг Ивана Федорова
- •Урок корректора Благова
- •Функции русского языка*
- •Система образов-символов в балладе «Светлана» В. А. Жуковского
- •Интеллигентный дилетант*
- •Актуальный язык XXI века
- •Неожиданная встреча
- •Рассказ В. Токаревой «Самый счастливый день»
- •Круиз по Оке и Волге
- •Эсперанто и его создатель*
- •Долгожданная гроза
Загружено с учебного портала http://megaresheba.ru/ все изложения для сдачи выпускного экзамена по русскому языку за 11 классов в РБ.
В Киеве
Переехав из Ирпеня в Киев, мы поселились на Глубочицкой улице, которая залегала в глубине огромнейшего оврага, или каньона, как было бы правильнее его назвать. По этой улице или (что одно и то же) по дну оврага можно было спуститься из верхней части Киева в его нижнюю часть, расположенную вдоль берега Днепра и называвшуюся Подолом.
Дом на Глубочицкой улице, в котором отец снял квартиру, оказался одноэтажный, причем какой-то серый, невзрачный, скучный на вид.
В эти «хоромы», как насмешливо обозвала нашу новую квартиру мать, мы и переехали со всеми вещами и мебелью. Вход в квартиру был со двора. В сущности, никакого двора здесь не было, так как, выйдя из сеней, вы упирались в подножие обрыва, то есть в крутую, почти отвесную стену оврага, на дне которого стоял дом. Чтобы выбраться на улицу, надо было пройти по узкой дорожке между стеной оврага и домом мимо других таких же, как наша, квартир. Повернув за угол и пройдя вдоль боковой стены дома, вы тут же попадали к деревянным воротам с калиткой. Одним словом, не разгуляешься. Во всем чувствовалось стеснение. Тесно было в доме, тесно было в этом, с позволения сказать, дворе, тесно было и на улице с узенькими, лепящимися прямо к стенам домов тротуарами, шагая по которым только и приходилось глядеть, как бы не налететь на кого-нибудь из прохожих.
Вот когда я пожалел о деревенском раздолье. С тех пор как мы переехали в Киев, в душе у меня поселилась мечта о возвращении обратно в Ирпень. Да и не только у меня в душе. У всех была такая мечта. Все только и твердили об этом.
К счастью, мы вскоре переехали в один из окраинных районов Киева, на Борщаговскую улицу. Дом здесь был тоже одноэтажный, и квартиры были устроены по тому же принципу, что и на Глубочицкой улице. Разница заключалась в том, что и сени, и кухня, и комната были немного просторнее. А главное, не было торчащей под самым носом и закрывавшей доступ свету стены оврага. В комнате было два окна, выходивших во двор. Под окнами росла большая черемуха. Весной она зацветала так пышно, что казалось, будто это уже не дерево, а белое облако, какимто чудом опустившееся на землю. Летом все дерево было осыпано темно-синими, почти черными ягодами величиной с горошину. А зимой на черемухе бывали частыми гостями снегири. Их хорошо можно было разглядеть, если забраться на подоконник и прижаться лицом к стеклу так, чтоб видеть верхние ветки дерева. Много лет прошло с тех пор, но я и сейчас очень легко представляю себе эту сказочную картину. На ней лишь одни голые, корявые темно-серые ветки черемухи, опушенные сверху белым снежком, а на ветках сидят красногрудые птички.
Милые друзья моего детства, мои милые снегири! Как я мечтал поймать хоть одного из вас и держать дома в клетке! Я воображал, что был бы самым счастливым человеком на свете, если бы мне подарили вдруг снегиря. Но мое детство так и прошло без снегиря. Никто никогда не дарил мне ни снегиря, ни какой-нибудь другой птички в клетке. Но я не жалею об этом. Я даже рад, что никогда не сажал вольную птицу в клетку, не держал ее взаперти, в то время как она могла летать и наслаждаться свободой.
