Тема 10. Политико-территориальное уСтрОйство государства

И, ВОЗМОЖНо, оказалась бы камнем преткновения для широких замыслов Рима"[с. 130].

История Ахейского союза, под каковым названием известно еще одно объединение греческих республик, также В высшей степени поучительна

[с. 131] ...

Историей древних конфедераций, изложенной и в предшествующей моей статье, не исчерпываются поучительные при меры в связи с интересующим нас предметом. Из сообществ, основанных на сходном принципе, нашего внимания заслуживает прежде всего германское [с. 134] ...

Из ... феодальной системы, которая уже несла в себе важные черты конфедерации, выросла та федеральная система, каковой была Германская империя. Власть в ней была возложена на рейхстаг, представлявший членов, входивших в конфедерацию, а также на императора, которому принадлежали ее исполнительные функции вместе с правом вето на решения рейхстага, а также на Верховную палату и Имперский совет, два трибунала, пользовавшихся высшей юрисдикцией в разрешении разногласий, затрагивавших интересы всей империи или возникавших между ее членами.

Рейхстагу принадлежала вся полнота законодательной власти в вопросах, касавшихся всей империи: объявление войны и мира, заключение союзов, определение квот для армии и денежных средств, возведение крепостей, регулирование денежного обращения, прием новых членов и изгнание из империи непокорных, [с. 135] сопровождавшееся лишением суверенности и всех владений. Членам конфедерации решительно запрещалось: заключать соглашения, противные интересам империи; облагать пошлиной или налогом взаимные сделки, если на то не было согласия императора и рейхстага: изменять нарицательную стоимость денег; ущемлять права друг друга, а также оказывать содействие или предоставлять убежище возмутителям общественного спокойствия. Все, кто преступал эти запреты, карались изгнанием из конфедерации. Во всех случаях государственных правонарушений члены рейхстага подлежали суду императора и рейхстага: преступления же, касавшиеся их частных дел, рассматривались Имперским советом и Верховной палатой.

Император пользовался многочисленными прерогативами. Важнейшие из них таковы: исключительные права предлагать рейхстагу законы и установления; отклонять законопроекты, принятые рейхстагом; назначать послов; жаловать звания и титулы; отдавать вакантные курфюрстские земли; основывать университеты; даровать привилегии при условии, что они не ущемляют интересов членов конфедерации; получать и расходовать взимаемые государством налоги, а также охранять безопасность и покой своих подданных. В отдельных случаях императору придавался совет курфюрстов. Сан императора не предоставлял в его распоряжение никаких земель в пределах" империи или доходов на содержание. Однако благодаря доходам и имениям, коими он владел в силу других своих званий, германский император был одним из могущественнейших государей в Европе.

Из этого обзора наличных 'прав и обязанностей - как представителей, так и главы конфедерации - естественно предположить, что ее государственное устройство являет собой исключение из общего правила, которому подчиняются родственные ей системы. Однако это совсем не так. Главный принцип, на котором зиждилось это сообщество, заключался в том, что империя являлась объединением суверенных правителей, что рейхстаг был представительством суверенных правителей, что законы адресовались суверенным правителям, и это превратило империю в недееспособный организм, не имеющий сил управлять собственными членами, [с. 136] беспомощный перед опасностями, угрожающими извне, и подверженный постоянным брожениям в собственном чреве.

История Германии - это история войн между императором и князьями

и государствами, войн между самими князьями и государствами; вседозволенности сильных и угнетенности слабых: иноземных вторжений и иноземных интриг; насильственных захватов людей и денег, которым не придавали значения или частично покорялись: попыток усугубить их, либо неудачных, либо сопровождавшихся избиениями и разорением, падавшими на головы равно невинных и виновных: всеобщего беснования, смуты и неизбывных

страданий [с. 137] ...

Если нужны еще примеры, то тут уместно вспомнить Польшу, где правление страной щ:уществлялось местными суверенами. Трудно найти более веское доказательство тому, какие беды проистекают из подобного государственного устройства. В равной мере непригодная ни для самоуправления, ни для самозащиты, такая система отдала Польшу на милость ее могущественных соседей, которые недавно милостиво лишили ее трети населения и земель.

