Rassel

М ож ет л и ч е л о в е к б ы т ь р а ц и о н а л ь н ы м ?

чальноявляется1ерапевтическим, это способ лечения истерииираз­ личных видов умопомешательства. Во время войны психоанализ до­ казал, что он один из самых важных способов лечения неврозов, по­ лученных на войне. Книга Риверса «Инстинкт и бессознательное», которая во многом базируется на опыте лечения контуженых паци­ ентов, дает блестящий анализ болезненных проявлений страха, ког­ да этому страху нельзя прямо потворствовать. Эти проявления, ко­ нечно, восновном неинтеллектуальны; они включают в себя различ­ ные виды параличей, все типы, по-видимому, физических болезней. Но в настоящей статье мы это не будем обсуждать; сосредоточимся на интеллектуальных отклонениях. Установлено, что многие галлю­ цинациисумасшедшихявляютсярезультатоминстинктивныхпрепят­ ствий и могут быть вылечены чисто психическими средствами, на­ пример путем доведениядо сознанияпациентафактов,которые были подавлены в его памяти. Этот вид лечения и мировоззрение, внуша­ ющее его, предполагают идеал здравомыслия, от которого пациент отклонился и к которому он должен быть возвращен путем осозна­ ния всех относящихся кделу фактов, включая и те, которые он более всего желаетзабыть. Это прямо противоположно тем ленивымуступ­ кам иррациональности, на которые иногда подстрекают те, кто знает только,чтопсихоанализпоказалпреобладаниеиррациональнойверы, и кто забывает или игнорирует то, что его цель — ослабить это пре­ обладание определенным методом медицинского лечения. Весьма похожий метод может исцелить иррациональность тех, кто не счита­ ются сумасшедшими, при условии, что они буду подвержены лече­ нию специалистом, свободным от их иллюзий. Президенты, Кабинет министров иВыдающиесяЛичности, однако,редко выполняютэтоус­ ловие и, следовательно, остаются неизлеченньтми.

До сих пор мы рассматривали только теоретическую сторону ра­ циональности. Практическая сторона, к которой мы сейчас обратим­ ся,болеесложна. Различияво мненияхна практическиевопросыпро­ истекают из двух источников: во-первых, различия между желания­ ми спорщиков; во-вторых, различия в их оценках средств реализа­ ции своих желаний. Различия второго сорта на самом деле теорети­

93

ЛЮДИ — ДУМАЙТЕ!

ческие и лишь косвенным образом — практические. Например, не­ которые авторитетные люди утверждают, что первая линия нашей обороны должна комплектоваться из линкоров, другие — что из аэ­ ропланов. Здесь нет различий относительно предлагаемой цели, а именно национальной безопасности, различие только в средствах. Рассуждение, следовательно, может быть построено чисто научным способом, поскольку несогласие, вызывающее диспут, касается толь­ ко фактов настоящих или будущих, определенных иливероятных. Ко всем этим случаям применим тот тип рациональности, который я назвал теоретическим, несмотря на то, что решается практический вопрос.

Однако в подобных случаях существуют осложнения, которые очень важны дляпрактики. Человек, желающий действовать опреде­ ленным образом, будет убеждать себя в том, что, действуя таким об­ разом, он достигает некоей цели, которую считает благой, даже в том случае, когда если бы у него не было такого желания, он не видел оснований для подобного убеждения. И он будет судить о фактах и возможностях несколько иным образом,чем человекспротивополож­ ными желаниями. Азартные игроки, как всем известно, преисполне­ ны иррациональной верыв системы, которые вконечном итоге долж­ ны привестиихквыигрышу. Люди,интересующиесяполитикой,убеж­ дают себя, чтолидеры их партии никогдане будут повинны вмошен­ нических трюках, практикуемых другими политиками. Человек, лю­ бящий управлять, думает, что для населения хорошо, если его рас­ сматривают как стадо овец; человек, который любит табак, говорит, что он успокаивает нервы; человек, любящий алкоголь, говорит, что он стимулирует остроумие. Пристрастия, вызванные такими причи­ нами, фальсифицируют человеческие суждения о реальности таким способом, которого очень сложно избежать. Даже научная статья о воздействии алкоголя на нервную систему будет в целом выдавать автора, на основании внутренней логики, в том, являетсяли он трез­ венником; в любом случае у него будет тенденция видеть факты в таком свете, который оправдывает его собственную практику. В по­ литике и религии такие соображения становятся очень важными.

