13. 2. 3. Развитие системы функциональных стилей

В послеоктябрьский период активизируется процесс взаимопроникновения стилей. При этом особенно усиливается влияние разговорного языка на функциональные стили.

С другой стороны, обнаруживается тенденция к закреплению, строгому соблюдению норм в некоторых стилях (например, в научном) и тенденция к межстилевой дифференциации – упрочению межстилевых границ.

Разговорная речь оказала значительное влияние на публицистический стиль. Она внесла в публицистический стиль значительный пласт эмоционально-оценочной, экспрессивной лексики: # лежебока, белоручка, стиляга, пижон, зажиреть, попахивать.

Происходит взаимное сближение языка художественной литературы и публицистического стиля. В языке художественной литературы широко употребляется общественно-политическая лексика.

Научный стиль всегда отличался довольно определенными, четкими языковыми характеристиками, поскольку он призван обеспечить строгую логичность, доказательность, ясность и точность изложения материала.

Научный стиль советской эпохи приобрел большую строгость; в нем наблюдается тенденция к уменьшению использования эмоционально-экспрессивных средств, языковых элементов, придающих живость изложению и в большей степени характерных для научных текстов начала ХХ в., чем для настоящего времени. Усиление дифференциации современной науки способствовало большей унификации ее языка.

Развитие точных методов исследования, рост степени объективности познания способствовали достижению точности и лаконичности языка научных текстов. В научном стиле советского периода обнаруживаются следующие основные тенденции:

1. деэмоциализация, т.е. стремление избегать эмоционально-экспрессивных средств. В современном научном тексте авторы стремятся освободиться от оценочно-экспрессивных слов, сделать язык современных научных текстов более строгим;

2. замена личной манеры изложения на неличную (обезличивание). Повествование от первого лица систематически заменяется в настоящее время безличной или обобщенно-личной манерой;

3. номинализация. Применение разнообразных сложных и осложненных предложений всегда было и остается характерной особенностью научных текстов. Но в ХХ в. широкое распространение получили предложения с большим количеством зависимых, последовательно нанизываемых субстантивов. Употребление имен существительных преобладает над употреблением глаголов, однословные наименования действий заменяются на расчлененные (# сеять – производить сев, помогать – оказывать помощь, отчитаться – сделать отчет). В современных научных текстах возникает и используется большое количество отглагольных имен (# погружение, рассмотрение, сжатие, закрытие, обеспечение), при этом типичным является употребление целых цепей имен существительных в род. пад. (# обеспечение возможности использования методов расчета коэффициента надежности изделий);

4. отказ от употребления иностилевой и общелитературной лексики с конкретной семантикой. Стремление к строгому, специфически научному языку в настоящее время приводит к тому, что общелитературные слова конкретного значения, общеизвестные и распространенные в употреблении вне научных текстов, а также слова с явными приметами иных стилей все реже проникают в научный стиль, изымаются из научных текстов. В особенности это касается иностилевой лексики, имеющей эмоционально-экспрессивную окраску.

Главные черты официально-делового стиля – точность, лаконичность, конкретность. Наличие шаблонов и стандартов – главная особенность этого стиля. При этом шаблоны в деловых документах не вредят, а помогают ясно выразить содержание документа. Официально-деловой стиль характеризуется высокой устойчивостью своих норм, консервативностью. Многие его традиционные приемы в целом сохранились до сих пор. Вместе с тем деловой стиль советской эпохи претерпел некоторые существенные изменения. Они заключаются в демократизации языка, в освобождении от сложных, тяжеловесных старых норм дореволюционного официально-бюрократического канцелярского языка: устранение специфически канцелярских клише, громоздких синтаксических оборотов, архаической лексики. Существенно обновился лексический состав деловых документов советской эпохи. Вышла из употребления устаревшая канцелярская лексика: # сей, таковой, нежели, дабы. С другой стороны, в деловом стиле устойчиво сохранилась традиционная специальная терминология.

Г.И. Климовская в ряде своих работ [11, 13] выделила в дополнение к тому составу функциональных стилей, который уже был выявлен и описан к 70-м гг. ХХ в. (научному, газетно-публицистическому, официально-деловому, разговорному и литературно-художественному) еще один, отдельный, функциональный стиль современного русского литературного языка – искусствоведческий стиль, который прикреплен к специфической, отличной от других социально-культурной сфере жизни общества – искусствоведению (в широком смысле слова, включающем в себя все виды искусства). Выделяемые в его рамках теория искусств и искусствоведческая критика – это две формы художественно-культурной деятельности, в которой осуществляется истолкование и оценка различных произведений искусства. Искусствоведческие тексты – это тексты литературоведения и литературной критики, киноведения и кинокритики и театроведения и театральной критики.

