1.Открытие предметов и явлений окружающей жизни с помощью искусства.

Искусство — это специфическая форма общественного сознания, представляющая собой отражение окружающей действительности в художественных образах.

Специфика искусства как формы художественного познания заключается в том, что, во–первых, оно является образным и наглядным. Предмет искусства — жизнь людей — чрезвычайно разнообразна и отражается в искусстве во всем своем многообразии в форме художественных образов. Последние, будучи результатом вымысла, тем не менее, являются отражением действительности и всегда несут на себе отпечаток реально существующих предметов, событий и явлений. Художественный образ выполняет в искусстве те же функции, что и понятие в науке: с помощью него происходит процесс художественного обобщения, выделения существенных признаков познаваемых предметов. Созданные образы составляют культурное наследие общества и способны, став символами своего времени, оказывать серьезное влияние на общественное сознание.

Во–вторых, для художественного познания характерны специфические способы воспроизведения окружающей действительности, а также средства, при помощи которых происходит создание художественных образов. В литературе таким средством является слово, в живописи — цвет, в музыке — звук, в скульптуре — объемно–пространственные формы и т. д.

В–третьих, огромную роль в процессе познания мира с помощью искусства играет воображение и фантазия пoзнающего субъекта. Художественный вымысел, допускаемый в искусстве, является совершенно недопустимым, например, в процессе научного познания.

В отличие от различных общественных наук, изучающих отдельные стороны жизни людей, искусство исследует человека в целом и наряду с другими познавательной деятельности является особой формой познания окружающей действительности.

Искусство включено в целостную систему форм общeственного сознания, куда наряду с ним входят философия, политика, право, наука, мораль, религия. Все они реализуют свои функции в eдином культурном контексте, возникающем благодаря иx взаимосвязям.

2.Мышление научное и художественное.

Научное мышление не доверяет сравнению из-за неизбежной в нем субъективности сближения различных предметов. Наука давно знает: «Сравнение — не доказательство!» По меткому определению Ольшки, метафора «расставляет силки мышлению». В искусстве же сравнение, метафора, гипербола оказываются самыми эффективными «художественными доказательствами», адекватными средствами образного познания.

Тут-то и скрывается ключ к «тайне» художественного образа. Его принципиальное отличие от обычного образа-представления в том и состоит, что художественный образ есть результат познания того ценностного аспекта бытия, который метафорически принято называть «очеловеченностью» мира, тогда как образ-представление есть отражение объекта как такового, освобожденное от его идейно-эмоциональной интерпретации и оценки. Достаточно сравнить, например, изображение голубя в учебнике по орнитологии с «Голубем мира» Пикассо, чтобы это различие бросилось в глаза. Образ голубя в учебнике не является — и не должен быть! — художественным образом, потому что все внимание рисовальщика направляется на то, чтобы возможно более точно воспроизвести облик птицы; у Пикассо же ее изображение превратилось в художественный образ, который рассказывает нам не о птице самой по себе, а о ее значении для человека и человечества, о ее социальной ценности. Поэтому в рисунке Пикассо голубь остался голубем, но он стал одновременно носителем людских чувств, надежд, идеалов.

Вот еще пример — великолепные стихи современного азербайджанского поэта Расула Рза «Я —земля»: Я — земля, не горю я в огне, есть и уголь во мне, и зола. Я — весна, есть луга у меня, есть цветы и трава. Я — ветрище, пока я в покое, ничего я не значу. Я — высокое облако, увижу пустыню — заплачу… Я — земля, я всем людям богатства свои открываю. Я — горячее сердце. Когда я не бьюсь, — умираю. (Перевод Д. Самойлова).

Современного читателя ничто в этих стихах не удивляет, потому что он превосходно понимает: отождествление человека и природы есть поэтическая метафора, формула образного мышления, а не научного. Но как при этом не вспомнить совершенно аналогичные рассуждения арсеньевского Дерсу: «Наша так думай: это земля, сопка, лес — все равно люди».

Для первобытного человека подобные представления были его миропониманием. Впоследствии люди научились научно мыслить о мире и отчетливо осознали качественное различие между человеком и землей. Но при этом, как мы видим, люди не отреклись и от того способа познания, который основан на отождествлении человека и природы. Человек, став Коперником, Менделеевым, Павловым, Эйнштейном, в то же время остался и Дерсу. Поэтому формула «я-—земля» может рассматриваться эстетикой как простейшая структурная модель самого способа образного познания действительности, па которой легко и удобно изучать основные его закономерности (любопытно, что по структуре своей это стихотворение аналогично знаменитому гётевскому «Я бог, я червь, я царь, я раб...»).

Таким образом, отличие предмета познания искусства от предмета познания науки нужно видеть не в том, что ими познаются разные объекты. Объекты познания в обоих случаях одни и те же: природа, человек, общественная жизнь, короче, действительность, а структура предмета художественного познания принципиально отличается от структуры предмета научного познания. Если последний однослоен, однопланов, однозначен в своей объективности, то для первого характерна та двуслойность, двупланность, которая свойственна всем ценностям: объективное сопряжено здесь с субъективным, природное — с социальным, материальное — с духовным. Более того, значение материальной и духовной сторон в предмете художественного познания далеко не одинаково. Познание ценности бытия означает ориентацию на познание духовной жизни человека и общества как на главную и конечную цель, тогда как познание материального бытия природы и человека оказывается лишь средством достижения этой верховной цели искусства. Через материальное к духовному — так можно было бы сформулировать девиз художественного познания.

Когда, например, живописец работает над портретом, он может добиться сходства лишь в результате изучения всех особенностей изображаемого человека: строения его фигуры, формы головы, разреза и выражения глаз, возрастных и половых особенностей, темперамента, душевного склада, характера, примет его профессии и т. п. Поэтому-то портрет, созданный проницательным художником, оказывается подлинной живописной «биографией» личности. Но поставим вопрос таким образом: одинаково ли интересует портретиста, одинаково ли важно для него все то, что он должен постичь в портретируемом? Нет, конечно. Внешность изображаемого человека и его внутренний мир, физическое его бытие и его духовная жизнь, его облик и его характер неравноценны как объекты художественного познания. Целью портрета всегда является познание внутреннего, духовного, психологического, познание же внешнего, биологического, анатомического необходимо искусству лишь постольку, поскольку без этого живопись не могла бы раскрыть и воплотить душу человека.

Предмет искусства широк. Он охватывает все многообразные области жизни и деятельности людей. Отражая те или иные стороны действительности, искусство в отличие от науки, где познание направлено на то, чтобы отразить объект, действительность в ее объек­тивных характеристиках, отражает объект в его связях с субъектом, оно воспроизводит не только свойства, присущие объекту, но и эмоциональное отношение личности к этим свойствам.

Билет № 9.