Не знаю сейчас уже, испытал бы ли я полное счастье в те времена, если бы стал вдруг обладателем снегиря. Но зато хорошо знаю, что был самым счастливым человеком на свете именно тогда, когда смотрел на моих любимых пичужек из окна и предавался своим мечтам. (562 слова)
По Н. Носову
Загружено с учебного портала http://megaresheba.ru/ все изложения для сдачи выпускного экзамена по русскому языку за 11 классов в РБ.
Загружено с учебного портала http://megaresheba.ru/ все изложения для сдачи выпускного экзамена по русскому языку за 11 классов в РБ.
В поезде
Вронский и не пытался заснуть всю эту ночь. Он сидел в своем кресле, то устремив глаза вперед, то оглядывая входивших и выходивших, и если и прежде он поражал и волновал незнакомых ему людей своим видом непоколебимого спокойствия, то теперь он еще более казался горд и самодовлеющ. Он смотрел на людей, как на вещи. Молодой нервный человек, служащий в окружном суде, сидевший против него, возненавидел его за этот вид. Молодой человек и закуривал у него, и заговаривал с ним, и даже толкал его, чтобы дать ему почувствовать, что он не вещь, а человек, но Вронский смотрел на него все так же, как на фонарь, и молодой человек гримасничал, чувствуя, что он теряет самообладание под давлением этого непризнавания его человеком.
Вронский ничего и никого не видел. Он чувствовал себя царем. Он еще не верил, что произвел впечатление на Анну, но впечатление, которое она произвела на него, давало ему счастье и гордость.
Что из этого всего выйдет, он не знал и даже не думал. Он чувствовал, что все его доселе распущенные, разбросанные силы были собраны в одно и со страшной энергией были направлены к одной блаженной цели. И он был счастлив этим. Он знал только, что сказал ей правду, что он ехал туда, где была она, что все счастье жизни, единственный смысл жизни он находил теперь в том, чтобы видеть и слышать ее. И когда он вышел из вагона в Бологове, чтобы выпить сельтерской воды, и увидал Анну, невольно первое слово его сказало ей то самое, что он думал. И он рад был, что сказал ей это, что она знает теперь это и думает об этом. Он не спал всю ночь. Вернувшись в свой вагон, он не переставая перебирал все ее слова, и в его воображении, заставляя замирать сердце, носились картины возможного будущего.
Когда в Петербурге он вышел из вагона, он чувствовал себя после бессонной ночи оживленным и свежим, как после холодной ванны. Он остановился у своего вагона, ожидая ее выхода. «Еще раз увижу, — говорил он себе, невольно улыбаясь, — увижу ее походку, ее лицо, а может быть, она скажет что-нибудь, повернет голову, взглянет, улыбнется». Но прежде он заметил ее мужа, которого начальник станции учтиво проводил сквозь толпу. «Ах, да! муж!» Теперь только в первый раз Вронский ясно понял то, что муж был связанным с нею человеком. Он знал, что у нее есть муж, но не верил в существование его и поверил в него, только когда увидел его, с его головой, плечами и ногами в черных панталонах, когда увидел, как этот муж с чувством собственности спокойно взял ее руку.
Увидев Алексея Александровича с его петербургски свежим лицом и строго самоуверенною фигурой, в круглой шляпе, с немного выдающеюся спиной, он поверил в него и испытал неприятное чувство, подобное тому, какое испытал бы человек, мучимый жаждою, добравшийся до источника и находящий в этом источнике собаку, овцу или свинью, которая и выпила, и взмутила воду. Неуклюжая походка Алексея Александровича особенно оскорбляла Вронского. Он только за собой признавал несомненное право любить ее. Но она была все та же, и вид ее все так же, физически оживляя, возбуждая и наполняя счастьем его душу, подействовал на него. Он приказал подбежавшему к нему из второго класса немцу-лакею взять вещи и ехать, а сам подошел к ней. Он видел первую встречу мужа с женою и заметил с проницательностью влюбленного признак легкого стеснения, с которым она говорила с мужем. «Нет, она не любит и не может любить его», — решил он сам с собою. (562 слова)
По Л. Толстому
Загружено с учебного портала http://megaresheba.ru/ все изложения для сдачи выпускного экзамена по русскому языку за 11 классов в РБ.
