Приложения 562

Список литературы 612

Презентация Международного института социального аудита

(г. Париж)

Настоящее учебное пособие "Социальный аудит*' является еще одним свидетельством плодотворного сотрудничества Академии труда и социальных отношений (АТиСО) с Международным институтом социального аудита (МИСА), который горд тем, что он внес свой вклад в его создание. Этот труд свидетельствует о динамизме Академии труда, которая под руководством ее ректора, профессора А.А. Шулуса, постоянно находится в научном поиске новых путей к социальному диалогу.

Авторам пособия удалось показать универсальное значение социально­го и экономического прогресса и в то же время связать его с особенностями социально-экономических отношений в каждой из развитых стран. Подоб­ный подход позволяет лучше понять те шаги, которые сегодня предпринима­ет Российская Федерация. Студенты, которые выберут для себя специализа­цию "социальный аудит", безусловно, найдут в ней неиссякаемый источник для формирования своих профессиональных знаний.

Экономический и социальный прогресс осуществляется на основе осоз­нания взаимной выгоды, которую могут из него извлечь собственники, наемные работники, клиенты и местное население. Но для этого надо вла­деть инструментами, позволяющими соизмерить те изменения, которые про­исходят на предприятии в связи с его эволюцией. В финансовой сфере аудит уже стал устоявшейся практикой. Аудит существует также и в обла­сти социальных отношений, однако здесь он должен принять значительно большие масштабы. Социальный аудит способен дать социальным партне­рам на предприятии, органам власти, профессиональным объединениям объективную информацию, сформированную в результате обследования реального положения дел и выверенную компетентными и независимыми аудиторами. Эта информация будет питать социальный диалог и поможет ответственным лицам принять более выверенные решения, следить за их реализацией, осознать возможные трудности, вовремя принять необходи­мые меры. Социальный аудит позволит также укрепить доверительные от­ношения между предприятиями и инвесторами, что является необходимым условием для устойчивого развития партнерских отношений.

Конечно, контекст, в котором осуществляется практика социального аудита, в каждой стране существенно отличается, учитывая ее историю и институциональные структуры. В рамках плодотворной дискуссии между российскими и зарубежными исследователями на весенней сессии Меж­дународного института социального аудита, организованной АТиСО в г. Москве в мае 2007 г., был рассмотрен опыт Франции и других стран в сфере практической реализации социального аудита. Наши российские коллеги сумели не только познакомиться с зарубежным опытом социаль­ного аудита, но и адаптировать его к особым условиям Российской Феде­рации. Нет никакого сомнения в том, что этот сравнительный анализ будет способствовать бурному развитию российских предприятий, которое ха­рактерно для сегодняшней России, что станет для них также важным фак­тором эволюции и роста их конкурентоспособности на мировом рынке.

Я хотел бы подчеркнуть исключительно плодотворный характер от­ношений, сформировавшихся между Академией труда и Международ­ным институтом. Мне хотелось бы особо подчеркнуть организационные усилия, предпринятые в этом направлении вице-президентами Института Мартин де ля Кодр, Бернард Мерк, Кристиан Гу, Ален Миньян, Убер Лан-дье. Важный научный вклад в наше сотрудничество вносит профессор Жак Игаленс. Эти связи с российскими коллегами проходят в атмосфере доверия и дружбы и, конечно, они способствуют продвижению социаль­ного аудита в России. Я убежден в том, что связи между АТиСО и МИСА приведут к дальнейшему развитию ценного и полезного сотрудничества между нами. Нам известно, что в России началась работа над учебника­ми по более конкретным и практическим проблемам социального аудита. Мы хотели бы также принять участие в этой важной работе.

Пользуясь случаем, лишний раз хочу подчеркнуть важное значение для нас участия АТиСО в деятельности МИСА и, в частности, в организа­ции весенних и летних сессий. Все эти шаги способствуют развитию меж­дународного диалога и открывают новые перспективы для обмена идеями. В этой связи я уверен в большом успехе учебного пособия "Социальный аудит" - этого замечательного труда, который, по-нашему мнению, еще в большей степени укрепит наше сотрудничество.

Жан-Мари Перетти, президент МИСА,

профессор Высшей школы экономики и коммерческих знаний (г. Париж)

ВВЕДЕНИЕ

Социальный аудит (СА)- новое явление в современных обществен­ных науках и социальной практике мирового рыночного хозяйства.

В теоретико-методологическом плане СА опирается на концеп­цию социоэкономики-междисциплинарную научную дисциплину, в центре которой находится процесс воспроизводства человеческих ресурсов. Практическое значение СА заключается в том, что он мо­жет служить в качестве эффективного инструмента регулирования социоэкономических отношений и тем самым значительно повысить уровень управления человеческими ресурсами - решающим факто­ром производства в условиях современного рыночного хозяйства.

По охвату объектов своего обследования СА является несрав­нимо более комплексным и широким в сравнении с другими видами аудита: финансовым, логистическим, управленческим и другими. Одновременно СА как метод обследования социоэкономических от­ношений представляет собой весьма сложную процедуру, так как он должен дать оценку социального климата на разных уровнях (микро, меза и макро и проанализировать не только экономические, финансо­вые и другие материальные факторы, но и соответствие существую­щего положения дел нематериальным (неэкономическим) стандар­там воспроизводства человеческих ресурсов (правовым и этичес­ким нормам, критериям деловых отношений, социальной ответствен­ности перед обществом и т.п. Несмотря на то, что СА очень молод, тем не менее он быстро завоевывает все более широкие позиции и, прежде всего, в странах с развитыми рыночными отношениями. Весь­ма показательно, что инициатива внедрения СА принадлежит част­ному бизнесу и преимущественно крупным международным корпо­рациям. В этом, безусловно, проявляется простой прагматический интерес: практика показала, что расходы на СА быстро окупаются и

способствуют увеличению добавленной стоимости, а инвестиции в человеческий капитал становятся наиболее оправданными.

Особую актуальность СА представляет для России. И дело здесь не только и не столько в экономической рентабельности СА. Необхо­димо учитывать несколько важных обстоятельств. Во-первых, особая роль социальных отношений в отечественной истории и, в частности, пожалуй, то, что ни одна страна в мире не пережила в прошлом веке столько социальных потрясений как Россия. Во-вторых, совсем недав­но, в 90-х годах, наша страна пережила тяжелейший системный кри­зис, который нанес наибольший ущерб именно социальной сфере, тя­желые последствия которого сказываются и по сей день. В-третьих, Россия в настоящее время переживает качественно новый этап своего социально-экономического развития, когда стратегическими задачами стали борьба с бедностью, реализация приоритетных национальных программ (образование, здравоохранение, жилищное строительство, развитие сельского хозяйства). В-четвертых, в условиях глобализации социоэкономических отношений Россия может обеспечить устойчи­вое и долгосрочное развитие, занять более достойное место в миро­вом сообществе только на основе инновационной экономики, в которой решающую роль должны сыграть человеческие ресурсы. СА и явля­ется тем эффективным инструментом регулирования человеческих ресурсов, позволяющим избежать социальных потрясений, сформиро­вать систему управления социальными рисками на основе диалога между социальными и деловыми партнерами, реализовать социальные стратегические цели, и тем самым способствовать превращению Рос­сии в подлинно социальное государство.

В России СА уже пробивает себе дорогу. Десятки крупных оте­чественных корпораций в своей управленческой деятельности исполь­зуют систему социальных (нефинансовых) отчетов. В общероссий­ском масштабе ежегодно на основе социальных рейтингов проводят­ся конкурсы на звание "Лучшее социальное предприятие". Уже не­сколько лет Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП) ведет Национальный Регистр корпоративных нефинансовых отчетов. Многие отечественные компании к аудиторскому обследо­ванию социальных проблем вынуждены привлекать зарубежных спе­циалистов, так как в России еще не создана система подготовки про­фессиональных социальных аудиторов. Этот недостаток (отсутствие солидной базы подготовки отечественных социальных аудиторов) тем более нетерпим, что СА является одной из важнейших инноваций в системе современного управления социальными отношениями.

Издание "Социального аудита" является первым отечественным учебным пособием по этой дисциплине и тем самым важным прак­тическим шагом начала подготовки российских профессиональных социальных аудиторов. Оно выходит под эгидой Академии труда и социальных отношений (г. Москва) и Международного института социального аудита (г. Париж).

Академия труда и социальных отношений (АТиСО) является ста­рейшим учебным заведением, которое отмечает свое 90-летие. Авто­рами издания стали ее ведущие профессора, научные исследования и учебники которых уже давно пользуются заслуженным авторитетом среди научной общественности и студентов. Так, например, ректор Ака­демии профессор А.А. Шулус выступил с концепцией "Социоэкономи-ки и социоэкономических отношений", ставшей методологической ос­новой и данного пособия. Профессор А.П. Жуков хорошо известен сво­ими трудами по заработной плате. Естественно, что он стал автором некоторых разделов, которые посвящены аудиту персонала, оплаты труда, управления человеческими ресурсами. Высокие профессиональ­ные знания профессоров В.Н. Киселева и А.Н. Крестьянинова по пробле­мам социального партнерства, профессора Н.Н. Карнауха - по охране труда, профессора А.И. Рофе - по организации и нормированию труда, профессора Н.Н. Гриценко - по социальному государству, профессора Ю.Н. Попова - по социальному аудиту и корпоративной этике - все это было использовано в материалах данной книги.

В основу учебного пособия была положена концепция "Российской модели социального аудита", разработанная группой ученых АТиСО и одобренная Ученым советом в феврале 2007 года. Эта концепция обсуждалась также на заседаниях рабочей группы Российской трех­сторонней комиссии (РТК) при Правительстве РФ и получила там одобрение. Концепция вызвала интерес и в Комитете по труду и со­циальной политике Государственной думы РФ. Ее руководители вы­разили мнение о целесообразности принятия Федерального закона "О Социальном аудите в Российской Федерации". Наконец, в начале 2008 года по инициативе АТиСО официально зарегистрирован На­циональный институт социального аудита (НИСА), который должен объединить отечественных профессиональных аудиторов и их орга­низации.

Одной из особенностей учебного пособия "Социальный аудит" яв­ляется международный характер его авторского коллектива: помимо ученых Академии его авторами являются известные социальные ауди­торы и руководители Международного института социального аудита (МИСА): Почетный президент МИСА, профессор Ж. Игаленс (он же является руководителем департамента "Человеческие ресурсы и со­циальный аудит" в Университете г. Гренобль), вице-президент МИСА, доктор экономических наук У. Ландье (руководитель одной из аудитор­ских фирм и автор многих книг по социальному менеджменту), вице-президент МИСА М. де ля Кодр (известный социальный аудитор) и др. К консультациям по некоторым разделам, посвященным зарубежному аудиту, были привлечены японский профессор Танако Юза и другие авторитетные специалисты.

