III. [Обращение бумаг на предъявителя]

Согласно ст. 54 ГК предметом частной собственности мо­гут быть ценные бумаги, следовательно, в том числе и ценные бумаги па предъявителя. Так как все объекты, могущие быть предметом частной собственности, могут быть также предме­том собственности государственной и кооперативной, то бума­ги на предъявителя могут принадлежать на праве собствен­ности любому субъекту права. Собственнику принадлежит в отношении этих бумаг в пределах, установленных законом, право владения, пользования и распоряжения (ст. 58 ГК). Во­обще бумаги на предъявителя подпадают под действие всех положений ГК о праве собственности, с одним только изъя­тием для некоторых бумаг из правила ст. 60 (примечание 2 к ст. 60).

Право собственности на бумагу приобретается согласно ст. 66 на основании договора, заключенного между отчуж-дателем и приобретателем. Если бумага фигурирует в сделке, как это обычно бывает, в качестве вещи, определенной родо­выми признаками, право собственности переходит с момента передачи, т.е. фактического вручения ее приобретателю, или как то следует из общего смысла ст. 66, с момента ее инди­видуализации. Если бумага является предметом сделки в ка­честве индивидуально определенной вещи (например, через указание № бумаги), право собственности возникает с момен­та заключения договора. С переходом права собственности на приобретателя переходит и риск гибели бумаги. Так как зависимость между судьбой права, выраженного в бумаге, и

141 I

Денные бумаги на предъявителя

Ш. (Обращение бумаг на предъявителя]

самой бумагой является только техническим приемом, при­меняемым правопорядком для облегчения мобилизации соот­ветствующих правоотношений, то уничтожение бумаги может и не вести к потере права, если закон установил особый по­рядок так называемой амортизации уничтоженных (и утерян­ных) ценных бумаг на предъявителя. Действующее советское право такого порядка не устанавливает²'.

Обращение ценных бумаг на предъявителя является сво­бодным. Они могут быть предметом сделок так же, как и вся­кое другое имущество, находящееся в гражданском обороте. В отношении фондовых бумаг это подтверждено Постанов­лением ЦИК и СНК СССР от 17 июля 1925 г. о торговле фондовыми, и валютными ценностями. Ст. 1 этого Постанов­ления формулировала следующим образом: «Ст. 1. Допуска­ется свободное совершение сделок с фондовыми ценностями (допущенными к обращению в Союзе ССР государственны­ми и частными бумагами, в том числе иностранными), как на биржах, так и вне их».

Постановление это говорит, таким образом, о свободном совершении сделок с фондовыми бумагами, допущенными к обращению в Союзе ССР. Равным образом, Постановление ЦИК и СНК СССР от 1G января 1925 г. и введенное согласно него в ГК, исполнительным декретом В ЦИК и СНК РСФСР от 23 марта 1925 г., примечание 2 к ст. 60 также распространя­ется лишь на ценные бумаги на предъявителя, допущенные к обращению в пределах СССР. Аналогичное выражение мы на­ходим в п. «в» ст. 1 Постановления СНК от 20 октября 1922 г. о фондовых биржевых операциях. Новый биржевой закон (По­становление ЦИК и СНК СССР от 2 октября 1925 г.) говорит о допущении к обращению только применительно к иностран­ным ценным бумагам (ст. 30). Ввиду этого надо остановиться на вопросе о том, каково значение этого выражения.

²⁷ Издание соответствующего закона предопределено ст. 37 Положения о Государственных Трудовых Сберегательных Кассах, согласно коей вкладные документы этих касс могут быть амортизированы в порядке вызывного производства.

