ствования,мотив обретает определенные фабульные и сюжетные

свойства и функции,— эти вопросы, ввиду их особенной важности, будут рассмотрены отдельно и подробно в следующей главе.

2. МОТИВ И СОБЫТИЕ

Проблема отношения понятий мотива и события в рамках общей системы теории повествования находится в центре внимания литературоведов и фольклористов. Признанием базовой связи этих понятий проникнуты труды А. Л. Бема, А. И. Белецкого, В. Я. Проппа, О. М. Фрейденберг, а в настоящее время — работы Е. М. Мелетинского, Н. Г. Черняевой, Н. Д. Тамарченко, Ю. В. Шатина.

Вместе с тем существуют иные точки зрения на природу мотива, различные между собой, но сходные в том, что они не соотносят феномен мотива непосредственно с «рассказанным» [Бахтин, 1975, с. 403] событием. В этом ряду можно назвать концепции Б. В. Томашевского, А. П. Скафтымова, Б. Н. Путилова,

С.Ю. Неклюдова, Г. В. Краснова, Б. М. Гаспарова. Представляется, что вопрос об отношении мотива и события

в системе повествования неотделим от более общего вопроса о предикативных свойствах мотива. Идея предиката, который трактуется в лингвистике как «конститутивный член суждения», как то, что высказывается, сообщается о субъекте [Арутюнова, 1990, с. 392], в косвенном виде заложена и в значении термина «мотив», происходящего от латинского moveo (двигаю): как предикат, развертывая сообщение, «продвигает» речь в целом, так и мотив «продвигает» повествование, определяя перспективу событийного развития действия.

2.1. ПРЕДИКАТИВНОСТЬ МОТИВА

Связь с моментом действия, собственно, и выступает принципиальной основой предикативности мотива в системе повествования. Е. М. Мелетинский прямо связывает мотивный предикат с понятием действия: «Структура мотива может быть уподоблена структуре предложения (суждения). Мы предлагаем рассматривать мотив как одноактный микросюжет, основой которого является действие. Действиев мотиве является предикатом, от которого зависят аргументы-актанты (агенс, пациенс и т. д.)»

80 Часть I. Проблемы теории мотива

[Мелетинский, 1983, с. 117; курсив наш.— И. С]. Ученый приводит примеры мотивов мифологического происхождения, развернутые в соответствии с предложенной структурной моделью: «Добывание: герой (агенс) извлекает (предикат) пресную воду (объект) из брюха (источник) лягушки (хозяин); первопредок (агенс) извлек (предикат) оленей (объект) из озера (источник)» [Там же, с. 120; курсив наш. —И. С].

Однако не только действие как предикативная основа мотива существенно для формирования отношения мотива и события. Не менее важна и связь действия-предиката с актантами в структуре мотива. Именно отношение «предикат-актант» как базисное отношение в семантической структуре мотива воплощается в конкретном повествовании в форме события.

Поэтому-то, собственно, предикатно-актантная структура мотива и является тождественной не просто структуре суждения, но структуре самого события —рассказанного в форме суждения. В центре события — персонаж (герой) рассказываемой истории [Рикер, 1995, с. 63]; однако непосредственным проводником и субстратом события выступает именно действие [Шатин, 19966], совершенное героем или вызванное другими силами, — но всегда такое действие, которое становится сопричастным существенным сторонам функционального целого персонажа или смыслового целого героя (о различении персонажа и героя см. в следующем разделе). В семиотическом плане — это такое действие, которое приводит к событийному переходу персонажа (героя) «через границу семантического поля» в континууме художественного мира произведения [Лотман, 1970, с. 282].

К сказанному добавим, что событие, в отличие от мотива как аккумулятора действия, всегда конкретно и уникально в структуре повествования и в смысловом контексте всего произведения. Например, с точки зрения метаязыка описания корректно говорить о мотивеубийствав литературной традиции, и некорректно говорить о событии убийства — вне конкретного повествовательного контекста. В повествовательной литературе не существует события убийства вообще, а существует, например, событие убийства старухи-процентщицы в сюжете «Преступления и наказания».

Представления В. И. Тюпы о предикативной природе мотива помогают уяснить отношения мотива и события с другой сто-

Глава 2. Мотив в системе нарратологического подхода

роны. В отличие от Е. М. Мелетинского, В. И. Тюпа раскрывает свойство предикативности мотива не в аспекте связи мотива с моментом действия-предиката как его структурообразующего начала, а в аспекте рематичностимотива, т. е. его способности привносить в нарратив новую художественную информацию, необходимую для дальнейшего развития сюжета— через фабульное развертывание событий. «Категория мотива предполагает тема-рематическое единство (еще Веселовский отмечал двусоставность «формулы» мотива: а + Ь). Причем ведущая роль в этом единстве принадлежит предикативному компоненту (реме). «Быть сыном», например, составляет тематический компонент мотива блудного сына, а «быть блудным» — предикативный» [Тюпа, Ромодановская, 1996, с. 8].

Подходы Е. М. Мелетинского и В. И. Тюпы в трактовке предикативности мотива взаимонаправлены и по существу тождественны: если первый трактует предикативность мотива изнутри структуры повествования — с точки зрения грамматикиего фабульного развития, то второй трактует это свойство мотива извне повествования как структуры — с точки зрения прагматики его сюжетно-смыслового развития в рамках коммуникативной функции художественного произведения в целом. При этом прагматическая трактовка также подразумевает определяющую роль действия в формировании самого свойства предикативности мотива. Ведь, в частности, «быть блудным» — это в конечном счете означает «стать, оказаться блудным», т. е. в результате тех или иных действий — таких, как уход из родительского дома, совершение странствий и др., — утратить прирожденные связи со своим социумом, стать отчужденным от него.

Таким образом, за мотивом как предикатом художественного повествования в любом случае потенциально обозначен комплекс возможных действий, соотнесенных с тематическим целым мотива. Будучи синтезированы в нарративе с началом действующего лица, эти действия в своем фабульном развитии формируют событие.

Здесь мы переходим к рассмотрению смежного вопроса о связи мотива и персонажа (героя) через событийную сторону повествования.