94

М ож ет л и ч е л о в е к б ы т ь р а ц и о н а л ь н ы м ?

Большинство людей думаф , что в формировании своих политичес­ кихмнений они руководствуютсяжеланием общественного блага; но в девятислучаяхиздесятиполитическиевзглядычеловекамогут быть предсказаны на основании его образа жизни. Это приводит некото­ рыхлюдей кубеждению, амногих и к убеждению, выражающемуся в практических действиях, что в таких случаях невозможно быть объ­ ективнымичто возможно только «перетягиваниеканата» междуклас­ сами с противоположными интересами.

Однако именно втаких случаях психоанализ отчасти полезен, по­ скольку он позволяет людям осознать те интересы, которые до сих пор были неосознанны. Он предоставляет методы для самонаблюде­ ния, т. е. возможностьувидетьсебя состороны, и основание дляпред­ положения, что этот взгляд на самих себя со стороны менее неспра­ ведлив, чем мы склонны думать. В сочетании с обучением научному мировоззрению этот методможет, еслиемушироко обучать, датьвоз­ можность людям стать бесконечно более рациональными, чем в на­ стоящем, в отношении их убеждений о реальности и о возможных последствиях любого предлагаемого действия. И если люди едины во взглядахна этипроблемы, расхождения,которые сохранятся, поч­ ти несомненно можно будет урегулировать дружелюбно.

Остается, однако, вопрос, который нельзя решить чисто интеллек­ туальными методами. Желания одного человека невозможно полно­ стьюгармонизировать с желаниями другого. Два конкурента на бир­ же могут бытьвполном согласии относительно последствий того или иного действия, но это не вызовет гармонии впрактической деятель­ ности, поскольку каждый хочет разбогатеть за счет другого. Тем не менее даже здесь рациональность способна предотвратить большую частьвредных последствий, которые впротивном случае реализуют­ ся. Мы называем человека иррациональным, когда он действует по страсти, когда он отрезает себе нос, чтобы изуродовать лицо. Он ир­ рационален, ибо забывает, что, потакая желанию, которое ему дове­ лосьпережить наиболее сильно вэтот момент, он помешает исполне­ нию других желаний, которые в дальнейшем будут более важны для него. Если бы люди были рациональны, они бы выдерживали более

95

ЛЮДИ — ДУМАЙТЕ!

правильныйвзглядна свойсобственный интерес, чем они делают это сейчас; и если бы все люди исходили из осознанного собственного интереса, мир был бы раем по сравнению с тем, что он есть сейчас. Я не утверждаю, что нет ничего лучше, чем собственный интерес в ка­ честве мотива действия; но я утверждаю, что собственный интерес, как и альтруизм, лучше, когда он осознан, чем когда он не осознан. В упорядоченном обществе человек очень редко бывает заинтересо­ ван делатьчто-либо слишком вредное для других. Чем менее рацио­ нален человек, тем чаще он не понимает, насколько то, что оскорбля­ етдругих, оскорбляет и его, потому что ненависть и завистьослепля­ ют его. Следовательно, хотя я и не утверждаю, что осознанный собст­ венный интерес является высшей моралью, яутверждаю, что если он становится всеобщим, он делает мир неизмеримо лучше, чем он есть.

Рациональность на практике может быть определена как привыч­ ка помнить и учитывать все наши соответствующие желания, а не только то, что оказывается наиболее сильным в данный момент. Как и в случае рациональности во мнениях, это вопрос о степени. Несо­ мненно, полнаярациональность— недостижимыйидеал,но поскольку мы продолжаем относить некоторых людейк сумасшедшим, ясно, что мы думаем о некоторых людях, как о более рациональных, чем дру­ гие. Я верю, что всякий прочный прогресс вмире состоит ввозраста­ нии рациональности, как практической, так и теоретической. Пропо­ ведоватьальтруистическую моралькажетсямне чем-то бесполезным, потому что она будет взывать только к тем, кто уже имеет альтруис­ тические желания. Но проповедовать рациональность — это нечто иное, так как рациональностьпомогает нам осознать наши собствен­ ные желания в целом, какими бы они ни были. Человек рационален в той пропорции, вкакой его интеллект формирует иконтролирует его желания. Я полагаю, что контроль над нашими действиями со сторо­ ны интеллекта и есть, в конечном счете, то самое важное, что делает еще возможной общественную жизнь по мере того, какнаукавсеуве­ личивает количество находящихся в нашем распоряжении средств для нанесения вреда друг другу. Образование, пресса, политика, ре­ лигия — словом, все великие силымира — сегодня на стороне ирра-

96

М ож ет л и ч е л о в е к б ы т ь р а ц и о н а л ь н ы м ?