Загружено с учебного портала http://megaresheba.ru/ все изложения для сдачи выпускного экзамена по русскому языку за 11 классов в РБ.
Муравейное братство
Старший брат Николенька был на шесть лет старше меня. Он был удивительный мальчик и потом удивительный человек. Воображение у него было такое, что он мог рассказывать сказки, истории с привидениями или юмористические истории без остановки и запинки, целыми часами и с такой уверенностью в действительность рассказываемого, что забывалось, что это выдумка.
Если он не рассказывал и не читал (он читал чрезвычайно много), то рисовал. Рисовал он почти всегда чертей с рогами, закрученными усами. Рисунки эти тоже были полны воображения и юмора.
Так вот он-то объявил нам, что у него есть тайна, благодаря которой, когда она откроется, все люди сделаются счастливыми: не будет ни болезней, никаких неприятностей, никто ни на кого не будет сердиться, и все будут любить друг друга, все сделаются муравейными братьями. И я помню, что слово «муравейные» особенно нравилось, напоминая муравьев в кочке.
Мы даже устроили игру в муравейные братья, которая состояла в том, что мы садились под стулья, загораживая их ящиками, завешивая платками, и сидели там, в темноте, прижимаясь друг к другу. Я, помню, испытывал особенное чувство любви и умиления и очень любил эту игру.
Муравейное братство было открыто нам, но главная тайна о том, как сделать, чтобы все люди не знали никаких несчастий, никогда не ссорились и не сердились, а были бы постоянно счастливы, эта тайна была, как он нам говорил, написана им на зеленой палочке, и палочка эта зарыта у дороги на краю оврага Старого Заказа. Кроме этой палочки была еще какая-то Фанфаронова гора, на которую, по его словам, он может отвести нас, если только мы исполним все положенные для того условия. Во-первых, нужно стать в угол и не думать о белом медведе. Помню, как я становился в угол и старался, но никак не мог не думать о белом медведе. Второе условие, я помню, какое-то очень трудное — пройти, ни разу не оступившись, по щелке между половицами, а третье легкое — в продолжение года не видеть зайца, все равно какого: живого, или мертвого, или жареного. Потом надо поклясться никому не открывать этих тайн.
У того, кто исполнит эти условия и еще другие, более трудные, одно желание, какое бы то ни было, будет исполнено. Мы должны были сказать наши желания. Сережа пожелал уметь лепить лошадей и кур из воска, Митенька пожелал уметь рисовать, как живописец, большие картины. Я же ничего не мог придумать, кроме того, чтобы уметь рисовать маленькие картины. Все это, как это бывает у детей, очень скоро забылось, и никто не поднялся на Фанфаронову гору. Но я помню ту таинственную важность, с которой Николенька посвящал нас в эти тайны, и тот трепет перед удивительными вещами, которые нам открывались.
В особенности же оставило во мне сильное впечатление муравейное братство и таинственная зеленая палочка, которая должна осчастливить всех людей.
Идеал муравейных братьев, льнущих любовно друг к другу, только не под двумя креслами, завешанными платками, а под всем небесным сводом всех людей мира, остался для меня. И как я тогда верил, что есть зеленая палочка, на которой написано то, что должно уничтожить все зло в людях и дать им великое благо, так я верю и теперь, что есть эта истина и что будет она открыта людям и даст им то, что она обещает. (516 слов)
По Л. Толстому
Загружено с учебного портала http://megaresheba.ru/ все изложения для сдачи выпускного экзамена по русскому языку за 11 классов в РБ.
Загружено с учебного портала http://megaresheba.ru/ все изложения для сдачи выпускного экзамена по русскому языку за 11 классов в РБ.