Участие зарубежных исследователей и практиков в качестве авторов книги является логическим результатом многолетнего со­трудничества Академии и МИСА. Академия является членом МИСА и представлена в его Ученом совете. В мае 2007 года АТиСО и МИСА в г. Москве совместно провели Международную научно-прак­тическую конференцию "Социальный аудит и развитие предприятий", в которой принимали участие более 150 зарубежных исследователей и практиков в сфере социального аудита.

Методологической основой учебного пособия "Социальный аудит" являются теория социоэкономики и концепция российской модели СА. Как и социоэкономика, социальный аудит носит междисциплинарный характер.

Предметом СА являются социоэкономические отношения, кото­рые интегрируются в целую гамму общественных отношений: эко-

Ю

номических, социальных, управленческих, правовых, этических и дру­гих. Поэтому также, как и социоэкономика, социальный аудит явля­ется междисциплинарной наукой.

С содержанием концепции можно ознакомиться в журнале "Труд и социальные отношения" (№ 2,2007 г.), а также с обновленным вари­антом концепции на сайте www.globecsi.ru

В учебном пособии был использован историко-цивилизационньга подход, т.е. социоэкономические отношения рассматриваются в их исторической эволюции как сложная и противоречивая совокупность отношений, пришедших к нам из прошлого, сочетающихся с отноше­ниями настоящего времени и элементами будущего.

Более подробное рассмотрение особенностей российской цивили­зации и ее влияние на систему управления социальными отношениями продиктовано социоэкономической методологией, на которой и стро­ится вся концепция социального аудита, т.е. авторы издания, рассмат­ривая социальный аудит как междисциплинарную дисциплину, стреми­лись избежать в своих подходах экономического детерминизма.

Кроме этого существует и соображение более практического характера. Успех проводимых сегодня реформ в сфере социальных отношений непосредственно во многом обусловлен тем, насколько мы учитываем отечественные традиции. В этой связи хотелось бы привести слова митрополита Смоленского и Калининградского Ки­рилла, который, подводя итоги XI Всемирного Русского Народного Собора (в марте 2007 г.), говорил: "Одновременно Собор очень ясно сказал о необходимости сопрягать экономические реформы с сохра­нением тех духовных, нравственных ценностей, которые принадле­жат нашей национальной традиции. Опыт последних 300 лет показал, что национальное сознание отторгает реформы тогда, когда они идут вразрез с фундаментальными духовными нравственными принципа­ми народной жизни. С другой стороны, люди готовы были жертво­вать для изменения внешних условий бытия, если эти изменения кор­респондировались с теми ценностями, в которых жил наш народ. Вот и сегодня, для того чтобы они имели широкую поддержку, важно их соответствие цивилизационному коду России".

Авторы учебного пособия имеют весьма неодинаковые поли­тические пристрастия и симпатии. Однако они стремились избе­жать спорных идеологических суждений и твердо отстаивали свои научные позиции.

Книга построена по методу сравнительного анализа: российская модель СА постоянно сравнивается с аналогичными зарубежными моделями. Это ни в коей мере не означает поиск какой-то "россий­ской исключительности". Напротив, предпринята попытка взять все полезное, что существует в этой области за рубежом, но не механи­чески копировать инородные системы СА, родившиеся в иных усло­виях и обусловленные другими социокультурными факторами. Изло­жение материала построено по принципу восхождения познания от универсального, более общего, к конкретному.

Такой метод во многом определил и структуру пособия. Первый раздел посвящен общей теории социального аудита, его универсаль­ным чертам и закономерностям развития. Этот раздел в основном знакомит читателей с теорией и практикой зарубежных моделей со­циального аудита. Второй раздел также носит преимущественно тео­ретико-методологический характер, но посвящен сложной проблема­тике формирования российской модели социального аудита. В разде­ле обращено особое внимание на социо-культурные корни российско­го социального аудита, его связи с системой социального партнер­ства и на другие его особенности в сравнении с зарубежными анало­гами. Третий раздел издания рассматривает основные объекты аудиторского обследования. Здесь специально выделены аудит фор­мирования персонала, аудит организации и нормирования труда, аудит оплаты труда, аудит охраны труда и социоэкологический аудит. Нако­нец, четвертый раздел, заключительный, раскрывает механизм реа­лизации аудиторского обследования социоэкономических отношений. Конечно, этот раздел представлен конкретным материалом, позволя­ющим иметь представление о практике проведения социального аудита в основном на уровне отдельного хозяйствующего субъекта. Особое внимание здесь обращено на процедуру проведения СА, его техноло­гиям и инструментам.

Учебное пособие содержит также Приложения, к которым отне­сены различные схемы, нормативы, стандарты, образцы докумен­тов, связанные с СА и т.п. Читатель может обратить внимание на то, что форма и стиль изложения материала весьма разнообразны и не унифицированы. Прежде всего надо учитывать, что его авторами являются и отечественные, и зарубежные исследователи, каждый из которых имеет научное признание и к тому же свою манеру изложе­ния материала. Но есть еще более весомый аргумент: стиль изложе­ния материала неизбежно должен отличаться в зависимости от разде­лов и тематики пособия. Нельзя требовать унифицированной формы изложения, когда речь идет о теоретических аспектах проблемы -с одной стороны, а с другой - о технологии и инструментах СА.

"Социальный аудит" предназначен для студентов и слушателей, изучающих экономику, социологию, управление народным хозяйством, социальный менеджмент. Издание также с большой эффективнос­тью может быть использовано в системе обучения по программам МБА. Без преувеличения можно считать, что учебное пособие "Со­циальный аудит" - первое в отечественной учебной литературе по этой дисциплине - будет полезным для практиков, которые стремят­ся освоить современные методы регулирования человеческими ре­сурсами на всех уровнях: хозяйствующего субъекта, муниципального образования, региона, отрасли, народного хозяйства.

Коллектив авторов будет признателен, если получит мнения и замечания от читателей, которые, безусловно, будут учтены при пос­ледующих изданиях.

А.А. Шулус, ректор Академии труда и социальных отношений д.э.н., профессор

Ю.Н. Попов, руководитель Центра социального аудита д.э.н., профессор

Раздел I

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ СОЦИАЛЬНОГО АУДИТА

Глава 1. Историческая эволюция теории и практики социального аудита

1.1. Гносеологические корни аудита

Понятие "аудит" происходит от латинского "audio", что означает "слышать", "слушать". Дело в том, что большая часть населения и в том числе городских жителей не умела ни читать, ни писать. Поэто­му решения властей объявляли громким голосом перед толпой слу­шателей (аудиторией).

Ещё в античном мире по мере налаживания государственно-хо­зяйственной деятельности власти вынуждены были заниматься уче­том доходов и расходов, сбором налогов. Выполняя эту функцию кон­троля, государственные чиновники как бы осуществляли процедуру прослушивания больного для установления диагноза.

Историки утверждают, что ещё в Древнем Египте (около 2600 г. до н.э.) существовали чиновники, которые совмещали функции уче­та, управления и контроля. Государственная система учета династии Чжоу (1122-256 гг. до н.э.) в Китае включала тщательно разработан­ный бюджет и аудит всех правительственных департаментов. В Афи­нах в V веке до н.э. народное Собрание контролировало доходы и расходы государства, а его финансовая система включала правитель­ственных аудиторов, которые проверяли отчетные документы всех должностных лиц по истечении их полномочий. В Римской республи­ке государственные финансы находились под контролем Сената, а государственный бюджет проверялся штатом аудиторов под наблю­дением казначея. Лука Пачоли (1445-1517 гг.), автор "Трактата о счeтах и записях" (1494 г.)-первой книги, посвященной бухгалтерскому учету, заложившей основы теории в этой области - особо подчерки­вает необходимость контроля прохождения денежных средств и фи­нансовых документов.

Можно утверждать, что элементы финансового аудита возникли в европейских странах ещё в средние века, когда учетные книги ста­ли фигурировать в качестве вещественного доказательства в суде. С XXI века во многих странах был введен правовой контроль учетных книг и стал использоваться термин "аудитор" для обозначения людей, которые занимаются проверкой учетных записей.

В англоязычных странах самые древние из дошедших до нас учет­ных документов и упоминаний об аудите - это архив Казначейства Англии и Шотландии, датируемый 1130 годом. В ряде документов XIII века встречаются упоминания об аудиторах и аудите в Италии, а фран­цузское сочинение об управлении имуществом, написанное в том же столетии, рекомендовало ежегодно проводить аудит счетов. Лондон­ское Сити подвергалось аудиту уже в 1200-е годы, а в начале XIV сто­летия в числе выборных должностных лиц значились и аудиторы.

Большинство исследователей считают, что Великобритания яв­ляется родиной финансового аудита. В старину в Великобритании проводился аудит двух типов. В городах аудит осуществлялся пуб­лично, в присутствии должностных лиц и граждан, и заключался в слушании аудиторских отчетов, которые читал вслух казначей. Вто­рым типом аудита была детальная проверка счетов уплат управляю­щих финансами крупных поместий с последующей "аудиторской дек­ларацией", т.е. устным отчетом перед владельцем и советом управ­ляющих данного поместья. Обычно аудитор является членом совета и, следовательно, был предтечей современного внутреннего аудита. Оба типа аудита были направлены на обеспечение подотчетности государственных и частных должностных лиц, распоряжающихся вверенными им средствами.

Экономические перемены в период 1600-1800 гг., которые ха­рактеризовались ростом городов, возникновением крупных фабрик, расширением торговли вызвали появление новых подходов к учету.

Аудит начал превращаться из процесса слушания в подробный ана­лиз документации и исследование подтверждающих свидетельств.

В конце XVII века в Шотландии был принят первый закон о зап­рете определенным должностным лицам служить в качестве городс­кого аудитора. Тем самым в западном мире было введено современ­ное понятие независимости аудитора. Несмотря на такой прогресс в аудиторской практике, лишь во второй половине XIX столетия про­фессиональный аудитор стал важной составной частью делового мира. В 1844 году Англия принимает пакет законов о компаниях, предписы­вающих акционерным обществам поручать независимым бухгалте­рам проверку бухгалтерских книг и счетов компаний с последующим отчетом перед акционерами.

Возникновение аудита, таким образом, связано с разделением интересов тех, кто непосредственно занимается управлением хозяй­ствующей организацией, и тех, кто вкладывает деньги в её деятель­ность (собственники, акционеры, инвесторы).

Своё юридическое начало история финансового аудита берет в 1853 году, когда в столице Шотландии Эдинбурге был официально учрежден Эдинбургский институт аудиторов.

