1.2.3. Современная зарубежная социальная психология

Как ни странно это звучит, но до сих пор существуют разночтения в вопросе о том, кто же первый назвал нашу науку социальной психологией, и кому принадлежит честь первых научных работ в рамках данной науки. Часть авторов считают превопроходцем американского автора У. Самнера, впервые употребившего термин «социальная психология» в одном из своим трудов по этнологии в 1896 году. Другие склонны считать первопроходцем Дж. Болдуина (США) в 1897 году, опубликовавшем свой труд под названием «Исследования по социальной психологии». Эта работа написана под сильным влиянием Г. Тарда и продолжает идеи И. Канта о существовании естественной и социальной наследственности.

Тем не менее, условной датой появления социальной психологии принято считать 1908 год. Именно в этом году и в США, и в Западной Европе, и в России появляются работы так или иначе пронизанные социально-психологической проблематикой, часто несущие в своем названии искомое словосочетание. В 1908 году в США выходит работа социолога Э. Росса «Социальная психология». В этом же году, там же за океаном выходит очередной том четырехтомного труда У. Самнера, подробно развивающий социально-психологическую проблематику. В 1908-м году шотландец В. Макдуголл публикует в Великобритании работу «Введение в социальную психологию». В России же первопроходцем следует считать В. Бехтерева, опубликовавшего во все том же 1908-м году свою небольшую работу «Внушение и его роль в общественной жизни», работу, которую можно по праву считать предтечей отечественных социальной психологии, политической психологии, психологии общения.

Современная зарубежная социальная психология прошла долгий путь развития. Центр научной жизни, безусловно, сосредоточен сегодня в Соединенных Штатах. Этот тезис подтверждается простым фактом. Все преподаватели социальной психологии в западно-европейских университетах, лицеях, колледжах один раз в пять лет проходят повышение квалификации в других вузах. В качестве возможного места стажировки руководством вуза признаются только высшие учебные заведения США и Великобритании. Все остальное просто не котируется.

Западная социальная психология, как и отечественная складывалась совместными усилиями психологов и социологов. Поэтому в США, Великобритании, Канаде, Австралии на титульном листе книги по социальной психологии обязательно указывают базовое образование автора. Пройдя период активного использования экспериментов в исследованиях социально-психологической проблематики, наша наука сегодня разделилась на четыре основные западные школы.

Ведущие позиции, безусловно, сегодня занимает когнитивизм. Примерно 80% наших зарубежных коллег – когнитивисты. Свое начало этот подход берет в гештальтпсихологии, теории поля К. Левина, социальном бихевиоризме. Исходным принципом тут является рассмотрение социального поведения с точки зрения позновательных, когнитивных процессов. Особую роль в когнитивизме играют теории когнитивного соответствия. Они исходят из положения, что главным мотивирующим фактором поведения индивида является потребность в установлении сбалансированности его когнитивной структуры. Особо, на наш взгляд, в этом подходе следует выделить теорию когнитивного диссонанса Л. Фестингера, теорию конгруэнтности Ч.Осгуда и П.Танненбаума.

Бихевиоризм традиционно остается фирменным знаком социальной психологии США. Можно много и долго рассуждать о недостатках поведенческой психологии, о ее примитивности и т.д. Но надо честно признать, что в бихевиоризме есть рациональное звено, есть ядро, позволяющее специалисту управлять поведением масс. Например, возьмем концепцию фрустрации-агрессии Н. Миллера и Д. Долларда, в интерпретации Л. Бертковица. Именно эта концепция внятно объясняет механизм сброса социального напряжения, применяемый во многих странах, в том числе, и в России. Надо поощрять легкие формы проявления агрессии, не запрещая народу всё и вся. В противном случае, загнанное во внутрь напряжение, прорвется в виде крайних актов вандализма и агрессии. Школа оперантного бихевиоризма Б. Скиннера впервые в социально-политической психологии разделяет реальную свободу и переживание свободы. Поскольку реальная свобода всегда связана с ответственностью, то человек, живущий в тоталитарном обществе, подчас чувствует себя более свободным, чем гражданин самого демократичного государства. Иллюзия свободы – великая вещь. Все диктаторские, тоталитарные и авторитарные режимы долго и настойчиво работают над созданием этой иллюзии.

Кроме того, если отбросить всю околонаучную шелуху, то следует признать, что модный сегодня подход нейролингвистического перепрограммирования личности, лежит в рамках школы бихевиоризма.

Психоанализ отнюдь не играет главной роли в сегодняшней социальной психологии. Более того, он никогда не занимал в нашей науке ведущих позиций. Но следует признать, что в рамках этой научной школы впервые рождается практика проведения Т-групп. Именно из этих групп и рождается социально-психологический треннинг, практика, без которой трудно представить современную социальную психологию. Кроме того, работы выдающегося неофрейдиста Э. Фромма внесли большой вклад в психологический анализ авторитарной личности, служащей социальной базой всех диктаторских режимов. Нельзя ни вспомнить и Г. Салливена, пионера в области психологии общения, психологии восприятия людьми друг друга. Популярный в среде отечественных социальных психологов Э. Бёрн также работает в рамках психоанализа.

Интеракционизм как школа социальной психологии вырастает из работ Г. Мида по символическому интеракционизму. Именно в этой школе рождается теория референтных групп (Г. Хаймен), теория ролей (Т. Сабрин), социальная драматургия Э. Гофмана. Именно в рамках подхода Гофмана работают многие современные ведущие треннинговых групп как в России, так и за рубежом. Ключевым термином в этом подходе является понятие «человеческого взаимодействия». Кроме того, тут идут активные попытки установить именно социальные детерминанты человеческого поведения. Наиболее перспективные идеи, на наш взгляд, кроются в проблеме референтности и референтных групп. Почему и как один индивид становится настолько значимым для другого, что мы стремимся всецело подражать ему, начинаем разделять его ценности, нормы, цели, убеждения? Ответ на этот вопрос способен сильно продвинуть нашу науку вперед.