Г.И. Климовская выделила ряд стилеобразующих признаков искусствоведческого стиля:

1. Повышенная полемическая заостренность, диалогичность, максимальная ориентированность искусствоведческих текстов на читателя. Автор почти открыто обращается к читателю: парирует предвидимое возражение или несогласие, стремится придать особую убедительность своей точке зрения. Специфика искусствоведческого текста состоит в том, что и оппонент, и единомышленник, союзник автора имеют троякую конкретизацию. Это, во-первых, автор анализируемого произведения искусства; во-вторых, это коллеги по искусствоведческому цеху – либо союзники, либо оппоненты; в-третьих, это адресат, читатель искусствоведческого текста (монографии, критической статьи), которого нужно убедить в правоте своего рассуждения.

2. Особого рода выразительность речевой формы искусствоведческих текстов, отличная от собственно художественной. Это не смыслосозидательная, как в художественном тексте, но лишь смыслооформительная (функциональная) выразительность; особая, прикладная, приглушенная – чтобы не затемнять логического по природе содержания искусствоведческого текста – форма экспрессии, проявляющая себя в двух разновидностях: экспрессивно-логической, обращенной к интеллекту читателя, и квазихудожественной, обращенной к высшим эмоциям и ценностному содержанию его сознания. Логическая экспрессия сопровождает даже самые теоретические ходы и повороты искусствоведческой мысли и конкретно проявляется как смыслы гражданского, интеллектуального или эстетического воодушевления автора, как пафос парирования потенциальных возражений оппонентов и читателей или указания на повышенную актуальность того или иного фрагмента анализируемого или своего текста.

3. Установка на принципиально широкую открытость искусствоведческого текста любому, самому разнообразному выразительному материалу буквально из всех разделов образно-стилистического фонда языка: раздела собственно художественных образов (но в отмеченной выше смыслооформительной, иллюстративной функции), фразеологического состава, цитатного фонда, тезауруса крылатых слов и выражений, раздела библеизмов, массива просторечий и жаргонизмов и т.п. В искусствоведческих текстах реализуется установка на очень высокую, квалифицируемую как плеоназм степень насыщенности текста разного рода стилистическими единицами: тропами, фигурами речи и т.п. Для этих текстов характерна высокая степень цитатности, а также возможность индивидуально-авторского стилистического творчества. Все это стилистическое богатство и разнообразие густо уснащает искусствоведческий (в особенности критический или рекламный) текст, что позволяет ему эффективно выполнять функцию посредника между художественным произведением и его адресатом – читателем (зрителем, слушателем).

4. Наличие фонда специфических устойчивых образно-выразительных сочетаний слов – т.н. оборотов речи. Обороты речи – это высоко культурные (т.е. не естественно возникшие, в истоке своем рукотворные, имевшие, но затем утратившие авторскую прикрепленность) единицы литературного языка, в которых обязательно наличествующее предметное (денотативное) значение осложнено дополнительным общезначимым, общепонятным стилистическим зарядом (модусным по природе и экспрессивным по стилистическому качеству) – образного, эмотивного или оценочного характера.

Например: оставлять желать лучшего, переходить все границы, не выдерживать никакой критики, подавать большие надежды, играть первую скрипку, уходить корнями в глубь веков, не идти ни в какое сравнение с чем-либо; дитя природы, гвоздь программы, колесо истории, болезнь века, знамение времени, веяние моды, баловень судьбы; высокие материи, жалкие потуги, подмоченная репутация, щекотливый вопрос, нездоровая обстановка, свежий взгляд на вещи; за неимением лучшего, из лучших побуждений, не вдаваясь в подробности, сверх всяких ожиданий, вне всякого сомнения и т.п.

Образное содержание оборотов речи изначально, под пером их авторов, носило острый, открытый характер и было основано на переносе значения по принципу метафоры. Однако в дальнейшем они утрачивают избыточную остроту и яркость, им присуща неяркая, стертая, приглушенная выразительность.