В США практика аудита была основана специалистами, полу­чившими образование и прошедшими практическую школу в Вели­кобритании. В 1887 году была образована Ассоциация аудиторов Америки, а в 1896 году в штате Нью-Йорк аудиторская деятельность была регламентирована законодательно. В частности, уже тогда дол­жность аудитора мог занимать только дипломированный бухгалтер, сдавший экзамен по специальности в Нью-Йоркском университете и получивший специальную лицензию на право заниматься аудиторс­кой деятельностью. К 1908 году Ассоциация аудиторов Америки на­считывала свыше 340 членов из 25 штатов. В настоящее время в США зарегистрировано свыше 100000 независимых дипломирован­ных бухгалтеров-аудиторов.

Аналогами термина "аудитор" за рубежом являются "присяжный бухгалтер" (США), "бухгалтер-эксперт", "комиссар по счетам" (Фран­ция), "контролер" (Германия).

Свою историю аудита имеет и Россия. К XVI-XVII вв. в стране сложилась определенная система государственного и частного уче­та денежных и материальных расходов. Основу государственного учета составляли инвентаризационные описи, выступавшие в виде дозорных книг. В начале каждого года (год начинался с 1 сентября) или в конце текущего года под руководством опытных дьяков со­ставлялись окладные книги. Каждый приказ ведал сбором налогов и вел окладную книгу на ту область государства, которая закрепля­лась за данным приказом, для покрытия его расходов. Все записи в окладных, приходно-расходных книгах велись по городам, входившим в состав приказной области. В начале года каждому городу вписыва­лись недоимки прошлых лет с указанием видов недоимок. Текущие записи выполнялись на основании первичных документов, причем по каждому городу учет велся по видам поступлений, их было 127.

Сохранившиеся документы Поместного приказа показывают, что для записи расходных операций уже требовался оправдательный до­кумент (выписка или роспись) или приказ начальствующего лица, при­чем каждый оправдательный документ должен был иметь резолю­цию дьяка, в ведении которого находилось дело, а в тексте резолю­ции прописью проставлялась сумма, подлежащая выдаче.

Записи в учете выполнялись в ряде книг, содержание каждой за­писи включало: 1) дату (месяц, число, иногда год); 2) текст (наимено­вание поставщика или контрагента, количество и качество поступив­ших предметов, цена за единицу, сумма); 3) отметку о характере куп­ленного предмета (назначение предмета, когда была произведена покупка, кто покупал, кто составлял расходную смету); 4) расписку о получении денег; 5) отметку об употреблении приобретенных пред­метов.

При Алексее Михайловиче был создан специальный Приказ счет­ных дел. Его сотрудники систематически проводили ревизии счет­ных книг различных ведомств, проверяли выполнение ассигнований, выделенных под отчет послам, воеводам и другим должностным лицам, изымали в бюджет неиспользованные приказами денежные средства. Для проведения ревизии в других городах вызывали в Мос­кву в Приказ целовальников с учетными книгами и оправдательными документами (очевидно, "бухгалтеров-ревизоров" было мало, поэто­му вместо того, чтобы людей посылать к документам, документы везли в Приказ).

Достаточно развитый учёт сложился в Монастырских хозяйствах. Здесь существовал сложный порядок распределения хозяйственных обязанностей: управляющим был келарь, ему подчинялись казначей (ответственный за денежные суммы) и старцы (ответственные за разовые работы или отдельные виды материальных средств); кроме того, в отделениях монастырей - пустынях - выделялись приказчики (завхозы) и строители (ревизоры). Материально ответственными ли­цами должны были служить выборные целовальники. Интересный материал о распределении обязанностей в монастыре находим в Ус­тавной грамоте строителя Киево-Печерской пустыни (1701 г.). В ней предусматривались: 1) инвентаризация и взыскание недостачи с пре­дыдущего строителя; 2) материальная ответственность за все цен­ности распределяется солидарно с казначеем; 3) казначей хранит ключи от складов, а строитель опечатывает склады; 4) для денеж­ных доходов открывается специальная книга, заполняемая строите­лем или казначеем, в каждой статье оговариваются источники по­ступления и дата; после каждой статьи надо "прикладывать руки", такая же книга открывалась на расход; 5) учёт муки также должен вестись в двух отдельных книгах для прихода и расхода; 6) то же относительно одежды и прочего инвентаря; 7) заполненные за год книги должны быть присланы архиепископу, ведения об урожае запи­сывались в ужимные и умолотные книги, которые велись земскими или церковными дьячками.

Возникновение аудита в России можно связать с указом Петра I, а звание "аудитор" было по примеру Польши введено в 1716 году. В воинском уставе и табели о рангах аудиторы были причислены к во­инским чинам и до введения военно-судебной реформы 1867 года образовывали собой высшие ревизионные военные суды в России. При Петре I организация учета была пересмотрена в связи с адми­нистративными реформами, проведенными в государстве, издано множество различных законодательных актов и инструкций, многие из которых были, очевидно, заимствованы из западной, прежде всего шведской, практики. Эта перестройка преследовала две цели: 1) уси­ление контроля за сохранностью собственности и 2) увеличение до­ходов казны.

Промышленный учёт в петровской России имел определенные достижения. На предприятиях впервые были обеспечены: сплошное документирование всех фактов хозяйственной жизни; регулярность проведения инвентаризаций и составления отчётности; более совер­шенная методика исчисления затрат; применение линейной записи в учете; аналитичность информации, необходимой для управления от­дельными структурными подразделениями предприятия. Во второй половине XIX века слово "аудитор" в России стало исчезать.

Но примерно в это же время экономические преобразования, про­исходившие в ряде стран, и, в первую очередь, в Великобритании, вложили в него новое содержание. С этого времени менялись лишь некоторые подходы к трактовке данного термина, но общее его поня­тие оставалось неизменным. В настоящее время существуют раз­личные трактовки определения аудита. Одним из распространенных определений финансового аудита может быть следующим: "Аудит -специализированная форма финансового контроля за деятельностью предприятий, фирм, организаций в форме независимой ревизии бух­галтерской отчетности, проводимых по желанию клиента".

Можно привести и некоторые другие, более развитые определе­ния финансового аудита и понятий, связанных с ним. "Аудит - это предпринимательская деятельность, предусматривающая независи­мость аудитора и добровольность его выбора клиентом, равноправие во взаимоотношениях с клиентом, отчет перед ним. Аудит выступа­ет как услуга, которую оплачивает клиент и которая выполняется на основе гражданского права и хозяйственных договоров. Она направ­лена на улучшение финансового положения клиента, привлечение пас­сивов (инвесторов, кредиторов), а также на оказание консультацион­ной помощи клиенту". Выдавая официальное аудиторское заключе­ние, аудитор в первую очередь призван укрепить доверие к отчетно­сти со стороны пользователей. После проведения работ аудиторы обя­заны сообщать свои выводы клиентам. Они должны быть предельно ясными, чтобы при их использовании можно было достичь макси­мального экономического эффекта. Целью аудита является выраже­ние мнения о достоверности финансовой (бухгалтерской) отчетности аудируемых лиц и соответствии порядка ведения бухгалтерского учёта законодательству Российской Федерации. Под достоверностью по­нимается степень точности данных финансовой (бухгалтерской) от­четности, которая позволяет пользователю этой отчетности на осно­вании её данных дать правильные выводы о результатах хозяйствен­ной деятельности, финансовом и имущественном положении аудиру­емых лиц и принимать базирующиеся на этих выводах обоснованные решения.

Со временем аудиторское обследование стало не ограничивать­ся только финансовой сферой. Появились такие разновидности ауди­та как аудит качества, аудит управления персоналом, аудит природ­ных ресурсов и многих других. Принципиально новым в современном рыночном хозяйстве стала появление и развитие социального аудита. Однако прежде чем перейти к более подробному рассмотрению ауди­торского обследования в сфере социальных отношений, было бы це­лесообразно сделать краткие выводы относительно финансового ауди­та, так как многие его характерные черты значительно повлияли на формирование и социального аудита. В этой связи следует выделить следующие аспекты финансового аудита:

Вопросы для самопроверки

Как в самых общих чертах можно определить "аудит"?

Какие элементы аудита существовали в России?

Назовите основные черты финансового аудита.

1.2. Социоэкономика и социоэкономические отношения как методологическая основа социального аудита

В современной системе управления хозяйственной деятельнос­тью все большую роль начинает играть социальный аудит (СА). На первый взгляд представляется, что нет существенной разницы, на­пример, между финансовым и социальным аудитом. При всем своем многообразии любая аудиторская деятельность представляет собой, если не контроль, то во всяком случае обследование, или верифика­цию существующего положения дел с тем, что должно было бы быть. Любое аудиторское обследование использует соответствующие ин­дикаторы, стандарты, правовые и этические нормы. Однако это об­щее в аудиторской деятельности не должно заслонить от нас принци­пиальных различий, существующих между далеко неодинаковыми типами аудита Прежде всего СА имеет свою теоретико-методоло­гическую основу, которая позволяет определить объективные причи­ны его появления и развития, основные цели, сущность и характер­ные черты, предмет аудиторского обследования.

Методологической основой СА является теория "социоэкономи-ки и социоэкономических отношений".

Принципиально важным в теории социоэкономики прежде всего является отказ от экономического детерминизма, который был од­ной из мировоззренческих основ классиков политической экономии, причем характерной как для А.Смита, так и для К.Маркса, несмотря на их несовместимые идеологические позиции.

В центре теории "социоэкономики" находится человек, который рассматривается одновременно "как субъект экономической, поли­тической и духовной сфер". Инициатором разработки этой теории яв­ляется ректор АТиСО, д.э.н., профессор А.А.Шулус

Подобное видение принципиально отличается от смитовского учения об "экономическом человеке", деятельность которого, неза­висимо от его воли осуществляется по закону "невидимой руки" ры­ночной экономики, создающей равновесное состояние экономики и гармонию социальных отношений. Теория "социоэкономики" ставит сегодня под сомнение казалось бы "вечную жизненность" понятий "экономического базиса" и "производственных отношений", которым марксизм придавал определяющее значение в формировании соци­альных явлений, идей, политических организаций и учреждений.

Переход от индустриального к постиндустриальному (или пост­экономическому) обществу означал коренные изменения во всей си­стеме общественных отношений. Прежде всего происходило повы­шение роли "социального" и как бы процесс его врастания в "эконо­мическое". В качестве конкретного примера переплетения и взаи­мозависимости "экономического" и "социального" можно привести эволюцию соотношения экономической функции предприниматель­ства (получение прибыли) и его социальной функции (создание но­вых рабочих мест, выплата заработной платы и других форм соци­альных расходов, обязательства по налоговым платежам, участие в формировании местной социальной инфраструктуры и др.). В ин­дустриальном обществе экономическая функция явно противостоя­ла функции социальной, а прибыль - социальным расходам. Есте­ственно, что отношения между капиталом и наемным трудом носи­ли антагонистический характер.