Объединение швейцарских кантонов ВР5Щ ли можно считать конфедерацией, хотя Швейцарию нередко приводят в пример, когда желают показать прочность подобного рода союзов. у швейцарских кантонов нет ни общей казны, ни общего войска - даже "а время войны, - ни общих денег, ни общего судопроизводства, ни вообще каких-либо структур, присущих единому государству. Их объединяют особенности их географического положения; слабость незначительность каждого кантона в отдельности; страх перед могущественными соседями, одному из которых прежде принадлежали; отсутствие источников [с. 139] для раздоров среди населения с крайне простым и однородным укладом; совместная заинтересованность в сохранении собственности; взаимная помощь, в которой они нуждаются в случае необходимости подавления бунтов и восстаний; взаимопомощь, заранее обусловленная и часто нужная и оказываемая; а также необходимость уложения, которое позволяет регулярно и постоянно разрешать возникающие между кантонами споры ...

Какова бы ни была действенность швейцарской унии в мирных обстоятельствах, нет сомнения, что, как только возникает причина для трений, способных испытать ее прочность, она распадается. Религиозные распри, трижды приводившие Швейцарию к яростным и кровавым столкновениям, в сущности, разорвали сообщество. Протестанты и католики образовали отдельные собрания, к которым перешло решение всех насущных вопросов, а Верховному собранию осталось лишь заботиться об общей охране границ.

Это разделение имело еще одно последствие, которое" заслуживает внимания. Оно привело К союзам с иностранными державами - Берна, который стоит во главе протестантских кантонов, с Соединенными провинциями Люцерна, стоящего во главе католических, с Францией [с. 140] ...

Я не приношу извинений за то, что так долго занимал ваше вниман этими некогда существовавшими федерациями. Опыт глаголит истину, а та: где отзвуки на него однозначны, истина эта непреложна и священна. На важнейшая истина, заявляющая о себе в данном случае, заключается в то что суверенитет над суверенитетами, правительство над правительствами, з коны для сообществ, а не ,для личности равнозначны солецизму в теории. Н практике же такое положение вещей подрывает порядок и разрушает государство, подменяя закон насилием [с. 145] ...

Следующий по важности дефект существующей конфедерации - полно отсутствие САНКЦИЙ, обеспечивающих исполнение ее законов. Соединенные Штаты, как они ныне существуют, не имеют власти добиваться повиновения или наказывать неповиновение принятым ими решением, либо денежными штрафами, либо приостановлением или лишением привилегий, либо какими-либо иными конституционными способами. Нет ясного делегирования власти, чтобы использовать Сl1ЛУ против непокорных членов [с. 146] ...

Введение равенства между штатами при голосовании - еще одна примечательная черта конфедерации. Любая идея пропорциональности и все правила справедливого представительства в совокупности направлены против принципа, дающего Род-Айленду равный все на весах власти с Массачусетсом, или Коннектикутом, или Нью-Йорком и Делавэром, или Виргинией или Северной Каролиной. Его применение противоречит коренной аксиом, республиканского правления, требующей главенства большинства. Софисты: могут ответить, что суверенные образования равны между собой и большинство голосов штатов и будет большинством в конфедеративной Америке. Но такого рода логическое фокусничество никогда не пересилит очевидные соображения справедливости и здравого смысла. Так, может оказаться, что большинство штатов составляет небольшое меньшинство народа Америки! окажется невозможным и искусственными различиями и силлогическими" тонкостями надолго убедить две трети народа Америки подчинять свои интересы управлению и распоряжению одной трети [с. 154-155] ...

Но это еще не все .... Конгресс из-за того, что представители немногих штатов не участвовали в заседаниях, часто оказывался в положении польского сейма, в котором достаточно одного голоса, чтобы остановить всю его работу Шестидесятая часть Союза, примерна равная Делавэру и Род-Айленду, оказывалась в состоянии создавать непреодолимое препятствие всей его работе, это одна из тех тонкостей, которые на практике имеют последствия, обратно ожидаемым от них в теории. Необходимость единства или чего-нибудь приближающегося к нему в общественных образованиях покоится на предположении, что это способствует достижению безопасности. Однако в действительности стремление к этому мешает правлению ... Так или иначе, нужно двигаться вперед общественные дела. Если упрямое меньшинство установит контроль над большинством в отношении наилучшего ведения этих дел, большинство ради того, чтобы что-то делалось, должно действовать в соответствии со взглядами меньшинства. В результате мнение немногих возобладает над воззрениями многих и задаст тон общенациональной практике [с. 156] ...