Облик Чехова
Обычно бывает так: познакомишься с человеком, изучишь его наружность, походку, голос, манеры, и все-таки всегда можешь вызвать в памяти его лицо таким, каким его видел в самый первый раз, совсем другим, отличным от настоящего. Так и у меня после нескольких лет знакомства с Антоном Павловичем сохранился в памяти тот Чехов, каким я его увидел впервые в общей зале «Лондонской» гостиницы в Одессе. Показался он мне тогда почти высокого роста, худощавым, но широким в костях, несколько суровым на вид. Следов болезни в нем тогда не было заметно, если не считать его походки — слабой и точно на немного согнутых коленях. Если бы меня спросили тогда, на кого он похож с первого взгляда, я бы сказал «на земского врача или на учителя провинциальной гимназии». Но было в нем также что-то простоватое и скромное, чтото чрезвычайно русское, народное в лице, в говоре и в оборотах речи, была также какая-то кажущаяся московская студенческая небрежность в манерах. Именно такое первое впечатление выносили многие, и я в том числе. Но спустя несколько часов я увидел совсем другого Чехова — именно того Чехова, лицо которого никогда не могла уловить фотография и которое, к сожалению, не понял и не прочувствовал ни один из писавших с него художников. Я увидел самое прекрасное и тонкое, самое одухотворенное человеческое лицо, какое только мне приходилось встречать в моей жизни.
Многие впоследствии говорили, что у Чехова были голубые глаза. Это ошибка, но ошибка до странного общая для всех, кто знал его. Глаза у него были темные, почти карие, причем правый глаз был окрашен значительно сильнее, что придавало взгляду Антона Павловича выражение рассеянности. Верхние веки несколько нависали над глазами, что так часто наблюдается у художников, охотников, моряков — словом, у людей с сосредоточенным зрением. Благодаря пенсне и манере глядеть сквозь низ его стекол, несколько приподняв кверху голову, лицо Антона Павловича часто казалось суровым. Но надо было видеть Чехова в иные минуты, когда им овладевало веселье и когда он, быстрым движением руки сбрасывая пенсне и покачиваясь взад и вперед на кресле, разражался милым, искренним и глубоким смехом. Тогда глаза его становились полукруглыми и лучистыми, с добрыми морщинками у наружных углов, и весь он тогда напоминал тот юношеский известный портрет, где он изображен почти безбородым, с улыбающимся, близоруким и наивным взглядом несколько исподлобья. И вот что удивительно: каждый раз, когда я гляжу на этот снимок, я не могу отделаться от мысли, что у Чехова глаза были действительно голубые.
Обращал на себя внимание в наружности Антона Павловича его лоб — широкий, белый и чистый, прекрасной формы. Лишь в самое последнее время на нем легли между бровями, у переносья, две вертикальные задумчивые складки. Уши у Чехова были большие, некрасивой формы, но другие такие умные, интеллигентные уши я видел еще лишь у одного человека — у Толстого.
Однажды летом, пользуясь добрым настроением Антона Павловича, я сделал несколько его снимков ручным фотографическим аппаратом. Но, к несчастью, лучшие из них и чрезвычайно похожие вышли совсем бледными из-за слабого освещения кабинета. Про другие же, более удачные, сам Антон Павлович сказал, посмотрев на них:
— Ну, знаете ли, это не я, а какой-то француз.
Помнится мне теперь очень живо пожатие его большой, сухой и горячей руки — пожатие, всегда очень крепкое, мужественное, но в то же время сдержанное, точно скрывающее что-то. Представляю ТЙКЖ6 себе и его почерк: тонкий, без нажимов, ужасно мелкий, с первого взгляда
— небрежный и некрасивый, но, если к нему приглядеться, очень ясный, нежный, изящный и характерный, как и все, что в нем было. (558 слов)
По А. Куприну
Загружено с учебного портала http://megaresheba.ru/ все изложения для сдачи выпускного экзамена по русскому языку за 11 классов в РБ.