Абстрагируясь от идеологических аспектов марксизма, в то же время хотелось бы признать реальности середины XIX века, когда действительно погоня за прибылью объективно противопоставляла экономические интересы капитала социальному положению наемных работников. Предприниматель на первых этапах индустриального общества добивался своей экономической выгоды путем экономии на оплате труда, увеличения рабочего времени, усиления интенсифи­кации трудовых операций, использования различных форм принуди­тельного труда и т.д. Иными словами, экономические интересы пред­принимателя (получение прибыли) явно противостояли социальному положению рабочего (его заработной плате, условиям труда, жилищ-но-бытовым условиям и т.д.)

Описание тяжелейшего положения рабочих того времени мы находим не только в работах и документах марксистов. Это же при­знают и исследователи других идеологических направлений. В част­ности "рабочий вопрос" был поднят Львом XIII, главой католической церкви, в известной энциклике "Рерум Новарум" (1891г.), которая как известно положила начало социальной доктрине католиков.

Таким образом, социальная функция предпринимательства в эпо­ху индустриального общества носила "остаточный характер", т.е. была второстепенной по отношению к функции экономической. И тем не менее "социальное" пробивало себе дорогу и в индустриаль­ном обществе. В самом начале XX века в теории научного управле­ния Ф.Тейлора рост заработной платы рабочего обуславливался повышением нормы выработки и сверхурочной работы. В какой-то мере это создавало пусть еще очень хрупкую, но все же основу для признания возможности социального согласия через более справед­ливую оплату труда. Г.Форд платил своим рабочим по тем време­нам довольно высокую зарплату, которая позволяла им покупать его же автомобили.

Эндрю Корнеги, основатель US Steel и щедрый благотворитель, сформулировал принципы "обязательные для всякого уважающего себя капиталиста", которые можно считать зачатками идеи социаль­ной ответственности бизнеса. По мнению Корнеги, богатые должны субсидировать бедных через благотворительность и рассматривать себя не как хозяев, а как управляющих капиталом, который работает на благо общества. В 30-х годах прошлого века глава американской фирмы "Сире" Р.Э.Вуд заявлял, что бизнесмены несут социальную ответственность перед собственными работниками и перед обще­ством. Он призывал добиваться равновесия между экономическими и социальными интересами и задачами компании. Но эти идеи во вре­мена Великой депрессии, переживаемой странами Запада, не полу­чили широкого распространения.

В первой половине XX века появилось понятие "рабочей арис­тократии". Это была очень узкая прослойка высококвалифицирован­ных наемных работников, зарплата которых значительно превышала заработную плату обычных рабочих. На этой основе становилось возможным "классовое примирение", но только между немногочис­ленной прослойкой высококвалифицированных работников и частным капиталом. Именно в это время и появились так называемые "рефор­мистские" профсоюзы, которые считали возможным найти общие интересы с частным капиталом.

Повышение роли "социального" нашло свое отражение и в одном из направлений менеджмента - "школе человеческих отношений". Основоположники этой школы рассматривали психологические фак­торы в качестве эффективных инструментов, определяющих поведе­ние человека в процессе труда.

Еще большая взаимозависимость между "экономическим" и "со­циальным" прослеживается в эволюции роли прибыли и конкурентной способности. В многовековой истории товарного хозяйства прибыль и конкуренция всегда были тесно связаны друг с другом и взаимоза­висимы. Естественно, что вместе с эволюцией рыночных отношений существенно меняются представления о прибыли и конкуренции, о соотношении этих категорий в хозяйственной деятельности.

В течение многих столетий формировались понятия ренты, тор­говой прибыли, предпринимательского дохода, банковского процен­та. Различные теории по-разному объясняли источники прибыли. Меркантилисты искали их в сфере обращения, физиократы - в зем­ледельческом труде, сторонники трудовой стоимости - в процессе труда на промышленных предприятиях. Способы получения прибыли определяли и ведущие качества предпринимателя. Ричард Кантиль-он (начало XVIII в.), например, считал, что предпринимательская прибыль - это плата за риск, в теории Адама Смита (1776 г.) пред­приниматель - это прежде всего "экономический человек", способ­ный получать прибыль путем рационального соотношения личного потребления и сбережений,

Ж.-Б.Сей (1803 г.) считал, что прибыль возможна при соедине­нии основных факторов производства, а Иосиф Шумпетер (1934 г.) подчеркивал, что предпринимательская прибыль связана со способ­ностью предпринимателя к новаторству.

В то же время Карл Маркс и его последователи рассматривали прибыль как результат эксплуатации наемного труда, как неоплачен­ную стоимость, созданную исключительно трудом наемных работ­ников и незаконно присваиваемую собственниками средств производ­ства. Подобное понимание экономической сути прибыли давало ос­нование сторонникам марксизма считать отношения между наем­ным трудом и капиталом непримиримыми и призывать к ликвидации существующего строя путем насильственной социальной революции.

Несмотря на неодинаковое понимание прибыли теоретиками раз­личных идеологических убеждений, наиболее авторитетные эконо­мисты эпохи индустриального общества практически единодушно признавали ее в качестве основной цели предпринимательства и дви­жущей силой рыночного хозяйства. Например, К.Марс в "Капита­ле" приводит следующее, довольно образное высказывание относи­тельно роли прибыли: "Капитал боится отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, как природа боится пустоты. Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится сме­лым. Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое при­менение, при 20 процентах он становится оживленным, при 50 про­центах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он бы не рискнул, хотя бы под страхом виселицы".

В современном рыночном хозяйстве прибыль выступает в ос­новном как экономико-финансовая категория. Ее суть отражена в определении, которое можно прочитать в учебниках: "Прибыль пред­ставляет собой выраженный в денежной форме чистый доход пред­принимателя на вложенный капитал, представляющий собой разницу между совокупным доходом и совокупными затратами в процессе осуществления предпринимательской деятельности".

В индустриальном обществе успех в конкурентной борьбе так­же определяется преимущественно экономическими условиями и прежде всего ценовым фактором. Выигрывал тот, кто мог на рынке предложить более низкую цену своего продукта (товара, услуги), чем его конкурент. Но ценовой фактор как определяющее конкурентное преимущество заставлял предпринимателя всеми путями добивать­ся снижения издержек производства. Наиболее доступным и распро­страненным методом достижения этой цели была экономия на опла­те труда и других социальных расходах. Конечно, социальная напря­женность на предприятиях возрастала, но это не останавливало их хозяев: в силовой конфронтации с наемным трудом частный капитал, как правило, выходил победителем, так как располагал финансовыми ресурсами, был более организован, пользовался поддержкой властей и расколом профсоюзного движения, давлением армии безработных на рынке труда и т.п.

Во взаимной обусловленности прибыли и конкуренции также до­минировали экономические факторы: предприниматель побеждал в конкурентной борьбе и получал прибыль, если ему удавалось удачно провести торговую операцию спекулятивного характера, т.е. исполь­зовать благополучную сиюминутную конъюктивную ситуацию на рынке и получить прибыль за счет разницы цен в момент покупки и продажи. Избыточную прибыль можно было обеспечить, если круп­ная компания добивалась для себя монопольного положения на рын­ке. Чтобы вытеснить своих соперников, широко использовались ме­тоды недобросовестной конкуренции. Например, проплаченное лоб­бирование интересов крупных компаний в высоких эшелонах госу­дарственной власти, теневой сговор с ними по поводу допуска к при­родным ресурсам, снижения налогов и тарифов и другим админист­ративным льготам - все это противоречило этическим нормам добросовестной конкуренции.

Сегодня же хозяйствующий субъект в своей системе менедж­мента обязан учитывать более многочисленные и сложные факторы внутренней и внешней среды, новые прямые и косвенные факторы воздействия на конкурентные способности предприятия.

Но может быть, самым важным изменением стала эволюция самого характера конкуренции и методов получения прибыли. Цено­вой фактор перестает играть решающую роль в современной конку­ренции. Определяющим моментом становится не цена товара или услуги, а их ценность для потребителя. Эксперты Всемирного эконо­мического форума в Давосе пришли к заключению, что сегодня ре­шающую роль в конкуренции играют не "жесткие" факторы (цена, удельный вес компании на рынке, налоговая система), а "гибкие": ка­чество продукта, инновационный характер, уровень сервисного об­служивания, привлекательный имидж предприятия в глазах общества и другие факторы, которые несут в себе больше "социального", чем "экономического". Когда продукт покупается, это означает, что он социально востребован. А востребован он потому, что потребитель уверен в его экологической чистоте и нефальсифицированном харак­тере. Большую роль играет и общественный "лейбл" предприятия: оно не замечено в теневых сделках, не использует детского труда, не наносит ущерб окружающей среде, добровольно отчитывается пе­ред обществом о своей социальной деятельности и т.п.

Сегодня становится все труднее получить прибыль на основе тактики сиюминутной выгоды. Адаптация к новым условиям конку­ренции требует разработки стратегии минимизации социальных рис­ков. Что это означает?

Прежде всего осознание того, что в постиндустриальном (пост­экономическом) обществе природные или даже финансовые ресурсы не могут играть определяющую роль в современной конкуренции. Решающим фактором в стабильном и долгосрочном развитии стано­вятся человеческие ресурсы. Только высококвалифицированный пер­сонал способен обеспечить высокий уровень качества продукции и обслуживания, а первоклассные специалисты придать им инноваци­онный характер, современный дизайн, убедить покупателя в целесо­образности их приобретения.

Эффективная работа высококвалифицированного персонала обус­лавливает и достойную оплату его труда. В современных условиях попытки экономить на оплате труда и других социальных расходах оборачиваются совершенно неоправданными рисками, резко сни­жают конкурентную способность предприятия и наоборот, расходы на воспроизводство высококвалифицированного персонала, на его профессиональную подготовку и переподготовку, на создание бла­гоприятного социального климата и сплоченной команды, - иными словами инвестиции в человеческий капитал становятся наиболее рентабельными.

Повышение удельного веса высококвалифицированных и хорошо оплачиваемых наемных работников, уважение человеческого досто­инства, независимо от того какое место работник занимает в иерар­хической структуре предприятия, политика руководства, направлен­ная на минимизацию социальных рисков, - все это позволяет форми­ровать более стабильный и благоприятный социальный климат в рам­ках хозяйствующего субъекта. Конечно, речь не идет о полной соци­альной гармонии - она невозможна, т.к. участники общей хозяйствен­ной деятельности предприятия весьма различны между собой по своему социальному статусу, доходам, образу жизни и т.д. Однако в новых условиях социоэкономики создается реальная возможность для формирования общей заинтересованности участников хозяйственной деятельности. Такой общей основой является достижение конкурен­тной способности. В отличие от прибыли, разделяющей собственни­ков и наемных работников, конкурентная способность предприятия дает ему возможность совместить интересы различных социальных групп. Это означает, что если хозяйствующий субъект жизненно спо­собен, держится на плаву, то предприниматели будут получать пред­принимательскую прибыль, кредиторы-проценты, менеджеры-вы­сокий уровень вознаграждения и возможность продвигаться по иерар­хической лестнице управления, обычные работники-сохранять свое рабочее место и иметь достойную заработную плату.