I 142

Допущенными к обращению в пределах СССР следует считать прежде всего все советские государственные бумаги, а затем все вообще бумаги, выпущенные в СССР с соблюдени­ем действующих узаконений. Не допущенными к обращению и недействительными являются бумаги, незаконным образом выпущенные, напр., с нарушением Постановления СНК от 13 октября 1922 г., требующего разрешения СНК для денежных обязательств на предъявителя. Выражение «допущение к об­ращению» не следует понимать в том смысле, что законным образом выпущенная ценная бумага на предъявителя требу­ет еще особого правительственного акта, допускающего ее к обращению. Действующее законодательство не устанавливает подобной процедуры, и в ней нет надобности, так как закон­ным образом выпущенная бумага является имуществом, на­ходящимся в гражданском обороте и могущим, поэтому, быть предметом всех сделок, не противных закону. Подтверждение этого положения мы находим в постановлении ЦИК и СНК СССР о выпуске государственного внутреннего займа хозяй­ственного восстановления от 14 августа 1925 г., ст. 10 которого говорит, что «облигации займа имеют свободное обращение». Такое же указание мы находим в Пост. ЦИК и СНК о вы­пуске 5% краткосрочного займа от 21 февраля 1925 г. (ст. 7). Не следует, конечно, делать вывода a contrario и полагать, что при отсутствии этих указаний облигации этих займов не подлежали бы свободному обращению. Значение сделанного в Постановлениях ЦИК и СНК указания совершенно иное. Его нужно понимать как подтверждение происшедшего изме­нения в способах размещения правительственных займов, — прекращение принудительного размещения, с которым было связано ограничение в обращении так называемых штемпе­леванных облигаций, которые не допускались на биржу и не могли быть предметом залога.

Не являются допущенными к обращению аннулированные Ценные бумаги. Аннулированные ценные бумаги, собственно говоря, уже и не являются ценными бумагами. В силу ст. 23

ГК они изъяты из гражданского оборота.

————i

143 I

Ценные бумаги на

III. (Обращение бумаг на предъявителя]

Не следует смешивать допущение к обращению в преде­лах СССР с допущением к обращению на фондовой бирже или на фондовом отделе товарных бирж. Далеко не все бума­ги на предъявителя могут быть предметом биржевого торга. Бумаги, отнесенные законом к числу объектов биржевой тор­говли, указаны в ст. 3 Постановления ЦИК и СНК СССР от 2 октября 1925 г. Однако и не всякая указанная в этой статье бумага обязательно допускается на биржу. Допущение ценных бумаг к биржевой котировке должно регулироваться особыми правилами, издаваемыми в силу, согласно ст. 31, указанного Постановления НКФ СССР. Эти правила до настоящего вре­мени еще не изданы.

Кроме выпущенных в пределах СССР, следует считать до­пущенными к обращению также и иностранные ценные бума­ги па предъявителя.

В действующем законодательстве пет запрещения обраще­ния иностранных бумаг, нет даже ограничений в праве со­вершения сделок с этими бумагами, кроме тех, которые уста­новлены для сделок с иностранной валютой. Из ценных бу­маг подлежат действию валютного законодательства, кроме иностранных банкнот, еще выписанные в иностранной валю­те векселя, чеки и иные платежные документы. Ограничения, установленные для иностранной валюты, не распространяют­ся на процентные и дивидендные бумаги. Однако обращение иностранных процентных и дивидендных цепных бумаг вы­зывает в настоящее время много юридических затруднений. Декрет 18 апреля 1918 г., отменивший систему «безыменных акций и всякого рода иных процентных бумаг», вместе с тем установил обязательную регистрацию акций, облигаций и вся­кого рода процентных бумаг как русских, так и иностранных в сроки, определяемые народным комиссаром финансов. Со-гласно ст. 8 этого декрета все бумаги (ст. 8 говорит только об акциях, однако по смыслу декрета ее следует распростра­нить также и на процентные бумаги), относительно коих в срок не было сделано заявления, подлежат безвозмездному I 144

переходу в государственную собственность. Этот декрет, вви­ду указания на срок для регистрации, может иметь примене­ние только к бумагам, находившимся в то время на советской территории. Однако за невозможностью установить момент появления бумаги в Советском Союзе в настоящее время в отношении каждой иностранной бумаги может встать прак­тически неразрешимый вопрос о том, не перешла ли она в 1918 г. в собственность государства. Вопрос, очевидно, может быть разрешен только в законодательном порядке. Логиче­ским следствием Постановления ЦИК и СНК СССР от 17 июня 1925 г. ст. 31 Постановления ЦИК и СНК СССР от 2 октября 25 г. было бы издание закона о порядке допущения к обращению в СССР иностранных процентных и дивидендных бумаг. Практическая необходимость в таком законе в настоя­щее время налицо.

