2.2 Современное состояние сферы оплаты труда в России и необходимость её совершенствования

В последнее время наблюдается все большее сближение сдельной и повременной форм оплаты. Сдельная оплата, как об этом свидетельствует мировой и отечественный опыт, постепенно теряет свойства только поштучной оплаты; в оплате сдельщиков усиливается значение коллективных результатов. Повременная форма, в свою очередь, обогащается некоторыми свойствами сдельной, постепенно преобразуясь в форму оплаты не только по отработанному времени, но и по результатам труда. Важным шагом в этом направлении является техническое нормирование труда рабочих – повременщиков.

Одной из важнейших тенденций в развитии форм и систем заработной платы можно считать более широкое распространение коллективной оплаты труда. Это обусловлено, прежде всего, развитием техники и технологии производства, углублением пооперационных коопераций и разделением труда, при которых характерной становится бригадная организация труда (особенно в горнодобывающих, нефте - и газодобывающих отраслях, лесозаготовительном производстве и т.п.), а аппаратурные процессы производства (нефтеперерабатывающая, химическая, пищевая). За последнее время россияне уже привыкли к тому, что раз в год зарплату им довольно существенно повышают — примерно на 25% в номинале или на 12–15% в реальном исчислении, и у них сформировалось устойчивое ожидание, что так будет и впредь. Год назад доля оплаты труда в нашем ВВП пересекла отметку в 50%. Правда, максимальный показатель был зафиксирован десять лет назад — тогда доля оплаты труда повысилась до 53,6% ВВП. Но после августовского кризиса 1998−го резко упала — до уровня 36,3%.[11] По данным ОЭСР, в экономике США она составляет 62%, в других развитых странах не поднимается выше 66%. Так что по этому показателю мы вышли на уровень развитых потребительских сообществ.

В табл. 3 (см. приложение) мы видим общую тенденцию к увеличению заработной платы практически по всем видам экономической деятельности предприятий. Говоря об уровне зарплат, наиболее высокая заработная плата наблюдается в организациях, занимающихся добычей полезных ископаемых и работающих в сфере различных операций, связанных с недвижимостью, научными исследованиями и разработками. [11].

Сообщество отечественных предпринимателей уже сегодня бьет тревогу. Их настроение свидетельствует о том, что мы вплотную подошли к тому рубежу, после которого негативные тенденции обязательно себя проявят. Во-первых, издержки на оплату труда для бизнеса, в первую очередь для не связанного со сверхприбыльными добывающими отраслями, уже сегодня — немалая головная боль. Во-вторых, как показывает опыт, увеличение зарплаты больше не стимулирует работников к повышению производительности труда. К резкому изменению социального статуса работника это тоже не приводит, поскольку стало для большинства из нас нормой. Мы довольно быстро выкинули из своей социальной памяти травму 90−х, когда многие были готовы работать в двух-трех местах одновременно, когда развилось фантастически мобильное и энергичное движение «челноков». Однако с тех пор внешнее давление и стресс значительно понизились, что, естественно, изменило мотивы армии наемных работников. Мы пока еще не вступили в постиндустриальное общество потребления, различие уровней жизни и комфорта у европейских соседей и у нас — все еще колоссальное. У нас все еще не сформировался многочисленный средний класс. Современное противоречие между общественным бытием и сознанием можно выразить таким парадоксом. С одной стороны, наша мотивация к труду остается архаичной, как в эпоху индустриализации, и не простирается дальше примитивного стремления поддерживать нормальный уровень выживания. С другой стороны, наша уверенность в стабильности экономического благополучия столь же велика, как в постиндустриальных странах. То есть в эпоху производственных отношений нового типа мы еще не вступили, зато минусы общества процветания уже получили.

Диспропорции в зарплатах «вымывают» хороших специалистов из тех отраслей, где стоимость квалификации наиболее высока: инженера-атомщика, хирурга, летчика или геолога учить и сложно, и долго, и дорого. Но может ли чувствовать себя спокойно клерк, занятый в ключевых отраслях промышленности, со своей высокой рыночной зарплатой, если неизвестно, наберется ли завтра достаточное количество специалистов, обеспечивающих работу атомной станции, завода или нефтяного месторождения – это вряд ли. Кроме того, может прерваться наметившаяся положительная тенденция в преодолении разницы в зарплатах. Ведь, по данным Росстата, разрыв между суммарной зарплатой 10% наиболее и 10% наименее оплачиваемых работников снизился с 25,3 раза в 2006 году до 22,1 раза в 2007−м. По итогам 2011 года разница между доходами 10% самых богатых и 10% самых бедных россиян составила 16,3 раза против 16,5 раза в 2010 году. [11]