В современной системе управления прибыль как основная цель пред­приятия уступает свой приоритет конкурентной способности и по другим причинам. В стратегии стабильного и долгосрочного развития, безус­ловно, большое значение имеет не сиюминутная выгода, достигаемая за счет благоприятной спекулятивной конъюктуры, а достижение конку­рентной способности, основанной на рациональном использовании чело­веческих ресурсов. Но человеческий потенциал не может быть создан в одночасье,- он требует значительных усилий и большего времени. Надо учитывать, что в стратегической перспективе у предприятия могут быть периоды, когда чистая прибыль не может быть запланированной зада­чей. Речь идет, например, о периоде становления бизнеса, его глубокой реорганизации, освоении новой продукции и рынков и т.д.

Не случайно меняются и критерии определения эффективной деятельности предприятия. Общие представления дает следующая таблица:

Критерии определения эффективности деятельности предприятия

Рыночная экономика характеризуется плюрализмом форм соб­ственности. Социальные функции, например, государственной и му­ниципальной собственности имеют свои особенности. Вряд ли было бы оправданным считать получение прибыли главной задачей госу­дарственных и муниципальных учреждений в сфере образования, здра­воохранения, науки. В то же время совершенно закономерно, что эти сферы должны быть конкурентоспособными и соответствовать со­циальным стандартам.

Интеграция "экономического" и "социального", формирование си­стемы социоэкономических отношений привели к качественно новым сдвигам в системе управления как на микро-, так и на макроуровнях:

Для социоэкономики характерен цивилизационный подход, а не общественно-формационный. Это означает, что социально-эконо­мические отношения рассматриваются не через призму несовмес­тимых друг с другом "капиталистического" и "социалистического" спо­соба производства, а как противоречивая совокупность обществен­ных отношений и оставшихся от исторического прошлого, и устойчи­вая структура настоящего, и элементов будущего. Причем пласты отношений, унаследованных от прошлого, необязательно носят нега­тивно-консервативный характер, а зачатки будущего не всегда поло­жительный и даже могут представлять потенциальные угрозы для человеческого сообщества.

Другой особенностью цивилизационного подхода является то, что в понятии "цивилизация" значительное место занимают социокуль­турные факторы и прежде всего такие как исторические и нацио­нальные традиции, духовные ценности, влияние догматов конфессио­нальных доктрин, особенности этнического менталитета и многое другое.

Таким образом, цивилизационный подход позволяет понять про­тиворечивость современной эволюции социоэкономических отноше­ний. С одной стороны, они являются субъектом процессов глобали­зации, а с другой - обособления в форме национальных или регио­нальных систем социоэкономических отношений.

При встречах различных цивилизаций происходит взаимный об­мен материальными и духовными ценностями, но тем не менее со­храняются фундаментальные основы менталитета и образа жизни, присущие той или иной национальной общности. Миллионы людей из стран, разбросанных по разным континентам, пользуются достиже­ниями технического прогресса: Интернетом, пластиковыми картами, мобильными телефонами, компакт-дисками и т.д. А национальные костюмы они чаще всего надевают на праздниках, концертах фольк­лорных коллективов. В то же время нельзя отрицать, что сохраняют­ся довольно устойчивые представления о характерных чертах тех или иных народов. Так, американцы привержены культу индивиду­альной свободы и законности, англичане почитают членов королев­ской семьи, немцы очень пунктуальны и дисциплинированны, россия­не известны своим хлебосольством и т.д. Очень важная и в то же время чрезвычайно сложная задача - найти оптимальное соотноше­ние между общецивилизационным процессом, происходящим на гло­бальном уровне, и национальной спецификой.

Известно, что управление социальными отношениями в большой степени связано с поведением людей, которое в то же время являет­ся проявлением неодинаковых традиций, религиозных верований, обы­чаев, привычек и это связано в конечном итоге с разнотипностью цивилизаций. Вероятно самый глубокий след в культуре различных народов оставляют религиозные учения. Мы разделяем мнение, со­гласно которому не может быть арабского мира без ислама так же, как азиатского - без буддизма, европейской цивилизации - без хрис­тианства, а российской - без православия. Если спроектировать про­цессы современной глобализации и цивилизации, то можно констати­ровать весьма интересное явление: с одной стороны, как результат глобализации управленческих отношений и эволюции общечеловечес­кой цивилизации происходит формирование международного менед­жмента, а с другой - в то же время в определенной степени происхо­дит процесс обособления целых цивилизационных комплексов, фор­мируются национальные и региональные модели рыночной экономи­ки и управления. Вот почему для более четкого понимания специфи­ки российской модели социального управления и её отличий от зару­бежных аналогов нам представляется полезным обратить особое внимание на различия, существующие между цивилизациями.

Возьмем к примеру ислам, который исповедуют более миллиар­да человек во всем мире, т.е. это второе по численности после хрис­тианства религиозное или конфессиональное сообщество. Ислам для мусульман больше чем религия, он предлагает свой вариант устрой­ства общества, государственного управления и социально-экономи­ческих отношений. В исламе нет деления на собственно религиозное и светское. Ему чуждо христианское "Богу - богово, кесарю - кеса­рево". Ислам в отличие от других вероучений никогда не знал отде­ления религии от государства, права, политики, идеологии, культуры.

зз

В конечном итоге все это привело к тому, что исламское вероучение стало как бы государственной идеологией, образом жизни мусуль­ман, поскольку почти не осталось различий между общественным и личным, между религией и поведением человека. В определенной степени можно объяснить и такое явление как относительно массо­вые случаи, когда верующий мусульманин в борьбе с неверными со­знательно идет на то, чтобы стать смертником - "шахидом". Ведь ислам обещает ему, погибшему ради Всевышнего, рай, в котором его ждут различные наслаждения, в том числе и плотские, которые ему были недоступны на земле. Вероятно, и в этом следует признать су­щественную разницу между христианством и исламом.

С точки зрения государственного управления ислам предлагает идеальный вариант устройства общества и государства, основанного на законах шариата, социальной справедливости, возглавляемого силь­ным правителем, совмещающим в себе и светскую, и духовную власть. Глава государства гарантирует социальную справедливость общине, которая, в свою очередь, поддерживает его власть.

Одной из специфических сторон ислама является то, что в нем содержатся достаточно конкретные принципы предпринимательства, т.е. принципы, которые рекомендуются исламскому бизнесу. Изве­стно, что в исламе торговля является одной из самых благородных и поощряемых форм экономической деятельности, и в то же время ислам практически запрещает ростовщичество и сурово его нака­зывает. Принцип получения денег в рост считается большим гре­хом. Мусульманин, ссужающий другому человеку деньги, должен нести вместе с ним ответственность за их использование, и делить не только прибыли, но и убытки. Получение фиксированного про­цента - плата за кредит, независящий от исхода предприятия, не допускается.

В исламе, если так можно сказать, содержатся положения, зап­рещающие монополию, незаконные и непорядочные методы конку­рентной борьбы. В то же время запрещается взимание чрезмерной платы за перевозку и продажу товара. Розничная цена не должна пре­вышать цену оптовую больше, чем в полтора раза (в исключитель­ных случаях - при очень больших транспортных издержках - в два). В исламе существует запрет на производство и продажу продуктов, потребление которых запрещено шариатом, например спиртного, сви­нины или мяса животных умерших своей смертью. Ислам осуждает не только торговца спиртными напитками, но и виноградаря, знающе­го, что его виноград используется для изготовления вина. Ислам также специально подчеркивает запрет на продажу ворованного и низкопроб­ного, говорит о недопущении обмана, например, обвешивания или про­дажи бракованных продуктов. Само учение ислама можно истолко­вывать так, что допускается использование только такого первона­чального капитала, который был получен в соответствии с законами шариата. Причем существует вера в то, что эффективность денег, полученных в соответствии с шариатом, выше, чем у капитала, на­житого незаконным путём.

Существующие различия между цивилизациями создавали боль­шие трудности, когда понятия, уже устоявшиеся в Европе, переноси­лись в другую цивилизационную среду. Примером тому мог бы стать процесс усвоения христианских духовных ценностей в конфуциан­ском Китае в начале XX века. Действительно, процесс освоения но­вых европейских идей в Китае проходил очень сложно. В некоторых случаях, высоко оценив совершенство какой-нибудь из западных кон­цепций и начав её широко пропагандировать, китайские авторы вдруг обнаруживали, что в Европе она давно опровергнута, стала истори­ческим раритетом, а современная политическая мысль развивается совершенно в другом направлении. Но самая большая трудность, с которой столкнулись те, кто знакомил тогдашнее китайское общество с новыми теориями, - это различия в универсальных представлениях об устройстве Вселенной, движении истории, человеческой природе, сформировавшихся в ходе становления и развития двух цивилизаций. Традиции осмысления мира, сложившиеся в Китае, существенно от­личались от европейских стандартов рациональности, эталоны кото­рой возникли ещё в древней Греции и получили развитие в Новое вре­мя. Фундаментальные категории китайской культуры отличались от категорий культуры Запада. Возникшие понятия европейской полити­ческой философии: "свобода", "демократия", "республика", "общество", "право", "народ-гражданин", "революция" и многие другие-не имели китайских аналогов. Трудной для восприятия оказалась принятая на Западе система жизненных ценностей, включающая в себя такие понятия как "индивидуализм", "независимость", "самостоятельность". В конфуцианском этико-политическом учении существовали свои ус­тойчивые константы: доктрина небесного поведения, представле­ние о присущей монарху сверхъестественной созидательной силе, самобытная концепция политического пространства (Поднебесная империя). В его рамках разрабатывались принципы "человеколюбия", "долга-сгфаведливости", "преданности", "благопристойного поведения", которым были обязаны следовать мудрый правитель Срединной им­перии и "Благородные мужи".

Надо также отметить, что некоторые предписания, адресован­ные в адрес предпринимателей в иудаизме как одном из религиоз­ных учений, резко противоречат тому, что содержится в виде практи­ческих рекомендаций в исламе. В Торе - священном писании иудаиз­ма зафиксирована в частности такая норма хозяйственного поведе­ния: "Иноземцу отдавай деньги в рост, а брату твоему не отдавай в рост". Речь идет о том, что в конечном итоге в иудаизме не запреще­но давать деньги в кредит под проценты, но это можно делать только по отношению к иноземцам, людям, придерживающимся другой веры. Религиозные установки сыграли значительную роль в развитии пред­принимательства. Не случайно, что великими банкирами в мире ста­ли Ротшильды, Рокфеллеры.

