Глава V

Аристотель разбирает проект государственного устройства Гипподама из Милета. Гипподам проектировал государство с населением в десять тысяч граждан, состоящее из трёх частей: ремесленников, земледельцев и защитников государства. Соответственно территория государства делится на три части: священную (доходы с неё обеспечивают отправление установленного религиозного культа), общественную (обеспечивает защитников государства) и частную (ей владеют земледельцы). Законы по мысли Гипподама также трояки, так как судебные дела возникают по поводу троякого рода преступлений (оскорбление, повреждение, убийство) (V.2). «Он предполагал учредить одно верховное судилище» для пересмотра дел. Определённое число старцев этого суда избирается. Приговор суд должен выносить не так как принято: либо обвинительный, либо оправдательный, а на основе дощечек с записью: либо наказания (судья безусловно осуждает обвиняемого), либо с записью определения (частичное осуждение), либо с отсутствием записи (безусловное оправдание) (V.3). «Сверх того, он устанавливает закон относительно тех, кто придумывает что-либо полезное для государства: они должны получать почести; и дети павших на войне должны воспитываться на казённый счёт …» (V.4), как в Афинах и других государствах. Должностные лица избираются народом – всеми тремя частями (V.4). Описав проект Гипподама, Аристотель переходит к критике. Прежде всего, он усматривает противоречие в том, что управлять государством должны все: ремесленники, земледельцы и воины. При этом земледельцы не имеют права носить оружие, а ремесленники не имеют ни того, ни другого. Это лишает земледельцев и ремесленников возможности занимать верховные должности, на которые назначают только тех, кто имеет право носить оружие. Это источник конфликтов (V.5). Имеющие право носить оружие должны быть и сильнее остальных. В этом случае им нет смысла участвовать в управлении. Земледельцы, по предположению Гипподама, владеют участками на правах частной собственности, а, следовательно, будут возделывать их для себя, не заботясь о носящих оружие (V.6). Если воины сами будут возделывать свою землю, то чем они будут отличаться от земледельцев. «Во всём этом немало путаницы», - говорит Аристотель (V.7). Есть серьёзные претензии у Аристотеля и к закону о судебном разбирательстве. «По этому закону требуется, чтобы и в приговоре были подразделения, тогда как обвинение написано просто; таким образом, судья превращается в посредника» (V.8). Хотя в третейском разбирательстве такой порядок мог бы иметь место (V.8). Гипподамово предложение оказывать почёт тем, кто придумывает что-нибудь полезное для государства, может привести к ложным доносам и даже к потрясению государственного строя. Здесь возникает другая задача. Аристотель говорит, что некоторые колеблются, вредно ли для государства изменять отеческие законы. Даже если какой-нибудь новый закон лучше старого, «вообще не полезно изменять существующий строй»(V.10). Однако изменение полезно для развития и не только в политике: в искусстве, медицине, в других областях (V.11). В первобытные времена греческие законы были наивными. «Вообще же все люди стремятся не к тому, что освящено приданием, а к тому, что является благом …» (V.12). «Сверх того, было бы не лучше и писанные законы оставлять в неизменном виде: как в остальных искусствах, так и в государственном устроении невозможно изложить письменно всё со всей точностью. Ведь законы неизбежно приходится излагать в общей форме, человеческие же действия единичны. Отсюда ясно, что некоторые законы иногда надо изменять» (V.12). «Однако, с другой стороны. Дело это, по-видимому, требует большой осмотрительности … легкомысленно менять существующие законы на другие, новые - значит ослаблять силу закона» (V.13-14). Аристотель заключает вопросами: все ли законы и при всяком ли государственном строе подлежат изменению; кому дозволено их менять, первому встречному или определённым лицам? (V.14)