Он все еще значительно выше, чем в Восточной и Западной Европе, но кризис поставит под угрозу и это скромное достижение. Большинство из нас, конечно, постарается приспособиться к ситуации — и прежде всего, уйти из депрессивных отраслей. Самые успешные найдут себе место там, где будут ощутимы доходы от природной ренты. Другие — те, кому дороже стабильность заработка, длительный отпуск или спокойная работа, — придут в бюджетный сектор. Но эти два сектора не в состоянии обеспечить всех нас хорошо оплачиваемой работой. Теперь уже легче ответить на вопрос, будет ли падать цена на труд. Несмотря на острый дефицит высококвалифицированных кадров, большинству работников с «дешевой» квалификацией нужно быть готовыми к такому падению. Причем везде, в том числе и в сырьевом секторе. Ведь конкуренция за теплые места в нефтянке станет настолько высокой, что у работодателей исчезнут мотивы к повышению зарплат. Надежда на спокойную жизнь может оказаться иллюзорной даже при нынешнем высоком уровне цен на энергоресурсы. Есть несколько соблазнительных путей, по которым пошли некоторые страны, столкнувшиеся с нехваткой кадров. К примеру, чтобы поддержать существующий уровень потребления при нехватке рабочих рук, они приглашают рабочую силу из других стран. В таких странах, как Болгария, давно исчерпавшая собственные трудовые ресурсы, а также в менее развитых соседних государствах разрабатываются планы по привлечению рабочей силы из Вьетнама и Китая. Но Россия уже давно интенсивно рекрутирует иностранцев. По этому показателю мы занимаем второе место — после США. Однако этот ресурс имеет внутреннее и внешнее ограничения. Внутреннее сводится к тому, что общество далеко не всегда терпимо относится к чужакам, особенно если у них другой язык, вера или цвет кожи, даже если граждане осознают, что нынешний уровень их зарплат обеспечен, в том числе, тяжелой и низкооплачиваемой работой гастарбайтеров. Внешнее ограничение связано с исчерпаемостью этого источника рабочей силы. К нам приезжают все менее квалифицированные работники, которых сразу же поглощает строительная отрасль, переживающая сегодня настоящий бум. По другому, еще более порочному пути мы уже шли и убедились в его несостоятельности. Речь идет о создании дополнительных, непроизводительных рабочих мест в бюджетной сфере. Такой путь просто угробит даже процветающий энергетический сектор, а вместе с ним и всю экономику страны.

По мнению Владимира Гимпельсона (Директор Центра трудовых исследований, профессор кафедры экономики труда и народонаселения Департамента прикладной экономики НИУ ВШЭ), одна из самых больших проблем состоит в том, что у нас до сих пор государство системно вопросами труда и зарплат не занимается. А потому у него нет настоящего понимания масштабов проблемы. Сегодня можно давать только общие рекомендации, такие как диверсификация экономики или развитие малого и среднего бизнеса, — рецепты не очень оригинальные, но редко кто из экспертов готов сейчас сказать что-то более конкретное. Трудовая мобилизация, как в эпоху великих строек социализма, тоже не сработает. Сегодня никому и в голову не придет призывать к трудовым подвигам и массовому героизму. Значительное повышение мотивации к труду в странах с развитой экономикой происходит тогда, когда наемные работники постепенно втягиваются в кредитные отношения — берут ипотечные займы, кредиты на покупку автомобилей или образование детей, инвестируют в пенсионное обеспечение. Параллельно они обрастают разными страховками —на случай болезни или утраты трудоспособности. Когда все структуры общества, даже семья, начнут функционировать как рационально организованное предприятие. Экономические отношения и конкуренция станут всеохватывающими, количество мест, где можно просто спокойно «получать зарплату» за неэффективный и малопроизводительный труд, сильно уменьшится. А наиболее радикальный рост зарплат будет там, куда будет направлен максимум инвестиций, то есть в ближайшее время — в строительстве, инфраструктуре и энергетике. Должны будут в разы вырасти зарплаты бюджетников с незаменимой для страны квалификацией, например врачей. Дефицит же хороших специалистов будет означать то, что чувство успокоенности, стабильности и постоянный рост зарплат больше не будут распространяться на всех равномерно.