Если говорить об особенностях буддизма, конечно, необходи­мо подчеркнуть, что он проповедует идеал абсолютного отстране­ния от окружающего человека мира, т.е. того мира, который перио­дически погибает, чтобы затем вновь возродиться. Концепция ин­карнации, т.е. бесконечного возрождения, безусловно, влияет на поведение человека. В отличие от христианского сознания, привер­женный буддизму не воспринимает смерть как нечто принципиаль­но противоположное жизни. В его сознании она-лишь неоднократ­ный период к её продолжению.

У Макса Вебера можно найти весьма образное сравнение раз­личных конфессиональных цивилизаций. Классик социологии попы­тался показать это путем выделения наиболее типичной фигуры -представителя того социального слоя, который был выразителем спе­цифики своей цивилизации. В самом кратком виде это сравнение об­рело следующую формулу: в конфуцианстве - бюрократ, на котором зиждется государственное устройство; в индуизме - факир, облада­ющий таинствами магии; в буддизме - нищий монах, повсюду соби­рающий милостыню; в исламе-воин, постоянно готовый сражаться; в иудаизме - торговец, передвигающийся с одного места в другое; в христианстве - неизвестный странник, непонятно откуда пришедший и неведомо куда держащий свой путь.

Упрощенные взгляды на цивилизации ведут к формированию оп­ределенных стереотипных представлений, причем не всегда оправ­данных и объективных. Так, например, в Европе было принято счи­тать восточные цивилизации, в частности конфуцианство и буддизм, как очень консервативные, пассивные и мало подвижные. Однако подобные взгляды опровергаются самой жизнью: послевоенная Япо­ния показала всему миру способность создать очень эффективную систему менеджмента, современный Китай по динамике своего со­циально-экономического развития выходит в явные мировые лидеры.

Среди многих христиан довольно устойчиво мнение, что мусуль­мане - агрессивны по своей природе, в свою очередь мусульмане часто рассматривают христианство чуть ли не как религию, способ­ствующую разврату. Вряд ли справедливыми можно считать подоб­ные суждения. Во взаимоотношениях между цивилизациями нельзя исходить из того, что одни народы "хорошие", а другие "плохие". Во всемирной истории христиане не всегда выглядели самыми миролю­бивыми. Достаточно вспомнить крестовые походы, европейских кон­кистадоров, пришедших в Новый свет не только с крестом, но и с мечом, религиозные войны в период Реформации, "цивилизаторскую" миссию европейцев в странах Африки и Азии и многое другое.

Для объективного рассмотрения роли социокультурных факто­ров в системе социального управления важно не искусственно проти­вопоставлять одну цивилизацию другой, а признать взаимовыгодный характер обмена ценностями материальной и духовной культуры, и в то же время видеть существующие различия в типах социального поведения.

Действительно, влияние цивилизационной специфики, специфики культуры, значительно влияет на обыденное поведение человека и, конечно, с этим должна считаться система социального управления. Весьма показательно, что такой авторитетный французский иссле­дователь социальных отношений как Убер Ландье отмечает, что даже с точки зрения общей культуры и традиций существует большая раз­ница между азиатскими и европейскими обычаями. Например, в доме на западе комнаты всегда имеют четкое функциональное назначе­ние, и они перегорожены толстыми стенами. В японском доме все части дома разделены бамбуковыми перегородками, комнаты не имеют строго функционального назначения, их назначение быстро меняется и даже здесь, в таких бытовых условиях, наблюдается боль­шая гибкость, чем такая европейская функциональная рациональность. Французский исследователь отмечает, что это может быть связано во многом с особенностями восточной цивилизации, основанной на культуре риса, ведь эта цивилизация требует большого внимания к тому, что происходит вокруг тебя, все соседи зависят друг от друга, в частности они зависят от подачи воды, и в силу необходимости восточный крестьянин является членом сообщества. Возможно не­случайно, что рабочего, стоящего у конвейера корпорации "Тойота", беспокоит, что происходит до него и после него на этой технологи­ческой линии, причем он имеет право остановить конвейер, когда ви­дит, что что-то не отвечает стандартам. Здесь есть аналогия с тем, как восточный крестьянин смотрит за потоком воды в этой цивилиза­ции, основанной на рисе, и эта традиция, может быть, повлияла на современное производство, когда рабочие традиционно смотрят за тем, что происходит на конвейерной линии. В то же время рабочие заводов "Рено" пришли из Нормандии, северной части Франции, и этот индивидуализм нормандцев всеми признан, здесь своя цивилизация, где испокон веков индивидуальные поля перекрыты неприступными заборами, и естественно, эта традиция, перенесенная в современное индустриальное производство, также дает о себе знать.

Действительно, существуют различия в проявлении коллективиз­ма в Японии и в России. Казалось бы, коллективизм - одинаковая чер­та двух разных цивилизаций, но форма проявления различна. Трудно представить, что работники российских предприятий могут быть по­строены в каре перед рабочей сменой, пробежать несколько сотен метров и спеть гимн во славу своей корпорации, как это делается на предприятиях "Сони" и других крупных японских фирмах. Действительно, этот коллективизм по-разному реализуется в разных цивилизациях даже на бытовом уровне. Например, коллективизм, который соблюдает дис­циплину в Японии и других странах Востока. Там может быть боль­шая очередь, но никто не осмелится нарушить очередность, этого нельзя сказать о России. Не будет россиянин начинать не с имени и фамилии, а с названия фирмы, в которой он работает, как это принято, например, в Японии. Для россиянина странно вытядит, когда немец, беря сигаре­ту, пытается компенсировать разменной монетой. Совершенно разная реакция относительно опоздания на деловую встречу у немцев и фран­цузов, да и россиянин не будет чувствовать большой вины, если опоз­дает на 20-30 минут. Надо сказать, что по-разному реагируют на крас­ный свет светофора россияне и европейцы. Европейцам непонятно, когда всегда улыбающийся японец сообщает о неприятных вещах или даже трагичных событиях с улыбкой на лице. Это является отражением по­веденческой специфики разных цивилизаций, которую необходимо учи­тывать в системе социального управления.

Отказ от экономического детерминизма, рассмотрение челове­ка во всех его ипостасях как центральной фигуры в системе обще­ственных отношений, коренные изменения, произошедшие в экономи­ческой и социальной сферах, определение социоэкономических отно­шений "как исторической формы современных общественных отно­шений на стадии пскггандустриального (информационного) общества" (А.Шулус) - все эти аспекты социоэкономики имеют принципиаль­ное значение для определения методологических основ концепции со­циального аудита.

В контексте социоэкономики предметом социального аудита являются социоэкономические отношения, формирующие систе­му социоэкономики, где центральным субъектом является сам чело­век, а решающая роль принадлежит факторам, определяющим про­цесс воспроизводства человеческих ресурсов. В центре теории соци­оэкономики находится процесс воспроизводства человека и единство его функций как производителя, потребителя и субъекта свободного времени. В сравнении с эпохой классической политической экономии произошли важнейшие сдвиги в экономической и социальной сферах. Воспроизводство человеческих ресурсов сегодня обусловлено мно­гими взаимосвязанными факторами: демографией и здравоохранени­ем, общеобразовательным и профессиональным уровнем работника, условиями труда, его оплаты и безопасности, качеством потребляе­мых материальных и духовных благ, экологической средой обитания человека и т.д. Социоэкономические отношения интегрируют в себе различные типы общественных отношений. Вот почему предметом СА могут быть те отношения (экономические, социальные, право­вые, этические, управленческие и др.), которые в своей совокупности и формируют процесс воспроизводства человеческих ресурсов.

Социоэкономический подход к СА значительно расширяет объек­ты аудиторского обследования, ими становятся не только отношения между собственниками (менеджерами и наемными работниками или деловые отношения между стейкхолдерами), но также между бизне­сом и органами власти разных уровней, между властью и различны­ми институтами гражданского общества.

Трактовка социоэкономических отношений позволяет социальному аудиту выйти за границы отдельного хозяйствующего субъекта и при­дать ему многоуровневый характер. Социальный аудит может осу­ществляться на корпоративном, локальном, отраслевом, террито­риальном и национальном уровнях социоэкономических отношений.

Теория социоэкономики не идеализирует систему социоэкономи­ческих отношений, не рассматривает ее как достигнутую гармонию социальных интересов. Но в ней подчеркивается "принципиально иное соотношение функций государства, организатора производственного процесса, институтов гражданского общества, семьи и личности в процессе воспроизводства человека". (А.Шулус), что позволяет по­ставить вопрос о необходимости разработки механизма воспроизвод­ства человеческих ресурсов.

В этом контексте целью СА является регулирование процесса воспроизводства человеческих ресурсов - решающего фактора про­изводства в условиях социоэкономики. Принципиальные изменения, происшедшие в экономической и социальной сферах, позволяют се­годня отказаться от практики непримиримой классовой конфронта­ции и при помощи именно механизма разработки воспроизводства человеческих ресурсов искать пути к достижению социального кон­сенсуса. В условиях социоэкономики СА выступает в качестве эф­фективного института регулирования воспроизводством человечес­ких ресурсов на основе достижения социального консенсуса.

Новое понимание социоэкономических отношений определяет и зна­чительно более широкий круг заинтересованных сторон в аудитор­ском обследовании экономических и социальных сфер, т.е. субъектов социального аудита. Ими могут быть: собственники (индивидуальные или ассоциированные), власти всех уровней (федеральной, региональной, муниципальной), институты гражданского общества (объединения ра­ботодателей, профсоюзы, неправительственные организации и т.д.)

Учитывая растущее значение СА в современной социоэкономи-ке, пользователи результатов обследования социоэкономических от­ношений - весьма многочисленны и разнообразны.

Прежде всего в результатах СА заинтересованы собственники различных форм собственности и их масштабов. Заинтересованность этой группы пользователей в первую очередь обусловлена возмож­ностью использования СА как важного инструмента повышения эф­фективности управления предприятием (организацией) в условиях социоэкономики, когда социоэкономические отношения становятся решающим фактором достижения конкурентной способности. Осо­бое значение СА имеет для собственника в связи с определением стратегических целей и задач предприятия, т.е. при формировании стратегического менеджмента.

Для инвесторов результаты СА могут быть основой прогноза относительно будущих финансовых выгод или потерь, связанных с инвестициями и оценкой социальных рисков. Инвесторы рассчитыва­ют на прибыльность предприятия и получение дивидендов. В связи с этим им необходима объективная и достоверная информация, кото­рая помогла бы определиться с решением: покупать, держать или продавать акции.

Управляющим СА может служить важным подспорьем в опе­ративном, тактическом и стратегическом управлении. Особенно боль­шое значение СА имеет для них в оперативном социальном менедж­менте так как позволяет:

• выявить причины обострения социального климата на пред­приятии;

• поддерживать и развивать инновацию и творческий характер труда персонала;

• минимизировать социальные риски и т.д.

Управляющих интересуют не только результаты аудиторского обследования на их предприятии, но и результаты СА, проведенного на однотипных хозяйствующих субъектах и на уровне отрасли или региона. Сравнительный анализ результатов СА позволяет разрабо­тать программу повышения конкурентной способности.

