2. Широтная дифференциация тундрового биома.

В зоне тундр различают 3 подзоны: на севере – арктическую тундру, южнее – типичную тундру и, наконец, южную или кустарниковую тундру.

Подзона арктических тундр расположена по берегам Северного Ледовитого океана. Под влиянием сурового климата растительный покров не сплошной. Большие пространства заняты россыпями щебня, каменными многоугольниками и т.п.  В травянистом покрове много пушиц, злаков, полярных маков. Много лишайников. Обилие микронеровностей рельефа: бугров и впадин, пятен-медальонов, структурных грунтов создает характерную мозаичную структуру тундровых биомов.

Подзона типичной мохово-лишайниковой тундры. На плакорах преобладают мохово-лишайниковые тундры комплексного характера. Моховая дернина состоит из зеленых мхов. В моховом покрове почти всегда имеются лишайники. В верхнем ярусе моховолишайниковых сообществ представлены: осока гиперборейская, мятлик арктический, горец живородящий, дриада - куропаточья трава, мелкие ивы, иногда голубика, брусника и др. На песчаных грунтах распространены лишайниковые тундры.

Ягельники распространены главным образом в западных тундрах, находящихся под влиянием влажных ветров с Атлантического океана. Распределение лишайниковых тундр имеет большее значение для оленеводства. Отсутствие в арктической Якутии ягельных формаций не благоприятствует широкому распространению оленеводческих хозяйств. Напротив, к западу от Таймыра сосредоточено наибольшее поголовье оленей.

Обширные плоские понижения заняты низинными плоско-, мелкобугристыми и полигональными болотами. Сфагновые мхи распространены мало.

Подзона южных кустарниковых тундр. В растительном покрове преобладают трехъярусные сообщества из кустарников, кустарничков и трав и мохово-лишайникового напочвенного покрова. Из кустарников особенно характерна карликовая береза. Много карликовых ив: круглолистная, полярная, травянистая, ледниковая. По долинам рек местами встречается кустистая ольха. На междуречных пространствах распространены водяника и ягодники: альпийская толокнянка, голубика, брусника; различные вересковые кустарнички (багульник, подбел и др.); много морошки.

3. Антропогенная трансформация растительного покрова.

Арктические виды, обладающие специфическими адаптациями к суровым условиям среды, не могут произрастать южнее. Когда в результате антропогенного воздействия естественные местообитания уничтожаются, они могут расселяться только в северном направлении, на место арктических видов приходят бореальные: идет процесс «бореализации» флоры Севера. Однако этот процесс идет только в подзоне южных тундр. Вопрос о том, насколько возможно внедрение бореальных видов в типичные (а тем более в арктические) тундры, остается открытым.

В результате хозяйственной деятельности происходит также синантропизация локальных флор Севера. В первую очередь этот процесс связан с увеличением во флорах числа рудеральных синантропных видов, что происходит как за счет заноса рудеральных видов с юга, так и переселения части аборигенных видов на антропогенные пустоши.

Систематическая и географическая структура флоры претерпевает при этом существенные изменения. Синантропизация флоры ведет к ослаблению ее зональных черт, поскольку зарастание свободных субстратов происходит с участием немногих широко распространенных рудеральных видов.

В антропогенных сообществах главная роль принадлежит видам с широким географическим ареалом, либо географически замещающим видам.

Под влиянием человека доминанты типичных тундровых сообществ снижают обилие и исчезают. В то же время происходит увеличение обилия и видового разнообразия злаков, этот процесс называют «озлаковением» или «олуговением» тундры.

Пространственная структура растительного покрова также меняется. Уменьшается сомкнутость, общее проективное покрытие растительности на сильно нарушенных участках может быть менее 10%, тогда как в естественных сообществах тундр сомкнутость варьирует от 50 до 90-100. Ярусы плохо выражены, некоторые ярусы вообще отсутствуют. В результате происходит «унификация» растительного покрова: физиономически антропогенные сообщества в различных районах крайнего Севера незначительно отличаются друг от друга.

Домашние олени круглый год содержатся в стадах по 500-2000 голов и боле. Угодья, освоенные домашним оленеводством, периодически испытывают нагрузки, превышающие их биологичсекую емкость. В большей части районов развития оленеводства пастбищные ресурсы используются на 80-90%. В структуре пастбищ основная роль принадлежит продукции злаков, осок, разнотравья и кустарников, тогда как доля продукции мхов, лишайников и кустарничков относительно невелика. Потери лишайников и зеленых частей кустарничков могут составить в местах концентрации оленей 60-100% от общего запаса. Ежегодный прирост надземной фитомассы может составлять на пастбищах тундровой зоны от 0,3-0,5 до 2-3 т/га в год.

Лишайниковые пастбища на значительных территориях уже выбиты; идет процесс делихенизации – деградации лишайниковой тундры.

Пастбищной дигрессией в настоящее время охвачены огромные территории тундровой зоны и лесотундры. Прямое и косвенное уничтожение растительности на пастбищах, разбивание мохового и торфянистого покровов приводят к трансформации гидротермического режима почв и к замещению климаксных кустарниково- и кустарничково-моховых, лишайниковых и других тундр злаково-моховыми, травяно-моховыми, и луговинами.

Основные стадии пастбищной дигрессии тундровых экосистем:

1. Выпадение из растительного покрова видов, хорошо поедаемых животными, но обладающих узкой толерантностью, и преобладание в растительном покрове видов, менее поедаемых или характеризующихся более широкой экологической амплитудой;

2. Снижение продукции коренных экосистем, а на поздних стадиях и их видового разнообразия.

Процесс пастбищной дигрессии вызывает также изменение абиотических компонентов экосистем: повышение уровня залегания мерзлоты, развитие солифлюкции и образование пятен голого грунта. Эти процессы, часто имеющие необратимый характер, усиливают невысокую устойчивость тундровых экосистем к выпасу скота.

Процессы демутации тундровой растительности зависят от характера антропогенного воздействия. Сильные нарушения значительно снижают темпы восстановления растительного покрова. При этом уменьшаются площади, занятые производными сообществами; уменьшается общее покрытие почвы растительностью; увеличиваются различия между производными и исходными ценозами по видовому составу и спектрам жизненных форм. Если для первых стадий восстановления растительности характерно преобладание политриховых мхов и многолетних трав, то в составе производных сообществ на более поздних стадиях преобладают виды, типичные для коренных ценозов. Таким образом, в тундровой зоне в процессах демутации участвуют виды местной флоры, а не заносные виды, что повышает самоценнность биоразнообразия тундровой флоры.

Особенности демутации в местообитаниях, где растительных покров был уничтожен в результате механического воздействия:

Наиболее быстро антропогенные сукцессии протекают на заболоченных равнинах и поймах. В этом случае продолжительность демутации составляет обычно 10-20 лет.

В подзоне южных тундр в поймах рек на суглинистых почвах за 10-12 лет может происходить практически полное восстановление луговой растительности.

В подзоне типичных тундр ход антропогенных смен зависит от условий увлажнения состава поверхностных отложений на нарушенных участках. Техногенные воздействия на плоских заболоченных равнинах сопровождаются деформациями поверхности, развитием термокарста и заболачивания, появлением озерков и увеличением площади мочажин (мочажина – постоянно намокающее понижение рельефа – болото без кочек или понижение, заросшее травами в верховом болоте).