/

ционалъности; они в руках людей, которые льстят Его Величеству Народу, дабы сбить его с толку. Средство спасения не в каком-либо героическом свершении, но в усилиях индивидов, направленных к более здравомыслящему и сбалансированному взгляду на наши от­ ношения ссоседямиик миру. Именно ко все более широко распрост­ раняющемуся интеллекту должны мы обращаться для решения всех проблем, от которых страдает наш мир.

97

«БЕСПОЛЕЗНОЕ» ЗНАНИЕ

Публикация 1941 г.

рэнсис Бэкон, человек, достигший знаменитости, предавая ФIсвоих друзей, утверждал, без сомнения, основываясь на бо­ гатом опыте, что «знание — это сила». Но это неверно по отношению ко всем знаниям. Сэр Томас Браун желал узнать, какую песню пели сирены, но еслилибы он выяснилкакую, это не позволи­ ло бы ему сменить место мирового судьи на место Верховного шери­ фа своей страны. Тотрод знаний, который имел в виду Бэкон, былтак называемым научным. Подчеркивая значение науки, он запоздало продолжал традиции арабов и раннего средневековья, согласно ко­ торым знание состояло в основном из астрологии, алхимии и фарма­ кологии, являвшихся тогда отраслями науки. Ученым считался тот, кто, овладев этими предметами, приобретал магические силы. В на­ чале XI в. Папа Сильвестр II, только по той причине, что он читал книги, повсеместно считалсяволшебником, вступившим в союз сдья­ волом. Просперо, бывшийвшекспировское время просто плодом фан­ тазии, стал представлять в течение столетий общепринятый образец ученого, по меньшей мере в том, что касалось его волшебства. Бэкон полагал, икакмы сейчас знаемправильно,что наукаможет бытькуда более могучей волшебной палочкой, чем та, о которой мечталичаро­

деи минувших времен.

98

ЛЮДИ — ДУМАЙТЕ!

1£еки, как выяснилось, уделяли часть своего внимания не только вопросам литературы или искусства, но и философии, геометрии или астрономии. Поэтому этинауки былиуважаемы, тогдакакдругие на­ уки рождали больше сомнений. Медицина, безусловно, была возве­ личена именами Гиппократа и Клена, но в промежуточный период она былаисключительно связана сименами арабов или евреев и тес­ но сплетена с магией. Отсюда и сомнительная репутация таких лю­ дей, как Парацельс. Положение дел в химии было еще худшим и нау­ кой она сталатолько в XVHI в.

Таким образом, это привело к тому, что знание греческого и латы­ ни, вместе с поверхностным знанием геометрии и, возможно, астро­ номии, стало интеллектуальным набором джентльмена. Греки прене­ брегали практическим применением геометрии, и только во время упадка они нашли применение астрономии под видом астрологии. В XVI иXVII вв. математика, восновном, изучалась сэллинской беспри­ страстностью, и появилась тенденция игнорировать науки, которые деградировали из-за своей связи с магией. Постепенный переход к более широкой и более увязанной с практикой концепции знания, развивавшийся и на протяжении XVIII в., был внезапно ускорен в конце Х\ЯП в.. Французской революцией и развитием техники. Пер­ ваянанесла удар по дворянской культуре, тогдакак последняя пред­ ложила новый и удивительный простор для развития недворянского искусства. На протяжении последних ста пятидесяти лет люди все более и более энергично обсуждали ценность «бесполезного» зна­ ния и все более и более приходили к убеждению, что имеет смысл обладать только тем знанием, которое применимо в какой-либо об­ ласти экономической жизни общества.