Наемные работники и организации, представляющие их ин­тересы должны располагать результатами аудиторского обследова­ния для того чтобы:

Покупатели, опираясь на результаты аудиторского обследо­вания, могут иметь более объективное представление о предприя­тии: об экологической чистоте продукта, об уровне выполнения соци­альных стандартов, связанных с социальным имиджем предприятия, о его участии в формировании социальной инфрастуктуры и благо­творительной деятельности, об использовании или не использовании методов недобросовестной конкуренции.

Органы власти всех уровней (государственное и местное са­моуправление, общенациональная, региональная, городская и мест­ная) непосредственно заинтересованы в СА, так как:

В качестве пользователей аудиторского обследования заинтере­сованы и самые разнообразные институты гражданского обще­ства: политические партии, объединения работодателей, профсоюзы трудящихся, союзы потребителей, неправительские организации и т.д. Широкий и объективный характер СА сужает возможности для по­пулистской демагогии, способствует транспарентности общества и его демократизации, так как СА основан на отказе от силовых форм борьбы и ориентирован на достижение социального консенсуса.

Цивилизационный подход, который характерен для теории социо-экономики, позволяет также понять противоречивость современной эволюции социоэкономических отношений. С одной стороны, они яв­ляются субъектом процессов глобализации, а с другой - и обособле­ния в форме национальных или региональных систем социоэкономи­ческих отношений. Так, например, возникают и получают свое разви­тие национальные (региональные) разновидности социальных систем, социального партнерства, механизмов регулирования человеческих ресурсов.

В этой связи можно констатировать, что теория социоэкономики с ее особым вниманием к роли социокультурных факторов в процес­се воспроизводства человеческих ресурсов может служить методо­логической основой для признания национальных моделей социаль­ного аудита и в том числе концепции российской модели СА.

Вопросы для самопроверки

Как можно объяснить интеграцию экономических и социальных отношений при переходе от индустриального общества к постиндус­триальному?

В чем меняются критерии эффективности деятельности пред­приятия?

Какова роль социокультурных факторов в эволюции управле­ния социальными отношениями?

Что является предметом социального аудита, его объектом и целями?

В чем заключается заинтересованность в СА его пользова­телей?

1.3. Становление социального аудита

Во второй половине XX века произошли важные структурные изменения в социально-экономической системе рыночного хозяйства. Появление и развитие социального аудита - одно из них.

Впервые словосочетание "социальный аудит" было использова­но в 40-х годах Теодором Ж. Крепсом (Theodore J. Kreps) профессо­ром экономии Стенфордской школы бизнеса.

В 1953 году американский исследователь Х.Р. Боуэн (H.R. Bowen) в одной из своих книг посвятил около десятка страниц социальному аудиту. Но может быть еще большая заслуга формирования концеп­ции социального аудита принадлежит Ж. Умбл (J. Humble), опублико­вавшего работу "Социальный аудит на службе менеджмента выжи­вания". В этом произведении автор освятил проблемы, которые по­зволяют аудитору оценить значение человеческого фактора для орга­низации.

Несколько позже идеи и практика социального аудита пересекли Атлантический океан и перекинулись в страны Западной Европы. И здесь появились свои авторитеты в области теории социального ауди­та. Так например во Франции признанными исследователями в этой области зарекомендовали себя: Кандо П. (Candau Р.), Перетти Ж.М. (Peretti J.-M.), Игаленс Ж. (Igalens J.), Комбемаль М. (Combemale М.), Ландье У. (Landier Н.) и другие.

Концепции социального аудита, безусловно, были попыткой тео­ретически осмыслить то, что появилось нового в сфере социальных отношений в послевоенный период в странах рыночной экономики.

Можно утверждать, что первые практические шаги социального аудита сделали США. Здесь он начался с того, что в 40-е годы про­шлого столетия стали регулярно проводиться социальные рейтинги. Основное внимание обращалось на оценку отношений частного биз­неса с персоналом, профсоюзами, с местным сообществом, а также с местной властью. Важное значение приобрела и благотворитель­ная деятельность бизнеса, связанная с социальными интересами местного населения.

Экономический рост, характерный для американской экономики в 60-70 годы, имел серьезные отрицательные последствия для обще­ства: потребители были недовольны ухудшением качества ряда то­варов и услуг, некоторые наемные работники протестовали против ухудшения условий безопасности труда и дискриминации в области его оплаты, население многих штатов выражало свое растущее бес­покойство в связи с загрязнением окружающей среды.

Важные изменения происходили внутри делового сообщества. Шумные скандалы, связанные с неэтичным поведением руководите­лей крупных корпораций, породило недоверие к ним, что угрожало существенным сокращением клиентуры. Да и сами предпринимате­ли, прежде чем инвестировать другие компании или их приобрести начали интересоваться не только результатами финансовой деятель­ности, но и социальным климатом в этих компаниях: управление пер­соналом, уровнем профессиональной квалификации работников, от­ношениями с профсоюзами и т.п.

Таким образом, рождение социального аудита было связано с несколькими важными обстоятельствами. С одной стороны это был результат давления общества на бизнес с целью регулирования соци­ально значимых аспектов деятельности корпорации, с другой - осоз­нанием частного бизнеса, что положительный социальный имидж предприятия значительно повышает его конкурентную способность.

Весьма показательно отношение американского законодатель­ства к "социально ответственному поведению", например, частных банков. В 1977 году Конгрессом был принят закон о реинвестициях в местном сообществе. По сути, в них шла речь о добровольных инве­стициях в социальную инфраструктуру на территориях, на которых оперируют банки. Закон не предусматривал никаких карательных санкций против банков, которые отказывались заниматься благотво­рительной деятельностью. Однако, каждый год банк должен был отчитаться о своей деятельности. На основе подобной отчетности составлялись рейтинговые списки активности банков в сфере соци­альных инвестиций, которые публиковались крупнейшими деловыми изданиями. Подобная практика оказала большое влияние на амери­канских вкладчиков: они предпочитали помещать свои сбережения в банки, которые находились на верхних строках рейтинга. Естествен­но, банки стали стремиться доказать свое желание работать на бла­го местного сообщества.

Во Франции также правовые основы социального аудита стали закладываться под влиянием обострения социального климата на предприятии. После известных событий в мае 1968 года, в 70-х годах во Франции активно обсуждалась проблема реорганизации предприя­тия, а в 1977 году был принят закон, обязывающий предприятие пре­доставлять ежегодный социальный отчет.

В Германии в то же время и по той же причине появился анало­гичный Sozialbericht, правда предоставлялись на добровольной осно­ве. В США Совет по экономическим приоритетам (the Concil on economic priorities, СЕР) начал публично ранжировать компании по их действиям в области социальной политики и защите окружающей среды. В результате в 1972-1977 годах многие американские корпо­рации выпустили социальные отчеты.

Интересную инициативу предложили специалисты английского AccountAbility Institute (Института нефинансовой и этической отчет­ности). Им принадлежит идея об общественном аудите, когда фор­мируется нечто вроде наблюдательного совета, в который входят представители различных заинтересованных сторон, призванные на­блюдать за процессом отчетности и своим авторитетом удостове­рять, что все представленные в отчете сведения - достоверны. Пока эта идея не нашла широкого применения за рубежом. Время пока­жет, насколько предложенный AccountAbility подход продуктивен. Поиски надежного и доступного механизма верификации продол­жаются.

Попытки регулирования нефинансовой отчетности предпринима­лись в разных странах, но лишь в отдельных из них они достигли не­которого законодательного оформления. В том или ином виде на за­конодательном уровне запрашивается нефинансовая информация в Дании (с 1995, "Green Act"), Швеции, Норвегии, Голландии, Франции (с 2002 года), Великобритании и Южной Африке (the King Report on Corporate Governance). Co стороны некоторых европейских государств, введение нормативных требований явилось ответом на принятую в 2001 году Европейской комиссией "Зеленую книгу о корпоративной социальной ответственности".

При этом следует отметить, что ни в одной из стран регулирова­ние не носит силового характера и не имеет целью тотальный конт­роль со стороны государства над тем, что делает частный сектор. Как правило, законы не содержат жестких требований по формам отчетности (компании могут публиковать требуемую информацию в своих годовых отчетах, что они в большинстве случаев и делают, на сайтах, или выбирать иной способ ее предоставления). Отметим, что эти требования касаются, в основном, только компаний определен­ных типов (тех, чьи акции свободно торгуются на биржах, и тех, ко­торые являются наиболее крупными работодателями).

По содержанию отчетов также не предъявляется жестких тре­бований - фактически законодательные акты являются лишь запро­сом на информацию по определенным аспектам деятельности. На­пример, в Бельгии в 1996 году был принят законодательный акт, обя­зывавший как государственные, так и частные организации предос­тавлять регулярные социальные отчеты внешней аудитории; мини­мальные показатели отчетности указывались прямо в законе. Требо­вание было связано с проведением в Европе ряда болезненных социальных реформ в 90-х годах. С помощью этих отчетов прави­тельство намеревалось вовремя определять наиболее слабые места в системе социальной защиты, не "прикрытые" ни государственным, ни частным сектором, и заранее предотвращать возможные кризи­сы, т.е. использовало в целях модной сегодня концепции риск менед­жмента и социального партнерства. В ряде стран усилия компаний в области ответственного ведения бизнеса находят поощрения со сто­роны государства.

Другой пример запроса на информацию со стороны государства и драматичного развития событий вокруг него - Великобритания, где в марте 2005 года вступил в действие акт, подготовленный Мини­стерством торговли и промышленности, согласно которому компании должны предоставлять нефинансовую информацию в области эколо­гии, социальной деятельности и корпоративного управления. Со сто­роны правительства этот шаг был представлен таким образом: акт принимается для того, чтобы Великобритания "не отставала" от об­щеевропейских тенденций. Документ подвергся жестокой критике Конфедерацией британской индустрии. Представители Конфедерации сочли, что он принят в интересах инвесторов, является избыточной мерой и накладывает дополнительное административное бремя на бизнес, что не в интересах британской экономики. Инвесторы попы­тались оправдаться, заметив, что предоставление запрашиваемой информации как раз в интересах высшего менеджмента компаний, который вынужден принимать решения часто в условиях значитель­ной неопределенности и не всегда в состоянии угадать правильное решение. Нефинансовые отчеты могут стать доказательством того, что менеджмент действовал осмотрительно, но расчеты, на основе которых он действовал, не оправдались. В результате дискуссии акт был отменен.

В общественном мнении также происходил сдвиг в сторону бо­лее либерального отношения к корпоративному сектору. Граждане, похоже, больше доверяют добровольным действиям, чем вынужден­ным. Международное исследование общественного мнения относи­тельно того, должна ли корпоративная ответственность компаний ре­гулироваться со стороны государства, проводилось организацией GlobeScan Inc, в 2003 и 2004 годах. Результаты показали, что число граждан, согласных с обязательностью корпоративной отчетности во всех странах снижалось, иногда (например, во Франции) существен­но. Исключение составляет только Канада, где число сторонников составило ровно половину от числа опрошенных.