Специфические особенности обращения ценных бумаг на предъявителя проявляются в вопросе о защите добросовестно­го приобретателя против виндикации. Как известно, ГК встал на точку зрения ограничения виндикации имущества, приоб­ретенного от несобственника. Согласно ст. 60, «от лица, ко­торое добросовестно приобрело имущество не непосредствен­но от собственника, последний вправе истребовать имущество лишь в том случае, когда оно им (собственником) утеряно или похищено у него». Кроме того, «государственные учрежде­ния и предприятия могут истребовать от всякого приобрета­теля принадлежащее им имущество, незаконно отчужденное каким-либо способом». Таким образом, виндикационный иск против добросовестного приобретателя возможен по ГК в от­ношении вещей (1) утерянных, (2) похищенных и (3) принад­лежащих государственным учреждениям или предприятиям, причем в отношении последних при всякого рода незаконном их отчуждении. Ст. 60 распространяется и на ценные бумаги на предъявителя, кроме тех, которые подпадают под действие примечания 2 к этой статье. В отношении последних винди­кационный иск против добросовестного приобретателя исклю-

145 I

Ценные бумаги па предъявителя

III. [Обращение бумаг на предъявителя}

чен совершенно. Добросовестный приобретатель делается соб­ственником бумаги независимо от того, кто был прежним соб­ственником, и как она вышла из его обладания. Примечание 2 к ст. 60 гласит: «Государственные и иные допущенные к об­ращению в пределах СССР ценные бумаги на предъявителя, содержащие обязательства платежа определенной денежной суммы, а равно банковые билеты не могут быть истребованы от добросовестного приобретателя на том основании, что они ранее были утеряны или похищены, или принадлежали госу­дарственному учреждению или предприятию и были незакон­но отчуждены каким-либо способом».

Таким образом, для того, чтобы бумага на предъявите­ля подлежала действию этой нормы, она должна, во-первых, принадлежать к числу допущенных к обращению в пределах СССР и, во-вторых, содержать обязательство платежа опре­деленной денежной суммы.

На вопрос о том, какие бумаги должны считаться допу­щенными к обращению в СССР, мы останавливались выше.

Распространение примечания 2 ст. 60 только на бумаги, со­держащие обязательства платежа определенной суммы денег, значительно суживает область применения этого закона. Дей­ствие его, прежде всего, не распространяется на все бумаги, не являющиеся обязательственно-правовыми бумагами. К числу обязательственно-правовых ие относятся, из имеющихся в на­шем обороте бумаг, акция и чек. Акция является корпоратив­ной бумагой и предоставляет своему владельцу права члена в акционерном обществе, Чек, как то уже было указано выше, при отсутствии у нас чекового закона, не может быть при­числен к числу обязательственно-правовых бумаг. Несколько иначе стоит вопрос о случае акцепта чека банком. Если при­знать акцепт за принятие банком обязательства перед чеко­держателем оплатить чек, то возможность распространения примечания 2 к ст. GO на акцептованные чеки не исключена. Однако при отсутствии в законе решения вопроса о природе акцепта чека, утвердительный ответ следует считать сомни­тельным.

146

Из обязательственно-правовых бумаг не подпадают под действие примечания 2 к ст. 60 те, которые не содержат обя­зательства уплаты определенной суммы денег, как, например, дивидендные купоны и товарные бумаги.

Ценные бумаги на предъявителя, на которые не распро­страняется примечание 2 ст. 60. подлежат действию ст. 60 и, следовательно, могут быть истребованы от добросовестного приобретателя, если были украдены у собственника, потеря­ны им или принадлежали государственному учреждению или предприятию и были незаконно отчуждены каким-либо спо­собом.

Примечание 2 к ст. 60 распространяется на облигации правительственных займов (все советские правительствен­ные займы выпущены в форме облигаций па предъявителя), на обязательства на предъявителя по так называемому те­кущему долгу государства (платежные обязательства Цен­тральной Кассы НКФ СССР), на облигации на предъяви­теля, выпущенные местными советами (жилищно-строитель­ный заем Моссовета), кооперативными организациями (заем МСПО), трестами и акционерными обществами. Последние до настоящего времени у нас не выпускались. Примечание 2 к ст. 60 должно также применяться к вкладным документам на предъявителя, допускаемым Положениями о Государствен­ном Банке и о Государственных Трудовых Сберегательных Кассах и уставами некоторых других кредитных учреждений

•jo

по срочным вкладам .

