12Вопрос

На путях централизации. Как уже указывалось, политическое объединение земель, которое привело к созданию единого государства, еще не есть централизация. Последняя предполагает наличие общегосударственного законодательства, существование единых норм, равно одинаково действующих во всех уголках страны. Необходимо создание властных структур в центре и на местах, построенных на принципиально иных, централизующих началах, со строгой иерархией, подчинением, контролем, полной зависимостью от самодержца. Необходимо также стирание региональных различий, закрепленных традициями и привычками. Подлинная централизация невозможна без перемен в экономической области и социальной сфере, предполагающих единство и известную общность интересов и прочность связей; наконец, централизация в широком смысле слова предполагает достаточно высокую степень духовной монолитности, общность ценностных ориентации.

Осуществить подобное достаточно сложно. Нужны не только осознание того, что и как делать, не только решимость и политическая воля, а и соответствующие объективные условия, степень развития общества и его материальные возможности. Здесь можно вспомнить судьбу Судебника 1497 г., который из-за известной преждевременности, возможно, лишь продекларировал принцип судопроизводства, но не стал действующим законодательством. В середине XVI столетия ситуация была уже принципиально иная. С развитием централизации было тесно связано будущее страны, ее внутренние и внешние успехи.

Но ведь и единое законодательство, и органы управления в централизующемся государстве можно создать по-разному, в большей или меньшей мере ущемляя интересы одних в пользу других. В рамках централизации возможно и различное распределение власти между монархом и его подданными и т. д. Словом, возможны разные модели централизации и способы ее достижения. В истории за каждой моделью, вариантом исторического развития стоят разные социальные слои и группы, политические деятели, заинтересованные в реализации своих замыслов. На практике это означает, что происходит борьба, столкновение разных моделей развития. В конечном итоге одна из моделей берет верх, превращается из возможности в действительность, саму историю.

В этом — ключ для понимания многих событий, которые произошли в эпоху Ивана Грозного. Страна неумолимо шла по пути централизации, и в обществе не было сил, которые бы мечтали об удельной старине, о движении вспять. Но в самом понимании централизации и прежде всего в характере власти монарха и его взаимоотношении с подданными были различия. Таким образом, речь идет о столкновении моделей развития.

Не следует, однако, думать, что таких моделей было множество. На самом деле в 50—60-е гг. реально столкнулись две модели, два варианта централизации. Один был предложен так называемой Избранной радой, другой воплощен Иваном IV в годы опричнины.

Избрание Ивана IV на царство. 16 января 1547 г. Иван IV торжественно венчался на царство. То был акт большого идеологического и политического значения: принятие великим князем царского титула оформляло идею о высоком происхождении московских великих государей, наследников и преемников власти кесарей-императоров. Царский сан поднимал Ивана над всеми подданными, в том числе и над боярами-князьями, потомками некогда суверенных государей, на высоту недостижимую. Вся богословская литература учила «чтить царя» как Бога, обожествляла власть и личность государя; сакральный (священный) характер царской власти лишал всякого ослушника, преступившего волю монарха, благодати.

Отныне главной задачей московского государя была охрана православия и забота о православных — утверждение на земле истинной «правды». Так формировалась своеобразная теория «государства правды» во главе с благочестивым и могущественным самодержцем, ответственным перед Богом за все царство. Это высокое предназначение государя было необычайно

быстро усвоено Иваном IV и позднее дало ему сознание нравственно-религиозной правоты всех поступков, которые он совершал во благо и назло стране и обществу. Нетрудно заметить, что позднейшая трактовка «истинного христианского самодержавства» как власти ничем не ограниченной — не просто плод умственных упражнений грозного царя. Такой взгляд естественно вытекал из формировавшейся государственной доктрины и самодержавной практики, в том числе венчания на царство в 1547 г.

По чину, который составил митрополит Макарий, Иван Васильевич венчался шапкою Мономаха и стал именоваться «царем и великим князем всея Руси». Новый титул  призван  был  повысить  престиж самодержавной власти как в самом Русском государстве, так и на международной арене.

Этот титул ставил Ивана Васильевича даже выше правителей соседних государств — шведского и польского королей. Таким образом, в самом акте венчания хорошо видно стремление Москвы изменить свое место в сложившейся европейской системе, выйти на новый уровень международных отношений..

Две недели спустя молодой государь женился на Анастасии Романовне Захарьиной-Юрьевой, принадлежавшей к старомосковскому боярскому роду. Этот брак имел важные последствия: с пресечением династии Ивана Калиты представители именно этого рода, опираясь на родственные связи с угасшей династией, взойдут на царский престол.

Восстание в Москве. Летом 1547 г. в столице вспыхнуло восстание. Поводом для него послужил пожар. Пожары в деревянной Москве случались часто — не случайно появилась поговорка о копеечной свече, от которой сгорела Москва. От пожаров строго береглись (московские общественные бани — в известной степени мера противопожарная, поскольку летом «черным людишкам» нельзя было топить печей), но если они случались — быстро восстанавливали сгоревшее. Но бывали пожары по своим последствиям катастрофические. Таким стал пожар 1547 г. Сильный ветер раздул огонь, который охватил весь город. Огонь даже «кинуло» в Кремль. Жара была такая, что в каменных церквях плавились оклады. Сгорело около 25 тысяч дворов, около 2 тысяч москвичей погибло в огне.

Отчаяние, давно копившееся недовольство, потребность найти виновного — все это смешалось и готово было вылиться в действия. Здесь и появился слух о виновности Глинских, которые якобы подожгли столицу. Возможно, к этому слуху были причастны придворные противники Глинских.

Вспыхнуло восстание. Дядя царя, князь Юрий Глинский, был убит. Лишенные силы, власти бездействовали. 29 июня 1547 г. восставшие пришли в подмосковное село Воробьеве, где обитал «погорелец»-царь, и потребовали выдать им на расправу всех Глинских, упрекая Ивана в том, что он «не учини им в том (пожаре) опалы». Вид разгневанных москвичей, которых царь привык лицезреть покорными и согбенными, привел Ивана в ужас. Позднее он сам признавался, что «внеде страх в душу мою и трепет в кости моя».

Обещаниями и уговорами царю и его окружению удалось сбить накал выступления. Но Глинские пали. Летние события в Москве еще раз напомнили о необходимости реформ.