Наибольшее распространение нефинансовая отчетность получила в Европе (лидер - Великобритания) и Северной Америке, причем в Канаде этот процесс происходил даже активнее, чем в США. В ази­атском регионе активно подключились к процессу отчетности компа­нии Японии и Южной Кореи. Еще один "очаг" активной отчетности-Австралия. Понимание того, что в глобальной экономике оставаться в стороне от общих процессов, - верный путь к потере конкурентос­пособности, существенно расширило географию отчетности. В элек­тронном депозитарии CorporateRegister.com на сегодня зарегестри-ровано 11 007 отчетов, представленных 3 163 компаниями из 109 стран.

Почти во всех странах первыми нефинансовые отчеты выпуска­ли крупные компании, причем не всегда транснациональные, часто они были крупными только для своей страны или отрасли. Но это были компании, которые задают тон, направление основного разви­тия в своей стране, те, кто раньше других улавливает мировые тен­денции и требования, которые начинали предъявлять к бизнес-сооб­ществу в мире. Так, в рейтинге корпоративного управления, разрабо­танном специалистами рейтингового агентства Standart&Poors, учи­тывается наличие нефинансовых отчетов, а также информация, пред­ставленная в них. При этом наличие информативного качественного нефинансового отчета может повысить итоговый рейтинг компании на несколько пунктов.

Не наблюдается абсолютной корреляции в отраслевой принад­лежности компаний-лидеров отчетности в разных странах. Чаще всего ими оказывались представители фармацевтической, нефтегазовой, машиностроительной отраслей, а также сектора потребительских товаров и розничной торговли. Химическая промышленность и бан­ковский сектор во многих странах не отличаются открытостью, за что подвергаются постоянным нареканиям со стороны экспертов, СМИ и неправительственных организаций.

Однако, несмотря на обширную предысторию и явный спрос со стороны стейкхолдеров, собственно социальные отчеты до конца 1990-х были единичными. Отсутствовали и международные стандарты по их подготовке - экономисты и аналитики спорили, какую концепцию оценки социальных инвестиций следует выбрать. В итоге большин­ство экспертов признали наиболее перспективным подход комплекс­ной оценки экологических и социальных программ корпораций во вза­имодействии с их основными партнерами. Первым таким отчетом традиционно признается выпущенный в 1991 году "Shel Canada Business Respect № 49".

Характерными чертами становления зарубежного социального аудита следует считать не только социальные рейтинги или соци­альную отчетность, но и формирование социальных стандартов, ко­торые стали основой социальной сертификации.

Подавляющая часть зарубежных социальных стандартов разра­ботана неправительственными международными организациями, ко­торые свое основное внимание сосредоточили на корпоративной соци­альной ответственности, причем для этих международных стандартов характерна определенная специализация, т.е. ориентированность на конкретные сферы корпоративной социальной ответственности.

Международные социальные стандарты активно используются для завоевания мировых рынков. В некоторых странах Европы зако­нодательство по СА имеет цель формирования положительного имид­жа национального бизнеса за рубежом. В этом отношении весьма показательна Бельгия: её закон о социальном аудите носит название "Бельгийский лейбл".

Объективной основой появления и развития социального аудита стала совокупность самых разнообразных факторов, характерных для перехо­да индустриального общества к постиндустриальному, и в первую оче­редь, растущей взаимозависимостью между экономикой и социальной сферой, взаимопроникновением "экономического" и "социального", фор­мированием того, что можно определить как "социоэкономику".

На макроуровне. С появлением более зрелых рыночных отношений, когда человеческие ресурсы становятся решающим фактором произ­водства, неизбежно повышается социальная ответственность государ­ства и бизнеса. На смену теории классовых антагонизмов приходит Кон­цепция социального партнерства, при котором социальный консенсус достигается в результате равноправного социального диалога.

На микроуровне, в результате принципиальных изменений, про­исшедших в конкурентной среде и в соотношении "жестких" и "мяг­ких" факторов конкуренции, социальная функция предприятия во все большей степени начинает обуславливать функцию экономическую (получение прибыли). Успех предприятия сегодня зависит не столько от ценового фактора, сколько от качества продукта, его инновацион­ного характера, сервисного обслуживания, социального имиджа пред­приятия, т.е. тех факторов, которые преимущественно связаны с про­блемами социального управления человеческими ресурсами пред­приятия. Вполне закономерно, что социальные расходы становятся самой "затратной" статьей издержек производства современных пред­приятий, а социальный менеджмент и социальная ответственность -ведущими чертами современной системы управления предприятия. Достижение конкурентной способности становится основной страте­гической целью предприятия и в то же время является общим корпо­ративным интересом участников его экономической деятельности.

На первых этапах становления СА многие работодатели с подо­зрением относились к новому явлению, считая, что социально ответ­ственное поведение всегда связано с затратами и не приносит компа­нии никакой выгоды. В действительности социальный аудит и соци­ально ответственная практика позволяют компаниям экономить деньги и создавать новые возможности увеличения прибыли. Наблюдения показывают, что компании, прошедшие социальный аудит, окупили его стоимость в 6-12 раз за период от шести месяцев до трех лет.

Важной причиной появления СА является то, что за последнее столетие принципиально изменились и структура, и состав наемных работников. Уже давно ушел в историческое прошлое "пролетарий", которому "нечего было терять кроме цепей". Понятие "рабочая сила" также становится все более спорным, так как работодателя интере­суют сегодня не столько физические возможности работника, сколь­ко его высокая квалификация, способность участвовать в "интерпри-нерской" деятельности предприятия. Да и современный наемный ра­ботник не заинтересован в социальных конфликтах. Он как и другие участники общей экономической деятельности предприятия зависит прежде всего от его конкурентной способности. Если предприятие остается жизнеспособным в жесткой конкурентной борьбе, то соб­ственник будет получать предпринимательскую прибыль и дивиден­ды, менеджмент - достойное вознаграждение, а рядовые работники сохраняют свое рабочее место и получат заработную плату.

Таким образом, общий корпоративный интерес всех участников экономической деятельности предприятия является объективной ос­новой для поиска и достижения консенсуса путем социального диа­лога социальных партнеров. Социальный аудит может и должен стать тем эффективным инструментом регулирования социальных отноше­ний, который позволяет осуществить социальный диалог и достиг­нуть необходимого консенсуса. Вполне логично, что в то время, ког­да решающим фактором производства был финансовый капитал, в системе управления основное внимание уделялось минимизации фи­нансовых рисков и финансовому аудиту. Но когда решающим факто­ром становятся человеческие ресурсы и "социальный капитал", то очевидно, что управление социально-трудовыми отношениями ста­новится важнейшим фактором во всей системе менеджмента, и, ко­нечно, значительно повышает роль социального аудита.

Среди других причин, вызывающих большое внимание к соци­альному аудиту, следует выделить и процесс глобализации социальных отношений. С одной стороны происходит процесс интернационализа­ции социальных процессов. Но с другой - деятельность транснацио­нальных корпораций (ТНК) - одна из характерных черт современной глобализации - вызвала бурю протестов в рядах массовых организа­ций антиглобалистов. ТНК во многих странах мира, где расположены сотни их филиалов и дочерних фирм часто нарушают элементарные социальные и этические нормы: многие из них используют детский и принудительный труд, допускают дискриминацию женского труда, устанавливают недопустимо низкие уровни заработной платы, нару­шают нормы охраны и безопасности труда, участвуют в коррупции властных структур стран, где находятся их предприятия и т.п.

В последнее время все громче звучат голоса, требующие "тен­дерного аудита". Это связано с тем, что даже в странах развитой рыночной экономики трудящиеся женщины часто являются объекта­ми дискриминации в сфере трудовых отношений: при приеме на рабо­ту, в сфере оплаты труда и профессиональной карьеры.

Миллионная армия трудовых мигрантов в Северной Америке и в европейских странах также ставят вопрос о проведении специальных социальных обследований, посвященных анализу отношений между мигрантами и представителями "коренного" населения. Следует от­метить, что наиболее часто нарушаются трудовые права и в отноше­нии "пришлых" работников.

Одной из особенностей социоэкономики является значительно более широкий смысл понятия "социальные отношения", которые се­годня уже далеко уходят за рамки социально-трудовых отношений.

Например, более "требовательными" стали отношения потреби­теля к производителям. В значительной степени это и породило необ­ходимость "аудита качества". В сфере менеджмента качества выяс­няются следующие вопросы: как измеряется эффективность деятель­ности компании, система менеджмента, система реагирования на запросы потребителей, отношения с поставщиками и ритейлерами, уровень вовлеченности менеджеров разного уровня и сотрудников в менеджмент качества. Другие возможные вопросы: контроль за инг­редиентами, распространение независимой экспертизы качества и сертификации, ответственность (обязательства соответствия) про­дукта, устойчивое развитие, процесс статистического контроля.

Социальными отношениями следует считать и деловые связи: между поставщиками, подрядчиками и производителями. В этих от­ношениях фигурируют не только финансовые аспекты, но этические нормы добропорядочности, следование правилам здоровой конкурен­ции и т.п. Особое место стали занимать отношения предприятия с представителями власти и местной общественностью. Довольно рас­пространенным видом становится "социально-экологический аудит".

Нельзя обойти молчанием и то обстоятельство, что становле­ние социального аудита начало гфоисходить в годы "холодной войны", когда конфронтирующие системы должны были учитывать эволю­цию социальных отношений в стране своего идеологического против­ника. Мощная советская пропагандистская машина активно распро­страняла среди зарубежных слушателей и читателей аргументов в пользу "реального социализма": отсутствие массовой безработицы и острых социальных конфликтов, низкий уровень оплаты жилья и ком­мунальных услуг, бесплатное образование и здравоохранение и т.п. В определенной степени это сказывалось и на формировании концепции относительно социального аудита.

Таким образом, к концу XX века в странах развитой рыночной экономики сформировались концепция и практика социального ауди­та, который обрел существенное различие с финансовым аудитом.

В настоящее время сложилась весьма многообразная структу­ра СА.

Социальный аудит в зависимости от сроков, характера, целей и др. параметров, можно классифицировать следующим образом. В зависимости от характера объектов управления социальный аудит проводится:

По роли социального аудита в управлении социоэкономичес-кими процессами:

По периодичности проведения социального аудита:

По субъектам управления социальными процессами соци­альный аудит проводится:

По содержанию и полноте изучаемых вопросов социальный аудит можно подразделить на:

По функциональному содержанию выполняемых процедур со­циальный аудит можно подразделить на:

Социальный аудит может быть:

Вопросы для самопроверки