Ни ст. 60, ни примечание 2 к пей не имеют применения к векселям, снабженным бланковой передаточной надписью. Такие векселя могут переходить от одного лица к другому как бумаги на предъявителя до того момента, пока кто-ли­бо не заполнит бланка или не поставит на векселе именную передаточную надпись. Однако вексель и в этом случае не превращается в бумагу на предъявителя, а остается ордер-

Положение о Государственном Банке, ст. 29, п. 11.

Ценные бумаги на яредъяоитедя

Ш. (Обращение бумаг на предъявителя]

ной бумагой. Поэтому примечание 2 к ст. 60, ввиду точного его смысла, не может иметь в этом случае применения. Рав­ным образом не имеет применения к векселю и ст. 60. Защита добросовестного приобретателя векселя имеет место только в силу специальных положений вексельного права²⁹. Соответ­ствующее постановление мы находим в ст. 10 Положения о векселях 1922 г. Правда, ст. 10 непосредственно имеет в виду другое, — она представляет каждому добросовестному приоб­ретателю векселя независимо от прав его предшественника, все права, вытекающие из векселя, и не упоминает о праве на вексель. Но совершенно ясно, что раз добросовестному приоб­ретателю принадлежат все права по векселю, то ему должен принадлежать и самый вексель. Так как ст. 10 Положения о векселях не делает изъятий, аналогичных ст. 60 ГК, следует придти к выводу, что вексель делается собственностью добро­совестного приобретателя, хотя бы он был потерян собствен­ником, украден у него или принадлежал государственному учреждению или предприятию,

Защита добросовестного приобретателя векселя построе­на, таким образом, в общем на тех же началах, что и защита добросовестного приобретателя ценной бумаги на предъявите­ля, содержащей обязательство платежа определенной денеж­ной суммы. Но вес же есть различие, которое и придает за­тронутому вопросу практическое значение. Дело в том, что ст. 10 Положения о векселях определяет понятие «добросо­вестности» иначе, чем примечание 1 к ст. 60 ГК. Статья 10 Положения о векселях считает, что приобретатель был недо­бросовестен, если знал или должен был знать, при обычной в торговом обороте предусмотрительности, о том, что век­сель вышел из владения предшественника помимо его воли. Примечание 1 к ст. 60 ГК указывает, что «приобретатель при­знается добросовестным, если он не знал и не должен был знать, что лицо, от коего он приобрел вещь, не имело права

²⁹ См. Lacour et Bouterot. Precis dedroit commercial, t II, n. 1217; Lyon-Cacn et Renault, t. IV, n. 321; Staub's Kommcntar zur WO, 1923, стр. 92.

I 148

отчуждать ее». Критерий обычной в торговом обороте преду­смотрительности к случаям, предусмотренным ст. 60 и при­мечании 2 к ней, не применим.

Вопрос о добросовестности приобретателя встает только в случае приобретения «не непосредственно у собственника» {ст. 60 ГК). Поэтому, в случае приобретения у добросовест­ного приобретателя, который сделался собственником в силу ст. 60 или примечания 2 к ней, приобретатель делается соб­ственником независимо от того, знал ли он о том, что один из его предшественников не имел права отчуждать бумагу. В этом случае дело идет не о добросовестном приобретении от несобственника, а о совершенно нормальном приобрете­нии от собственника.

Выше было отмечено, что вопрос о распределении риска между собственником, лишившимся бумаги помимо своей во­ли, и добросовестным ее приобретателем не является пробле­мой специально характерной для ценных бумаг на предъяви­теля. Такая же проблема существует в отношении всякой дви­жимой вещи. Специфические особенности бумаги на предъ­явителя только увеличивают ее практическое значение. В от­ношении ценных бумаг на предъявителя встает вопрос о том, не следует ли усилить защиту добросовестного приобретате­ля по сравнению с общими нормами вещного права. Физиче­ские свойства делают бумагу более подверженной похищению и утрате, чем остальные вещи. Добросовестный приобретатель больше рискует тогда, когда объектом сделки является бумага на предъявителя. Между тем, воплощение права в документе преследует цель облегчения ее обращения. Бумага, в которой право воплощено, не имеет ценности сама по себе. Ценность имеет только соответствующее право, для облегчения цирку­ляции которого служит бумага. Естественно поэтому, что за­конодательство вводит виндикацию этих бумаг в более узкие рамки, чем виндикацию остальных вещей.

На этот путь вступило и наше законодательство. Однако принятое им решение (Постановление ЦИК и СНК СССР от

149 |

м

Ценные бумаги на предъявителя