В странах с традиционной образовательной системой, таких как Франция и Англия, утилитарный взгляд на знание преобладал лишь частично. Здесьеще остались,например,профессоракитайскогоязыка в университетах, читающие китайскую классику, но незнакомые с работами Сун Ят-сена, который создал современный Китай. Еще су­ ществуютлюди,которые знаютдревнюю историюнастолько,насколь­ ко она связана савторами, чей стиль был безупречным, т. е. до Алек­

100

______________________ /__________________________________________« Б е с п о л е з н о е » з н а н и е

сандра в Греции и Нерона в Риме, но отказывающиеся знать куда бо­ лееважную последующую историюиз-за литературногонесовершен­ стваисторических текстов. Тем не менее, даже во Франции и Англии старые традиции умирают, а во многих современных странах, таких как Россия и Соединенные Штаты, они совершенно угасли. В Амери­ ке,например, образовательныекомиссииотмечают, что вделовойпе­ реписке большинстволюдейиспользуютвсего пятнадцатьсотен слов, и поэтому предлагают избегать все остальные в школьных програм­ мах. В Великобритании, в основном в Англии, пошли еще дальше и сократили необходимый словарь до восьми сотен слов. Концепция речи, как чего-то представляющего эстетическую ценность, вымира­ ет, и это приводит к мысли, что единственное назначение слов — передавать практическую информацию. В России достижение прак­ тических целей даже более искреннее, чем в Америке: все, что пре­ подается в образовательныхучреждениях, призвано служить какимлибо очевидным целям в образовании или управлении. Единствен­ ная поблажка сделана теологии: священные книги должны изучать­ сяна оригинальном немецком языке, инесколько профессоров долж­ ны изучать философию, чтобы защищать диалектический материа­ лизм от критики буржуазных метафизиков. Но как только ортодок­ сальность окончательно возобладает, даже эта маленькая лазейка будет закрыта.

На знание повсюду постепенно начинают смотреть не как на про­ сто самоценность или средство создания широкого и гуманного ми­ ровоззрения в целом, а как просто на составную часть технического мастерства. Это часть все увеличивающейся интеграции общества, которая была вызвана научно-техническим прогрессом и военной необходимостью. Экономика и политика стали более взаимозависи­ мы, чем прежде, и поэтому существует больше рычагов социального давления, заставляющих человека жить так, как считают разумным его соседи. Образовательным учреждениям, кроме тех, которые до­ ступны только очень богатым или (как вАнглии) которые сталинеу­ язвимы в силу многовекового существования, не позволено тратить деньгитак,каким хочется, но они обязаныубедитьПэсударствовтом,

101

ЛЮДИ — ДУМАЙТЕ!

что они преследуют полезную цель посредством передачи мастерст­ ва и внедрения лояльности. Это неотъемлемая часть того же движе­ ния, которое привело к обязательной военной службе, бойскаутам, организации политических партий и распространению политичес­ ких страстей прессой. Мы более чем когда-либо осведомлены о жиз­ ни наших сограждан, более обеспокоены тем, если мы добродетель­ ны, чтобы делать им добро, и еще более тем, чтобы заставить их де­ лать добро нам. Мы осуждаем кого-либо, лениво наслаждающегося жизнью, каким бы утонченным не было его наслаждение. Мы счита­ ем, что все должны делать что-то, чтобы помочь великому делу (ка­ ким бы оно ни было), тем более, если много «плохих» людей работа­ ют против него, и должны быть остановлены. У нас нет свободы ума, чтобы приобретать любые знания, кроме тех, которые помогут нам в битве за что-нибудь, что мы считаем важным.

Можно многое сказать об узкоутилитарном взгляде на образова­ ние. Недостаточно времени изучить все, прежде чем начать зараба­ тывать на жизнь, и, несомненно, «полезное» знание очень полезно. На этом построен современный мир. Без этого у нас бы не было ни автомобилей, ни железных дорог, ни аэропланов; следует добавить, что у нас не было бы современной рекламы или современной пропа­ ганды. Современное знание способствовало огромному улучшению здоровья людей и в то же время открытию того, как истреблять боль­ шие города спомощью отравляющего газа. Все отличающее наш мир от прежних времен имеет свой источник в «полезном» знании. Ни одно общество до сих пор не имело их в достаточном количестве, и, несомненно, образование должно продолжать обеспечивать их раз­ витие.

Нужно также добавить, что большая часть традиционного куль­ турного образования была неразумной. Мальчики проводили мно­ гие годы, осваивая латинскую и греческую грамматику, чтобы в ре­ зультате, не имея ни способности, ни желания (кроме как в неболь­ шом числе случаев), читать греческих илилатинскихавторов. Совре­ менные языки и история предпочтительнее латинского и греческого языков со всехточек зрения. Они не просто более полезны, но идают

102